Оригинальный текст является набором постов пользователя Живого Журнала archibest. На момент 2020 года эти записи недоступны, но их копии все еще существуют где-то в интернете. Одна из таких послужила основанием для создания этого сайта.
Основной целью было упаковывание разрозненных и неотформатированных кусков текста в единый веб-документ, удобный для чтения на любом экране. Я постарался максимально сохранить синтаксис, и вырезал только дубляж заголовков и ссылки на несуществующие посты ЖЖ, чтобы лишний раз не отвлекать читателя. А еще подправил пунктуацию Типографом Лебедева.
Буду очень благодарен, если при нахождении моей ошибки — будь то кривая верстка, некорректная структура или что угодно еще, не связанное с содержанием текста — читатель напишет мне об этом в Телеграме.
Вы сейчас начнете читать (а может, и не начнете, это предисловие затем и пишется, чтобы вы не тратили свое время на то, что вам не нужно и неинтересно) большой и развесистый текст. Текст состоит из длинного ряда циклов постов, который выкладывается уже чертову уйму времени и будет выкладываться, боюсь, еще уйму времени, но уже, надеюсь, не чертову. То, что предисловие появилось после того, как текст выложен более чем наполовину — конечно, безобразие и бардак, но так уж получилось, простите. В конце концов, это не книга, а мой рабочий журнал, а для удобства читателей есть библиотека ссылок на сайте, адрес которого указан в профайле журнала.
В тексте, если вы все-таки начнете его читать, вы найдете описание поведения и обычаев самых разных мифологических существ, часть из которых, возможно, являются... вашими домашними, близкими или сослуживцами. И получились эти существа — из людей. То есть, внешне, если не приглядываться, они от людей практически ничем и не отличаются. Ну, они и не приглядываются. И могут не замечать своих особенностей или считать их свойственными всем без исключения, считать свои обычаи принятыми у всех, с кем они имеют дело, а свое поведение — совершенно нормальным. В отличие, например, от вашего. Это может создавать некоторые неудобства в общении, и серьезные помехи во время делового взаимодействия.
Хотелось бы верить в то, что если бы они замечали свои особенности и знали о своих отличиях, они бы приняли во внимание разницу между собой и окружающими, и сделали бы что-нибудь для того, чтобы им самим и тем, кто с ними общается, было удобнее. Но поскольку они заняты другой задачей: внешне ничем не отличаться от нормальных людей (а нормальных людей они видят весьма странно), у них не остается на это сил и умений.
Читая этот текст, вы узнаете:
какие особенности характерны для тех или иных мифологических существ,
как сделать так, чтобы рядом с ними было удобно жить и работать,
как общаться с ними так, чтобы они и вы остались в добром здравии и хорошем настроении
и как не надо поступать с ними, чтобы не попортить случайно отношения или их участников (вас в том числе).
Да, читая этот текст, придется признать, что вокруг вас этих самых мифологических существ, старающихся походить на людей, может оказаться гораздо больше, чем людей собственно. А быть может и такое, что вы сами...
... А теперь давайте поговорим серьезно.
Человек создается людьми, формируется среди людей, и из людей — в итоге — состоит. То есть, какие образцы взяты за основу, таким и будет результат. И да, он проявит себя раньше, чем эти самые образцы перестанут на него влиять. Если эти «образцы» -которые, между прочим, живые люди с чувствами и своим мнением о прекрасном и правильном — сами собой довольны и готовы согласиться с тем, что они вот так и выглядят и такими и являются (как то, что у них и из них получилось), то дальше ситуация складывается и развивается благополучно для всех, во всяком случае в эмоциональном плане. Но вот если эти самые люди (которые образцы) со своими представлениями о прекрасном и правильном не совпадают, то обычно они не хотят видеть себя в том, что у них (и из них) получилось. И начинают пытаться сделать так, чтобы этого не видеть. А тот человек, который из этих людей сделан, попадает в престранную ситуацию, в которой ему проще быть чем-то, не вполне подчиняющимся законам природы. По крайней мере, человеческой природы. И он вполне может этим стать. То есть, законов природы никто не в состоянии отменить, но вот использовать их нетривиальным способом вполне можно, это в силах отдельно взятого живого существа. Жить с ним рядом потом, правда — то еще приключение, особенно если полагать его человеком (то есть, таким, каким является сам полагающий), но вот об этом и текст.
То есть: если вы и так прекрасно знаете, как жить, общаться и взаимодействовать с людьми, применяете ваше знание на практике, и результаты вас устраивают — я за вас рада, вам не нужен этот текст, вы сэкономили массу времени, поздравляю. Закрывайте эту страницу — и всех вам благ.
Если же вы:
периодически не понимаете, почему вы не можете, делая то, что делают остальные, получить тот же результат, и начинаете быть собой по этому поводу недовольными вплоть до полного нежелания смотреть в зеркало
или, наблюдая поведение близкого, чувствуете себя обескураженными, ошарашенными и ошеломленными, но сказать хочется совсем другие слова
или, общаясь с ребенком или супругом, понимаете, что рядом с вами не то чудо, не то чудовище, а может быть и то и другое в одной оригинальной упаковке
или, пытаясь найти контакт с начальником или подчиненным, понимаете, что вы не знаете того русского языка, на котором он говорит, и логику его постичь не можете
— я вам очень сочувствую, но возможно, этот текст писался в том числе и для вас. И вы потеряете, копаясь в нем, уйму времени. И возможно, узнаете кое-что, что вам не понравится. Может быть, о себе, может быть, об окружающих, а может быть — о них и о себе одновременно.
Один из часто задаваемых вопросов — «где карта, Билли?» «где процедура определения, автор?» получит комплектный к нему ответ прямо здесь и теперь.
Процедура определения в лабораторных условиях крайне короткая и простая, обсчет до точного результата вместе со всеми проверками (а я их, в силу дотошности и занудства, провожу в четыре приема) занимает на круг примерно час, но...
Дорогие читатели, у вас никогда не будет лабораторных условий. Они и у автора есть не всегда, и чаще отсутствуют, чем имеются. Это не мешает сориентироваться в особенностях наблюдаемого персонажа или своего собеседника, если смотреть на него, его поведение и особенности, а не на свои переживания по этому поводу и свои оценки происходящего. Если смотреть на свои переживания и оценки, типировать вы сможете — себя. Но и здесь есть нюанс: для того, чтобы типировать себя, на свои переживания и оценки надо смотреть, а не погружаться в них.
В каждом цикле постов есть ответы на ряд вопросов, как-то:
— что едят и чем травятся представители типа в среднем (индивидуальных особенностей никто не отменял, есть собаки, которые едят арбузы, есть канарейки, выпрашивающие у хозяев салями — но в среднем канарейки предпочитают зерновые смеси, а собаки — мясо)
-какие обстоятельства переносят легко, а в каких плохо себя чувствуют и заболевают
-на какие действия и какое поведение окружающих реагируют позитивно, а в ответ на какие взрываются или отказываются общаться
-как предпочитают организовывать пространство
-в каких взаимоотношениях находятся со своим телом (как моются, как одеваются, как ухаживают за собой)
-как общаются.
-чем болеют, долго не теряя трудоспособности и интереса к деятельности
-чем любят заниматься и что лучше всего получается.
-что нужно делать с человеком, чтобы получить особенности поведения и жизненного стиля, в итоге формирующие тип
-как ведут себя в конфликте
-как чувствуют и ведут себя среди других людей в детстве и во взрослом возрасте.
Если описание совпадает с особенностями живого человека более чем по половине названных позиций, то имеет смысл проверить поточнее, а не относится ли он к описанному типу. Если совпадений три четверти и более, можно уже не сомневаться, а оставшаяся четверть объяснима индивидуальными различиями и текущим состоянием.
Если совпадений меньше половины — как бы ни был вам симпатичен мифологический образ, к которому это описание привязано, скорее всего, вы имеете дело с каким-то другим комплексом особенностей. Поэтому второй стандартный вопрос «я похож на несколько типов сразу, что делать?» говорит о том, что читали не то и не затем. Так бывает, что же поделать. Если хочется сходства с определенным образом, никакая линейка, и даже штангенциркуль, не поможет. Поможет другое, к измерительным инструментам имеющее весьма опосредованное отношение.
Я понимаю, что «в руках автора и фига — пистолет», но мое циничное мнение по поводу любых измерительных линеек, попадающих в руки непрофессионалов, вкратце сводится к тому, что чем точнее измерение, тем оно менее осмысленно в реальной жизни. И соответственно, точному инструменту место в инструментарии профессионала, а дилетанту имеет смысл сосредоточиться на себе, как на основной линейке, потому что жизнь свою он делает для себя. И по большому счету вопрос в том, годится ли это конкретное нечто лично вам, или нет. Если нет, то количество сантиметров, килограммов, джоулей и кандел в нем не так уж важно. Если да, то это количество тоже ничего не меняет.
Система затем и делалась, чтобы ею можно было воспользоваться на коленке в электричке, над чашкой кофе в кофейне, в коридоре офиса, в кабинете врача, к которому вы попали на прием — там, где вам будет, мягко говоря, не до линеек. То есть, в тех ситуациях, из которых, по большому счету, жизнь и состоит. Если вы мое изложение не поняли — ну, и так бывает. Если вам чисто эстетически не близки выбранные мной аналогии — да, и такое случается. И процедура определения вам ничем не поможет.
Вы, кем бы вы ни считали себя сами, остаетесь волшебными и прекрасными, какими и были до встречи с этим ресурсом, поскольку любое живое существо волшебно и прекрасно вне зависимости от того, знает оно об этом или нет и верит в это или не очень. И мнение его окружения по этому поводу тоже не сильно меняет дело.
Если вам нужно и интересно прочесть то, что я тут выкладываю — оно выкладывается в открытый доступ, берите и читайте. Если нам найдется, о чем поговорить, я буду этому рада. Если вам это не нужно и неинтересно — я рада за вас, пусть оно вам никогда не пригодится.
Самый распространенный вопрос после вопроса о процедуре определения и вопроса о том, что делать тем, кто похож на всех сразу, это вопрос-просьба прокомментировать некое стороннее мнение о проекте или о принадлежности спрашивающего к какому-то (каким-то) типам.
Есть сообщества и журналы, в которых обсуждается проект. Есть, разумеется, и другие мнения.
Господа и дамы, я понимаю, что если читателей журнала более двух тысяч, а авторизованных пользователей, которые могут оставлять комментарии, четыре с небольшим сотни, вне журнала обсуждения будут. Они бы были даже при полной свободе комментирования. И меня это как-то мало трогает. Люди имеет право думать, формировать мнение и — в силу наличия ничем не ограниченной технической возможности — это мнение публиковать. Я все это понимаю. Я даже понимаю попытки догадываться о том, что я имела в виду, когда писала (буквами писала, русскими) то или иное, при помощи третьих лиц, часть которых меня в глаза не видела, а часть видела давно и мельком — не все верят в то, что у сообщения может быть только один слой. Я тем более понимаю попытки добиться внятности картины именно у тех, с кем у меня общение не срослось — есть такое странное убеждение, что объективно судить о человеке может только тот, с кем отношения не сложились, остальным лояльность мешает, типа. И я не пытаюсь это убеждение опровергать: ваши убеждения, ваша жизнь, делайте с ними что хотите, пожалуйста.
Я не понимаю только одного: попытку визировать это стороннее мнение у меня. Или вы пришли ко мне и спрашиваете (ну или читаете), что я об этом думаю, или вы получили стороннее мнение и ориентируетесь на него, или вы получили обе картинки и сравниваете их — но самостоятельно. Вообще, идея спрашивать у А его мнение по поводу мнения В, высказанного об А за пределами видения и слышания А — идея странная. Не надо с ней ко мне ходить.
Практически и конкретно: Я НЕ ЗНАЮ, что происходит на других ресурсах (сколько бы их ни было) в которых обсуждается проект, и которые я не читаю. У меня нет привычки ловить статистику и рейтинги по Яндексу. Я не знаю, где и какие есть коллекторы по проекту, и что и из каких соображений там собирается. И, вот честно — мне это неинтересно. Если вам интересно — это ваше право. Я только хочу сказать, что вот это актуально с дня написания и далее, пока существует журнал. То есть: сторонними мнениями о том, что говорится и делается здесь, вы вправе (а кто его у вас заберет?) пользоваться, если вам так хочется, но я за них отвечать не буду, потому что даже отслеживать все, что расползается, сил не хватит никаких, даже если бы меня было пятеро. Есть студия, есть ее сайт — и там в моем разделе представлено все то мое, за что лично я готова нести ответственность.
Короче: за фанфики вокруг проекта и выпавшие из проекта куски текста я ответственности не несу. Равно как и за политику модераторов других ресурсов.
Далее: типирование. Вопрос в основном звучит как «а нельзя ли получить точные сведения о том, к какому типу в этой системе я принадлежу». И сам по себе он вполне правомочный: удобнее знать свои особенности, чем не знать. Казус только в том, что во-первых, чем лучше человек адаптирован, тем труднее определить его тип, а чем хуже он адаптирован, тем выше вероятность того, что, наложив типное на личное, доволен он не будет. Тому есть масса причин, про которые я рассказываю на семинарах по проекту. Кстати, моя конструкция — не исключение, с типологиями так сплошь и рядом.
Леди и джентльмены, это не самое интересное применение ЛЮБОЙ типологии, честное слово. Начинать с себя хорошо при самостоятельном изучении материала, чтобы проверить, а ложится этот инструмент вообще в вашу руку или нет. Пользоваться этим инструментом уверенно — это значит:
-уметь применять его в вашей жизни для того, чтобы делать себе удобно
-уметь изложить слушателю то, что вы при помощи этого инструмента получаете, без использования спецтерминологии, то есть человеку, которые проект не читал и не намерен, помочь составить более полное мнение о конкретной ситуации с привлечением ваших возможностей, которые вам ваше знание дает (еще раз: не впихивать людям в голову проект, а давать им сухой остаток своего понимания ситуации, и только если им понравится ваш результат — предлагать проект).
Собственно, про это и семинары. То есть: цель семинаров — не посчитать виртуальные хвосты и носы. А дать участникам возможность получить опыт наблюдения поведения Другого там, где он Другой.
Вроде как, экспертов по типированию уже какое-то ненулевое количество есть (дело, конечно, удивительное, поскольку даже не все описания типов еще выложены, но кто ж им запретить может себя экспертами-то называть), и они, наверное, даже умеют говорить то, что понравится желающему... Опять же, пока полученное у этих экспертов не несут сюда — это право пользователя.
Люди, которые занимаются примеркой всех подряд виртуальных шкурок и перекройкой своего живого характера так, чтобы влезть в понравившуюся, есть вокруг любой типологии. Вокруг соционики их особенно видно. На мой вкус — не самый лучший способ прожить жизнь, но это не моя жизнь и не мои представления о прекрасном и правильном. Поэтому я ничего и не говорю... пока с этим ко мне не идут. А когда с этим идут ко мне, я в подавляющем большинстве случаев не могу, простите, сделать ничего для реализации этими несомненно прекрасными людьми их несомненно великих и благородных целей. Извините, с этим не сюда.
Ну и общее.
Коллекторы материалов на нашем сайте существуют для того, чтобы собирать материалы по проектам (моему и Дарьи) плюс-минус синхронно с их выкладкой, а не раз в квартал. И для того, чтобы можно было узнать о новостях своевременно, а не за два часа до. Сайт существует для того, чтобы можно было отделить то, что делают специалисты собственно, от сторонних мнений по поводу, коих в сети преизрядно. Хотите информацию из первых рук — вам на сайт, адрес у меня в профайле. Хотите полтора вагона мусора и в нем копаться — в Яндекс, и Гугл вам в помощь. Только я вам в этом помогать не стану. У меня и так есть чем заняться.
Прежде чем продолжать описание типа, хочу вернуться к концепции. Или наконец повернуться к ней лицом, а не неудобосказуемым местом, и кое-что прояснить.
Первая тема для дискуссий, кажется, навсегда застрявшая в зрачках. Она мне снится уже. Вот она, радуйтесь тоже
«Плохие» и «хорошие» типы.
Вот так оно у меня перед глазами и стоит. Уже не колом, уже протоколом.
Итак, если кому-то интересно мое мнение по этому поводу. «Хороших» и «плохих» типов нет. Есть наши возможности и наши амбиции. Если они совпадают — это хорошо, и хорошо весьма. Если они не совпадают — амбициями лучше пожертвовать, как бы ни грустно было приходить к этому решению. Чтобы не приходилось чинить не сломанное. Чем больше будет приложено стараний для запихивания существа в социальную нишу, не соответствующую его возможностям, тем веселее придется — и в процессе, и с результатами.
Условная социальность одинаково низка у гоблина и дракона; волку, впрочем, она примерно так же слева. И что? И ничего. Кроме того, что именно поэтому эти три типа открывают каталоги. И того, что они ищут профессиональную и социальную нишу ПОД СЕБЯ, а не из стандартных предлагаемых. От чего их представителям ни тепло, ни холодно. Потому что эта самая ниша в результате кем угодно или найдена, или нет. Индивидуальная или стандартизованная, с большим списком требований или меньшим — но она или есть, или ее нет, третьего не дано. Во втором случае личность в социум не вписана, и в этих условиях ЛЮБОЙ представитель ЛЮБОГО типа выглядит урод-уродом, только уродства будут разными. Каждый — еще раз, под caps lock — КАЖДЫЙ тип имеет свои положительные и отрицательные (привлекательные и отвратительные) черты. Каждый тип нелюдей в чем-то хорош, и в чем-то плох. Люди — тоже не подарок на новый год, они просто больше могут и более изменчивы. Если им дать вырасти людьми, конечно.
Гоблины не виноваты в том, что ниша, которую они столетиями занимали, специализируясь на неквалифицировнном монотонном труде, сейчас куда-то делась. И не волнуйтесь вы так за их «некачественность как типа» — они или исчезнут, или приспособятся. Мавки, получившие возможность реализации своих талантов в отрасли высокой моды и стиля, тоже не будут там вечно. Что-то произойдет, и они либо будут появляться в меньшем количестве, либо найдут другие ниши, вот и все.
Отдайте себе наконец отчет в том, что все, что вы видите (включая ваши собственные убеждения) — это соцзаказ. Того самого социума заказ, который вас такими сформировал. И который сам этим заказом сформирован.
Если вычистить из организма все стрептококки, организм сожрут грибки. Это — жизнь, и уж простите меня, она не предполагает стерильности.
Имейте уже терпение, а? Этот призыв может быть ответом на любой из приведенных ниже вопросов. Но поскольку живому существу объяснять даже очевидные вещи часто приходится не менее трех раз (это если объясняют мне), я все же пропишу каждый ответ на каждый вопрос из группы «вопросов от нетерпеливых» отдельно.
«Вечный» вопрос, звучащий постоянно — ПОЧЕМУ Я НЕ НАХОЖУ ЗДЕСЬ СЕБЯ? Или СВОИХ БЛИЗКИХ?
На него есть ответ, простой и незамысловатый: ПОТОМУ ЧТО ПРОЕКТ ЕЩЕ НЕ КОНЧЕН.
Вот если вы не найдете себя ни в описанных типах каталога, ни среди людей, и при этом описание еще нескольких интересных вариантов характера и поведения, которые будут выложены ПОСЛЕ темы «люди» тоже будут не про вас — вот тогда и поговорим.
Еще один «вечный» вопрос.
ЭТОТ ПРИЗНАК ЕСТЬ И У МЕНЯ, НО Я НЕ ОТНОШУСЬ К ЭТОМУ ТИПУ.
Эпическая сила, люди и нелюди! Признаков, складывающих тип, ВСЕГДА больше одного. Вы их хотя бы пять до кучи наберите, а потом уже вопрошайте. Тип складывается по тому же принципу, что и алкогольный коктейль: посуда (тип конституции) алкогольные компоненты (биологические условия), неалкогольные компоненты (социальные условия). Разный комплект компонентов — разный результат, это же очевидно хотя бы по опытам новогодних возлияний.
И еще один «вечный» вопрос.
ЧТО ДЕЛАТЬ С КАЧЕСТВОМ ТИПА, КОТОРОЕ МНЕ В СЕБЕ/В ДРУГОМ НЕ НРАВИТСЯ.
В другом — или принять и подумать, нужны ли такие отношения с человеком с этим качеством (меняется качество отношений, меняется — если захотеть и договориться), или не принимать и не находиться в жтой ситуации. С собой — или принять так, как есть, или компенсировать и принять. Это часть вас, меня и тех третьих, на кого вы пальцем указываете, это не психологическая онкология , ЭТО НЕ ПОДЛЕЖИТ АМПУТАЦИИ.
И не надо меня больше об этом ТАК спрашивать.
Да, это существа со сложной и тонко настроенной психикой. Большинство из них талантливы, часто — в гуманитарно-художественных направлениях. Да, у них часто оригинальная и приятная внешность. Да, у них хорошая память и быстрое восприятие (по меркам людей); они, так сказать, «хваткие». Да, у них каналы восприятия настроены более тонко, чем у людей. По вышеназванным причинам социализация дается им сложнее, чем людям. По тем же причинам им сложнее, чем людям, сохранить здоровье к возрасту совершеннолетия. Потому же им труднее — значительно труднее — создать семью или образовать устойчивую пару. По тем же причинам у них в ситуации конфликта легко «падает планка», и не влипнуть в неприятности им помогает только интуиция и везение. По этим (и другим) причинам они хуже сохраняют связь с родителями после полового созревания; часто кровная связь распадается, как только инстинкт отработает свое. По вышеназванным причинам в «трудный» подростковый период (12-14 лет) орки в детской группе, — это такой «подарок», который остается в памяти взрослых надолго. После полового созревания они проходят некий период «выравнивания», а весь цикл взросления орка завершается к 17 годам. До завершения цикла такой подросток больше всего напоминает колбу из перекаленного стекла с литром нитроглицерина внутри. Рядом (периодически) даже чихать не рекомендуется, во избежание. Вот общие позиции для всех орков. Дальше начинаются подробности.
Они — в большинстве своем — некрупные, и редко перерастают 1,7 м. Они наделены более слабым типом нервной системы (легко реагируют на любой раздражитель, даже самый слабый) и — по этой же причине — очень шустры. Их подростковая настойчивость в приобретении опыта поразительна. Там где человеку хватает трех попыток, а гоблин ограничится восемью, эти орки могут предпринять до пятнадцати однотипных попыток. В младшем подростковом возрасте их обычно таскают проверять на гиперактивность — и естественно, ничего не обнаруживают. Ну, порог нормы — но с этим живут. Ага, живут... Класс (например, 6-й) на экскурсии, в Эрмитаже, например. В классе два таких орка. В здании 4 этажа и масса возможностей потеряться. За кем смотреть — за 22мя или за 2мя? Вот радости... Добавив к этому списку их склонность к индивидуализации, временами выглядящую как махровый эгоизм, получаем... ну, орка мелкого шкодливого и получаем.
Эти — опять же в большинстве — покрупнее и поустойчивее к внешним воздействиям, по параметрам нервной системы они приближаются к эльфам. Но только приближаются. У них есть неприятная особенность к «застреванию» в негативе, к мифологическим ожиданиям, к пустым надеждам на лучший исход худшей ситуации. Правда, переставая ждать, они быстро восстанавливают статусные потери. Но — только статусные. Процесс, если он идет естественным порядком, без психологического сопровождения, проходит под знаком «я вам всем покажу», и часто стоит индивиду значительной части здоровья, сил и жизненного оптимизма. Поэтому они более болезненны и чаще гибнут от сердечно-сосудистых проблем в довольно молодом возрасте. Они более ориентированы на объединение, менее эгоистичны и чаще, чем ранее описаный подтип имеют друзей и образуют стабильную брачную пару. Кстати, в отличие от мелких орков-мужчин, крупные почти всегда участвуют в выращивании детей.
Обязательное условие появления тролля в человеческой семьи — эндокринные проблемы у мамы. Или режим жизни мамы, обеспечивающий эндокринные проблемы плоду в период вынашивания. Если серьезно, это не так сложно сделать, сильных антибиотиков вполне может хватить. Беременность, сохранявшаяся при помощи инъекций прогестерона, маммофизина и прочих интересных препаратов (была такая практика до 1989, да и сейчас могут не постесняться) обеспечивает такие результаты особенно легко.
Особенно высока вероятность такой псевдомутации в условиях проблем щитовидной железы матери, или поджелудочной железы как у нее, так и у отца ребенка. Еще хорошо действуют некоторые группы сердечных препаратов (ОРАП, ЭНАП, например) и почти все сильные седативные, принимаемые матерью.
Да! Отец тоже может это обеспечить. Если в течение 2-3 лет до зачатия он курсом принимал серьезные медикаментозные (или немедикаментозные) корректоры ЦНС — он имеет шансы зачать тролля.
Ну, и пьяное зачатие, естественно, тоже повышает шансы.
А дальше остается только адаптировать то, что уже родилось, и успех этого предприятия... в общем, тема с вариациями.
Размер/габариты тролля могут быть очень разными. Как его тогда опознать внешне? Просто: по некоторой нескладности, какой-то слегка корявой или несуразной пластике и бедноватой мимике.
Тролль — существо очень узконаправленное. Он умеет делать что-то одно, но очень хорошо; сверх этого, еще какой-то небольшой набор знаний-умений-навыков доступен ему в ограниченном объеме, — ну, и все остальное по определению освоено быть не может. Причем, направленность может быть — по капризу судьбы — ну совершенно любой. Тролль может быть гениальным математиком, и при этом он может не владеть бытовыми гигиеническими навыками. Ну, вот не срослось. Тролль может быть прекрасным поваром, ветеринаром, портным, учителем (кстати) и при этом может считать в стиле раз-два-много. Может быть солдатом (и каким! и с удовольствием!), но впадать в ступор за пределами части — просто не будет знать, как самому спланировать свободное время.
Исключения бывают. Точно так же как бывают разумные и социально ценные гоблины. Точно так же, как у гоблинов, исключения эти — редкость великая.
Тролли-женщины удивительно легко осваивают — и на прекрасном уровне — все знания и навыки, касающиеся быта, дома, животных, растений и детей. Тролляли — лучшие ясельные и детсадовские воспитатели, прекрасные повара, отличные «хозяйки офиса», хостессы, горничные, их сады-балконы-подоконники всегда предмет зависти соседок, их скот всегда здоров и ... как бы это... продуктивен, вот. Но при этом сфера их интересов тоже довольно узкая и ограничивается тем, что они делают хорошо.
На просто троллей похожи только бедной мимики и выраженной «деревянной» пластикой. Танцевать и флиртовать с ними — сущее наказание.
В отличие от просто троллей, высшие тролли более энциклопедичны и способны как на совершенно неожиданные выводы в уже известных областях, так и на создание посылок, связывающих ранее не связанные области знания между собой.
Кроме того, высший тролль не просто может — нуждается в том, чтобы разрабатывать (крутить в голове) сразу две или три различных темы, относящихся к разным областям. Ему необходимы не только любимая работа, но еще и хобби, прорабатываемое с той же погруженностью, и еще какая-то досуговая форма, позволяющая отключиться от первых двух занятий. Примечание: напиться и упасть не предлагать, хотя бы не предлагать регулярно, поскольку они склонны с неприятной скоростью спиваться до состояния тролля обычного и жить в таком виде весь отпущенный им совсем не короткий срок жизни. При этом они не всегда осознают, что потенциал уже не тот, что был до начала активного пития, и довольно долго пытаются претендовать на гениальность, действительно свойственную непьющим высшим троллям. Зрелище прискорбное.
Гениальность высшего тролля — не преувеличение. Они как минимум открыватели направлений, создатели стилей и дисциплин. Эйнштейн и Коко Шанель, Эдвард Григ и Пикассо, Конрад Лоренц и Рудольф Штайнер — и это не все о них. Проколы, конечно, бывают — но они и сами по себе являются значимыми вехами в культуре и науке. К примеру, доктор Спок. Конечно, он вынужден был извиняться перед американскими матерями, которым помог создать условия для появления в Америке вампиров в непредставимом количестве — но система-то создана, она вполне годна для воспитания вампира, появление которого на свет уже задано 3-4 длительными командировками матери, сопряженными со сменами часовых поясов или чем-то в этом роде.
В обыденном общении высшие тролли специфически обаятельны. У них довольно редко случаются периоды одиночества — с ними рядом постоянно есть или группа друзей, или партнер по бурному роману, или его (ее) делят сразу несколько претендентов на руку, сердце или два вечера.
В подростковом возрасте они умеренно проблемны, на общем фоне практически не выделяются, в старших классах средней школы имеют устойчивую репутацию гениев в одной или двух определенных областях, и репутацию общих любимцев — и учителей и сверстников. В современных российских условиях с ними часто случается только одна большая неприятность: их таланты чаще востребованы криминальными структурами, чем социумом, не имеющим возможности (средств) использовать предлагаемое, хотя бы его качество и было выше всех похвал.
По определению, вскользь упомянутому в части, посвященной оркам, эльф — с человеческой точки зрения — существо с «неправильно настроенной» нервной системой.
Говоря об эльфах собственно, первое, с чего нужно начинать описание — словосочетание «лабильный (сверхчувствительный) тип нервной системы». В имеющемся социуме это не слишком радующее свойство. То есть и в советские времена радости у них (и их родителей) были полные... ну, пусть пазухи. Но тогда хотя бы дневная нагрузка на каналы восприятия поменьше была. А теперь, в существующих условиях, эльфийский тип личностной конструкции можеть обернуться трагедией. Что часто и происходит.
Сверхчувствительная нервная система реагирует на раздражитель с первого запроса, а тормозит возбуждение в положенном режиме. То есть, секунды четыре. Музыканты, особенно клавишники, вы когда-нибудь пытались сыграть на рояле, прижав правую педаль перед первым тактом и не отпускать ее, пока весь этот гул не кончится? включить ревербератор и не выключать его... ну, такта три? Тогда вы знаете, о чем я сейчас.
Да, сверхчувтвительность обеспечивает: -прекрасную интуицию; отличную память; чувство стиля, цвета, прочие дизайнерско-оформительские примочки до кучи; отличный музыкальный слух (это основа всех бед и радостей); умение по запаху определить сорт чая, вина и табака, готовность блюда и проч. (если нос не забит, разумеется). И многое другое тоже. А толку?
Лабильной нервной системы мало, чтобы воспитать эльфа, нужны особые условия.
Первое: информации, которую по возрасту ребенок может впитать, в его свободном доступе должно быть достаточно. Много хороших игрушек, много хороших книжек, много интересных способов занять себя, много возможностей действовать.
Второе: живых людей, способных как-то повлиять на вазимоотношения ребенка с миром объектов, явлений и предметов, должно чуть-чуть не хватать. Мама — только по необходимости, папа — тем более; сверстники — только чтобы ребенок знал о том, что он такой не один. Братья-сестры — лучше младшие, еще лучше — двоюродные и отдельно, отдельно. Общение только в праздники. Детский садик — чем позже, тем лучше, лучше всего — домашнее воспитание. Дедушки-бабушки — это неплохо, потому что они эмоционально дальше от ребенка, чем родители, но не всегда: некоторые все же рвутся эмоционально участовать. До школы обязательно нужно начать чему-то учить: музыка, язык, рисование, танцы, шахматы... лучше, чтобы все вместе. Тогда школьная действительность ляжет на мозги окончательно криво. Именно по эльфийски.
То, что получит школа (если оставить заморочки на дома, роды, кланы и прочие родословные) можно будет условно разделить на три большие категории: аристократы, гении и маленькая эльфийская дрянь. Оно бывает и в сочетании.
Они выглядят индивидуалистами, и их часто называют эгоистами. Это общее свойство, но выглядит оно в разном исполнении по-разному. Аристократ обычно ведет себя... окружающие его люди-нелюди говорят — вызывающе, а вообще — в соответствии с требованиями собственной природы. Природа его может требовать сегодня одного, а завтра уже другого, но логика требований все же есть, если потрудиться ее увидеть. Правда, трудиться хотят не все. Да и не обязаны... Поэтому лучшее, что может сделать окружение — оставить аристократа в покое с его поведением и приходить за советом в той области, которая ему интересна. Пример? Вот и пример. Гибсон, «Распознавание образов», совсем новая вещь, 2002, что ли... Там главная героиня — эльф-аристократ, и не только она.
Гений обычно умеет не слышать в окружающем мире то, что не соответствует сейчас его направлению мыслей и чувств. «Витает в облаках» — определяет окружение. Нифига! Не витает, а поймавши идею за хвост, что есть сил держится на нем, и чувствует себя как ковбой во время родео. Но если идея потеряется — будет еще хуже, и гений из эльфов знает это очень хорошо. «И как пчелы в улье опустелом, дурно пахнут мертвые слова», — автор знал, что говорит, не понаслышке. Мертвая музыка или нерожденное полотно смердят не меньше. Сохраняя контакт с идеей, выплескивая ее живой через себя в мир, гений просто следует инстинкту самосохранения, и способен быть жестким по отношению к окружающим, если они мешают ему. Потому, что хочет жить. Если для того, чтобы удержать идею за хвост, потребуется прыгнуть с крыши на зонтике вместо парашюта, или полгода курить грибы — он сделает это. Потому что иначе он умрет вместе с нерожденной идеей. Поймут ли ее окружающие и стоит ли она усилий — неважно. Примеры, перечнем: Юрий Брусовани, Саша Исачев, Скот Каннингем, Олег Даль. Про судьбы женщин писать не буду, даже фамилий не назову, а то испугаетесь.
Маленькая эльфийская дрянь. Сверхчувствительность без одаренности и чувства направления в мире, стиле, образе жизни. Мяч в речке. Упустив из рук, можно плакать или не плакать — он уже может только плыть по течению, качаясь и подпрыгивая. Это касается и мяча, и ушедшего из дома подростка. В умелых руках, под руководством кого-то, способного поставить задачу, дать направление, это почти талант. Но... это «почти» непреодолимо. Дело в том, что эльфийский тип психики предполагает направленность (любую) только как состояние зависимости, которая, конечно, может и погубить — но не сразу, поскольку эльфы долго растут и развиваются. И их зависимости — тоже. Если аристократ направлен на себя, а гений — на свою идею, то дрянь ни на что не направлена. А поиск направления, коль он случиться, происходит истинно по-эльфийски: через пробы на прочность и качество всего, что встретится. Что сломается — мы не виноваты...
Эльфы влюбляться не умеют; любить, впрочем, тоже. Они становятся одержимыми, зависимыми, полностью растворяются в предмете любви. Аристократы слетают с ума, гении — ну, тут все и так ясно, предмет отношений становится Темой (кто Грейвса не читал и у кого есть мой адрес — шлите заявки, я подготовлю рассылку на полстранички), дрянь перестает (перестают?) быть дрянью и становятся Дивными в хорошем, даже прекрасном смысле этого слова, а не в том, каким обычно пользуются на Черной Речке и в Нескучнике. Взаимность-невзаимность не имеет значения. Пока горит внутри — холодно не будет точно. Никому вокруг.
Прекрасно, казалось бы... одно вот только «но». В отличие от людей, от быстро увлекающихся и также быстро остывающих почти без потерь орков, от троллей, с их холодноватыми привычками и тайной, почти не мешающей грустью о разрыве отношений, если они вообще были троллем замечены, как отношения... В отличие от всех, ранее и нижеописанных — у эльфа запас сердечного пороха имеется только на один выстрел. Это значит — да, правильно: чувство контролировать невозможно. Оно либо есть, и все поведение и сама жизнь подчинены ему, либо его нет. Если и не было еще — смотрите первые три поста за сегодня. Если уже отгорело — то самое сильное впечатление в жизни эльфа уже было. Как дальше строить ее — личное дело каждого эльфа. И объяснять эти аспекты в общем обсуждении я не буду.
Ой, что я сегодня пережила.
Казалось бы, каких проблем: дойти до салона и попросить постричь. Но это на кого попадешь. В прошлый раз меня стригла русалка. Она меня пять раз переспросила, правый или левый висок оставить и почему именно этот, а не другой, нужна ли мне ассиметрия и почему не на ту сторону, где оставляем прядки, как именно оставлять прядку на затылке... В общем, переспросила. Долго и внятно. Результат, правда, дурного слова не скажу, устраивал меня два месяца. Сегодня он меня устраивать перестал и я по дороге в прочие места по прочим делам зашла в салон. За что я люблю тот салон — там не надо записываться к определенному мастеру, который стрижет длинно или коротко, или красит, или что еще можно сделать с волосами.
В общем, вхожу — «здрасьте, постричь» — «проходите, садитесь... девочки, чья очередь стричь?»
Выходит... девочка, как же, ахха... Эльф, мужик ростом так под метр девяносто. Я квакнуть не успела, как он меня макнул в раковину, вымыл, выполоскал, вытер (сам, собственноручно), усадил в кресло и начал задумчиво смотреть так и сяк. «Ща он мне тут накреативит», — думаю. Однако обошлось, он все же спросил, что именно я хочу. Я, правда, на тот момент почему-то (уже не знаю, почему, впрочем, на фоне общего настроя этой недели это мне не показалось странным) оказалась совершенно не в настроении разговаривать. Поэтому объяснила ему утилитарные требования к результату, оговорила, что остальное — на его усмотрение, и замолчала.
Он еще походил вокруг меня, задумчиво поперебирал ножницы — и приступил. Через три минуты я заметила, что сижу, сцепив под накидушкой руки в замок, и в зеркале взгляд у меня какой-то недобрый даже на саму себя. И так до конца процесса и просидела. Причем назвать себя феминистической шовинисткой или синим чулком я не могу — ну правда, не за что. В основном я отношусь без «симпатий авансом» к представителям противоположного пола, но и активной нелюбви к ним не чувствую без особых причин, которые они сами и подают обычно.
Нет, руки у него легчайшие. Нет, результат реально хорош.
Но в процессе...
Он успел построить всю бригаду, которая была в зале, отпустив в адрес каждой по замечанию — не в адрес прямо сейчас выполняемой ими работы, а... ну вот в теории как-то. Он гонял администратора салона, как хотел, причем, не глядя на нее. В какой-то точке процесса он сказал мне «момент» и минут пять выбирал какую-то бню, кажется, бигуди. Потом он всучил такой же комплект коллеге, по ходу сделав ей замечание в три слова, развернутое остальными присутствовавшими в подробное объяснение ее неграмотного подхода к использованию инструмента вообще и бигудей и фена в частности. Потом он вернулся ко мне, достриг и стал укладывать. Спорить я не посмела, после трех или четырех его реплик коллегам «не спорь со мной, пожалуйста», но когда он взялся за какую-то банку с укладывающим составом, я попыталась возражать. Естественно, попытка моя была прервана одним его словом и одним его взглядом. И вся бригада мне объясняла, почему мои возражения неправомочны, о-о-о-о...
Закончив, он распутал меня из накидушки, развернулся и ушел, не дожидаясь, пока я встану с кресла.
Администратор приняла у меня деньги, задумчиво взглянула в сторону подсобки, куда он удалился, и шепотом сказала «пойду покурю».
Не гений, судя по манере отвлекаться от процесса и по тому, что он ухитрился параллельно довести до смущенного хихиканья всю бригаду и двух клиенток, с которыми работали другие мастера. И шуточки были... ну, не казарменные, но с душком.
Не аристократ, судя по манерно-сварливым интонациям.
И постриг хорошо, реально хорошо. Интересно, он у них там надолго? Или может, проще салон поменять?
А то я второго раза, пожалуй, не выдержу.
Говорить о гномах нужно начинать со слова «труд». Даже не так: ТРУД.
Труд — то, что совершается не в силу привлекательности самого процесса деятельности, а ради отдаленного ее результата. Это не игра, не удовольствие от процесса, не растворение в функции. Сам процесс труда может быть и обычно бывает требующим усилий преодоления не только внешних, но и внутренних препятствий. Поэтому в ходе труда выработались (и для труда требуются) воля и произвольное внимание, необходимые для того, чтобы сосредоточиться на звеньях трудового процесса, которые сами по себе не являются привлекательными.
Воля и произвольное (по собственному желанию направляемое и удерживаемое на объекте) внимание — отличительные черты гномов.
Трудиться — значит проявлять себя в деятельности, претворять свой замысел в дело, воплощая его в материальных продуктах. Трудиться — значит заявлять о себе в продуктах собственного труда, обогащать и расширять свое собственное бытие, быть созидателем, творцом. Это и есть главная цель жизни, величайшее счастье и сокровенная мечта. Гном вне этого процесса не живет. Без дома, семьи, достатка — бывает, хотя и редко. Вне труда, в бездействии — никогда.
Это основа всех взаимоотношений гномов с остальными членами сообщества, движущий мотив и смысл жизни.
Для того, чтобы вырастить гнома, нужны несколько условий. Первое — крепкое здоровье на три поколения назад. Второе — хорошая семья, пусть неполная, но гармоничная, с прочными связями, принятием друг друга и любовью. Уважение друг к другу не обязательно, гномы без него легко обходятся. Третье — жесткая экономия всех ресурсов и заполнение дыр в бюджете за счет собственных трудозатрат. Четвертое — привычка к труду у всех взрослых членов семьи, и, вследствие, неумение разделить игру ребенка и труд взрослых. Если честно, то похоже, что гномы просто не видят разницы.
Игра — культура особая, но на первых стадиях своего развития и у человека, и у всех нелюдей игра — действительно производное от подражания взрослому труду. Дальше начинаются различия. У гоблинов игра довольно быстро деградирует из-за отсутствия помощи взрослых в расширении и обогащении процесса. У эльфов и орков, вследствие природной хваткости и хорошей памяти, игра быстро переходит в фазу развитой игры собственно, и в этом виде остается с ними чуть не на всю жизнь. У троллей останавливается в той нише, в которой их увлекает собственно процесс, и далее идет по пути совершенствования процесса, который в результате не является ни трудом, ни игрой. И только у гномов игра довольно быстро проходит стадию подражания, и молодой гном включается в общий трудовой процесс на равных, осваивая уже трудовые навыки и умения по стадиям, совершенствуя их и получая представление о трудовой (и уже профессиональной) деятельности, без которой он в дальнейшем не будет мыслить свою жизнь.
Семья, и возможно, вы об этом знаете, в жизни каждого существа, способного ее образовать, бывает первичной — родительской и вторичной — собственно брачной парой, впоследствии с детьми. Цели и смыслы первичной семьи часто становятся мотивом, по которому образуется семья вторичная. Или не образуется, но это для особо продвинутых.
Так вот, семья гномов — это всегда профсоюз, или консорциум, или монополия. Ну, мануфактура, в крайнем случае. То есть, это, конечно, может быть бутик — но тогда уж с филиалами по всем значащим странам мира. Или маленькая винодельня со стоимостью сто долларов за миллилитр продукта. Иначе нет смысла — что делать? — правильно, жениться и заводить детей. Не тех детей, которые это все унаследуют, а тех, с которыми вместе родители будут завоевывать рынок, расширять производство, создавать традиции, продвигать бренд.
— Любовь? Ну да, естественно, а как же иначе смягчить неизбежные рабочие трения.
— Уважение? к кому, к жене и детям? извините, только к результатам их труда. И только при наличии результата, действительно вызывающего уважение.
Гном, ощутивший призвание к другой деятельности, кроме принятой в семье — настоящая трагедия, вплоть до разрыва отношений с родными. Кстати, так и образуются новые кланы. Поэтому — и только поэтому — гном может уйти из семьи. Поиск брачной пары происходит (и до сих пор) либо с помощью родителей, либо путем отбора по критерию готовности вероятного партнера принять форму трудовой деятельности избранника как образ жизни. Поэтому браки заключаются нечасто, но разводы среди гномов возможны только из-за несовпадения взглядов на производственную или финансовую политику семьи. Проблемы верности? Никаких проблем: все остальное просто вне конкуренции с постоянным брачным партнером, отношения с котороым скорее деловые, чем все остальное. Поэтому все остальное значит не в пример меньше.
До и вне брака — да пожалуйста, особенно в выходные ночью. И потанцевать, и попить, и попеть, и все остальное. Но — строго без претензий по результатам с обеих сторон.
А вы уже подумали, что их нет. Если бы...
Первая: слишком раннее взросление на фоне остальных сверстников. Их не загнать на праздник, пока они не поймут (с посторонней помощью, как правило) что это тоже дело важное и достойное. И до времени стараются быть скорее в числе готовящих и обслуживающих торжество, чем в числе участников или зрителей. Хмуроватые, слегка замкнутые и несколько ершистые — так они и выглядят в средней школе. А иногда и всю жизнь. Экскурсии — только если они обязательны по программе. Выезды на «день здоровья» оцениваются так: «да лучше я дома пол помою лишний раз, чем обувь бить по лесу». Зато на субботнике они первые: надо так надо.
Вторая: традиционное для гномьего характера противопоставление честности и вежливости. О, это нечто! Обяснить гному, что поздравительная открытка отличается от конфетного фантика — тяжкий и неблагодарный труд. Понять смысл праздника иначе чем лишнего дня для генеральной уборки гном без постронней помощи не может. С гномьей точки зрения, между формами «ты неправ» и «придурок», нет никакой разницы, поэтому гном использует более сильную — просто из любви к качеству.
Третья: по их мнению, голова болеть не может, это кость. Масляная несвежая краска, высыхая, «слегка припахивает». Тошнит? От краски, которой выкрашено полшколы? Ты гонишь, ты к контрольной не готов. «Слегка чего-то кашляю» — сказал мне как-то шестиклассник-гном. Я тут же вызвала в школу «скорую» и была права: бригада, приехав, нашла сливную пневмонию. Мама гнома только руками развела.
Четвертая: клановость, да такая, что не каждому кавказцу приснится. Пока весь клан примет решение, едет ли дочка-внучка-племянница в Зеркальный на городской семинар школьного актива, три эльфа и орк уже успеют вернуться оттуда и занять не свое место в совете школы. То есть, конечно, чтобы гном пропал в социальном плане, клан нужно вырезать весь, кроме него, да и то не факт, что поможет. Но... все же, как медленно они принимают решения.
В современном социуме они, безусловно, проигрывают эльфам и оркам. До начала НТР они были бы лучшими. Но — не срослось.
Да, так вот. Собственно дисклеймер.(У меня просто сегодня не день, а фигня какая-то, поэтому все ершом, записи в том числе).
Итак. По поводу моих специфических определений. Коли я говорю «эльф» — не нужно хватать с полки том Толкиена и срочно сравнивать; Сапковский и прочие Раткевич тоже мало помогут, не говоря уже о творчестве монстра-из-Николаева. Что может помочь, так это ирландские и шотландские сказки и легенды. И то не сильно. Не-люди в предлагаемой рабочей классификации отличаются от людей не так сильно, чтобы это было заметно на первый взгляд.
«Ненормальный» ребенок, мужчина, женщина, брак, образ жизни — с точки зрения того, что принято считать нормой, и ею на самом деле давно не является. Феномен слишком раннего, или наоборот, позднего но гармоничного развития, феномен специфических физиологических состояний, не являющихся заболеваниями (комфотрных) и не мешающих (в принципе) социализации — вот то, что хотелось вывести из рамок категории «ненормальное», и смысл всех этих экзерсисов — получить (и предоставить другим) возможность и право не чинить то, что никогда не было сломано.
Если я говорю «холоднокровные» (а я это скажу), это не значит — трехкамерное сердце и прочие особенности, это значит, что теплообмен предельно тяжело перестраивается и могут быть проблемы при перепадах температуры. Таким же образом раскрываются понятия «каменная кожа» (вряд ли будет) или, например, ночное (или второе) зрение (более вероятно).
В неуказанных (и при этом сомнительных) случаях дучше переспросить, чем делать поспешные выводы.
Они бывают морские и пресноводные: те и другие немного по разному реагируют на одни и те же раздражители, немного по разному ведут себя в сходных ситуациях. Разница набегает достаточная, чтобы был смысл выделять их в отдельные категории. Но сходство достаточное, чтобы общее слово в названии все же было. Хотя рабочие определения совершенно разные для тех и других.
Морских русалок я привыкла называть «лири» — частично произведя название от фамилии, сами-знаете-какой, частично не без помощи Пола Андерсена и его романа «Дети морского царя», частично произведя название опять же от имени Мананнана МакЛЛира. Они должны бы были называться «ллири» — но кто услышит эту двойную «л»? Разве что эльфы, да еще они сами.
Пресноводных русалок я — так сложилось — зову «ондЕны», произведя название от духов вод Ундин. Но по причине весьма понятных трудностей с образовнием мужского рода от слова «ундина», я извратилась подобным образом. Получились «ондЕн» и «ондЕна».
Также как эльфы и орки, они имеют сверхчувствительную нервную систему — но у них есть серьезное отличие от тех и этих: выраженные ведущие каналы восприятия: звуковой и кинестетический. То есть, эти ребята даже в сверхтяжелый для себя день легко переживут ряд машин с мигалками, но даже и в более-менее нормальном состоянии будут напрочь выбиты из равновесия сиреной или хорошо работающей сигнализацией автомобиля. Лири в дурном настроении может пришибить приятеля за петарду, кинутую ему под ноги. До травм, до больницы. При этом баллончик слезогонки, распыленный придурком в вагоне метро, он переживет почти с юмором. Русалки — все русалки — не любят лунапарк: дурацкое, на их вкус, развлечение: забраться в коробку и чтобы тебя там взбивали, как коктейль... Но многие из них любят танцевать, знают толк в йоге, цигун, каланетике. Хорошие борцы, но не греко-римский стиль, хотя и такое случается. И еще одно отличие от эльфов и орков: процессы торможения и возбуждения у них относительно друг друга гармоничны.
Их отличие заключается в более долгом «проносе» от раздражения к торможению. Любая эмоция, любое переживание может у них вызывать как бы многократное «эхо». Онден легко может впасть в гнев, вспомнив о «трамвайной» ситуации трехмесячной давности.
Реакции на стресс у них забавные: такие же можно воспитать у эльфов, если правильно подойти к свойствам их нервной системы. Но у онденов и онден это умение, кажется, врожденное.
Сама наблюдала как-то забавную ситуацию на коммунальной кухне: ондена поймала соседа-гоблина, таскающим из ее кастрюльки варящиеся пельмени. И заставила его съесть все, что в кастрюле было, не давая отойти от плиты. Той самой чайной ложкой, которая у него была в руках. Она проделала это спокойно, не повысив голос, не сделав ни жеста. Закончив процесс, она так же спокойно вошла в свою комнату, проматерилась в четыре загиба... и спросила у меня, есть ли при мне какие-то деньги, поскольку пельмени эти были последней едой в доме. Еще три недели она бледнела от злости, вспоминая эту ситуацию. Гоблин, к слову, килограмма горячих недоваренных пельменей не пережил и попал в Боткина с каким-то желудочным горем.
Проблемы онден в общении с окружающими сводятся к тому, что их интуиция позволяет им предугадать события, но не дает им возможности объяснить свое видение окружающим. Если эльфа корчит и крючит в предвидении/предчувствии, а орк не может справиться с тревожностью, то онден понимает неприятность и не хочет ее. «Не эта электричка» — и не поехал. А поехавшие встали на полчаса между станциями: что-то с путями. Онден прибыл на место вовремя на пригородном автобусе. «В эти гости сегодня не пойду» — и проводит вечер с «космополитэн» на диване. А пошедшие в гости созерцают нетрезвую и невоспитанную родню, которую виновник торжества не приглашал, но и выставить не может. Или наоборот: «О! Пошли!» — и пока окружающие гадают, что это вдруг случилось, что онден пошел на концерт Калугина, которого терпеть не мог никогда, онден сидит и впитывает случайно приехавший в Питер «Белый Острог». Те онден, у которых хватает прочности закончить школу и везения поступить в ВУЗ, забывают о своих неприятностях сразу после выпуска, и впоследствии вполне хранимы своей интуицией. Те, кто оказывается в армии — кроме тех, кому свезло попасть в погранвойска и войска МЧС — плохо чувствуют себя и гибнут чаще других.
Брак, как таковой, для них ценностью не является. Отношения легкие, слабо связанные с материальными обязательствами. Жещины-ондены часто растят детей самостоятельно и не испытывают при этом проблем, хотя стесненные обстоятельства признают. Мужчины или прочно женаты, или одиноки, но к их одиночеству скорее подойдет определение «самодостаточность», потому что они не тяготятся одиночеством.
Они кажутся значительно более устойчивыми и приспособимыми, чем онден. Но есть и у них своя ахиллесова пятка. та же самая: большой пронос между возбуждением и троможением. Правда, проявляется он иначе: как неспешное создание очага напряжения где-то в коре, и очаг напряжения этот может быть разряжен только совершением действия. Это значит, что они легко переносят эмоциональные нагрузки и особо неприятные раздражители — но только до какого-то момента. После этого ллири «принимает решение», то бишь формирует образ реакции и ищет способы проделать задуманное в полной мере и с минимальными помехами.
Ллири — в силу своей психологической конструкции — слабо осознает свою отдельность, как телесную, так (и даже больше) и эмоциональную — от окружающей действительности, поэтому с сопереживанием, этикой и прочими гуманитарными позициями у них довольно часто возникают проблемы. ПРОЧУВСТВОВАТЬ, что рядом кто-то умирает, он может. ПОСОЧУВСТВОВАТЬ — вряд ли. Ощущения, которые они описывают, сходны в несравнимых для человека ситуациях: ссора родителей и подползающий грозовой фронт; смерть бабушки и наступление зимы; рождение брата и выход родника около дома.
Особенности психологической конструкции ллири делают их уникальными для многих военных профессий, особенно они хороши в так называемых «элитных» родах войск — ВДВ, морская пехота, войска специального назначения. Из-за относительно медленного обмена веществ они довольно устойчивы к холодовым нагрузкам, хорошо переносят голод, почти не страдают от ветра. Сухую жару они переносят не слишком хорошо, но легко восстанавливаются, получив доступ к воде.
Еще одна их особенность — довольно узкая направленность на цель. Пока одна цель не достигнута, все остальное подождет. Или неважно. Или не больно-то и хотелось.
Все это в сумме дает им возможность социализоваться в довольно большом количестве различных областей; в том числе, они легко строят и криминальную карьеру тоже.
Криминальные наклонности ллири никогда не ограничатся карманным воровством или взломом ларька. И они не останавливаются перед убийством.
Эта проблема создается примерно сходным восприятием ими разных областей действительности: социальные, природные и техногенные перемены ллири воспринимает как события одного ряда. Социальную нагрузку некоторых из них они понимают — но прочувствовать не могут.
Все перечисленные их особенности могут создать о них впечатление жестоких и холодных существ; в общем, так и есть, за исключением одного их свойства.
У ллири сильно выражена — и всю жизнь остается в активном состоянии — реакция группирования.
Сама реакция группировния у людей является частью процесса эмансипации и назначена помочь подростку найти поддержку в условиях биологически обусловленного снижения доверия к родителям.
Но у ллири она проходит несколько иначе: родители просто включаются в группу на равных правах с друзьями, и далее участвуют в жизни группы как равные ее члены: дистанция между разными членами группы может увеличиваься, уменьшаться, отношения могут создаваться и рваться — это жизнь. Но вот наличие «своих» в жизни ллири — очень важный момент. Можно сказать, что это опорный столб личностной структуры ллири, или их основной психологический ресурс. Не дом, который можно бросить и найти новый. Не партнер — ну, все же бывает... Не родители.
А именно «свои». «Своих» в жизни ллири никогда не бывает меньше двух десятков. И если случилась какая-то беда, ллири не успокоится, пока не восстановит количество «своих» до привычного. Любой ценой, кроме, пожалуй, жизни. Жизнь за «своих» отдать ллири несложно — но только тогда, когда он видит, что это осмысленно. А вот положить за группу чужую жизнь ллири может вообще не заметив, что собственно он сделал.
Сперва легенда. Тайская, откуда они, кажется, и родом. Впрочем, ллири (и эльфы, по крайней мере один — точно... нет, не один, их там дофигищщщи, я сейчас прикинула — да, точно, их там препорядочно) оказались же в Израиле. Так что не удивляйтесь.
Итак, легенда. Некогда давно юная дева гуляла на берегу моря в расстроенных чувствах, и не заметила, куда идет — и прошлась, вот так как-то случилось, прямо по дракону, который неприятно удивился этому, особенно, когда она подошла к его голове. И дракон сказал ей, что раз уж так случилось, что она оскорбила его, наступив на его спину и шею, то теперь ей придется, чтобы как-то восстановить его честь, выйти за него замуж. Что она и сделала, как воспитанная девушка. Вышла замуж за дракона — и в положенное человеку время родила пятьсот яиц. После чего сказала мужу, что ТАКОЕ она не умеет ни пеленать, ни кормить, ни воспитывать, и пускай-ка он занимается со ВСЕМ ЭТИМ сам как знает, а она, пожалуй, поживет пока у родителей.
Дракон и занимался, как мог. И был еще раз неприятно удивлен, когда из яиц вышли — не люди, разумеется, но и не совсем драконы. Что-то среднее между тем и тем. И все мальчики. И какое-то время они жили под присмотром отца-дракона вполне успешно, а потом пристали к нему с расспросами о разнице в облике и талантах. И он рассказал им, что вот так вот случилось. И они вышли к людям искать мать. Там еще много всякого попроисходило, но кончилось все тем, что они нашли себе жен среди людей и вот уже от этих браков появились на свет дети, внешне на людей похожие вполне — но по характеру и повадкам все-таки немножечко драконы.
Название... Ну, там тоже песня особая. Кто помнит аниме «Мой сосед Тотору», тот, крепко подумав, может сообразить, о ком там идет речь. Знакомый орк (тот самый бизнес-консультант) сообразил после второго просмотра. Тотору — это тролль. Просто в японском произношении. Так вот, уйма слогов, из которых состоит тайское и вьетнамское название персонажей этой легенды трансформировалось у меня во вполне гайдзинское «гэльвин», на чем я и успокоилась.
Вот о них и расскажу.
Некоторая лабильность психики у большинства таких персонажей отмечается. Но она является не столько причиной, сколько следствием.
Причина всех отличий этой версии от людей и причина всей специфики, порождаемой этими отличиями — невысокая и очень неустойчивая способность к теплорегуляции. Формально это теплокровые существа. Но у многих из тех, кого я опрашивала, утренняя и ночная температура тела легко может оказаться (а у некоторых и стабильно оказывается) ниже отметки 36,0. И при физическиом переутомлении, в начале ОРВИ/ОРЗ, тепловом ударе, холодовой усталости, отравлении и прочих неприятностях вполне бытового характера температурная реакция может быть непредсказуемой — от 34,7 до 39,8. Легко. Естественно, им от этого плохо. Потому что все эти термоскачки и термосплывания им обеспечивает неравномерное поступление в кровь гистамина, отвечающего заодно за аллергические реакции и устойчивость к проблемам пищеварительного тракта в районе желудка и 12-перстной кишки.
Они — в большинстве своем — довольно чувствительны к лекарственным средствам, и человеческая доза чего-нибудь, к чему чувствителен как раз данный организм, может оказаться великовата. Кинестетика у них настроена довольно точно, но в некомфортном тепловом режиме может легко «поплыть». Многие из них имеют довольно забавные особенности зрения: лучше видят движущийся предмет, чем неподвижный, и быстрее замечают новый объект, даже неподвижный, периферическим зрением, цем центральным. У них бывает или очень хороший или весьма средний слух, по человеческим меркам, среднего (попасть в человеческие нормы) им не дано. То же и с обонянием. Они довольно медленно устают, их нужно сильно и долго утомлять, чтобы это наконец случилось, но даже и крайне усталые они сначала заканчивают начатый процесс, и уж только потом падают, где стояли или куда дошли. Как правило, они с трудом соотносят свое эмоциональное состояние с физическим, и могут не заметить что голодны, больны, устали, получили травму. Но осознав это, они должны восстановиться полностью для того, чтобы снова поверить в свои силы.
Когда я писала о гномах, я выделила слово «труд».
Теперь я точно также выделю целых три слова, вот они. ИНТЕРЕСНО! УДОБНО! НЕОБЫЧНО!
На этих трех китах у гэльвинов строится все. И еще на том, что коль скоро внешние условия предоставили возможность для эксперимента, так этим надо пользоваться. А то будет ночь, зима, засуха, еще что-нибудь — и все. Уже не поковыряешься...
Из интереса гельвин может сделать практически что угодно. И они довольно бесстрашны; по крайней мере известные мне. Это гремучее сочетание, часто ставящее их жизнь и здоровье под угрозу, и это фундаментальная особенность их характера. Их исследовательские способности в сочетании с некоторым цинизмом позволяют им получать достоверную информацию в весьма сложных областях знания. Особенно в естественнонаучной области. Полагаю, Мастерс и Джонсон (те самые) были (или и есть) гэльвины. Младший подросток, сующий мамину металлическую шпильку в розетку для того, чтобы зарисовать (сфотографировать) форму искр, сбегающих по ней — наверняка гэльвин. Девочка, способная с интересом наблюдать разделку непотрошеной курицы, преодолев брезгливость — гэльвин. Дошкольник, активно присутствующий при родах домашней кошки/собаки, почти без сострадания, с легким доброжелательным сочувствием и большим интересом — гэльвин. Ребенок, варящий мыло в домашних условиях из прогоркшего сала, питьевой соды и прочей дряни (и получающий удовлетворительный/мылящийся результат) — гэльвин. Если он прожег учебник физики лупой, проверяя некоторые положения оптики — это гэльвин. Причем неважно, он это или она. Во всех случаях неважно.
Школьник, способный положить рядом с собой ангийский, французский, немецкий и итальянский словарии убить час на то, чтобы выяснить что в некоторых языках одно и то же слово звучит почти одинаково, а вот в других — совсем иначе — может оказаться гэльвином.
Это нечто особое. Особенно в исполнении девиц и дам. Она никогда не наденет то, что нефункционально в отношении ее сегодняшних планов. И если в эти планы входит проверка в школьном дворе мощности петарды «корсар № 6», усиленной пивной бутылкой, ее можно даже не уговаривать надеть юбку. Эксперимент важнее. Предложите ей лучше взять с собой маску для сварки.
Он, впрочем, не лучше. Если он сказал, что ЭТО ему неудобно — ЭТО можно отдать или выкинуть, он не будет этим пользоваться.
Почему-то их вкусы в одежде попадают в треугольник стилей «спорт», «милитари» и «таун-стафф». Хотя исключения бывают. Это вопрос глубоко личных физиологических предпочтений. Большинство предпочитает или однотонную одежду, или уж ТАКИЕ ГАВАЕЧКИ, при взгляде на которые глаза сами начинают слезиться. Украшения обычно постигает та же участь: или ничего (почти ничего) или «на ушах по пять сережек, две подковы на ноге», не говоря уже про шею. То и другое может присутствовать на теле только по факту признания удобства подобного набора.
Короче, если вы видите юную леди, стриженую почти наголо, одетую в бесформенные штаны из натурального льна/конопли и майку из натурального шелка — перед вами гэльвин. Если вы видите молодого человека, у которого линия стрижки точно повторяет линию прилегания наушников, с оными наушниками на шее, одетого в армейское списанное (попяченное) Х/Б, застиранное добела и в дорогущих ортопедических кроссовках — перед вами гэльвин.
Все написанное верно за одним исключением: это все справедливо для будней. В праздники все будет совсем иначе...
Запустить стробоскоп на дискотеке впервые придумал, наверняка, гэльвин. Цветомузыка, подсвеченный пол, ультрафиолет на танцполе — тоже, скорее всего, их изобретение. Стилем «хай-тэк» мы, похоже, обязаны именно им.
Кроме того: идея смешивать черный и зеленый чай, ароматизировать их чем попало и пить со льдом — тоже... в общем, родом из той же культурной среды.
На выставке «Петербуржский ювелир-2000» была витрина москвичей, полная прозрачного акрила, в которой были представлены: браслет, который я приняла за чернильницу, кольцо, перепутанное подругой с пресс-папье и колье, по поводу которого мы долго совещались, не может ли оно быть дверным звонком, или это все же тарелка для фруктов. Вот принадлажность авторов к некоей, вполне определимой для меня группе, сомнений не вызвала никаких.
Их креативность выше любого вообразимого предела. Только на днях общалась с юным существом, манера которого носить серьги меня смутила: они были надеты застежкой вперед. Как выяснилось, чтобы не травмировать поцарапанные уши. Вы бы догадались?
Вариант приготовления котлет с манкой вместо некупленной булки; вариант использования памперса для сбора воды с пола личной автомашины, вариант использования гитарной струны для нарезки сыра чем-то кроме тупого ножа... все это вылетает наружу из их голов быстрее салюта. Причем, чем необычнее вариант, тем им самим приятнее: удобнее и интереснее.
Что еще забыла отметить. Первое. Вне своих интереса и любопытства они не слишком-то эмоциональны. То есть, плохо осознают, что именно они чувствуют и переживают. Гэльвин может не связать вместе ссору с матерью и полдня последовавшей головной боли, падение артериального давления и предшествовашие мысли о внезапной ревизии на работе, к которой не готов, пневмонию на ровном месте — с открывшейся изменой жены. Поэтому некоторые из них слывут неэмоциональными, а другие — адренолиновыми маньяками. То и другое — только обратная сторона все той же неплатежной монеты: естественный антагонист гистамина — кортизол, гормон стресса. Он позволяет притупить все ощущения — и эмоции в том числе. вылезти из кортизольного псевдотранса можно только получив серьезный приток адренолина. Вот и...
Второе: у них довольно вяло протекает реакция эмансипации — но только в семье. Школе как раз достается по полной программе. Так происходит потому что в момент, когда она начинается, родители для гэльвина уже не самые значащие люди, а самые значащие — податели информации: учителя. И именно им больше всего и достается. Злобный умник, уличающий преподавателя в неточности именно во время объяснения новой темы — скорее всего гэльвин. Что характерно, по окончании реакции эмансипации они теряют возможность образовывать прочные эмоциональные связи: любо отношения им интересны, либо отношений нет.
Третье — они идеально социальны. Но им это неинтересно. Поэтому для того, тчобы оправдать для себя факт своего наличия в социуме, они должны что-то постоянно делать, как-то менять способ взаимодействия со своей средой. Или менять социальную среду. Это дает им такие качества как легкость на подъем, внешнюю нескандальность и контактность. Но... но чувство одиночества, не покрываемое никакой самодостаточностью все время рядом с ними. Оно-то и есть их карма и кара.
Самое простое — добиться развития у ребенка легкого гастрита и после этого постоянно слегка подстуживать его, одновременно залечивая желудок до пристойного состояния. Это можно сделать и дома.
Еще один домашний способ, несколько более энергоемкий. Можно начать перестраивать обмен и гормональный фон не от гистамина, а от кортизола. Для этого нужен непоследовательный стиль воспитания, чтобы ребенок не знал, в какой момент на него наплюют — и с его потребностями, и с его проступками, а в какой момент (и за что) он получит по полной программе. Причем следует разражаться скандалом один раз за то, что попросил что-то для него сделать, другой раз за то, что поступил неправильно, третий раз за то, что просто под руку попался, четвертый раз — за нелестное мнение кого-то со стороны о нем или о вас, как о воспитателе. Если он переживет возраст 13 лет относительно благополучно: не попытается покончить с собой, не покроется псориазом или нейродермитом с ног до макушки, не словит значительные сердечно-сосудистые проблемы и не попытается родителя (вас) прикончить — у вас вырос гэльвин.
Все остальные способы семейными силами неисполнимы, нужна помощь государства.
— Больница, лучше всего с крупной травмой или потребностью в одном (еще лучше нескольких) хирургических вмешательствах. Сроком до двух месяцев. К моменту выписки все будет в порядке... Здесь только нужна еще помощь школы или садика, чтобы организовать диагноз. Ну или сами там как-нибудь...
— Санаторий, лучше всего с проблемами, требующими жесткого режима и постоянных неприятных (на грани выносимого для ребенка) процедур. К моменту окончания курса все тоже будет в порядке...
— Просто лагерь отдыха. Ну почти: пусть там не будет почти никакой культурной программы, пусть там будет «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», и пусть там слегка недокармливают детей и не топят в корпусах. Три-четыре такие смены, разнесенные на два года в младшем школьном возрасте оформят вам гэльвина без всяких усилий с вашей стороны. Только не навещайте его.
Относительно первых двух способов это условие тоже желательно. Чем меньше вас рядом, тем вероятнее гэльвин на выходе.
— Правильно подобранный детский коллектив. Пусть они издеваются над ребенком, пусть бьют его, и пусть при этом взрослые ничего не замечают. Пусть ребенок не может сменить обстановку. И не нужно ни защищать ребенка, ни предоставлять ему психологическую поддержку. Если выживет: не попытается покончить с собой, не покроется псориазом или нейродермитом с ног до макушки, не словит значительные сердечно-сосудистые проблемы и не попытается прикончить никого из товарищей, то цель достигнута. Ваша задача в этом случае: требовать с ребенка, именно угрозами и насилием, учебного результата любой ценой.
Есть и другие варианты, но это уже ювелирная работа, более точная и требующая больших вложений. К таким вариантам относится, например, освоение тяжелых йоговских техник (особенно дыхательных и медитативных) близко к началу пубертата, 15 лет — последний срок, когда это может сработать.
Гэльвин и его война.
Точность формулировок, касающихся типологии, любезно подтвердила knjazna.
Иллюстрация типа
Пример:
зав ЛОРотделением госполиклиники, куда я попала с отитом сегодня.
У нее аппаратура чуть не из блокадного Ленинграда, один кабинет на всё про всё и ЛЮДИ. И всех надо спасти, причем до обеда, а там кабинет закроют на обработку.
Аппаратуру никак не поменяешь, да и незачем — всегда на коленке можно собрать мазь, капли, влить шприцом в ухо. А самое главное — «узкое место» здесь не аппаратура, а она сама, одна на всех, ее никак не подвинуть и не заменить. А значит, всё, что она может — это запустить свои личные часы в режим «работа» на максимальную скорость, чтобы параллельно принимать троих — двое на процедуре сидят, третьего она смотрит.
Операционный день каждый приемный день, КАЖДЫЙ.
Она на ухо пациента смотрит ровно в 10 раз быстрее обычного человека, в таком режиме, кстати, и травки из поезда на ходу рассмотреть можно, не вопрос. И нужно, потому что в коридоре сидит следующий, которому предположительно пойти больше некуда. Причем она не просто ухо смотрит — она оценивает ситуацию очень полно. Скажем, вставить тампон, чтобы боль прошла перед консультацией а не к вечеру, к антибиотику прибавить Линекс — это еще не каждый медик вспомнит порекомендовать.
Так выглядит и действует гэльвин, поставленный в рамки «все на фронт, все для победы».
Их личная война — осознанный выбор. Как любой выбор жизненного пути, это не только мысли и чувства, но психофизиология и голая физиология. Точнее, физиология подстраивается под предложенный ей рабочий график. А там, где ситуация как рабочая не опознается, гэльвин будет очень медленный. Организму волевого импульса и ресурса недостаточно, он весь вложил в рабочий режим. НЕЗАЧЕМ спешить принять клиента — либо клиент дождется, и я его обработаю, либо не дождется и значит это в какой—то степени (держись!) не мой клиент... Помните базовый принцип отношения гэльвина к здоровью и к себе вообще?
Зачем гэльвину себя загонять в эту яму?
Гэльвин в небоевом режиме — тварь предельно хрупкая, красивая и дорогая. Он стоит как два—три эльфа в содержании. Что толкиеновских, что типологических. И при малейшем отступлении от режима — становится слизким и зеленым, а потом дохнет.
Поэтому для себя он всегда «плохой» — из-за самоощущения, которое ему вечно сигналит, что он не дотягивает до планки собственного комфорта, из-за бесконечного количества обратных связей о том, что он «слишком много хочет», из—за негатива, обусловленного завистью к его возможностям... еще пунктов пять, но это неважно. Обычно условия, когда гэльвину будет хорошо, стоят дороже, чем гэльвин себе может позволить. Потому вы как хотите, а гэльвин на передовой. И даме-доктору из примера выше действительно аппаратура по последнему слову техники не сильно улучшит жизнь, потому что критических параметров куда больше, чем хороший свет.
Сделать себе хорошо для гэльвина — это еще не значит иметь много денег.
Гэльвин Бритни Спирс это доказала. Ее несет по всем кочкам именно потому, что после двух родов конфликт с отцом детей она не потянула — и положительных обратных связей из среды перестало хватать. И никакие деньги не спасли.
Она надеялась, что такое количество поддержки от окружения у нее будет всегда. А значимый и близкий человек — отец ее детей повел себя... нехорошо, чем и уронил планку комфорта. И теперь она выглядит, кстати, как типичный гэльвин, которому эээ нарушили режим.
Итак, если условия нельзя сделать комфортными, то тогда гэльвин для себя выбирает единственный допустимый в этих условиях способ быть хорошим — спасать окружающих там, где они без него даже сдохнуть нормально не могут, не то, что высморкаться.
Он находит эту нишу и берет всю нагрузку, какую может взять, из двух соображений:
Первое: достаточное количество обратных связей, чтобы компенсировать негативное самоощущение. Ваше «спасибо!» его действительно греет.
Второе: защита от внешнего негатива набранным социальным статусом. Этот статус — его броня и способ прикрыть нехватку ресурса. Логика по типу «пусть ноги стерты в кровь, зато все рядом довольны и никто поперек дороги не встает».
Добавьте к этому набору качеств еще и способность проваливаться в предмет труда (ну в нем же комфортнее чем в себе, да?) — и получите увлеченного и безотказного специалиста хорошего уровня.
Конфетка, правда?
Мечта любого работодателя. Ну и пациенты опять же, молятся. Я первый раз видела очередь, котрая так терпеливо ждала приема.
Специфика этой разновидности заключается в том, что каждый народ — от египтян до латышей — имеет свое название для мифических существ, послуживших прототипами для этой категории характеров и особенностей. Общим в различных мифологических представлениях о них является следующий список позиций. 1. Они имеют привычку ходить в броне: кольчугах, доспехах, железных рубашках — у какого народа на что хватило фантазии. 2. Их головы и лица напоминают головы и морды собак. (Ну, ллири, например, во многих легендах наделены хвостами, что ж теперь...) 3. Они владеют письмом (умеют писать и читать) в легендах всех народов. 4. Они никогда не действуют в легенде или мифе по одному. Точнее, туда, где появился один из них, является непременно их группа. 5. Они обязательно служат кому-то, нахдятся под чьим-то началом. Чаще всего это начало — смерть в каком-то из своих обликов. Их могут направлять египетский Анубис, польская Старапани, чешский и польский Здрайца, ночная ведьма прибалтов.
Я нашла их в легендах египтян (войско Анубиса) у румын и у цыган (Ночное войско), у поляков (Стряпчие Псы), у чехов (Злой Суд), во всей прибалтике (Сумпурни).
В жизни дело обстоит немного иначе. Да, это, как правило, люди образованные. Владеющие письменной речью (и не одной) в среднем лучше людей, способные понять почти любой стиль изложения, перевести текст с языка на язык с минимальными возможными потерями. При этом они обычно умеют постоять за себя. Не только сунуть в морду кулаком, но и не допустить нарушения своих прав, добиться уважения к себе и признания своих качеств. Да они скорее точны, чем поэтичны, и в словах, и в тексте, и в действиях. Но в легендах они группируются гораздо лучше, чем в жизни. Стальной Страж — существо, идущее по жизни собственным путем, и не слишком нуждающееся в попутчиках. Начальство (как и работу под чьим-то началом) они не слишком любят, предпочитают относительную свободу и полную ответственность за себя.
Редко создают семьи, и браки их не отличаются особой прочностью. Хотя монастырской строгостью их нравы не отличаются, все же их личная жизнь — их личное дело, и по определению не обсуждается. У «публичных» их представителей довольно трудно получить внятные комментарии о тех или иных событиях их личной жизни. Событие было — довольно с вас и того. Зато профессиональные успехи (и даже неудачи) они готовы открыто обсуждать. И в целом публичности не боятся. В общем, не ночные ничуть и совсем не страшные. И лица у них вполне симпатичные и ничуть не похожи на собачьи морды.
Если среди читающих это есть хотя бы один из предстаивтелей типа, он мне, пожалуй, попомнит это «все». Всего, разумеется, в один пост не впихнем.
Это предупреждение специально для представителей типа.
Попробую все-таки перейти к описанию. Начну с главного. Первый признак того, что перед вами один из Стражей — ощущение некоторой отстраненности его от происходящего; он выглядит как судья на хоккейном матче: тоже на коньках, но задачи у него совсем другие. Или как председатель жюри на конкурсе команд КВН: человек тоже очень веселый, но он в другой роли в этот раз. Если вы видите перед собой женщину из их числа, то вам не придет в голову думать, как она смотрится в имеющихся обстоятельствах. Когда она на вас посмотрит, первое, что вы подумаете, если вы мужчина — завязаны ли шнурки, в порядке ли одежда, волосы, внешний вид вообще. Если вы женщина — мне вас жаль. Причем сами они могут только догадываться по поведению окружающих о том сокрушительном впечатлении, которое они производят. Разумеется, если речь не идет о гэльвинах, которых это практически не задевает. Или о гномах, которые этого росто не видят по отношению к себе. Зато если Страж смотрит на дело рук гнома при самом мастере, последний может просто нервным потом изойти. Если вы принадлежите к их числу, никакой реакции, кроме уважения за достойное поведение, присутствие другого такого же у вас не вызовет.
Еще одна очевидная особенность стальных стражей — стремление знать правила, регламентирующие сферы их непосредственной деятельности. И умение этими правилами пользоваться. Если сфера жизни правилами не описывается и не регламентируется, не все — далеко не все из них — рискнут в эту сферу погрузиться. Примерно каждый третий будет на это готов, никак не больше. Но тот, кто останется в живых после рискованного эксперимента, обязательно расскажет остальным (в подробностях расскажет), что за явления там наблюдались, каков был результат взаимодействия с ними, и где и при каких обстоятельствах ему отгрызли левую ногу, и что он после этого сделал, чтобы выжить.
Все они — гении взаимодействия с законами, как юридическими, так и законами природы. И под настроение могут найти довольно свежее решение поставленной задачи. Только настроение это случается у них не всегда. Когда настроения нет — они умеют заставить закон (любой) работать на себя и за себя.
«Простые волшебные вещи», типа блока, рычагов и винтов находились, по представлениям египтян, в ведении Анубиса, который, по совместительству, был покровителем пишуших. И богом смерти.
Ночная ведьма прибалтов вместе с сыновьями-сумпурнями восстанавливала разваленный очередным богатырем дом за время, потребное вечернему солнцу, чтобы закатиться за край земли. Злой Суд чехов плавает по рекам и морю на корабле без парусов. Ну, это все в сказках. А в жизни
А в жизни: Марис Лиепа рождает на базе, созданной Петипа, совсем другую хореографию, не изменив ни движения основ; Юрий Николаев совмещает детскую художественную самодеятельность с профессиональной эстрадой — и свет его «Утренней звезды» на нашей эстраде среди прочей попсы не отгорел до сих пор; Артем Боровик и Пол Хлебников создают сплав из публицистики, художественного кино и репортажа; Генри Резник... слова излишни.
Привычки и вкусы стальных стражей чрезвычайно просты. Зачем осваивать палочки для еды, если в китайском ресторане могут подать и вилку? Впрочем, если он(она) едет в Китай в долгосрочную командировку — дело другое.
Одеваются они просто, часто, как и гэльвины, в полувоенном стиле. Но различить стального стража и гэльвина, стоящих рядом, труда не составит. Гэльвин будет выглядеть слегка обмятым по всем складкам одежды, слегка неаккуратным — так, по-бытовому, почти незаметно — слегка, что ли, пообтершимся.
Стальной страж, наоборот, выглядит так, как будто все, что на нем надето, только что было под утюгом, прошло чистку и придирчивый осмотр.
Если провести эксперимент: взять два относительно стандартных костюма из, хотя бы, «Солдата удачи», и предложить один гэльвину, и один — стальному стражу, то будет примерно вот что. Гэльвин часа через два будет выглядеть так, как будто он это носит неделю. Ну, три дня. Стальной страж и через три дня будет выглядеть так, как будто он только что это надел. Ну, плюс-минус.
В отличие от гэльвинов, по привередливости в еде сравнимых с эльфами, стальные стражи едят почти все и почти во всех сочетаниях. Правда, предпочитают те сочетания, что более им привычны. Так же, как и гэльвины, мало и неохотно пользуются парфюмом: и те, и эти предпочитают ничем не пахнуть. Но стальные стражи могут использовать какой-то запах в «уставных» ситуациях. Возможно, он даже будет один на всю жизнь. Стальные стражи легче, чем гэльвины, терпят бытовые неудобства, но так же, как и гэльвины, испытывают проблемы с самонаблюдением. Им трудно отметить, что они голодны, устали, заболевают. Но если гэльвин не заметив этого и никому не дав знать, молча свалится где-то по пути из одной точки в другую, то в отношении стального стража довольно просто догадаться, что с ним. Все физические и режимные неудобства они довольно легко сбрасывают через эмоциональную обратную связь: найти на кого наорать (наорать и успокоиться), пнуть заглохший автомобиль (и почувствовать себя лучше), смять и брость лист бумаги (и забыть о неприятностях). Если в это время предложить такому существу чай с бутербродом (сушками), через пять минут оно будет в полном порядке. Эмоциональные неудобства они отрабатывают как-то иначе: я ни разу не видела, как.
-Восьми из десяти представителей этого типа, вне зависимости от половой принадлежности, окулист определил бы близорукость до 6,5 диоптрий. Писхологически это обусловлено любовью рассматривать объекты в деталях. (См. Гриндера и Бэндлера «Из лягушек в принцы» и «Структура магии»)
-Чувство ритма у них лучше, чем слух, поэтому многие из них могут быть танцорами. -Впрочем, капоэйра и другие единоборства, требующие больше техники, чем силы, им удается еще лучше. -Многие из них без особого труда поддерживают хорошую физическую форму и в зрелом возрасте. -В большинстве своем они легки на подъем. -Многие из них легко согласились бы на то, что со стороны могло бы показаться полной авантюрой. -Точность они любят даже больше чем приключения, хотя получать новый опыт и новые впечатления им тоже обычно очень нравится. -Многие из них с детства не капризны и не привередливы в еде. Во взрослом возрасте этим отличаются почти все. -Кроме лингвистики, их коньками могут быть: оружие и единоборства; политика; философия; практическая педагогика (я видела целую группу таких воспитателей-мужчин в специнтернате, принимающем детей по направлению КДН); социальные науки; право и судебная практика; медицина; естестввеннонаучные области; военное дело. -Они отличаются предельной независимостью во взрослом возрасте. В подростковом, впрочем, тоже. -То, что они берутся делать, они стараются делать не просто хорошо, а максимально безупречно. -Многие из них имеют большую коллекцию перенесенных травм. Представители типа, которых можно назвать хотя бы относительно публичными людьми, периодически (чаще представителей других типов в целом), рискуют умереть насильственной смертью или в результате несчастного случая. -Многие из них с первого взгляда кажутся гораздо более благополучными, чем являются в действительности.
Вот уж где родительская халатность не нужна совсем — так это в этом случае. Более того, родитель нужен либо по-настоящему воспитывающий, либо хотя бы достаточно уважающий ребенка, чтобы ему не мешать.
Немного страшных учительских тайн. Первая. Ребенок в возрасте до 11-12 лет учиться сам любит, но не очень умеет. Его обучение, как и впоследствии у взрослых, состоит из освоения нового и закрепления старого. Ну, это все пока не тайна, тайна сейчас будет. Так вот, жизнь ребенка до 11-12 лет делится на разные возрасты, в каждый которых ребенок (любой ребенок) дорастает до определенного какого-то умения, знания или навыка, и способен получить их сам буквально «из воздуха». И существуют наборы навыков, умений и знаний, которые ребенок в определенном возрасте способен «из воздуха» взять и самостоятельно закрепить и усвоить путем самостоятельных же повторений. Но в эти же возрасты он может — уже при посторонней помощи — осваивать и то, что, чуть-чуть подрастя, смог бы «схватить из воздуха» сам. Только рядом с ним должен находиться умеющий это делать взрослый, вместе с которым ребенок способен справится с задачей следующего возраста. Если кто потом будет ковыряться сам, то знания, доступные к самостоятельному освоению, специалисты по развитию называют знаниями зоны актуального развития, а то, что без помощи взрослых ребенок освоить не может — знаниями зоны ближайшего развития. Адекватное распределение времени между этим и тем — 1/3 работы в зоне ближайшего развития при взрослом и 2/3 самостоятельных занятий в зоне актуального развития. Это для людей.
Для воспитания стального стража пропорции иные, и темп освоения нового тоже иной. До 12 лет, пока у ребенка не сформируется навык самостоятельной работы с информацией, взрослый все время должен следить за тем, чтобы у ребенка были «задачки на поломать голову» на пределе самостоятельных возможностей. И все время должен предлагать ему что-то, что сам ребенок сделать явно не в состоянии, а при взрослом — вполне может.
Я не зря упомянула о странном свойстве неокрепшего (не набравшего объем) мозга усваивать информацию на двух как бы уровнях, один — понятный самостоятельно, другой — понятный при взрослых. Вот еще один великий учительский секрет: именно для этого — для нормального обучения — ребенку именно в детском возрасте (не путать с подростковым, это от 11 лет) НУЖЕН ЗНАЧИМЫЙ ВЗРОСЛЫЙ. Поэтому любят всех первых учителей, поэтому неоправданно строгие или эмоционально холодноватые родители все же могут сохранить отношения с детьми, если откровенны с ними хотя бы в области чистого знания, доступного ребенку по возрасту. Этого вполне достаточно.
Так вот: для того, чтобы воспитать стального стража, нужен такой взрослый, который соглашается сохранить контакт с ребенком только в исследовательских и познавательных областях. Не в игре. Не в заботе и опеке. А именно в обучении, под знаком интереса, должно проходить общение ребенка со значимым взрослым, если вы хотите получить стального стража на выходе. Остальное можете требовать или задавать как условие — ребенок примет любое условие ради контакта со значимым взрослым. Хотя — и это еще один педагогический секрет — ребенок при этом будет думать, что любит взрослого, который значим для него.
Как только взрослый заметит, что ребенок в состоянии сам усваивать и закреплять знания, он должен _немедленно_ увеличить дистанцию между собой и ребенком. Но это тоже нужно делать не как попало. Ни орать, ни предъявлять отсутствие интереса к ребенку — и особенно к его делам — нельзя. Все погубите и получите гэльвина. Можно просто быть вместе пореже, а задачки подростку подбрасывать посложнее. Можно определить его в интернат, или между 11-ю и 14-ю годами сдавать на все лето в лагерь, или просто найти работу с долгосрочными командировками. Но в то короткое время, которое взрослый проводит вместе с подростком, режим общения должен быть привычным для обоих, под знаком интереса. И так пока подросток, отчаявшись дождаться, самостоятельно не найдет себе занятий, способных заткнуть дыру в жизни, образованную отсутствием значимого взрослого. А на самом деле, когда начнется процесс эмансипации, дурное настроение у подростка будет все равно. И взрослого в этом возрасте никогда не бывает достаточно для ребенка — либо слишком мало, либо слишком много. Общение со взрослым, о котором потом можно сказать «было слишком мало, но все равно хорошо» — это тот самый «свет внутри», который позволит сохранять уверенность в себе в любых рабочих и нерабочих читуациях. Кроме общения в брачной паре. Именно этот «свет внутри» потом не даст стальному стражу создать нормальную брачную пару надолго. Но дело-то не в этом...
Главный совет родителям, которые хотят воспитать стального стража: не проявляйте при ребенке эмоций. Никаких. Никогда. Хотя «никаких» эмоций «никогда» не проявлять невозможно, это понятно. Но постараться, по крайней мере, можно и даже необходимо. Особенно опасайтесь проявлять в присутствии ребенка сильные эмоции. Закрыли дверь — и выясняйте отношения на здоровье, но без свидетелей. Это вообще полезно: выяснять отношения с собой и другими без свидетелей. И при ребенке — ни слова о любви...
Стоп. Кассеты и журналы — да-да, именно эти — убирать не нужно, это не любовь, а биология, и ничего вредного в этом нет. Положите, где было, раз уж лежит. И никогда ему не врите: он вас не простит, и вы получите что угодно, кроме стального стража. Вероятнее всего, эльфа-гения. Или орка.
И еще. Никогда не требуйте от него ни отношения (к вам или к чему-то/кому-то еще) ни чувств, ни к чему-то/кому-то, ни по поводу. Чувства — его внутреннее дело. Лучше всего, если он будет знать, что проявлять чувства и быть эмоциональным — стыдно.
Человеческий мальчик поехал к своей гоблинской девочке общаться. Вчера вечером. Пока не возвращался. Мама с бабушкой на ушах.
В общем, его позиция мне понятна: снятая комната проплачена до начала февраля, уже пора бы собираться и ей, раз он собрался. Она этого, ЕСТЕСТВЕННО, понимать не желает. И он — пока — все еще не настолько плохо к ней относится, чтобы подставить ее под выселение с милицией. Вот в рамках осознания своей ответственности он и поехал. Цену этого благородства пока вам назвать не могу, он еще не звонил матери.
Я его знала десять лет. ТАКИМ ТОЩИМ я его еще ни разу не видела, как в свой прошлый приезд. И таким вздрюченным.
Сегодня Подруга мне позвонила, счастливая по уши. Ее сын пришел домой (к ней домой) третьего января. С вещами. Квартира, которую выделили «молодым супругам», уже месяца четыре стоит пустая, потому что она была убита до такого состояния, что даже пустить туда жить приезжих гастарбайтеров за деньги было бы невозможно. Они с его женой (та самая гоблинская дама, да-да) снимали где-то комнату. Она продолжала то работать, то не работать, пить впятнадцатером на его деньги и устраивать ему скандалы. Перед новым годом он заехал и сказал, чтобы мама и бабушка морально готовились, потому что он намерен к ним вернуться, поскольку продолжать с ней жить он не может. Всё это время крупные деньги фирмы, периодически оказывавшиеся у него, как у экспедитора, в руках он передерживал у матери и бабки.
Вещи, которые он с собой принес, воняют гоблинами: перегар, табачный дым, пыль, пот и прочие субстанции. Бабка стирает уже неделю с лишним, до этого несколько дней она отбирала то, что было убито в хлам и восстановлению не подлежит. До этого он сутки отдраивался в ванной, с перерывами на еду и сон.
Меня попросили помочь юноше (27 лет, блин горелый!!!) продумать стратегию развода. Будем с ними всеми разговаривать, еще до моего отъезда. Он — пока — к судебному разбирательству не готов, по понятным причинам: для того, чтобы это шоу выдержать, ему надо теперь пару месяцев после работы только спать и есть.
А что до его жены... она уже позвонила им домой и сказала (тоном приказа сказала), что поскольку они муж и жена официально, то чтобы он не дурил и возвращался. После полутора лет этого шоу, ахха...
Ну что: ждите анонсов.
А пока — краткое резюме первого сезона.
Как сказали некие эльфы в «По ту сторону рассвета»: «... они быстро соображают. Всего лишь пять раз обновилась луна.» Так вот: тем эльфам попался очень сообразительный Человек. В этом случае все было чуть хуже: луна обновилась семнадцать раз. Я посчитала.
Чуть не забыла важную деталь: как он уходил от жены.
Он отправил ее на работу, сам позвонил в свою фирму, что задержится на пару часов, собрал вещи, отнес в машину... вернулся с работы уже не к жене, а домой, к матери.
Я давным-давно вешала зарисовку из жизни. Мальчик-человек и девочка-гоблин, помните?
Так вот, эта пара, юноша-человек и его гоблинская дама вступили таки в брак. В прошлом августе, не то сентябре. Шоу продолжалось весь год, то в жанре трагифарса, то в жанре мыльной оперы — она то работала, то не работала, они мирились и ссорились, искали жилье и денег на жизнь... все как положено для такой пары, в общем.
Но последний номер этого шоу я хочу осветить отдельно. На момент этой весны пара жила в квартире мамы мальчика, а мама и бабушка мальчика жили вместе в том же микрорайоне. Квартира оказалась приведена в нормальный для средней хозяйки-гоблина вид уже к началу лета, вплоть до избавления от таких излишеств, как постельное белье. Мама мальчика плакала, но выбор его уважала. До поры.
Парень вчера выписан из больницы, куда попал с ножевым ранением в спину, хорошим таким, качественным: у него легкое пропорото, до сердца лезвие не дошло что-то около сантиметра. Пырнула его именнно она, любимая жена. То ли с похмелья, то ли спьяну.
Фишка не в том, что это вообще произошло. Фишка в том, что он врет следователю, о том, как именно он получил это ранение, пеняя на неизвестных гопников. Врал бы и родителям — но он сумел выползти из дома с дырой в спине, и его увидела соседка. И успела задать вопрос. Она-то и вызвала милицию и «скорую».
Пока что паре предложили освободить квартиру и где-то снять жилье, из соображений безопасности: снимать квартиру и содержать жену незадачливый муж точно не сможет, а комната — это гарантия свидетелей рядом, при которых по крайней мере хвататься за нож дама, МОЖЕТ БЫТЬ, постесняется.
Ждите развития сюжета. Я эту историю непременно доскажу, когда она закончится.
Вчера у подруги была. Подруга на 5 лет старше, ее сыну сейчас 26 лет. Подруга рыдала в три ручья. Попросила прийти, я взяла носовых платков две упаковки и пришла. Подруга рассказала свою беду. Я послушала и удивилась. Делюсь вот.
Все слезы были из-за того, что очередная дева, которую сын привел домой, была... как бы так... не слишком высокого качества. Роман у них длится месяца четыре, и общение происходит там, где найдется удобная минутка. Домой он ее привел впервые недели две назад. Фото предмета разговора меня неприятно удивило: на меня глянуло с фотографии женское рыльце, потрепанное жизнью и возрастом, с явными следами похмелья и печатью слабого знакомства с мылом. Я не интернет имею в виду, когда про мыло говорю. Спросив возраст, я думала услышать про 28-30 лет и развод, но все оказалось интереснее.
ТТХ: 19 лет, первая дочь из пяти в семье, имеет ребенка четырех лет. За последний год вылетела с четырех мест работы за склочных характер и неумение сложить два и два. Работала (в этом году)мойщицей на автомойке, продавцом в ларьке, продавцом на рынке и уборщицей в метро (там не могла уяснить параметры, по которым принимается работа).
Что было в доме Подруги, точней, на даче. Они пришли (мальчик 26 лет пришел трезвый, а вот девочка 19 лет трезвой не была). Она ухитрилась сказать хозяевам дома, что через год намерена стать тут хозяйкой. Что от Подруги (инвалида по рассеянному склерозу) избавиться довольно просто: толкни — и все. Что ее матери жить осталось не так долго, чтобы был смысл перед ней (впервые пришедшей в дом) качать права. Вот так в глаза и сказала. При друзьях сына и внука. Дыша перегаром. Ума подождать, пока — хотя бы — останутся один на один, не хватило у дуры.
Но Подруга — тоже молодец. Знаете, о чем она плакала? Не о том, что парень полгода зарплату туда сливал, как плакал бы гном. Не о том, (как плакала бы дочь дракона) что теперь его нужно уговаривать идти в КВД на мазки, и как это делать, неясно, потому что ему не 16, а 26. Не о том, что когда он от друзей узнал об этой сцене, он напился в дым и сутки лежал мордой в стену, что, в общем, нормально (и о чем рыдала бы эльфийка).
А о том, что он немедленно не дал этой щучке в рыльце, когда все узнал. О том, что он ее не защитил...
И вот что я вам скажу: люди — тоже не подарок.
Все гоблины — и простые, высшие, имеют довольно странный выверт в своем психическом устройстве. Все они больше заинтересованы в процессе, чем в результате. Они не действуют с объектами, а манипулируют ими. Разница примерно такова. Если бы перед нами сидели два ребенка в возрасте, который уже позволяет самостоятельно есть ложкой, и один бы честно загребал бы ей, допустим, гречку из тарелки и нес до рта, а другой бы из интереса делал с ложкой все, что угодно, кроме того, для чего она предназначена, то поведение второго могло бы послужить примером обычного поведения гоблинов. Но гоблины, в отличие от детей, так ведут себя всю жизнь.
Разница между простыми и высшими гоблинами заключается в том, что высшие способны освоить больше, значительно больше ассоциативных связей и поэтому, во-первых, более социальны, а во-вторых, зачастую способны в своем манипулировании объектами подняться до настоящего креатива. Но его конструктивность все равно будет ниже, чем его декоративная ценность. Освоить простую мысль о том, что объекту можно назначить функцию и навсегда закрепить эту связь (объект-функция) гоблины не могут. Высшие, возможно, просто не хотят. Со стороны не видно никакой разницы.
Плохо обучаемы, малосоциальны, агрессивны. Все это начинает проявляться к концу первого года школы, в первую очередь именно как плохая обучаемость. Они не способны сидеть на месте, не могут начать и закончить работу ни по требованию учителя, ни вместе со всеми. Их эмоциональные реакции либо очень бурные, либо вялые и заторможенные. Иногда они все же способны освоить программу начальной школы без проблем.. Но это значит только то, что проблемы начнутся сразу же после перехода в среднюю школу. Ребенок курит в 4-5 классе? Вот не пробует, а именно курит? И при этом не способен досидеть до конца хоть одного урока, чтобы не выйти из класса, лучше на улицу? И все интересы ограничены конкретно тем углом двора, где курит? Это оно: скорее всего, это не детка, а юный гоблин. Почему юный в 11 лет? потому что средний срок их жизни 28-32 года. И выглядят они в эти 32... не дай Бог встретить, особенно вечером. Им часто не хватает социальных талантов даже для того, чтобы сбиться в стайку. Стайка образуется чуть позже, и либо идет за ним (и распадается после того, как его изымут или изолируют), либо атакует его. Позже, вне школьных реалий, они действительно держатся вместе, но это скорее объединение придонных рыб, которым больше важна близость дна, чем наличие себе подобных. Им все равно, что есть. Они почти не понимают удовольствия от секса, то есть теперь. Десять лет назад с этим раздражителем могли конкурировать по силе далеко не все наркотики и раздражители. Теперь — почти все из общеупотребляемых. Поэтому количество подростковых «грязных связей» растет не так быстро, как должно бы было: у них просто есть чем заняться. Лет до 17 они еще выглядят похожими на других людей: от них не хочется отодвинуться в транспорте, с ними еще можно, скривившись, договориться о чем-то бытовом. Они не сделают, конечно, но говорить еще можно. В этом возрасте у большинства гоблинских женщин уже есть дети. За жизнь они производят 3-5 ребенков, воспитывать которых могут только до 2-3 лет: на более не хватает интеллекта. Строго говоря, уже после полугода нужно бы передавать существо на воспитание в другие, более мудрые руки, чтобы вышло что-то хотя бы относительно социальное. Но до трех лет дети при такой матери все еще в относительной безопасности. Потом — уже нет, поскольку после 19-20 гоблин начинает стареть и деградирует естественно.
Не все гоблины живут так, как было описано в предыдущем посте. Жизнь некоторых из них значительно интереснее. Их немного по отношению к общему числу гоблинов; их число по сравнению с числом всех гоблинов выглядит так же, как число чиновников в районе выглядит по сравнению с числом населения в целом.
Основные отличия между простыми и высшими гоблинами в том, что высшие способны подняться в организации поведения до таких высот, как игра. Игра, вообще-то — процесс довольно сложный (если будет нужно, я отдельно выложу некоторые теоретические положения), и от элементарного застревания в процессе подняться до игры — это серьезный шаг в развитии. От игры к труду тоже всего лишь шаг с точки зрения человека, и нормально развивающийся человек легко преодолевает это расстояния за пять лет личностного становления. Но не гоблин. Высший гоблин всю жизнь совершенствует то, чем он занят: стиль — усложняя идею, игру — усложняя правила, мелодию — усложняя и совершенствуя обработку, рисунок — совершенствуя и усложняя линию... И так до полной неузнаваемости стиля, мелодии, линии, игры чьими угодно глазами, кроме глаз самих высших гоблинов.
Несколько примеров. Стиль рококо, утонувший сам в себе, потерявший линию в бесконечном количестве завитушек и вензелечков. Нет, это — ПОКА — не пример, это подготовка к нему. Но вот и сам пример: на наших глазах точно так же рассыпается стиль гламур. От первоначальной идеи — идеи образа, собираемого на один штрих, одну точку, одно цветовое пятно — уже ничего не осталось. теперь гламур — это валенки, украшенные страусиными перьями. И можете со мной не согласиться, я выслушаю...
Еще пример. Подиумная мода, наблюдаемая последние десять лет, теперь не годится даже чтобы определиться с тенденциями. Коллекции, выносимые на показы — все более «вещи в себе», для которых не предусмотрено возможности практического применения вообще. Это так уже лет восемь.
И еще. Умерший позорной смертью музыкальный стиль, начавшийся с Дидье Моруани, и закончившийся сиропом chillout. Даже название теперь никто не припомнит, пожалуй.
Сам по себе высший гоблин и его деятельность (можно сказать «творчество» но это не будет точным названием: высший гоблин неотделим от процесса, в котором он существует, по крайней мере без значимых для него и окружающих потерь) — это всегда событие. В жизни окружающих, в жизни и культуре того социального слоя, которому так повезло, в истории того направления деятельности,к которому у конкретно этого гоблина склонность. Но это событие всегда немножко иллюзия: исчез родоначальник стиля, создатель направления — и все рассыпалось. С ними так часто происходит. Так, например, случилось с домом Версаче. Нет, фирма-то цела, разумеется и даже что-то выносит на показы, а толку? Ведущее положение со смертью Джанни Версаче было потеряно ими навсегда. Процессы, запущенные высшими гоблинами, обычно достаточно заметны, чтобы наследить в культуре и искусстве неизгладимым образом.
Да, это задача.
Дело в том, что режима они не признают: сегодня — так, завтра — этак. Во всем. Дом может быть однажды поставлен на уши в четыре часа утра, и подвергаться таким взбадриваниям раза три в неделю, а может спокойно жить своей жизнью месяц, потому что ОБЪЕКТ где-то бродит, изредка давая о себе знать.
Пищевые предпочтения... Давайте я сразу скажу — предпочитаемые вещества. У кого-то кофеин, у кого-то никотин, кто-то жить не может без глютамината натрия, кому-то отдайте немедля всю глюкозу в доме (фруктоза тоже подойдет), кто-то нуждается в карнитине... в общем, вариантов масса. Не могу сказать, что вокруг этого вещества строится диета — оно составляет основу питания; что попадает в организм вместе с ним — неважно.
Здоровье. Не слишком хорошее, но их ПРОЦЕСС их удачно гармонизирует: пока процесс и личность совмещены — все в большем или меньшем порядке. Если совмещены процесс, личность и вещество — все идеально. ДО тех пор, пока триада не разделена. Страшный пример Ерофеева, жившего с раком горла до операции двенадцать лет и сгоревшим после операции за два или три года, вполне относим к общей закономерности. Есть и еще. Дженнис Джоплин и ее роман с героином. Майк Науменко. Курт Кобэйн.
Общение. Строго говоря, оно происходит в двух основных режимах: вокруг процесса, или ни к чему не обязывающее светское, сводимое к «привет-как-дела-пока» и «чай-кофе-потанцуем». Глубокие отношения... Говорят, такое тоже бывает. Я не уверена.
Главное, что остается от гоблина, если вовремя выдрать у него из рук то, с чем он в данный момент играет — мелодию (сложнее всего), полотно, папка с эскизами коллекций одежды, любой другой артефакт — это загадка. Некий коан, представленный материально. Если не успеть отнять игрушку и позволить довести процесс до конца, скорее всего, коан станет нечитаем, а объект перестанет быть объектом: мелодия рассыплется нагромождением звуков, на полотне останется набор ничего не значащих линий и пятен, статуэтка распадется в руках на кусочки... А гоблин, потеряв интерес к объекту, займется следующим. Потому, что процесс важнее.
Нет-нет, никакой крови они не пьют, по крайней мере, в буквальном смысле этого слова. Но после общения с ними действительно можно очень устать. И почувствовать себя так, как будто из вас действительно... выпили. Примерно литр, а может и больше. Или вы полдня таскали камни.
Откуда такой эффект? Из-за их оригинального, ин на что не похожего восприятия времени. Все живое подчинено неким вполне определенным ритмам, в которых происходят жизненно важные процессы и которые ощущаются сознанием как некий внутренний маятник или метроном. Не обязательно этот метроном будет точно соответствовать частоте пульса или скорости пробегания сигнала по нейрону — но как-то он будет на это ориентирован, и это будет ритм, даже посторонним ухом узнаваемый как нечто размеренное. И только вампиры живут в ритме джаза; то есть, строго говоря, они живут «вокруг ритма». И эту свою особенность — жить в ритме джаза — сохраняют всю свою довольно длинную по человеческим меркам жизнь. Общаясь друг с другом, мы невольно подстраиваемся друг к другу, создаем из индивидуальных ритмов нечто общее среднее, как если бы пели хором. Но спеть хором джаз... Общаться с вампиром трудно именно поэтому: к нему никак не подстроиться, а логика его ритма настолько сложна, что никогда нелья быть уверенным, что он выкинет в следующий момент. Поэтому жить рядом с ними — верная путевка в неврологическое отделение с диагнозом «неврастения», то бишь истощение и переутомление нервной системы. Если, конечно, вы сами не вампир. То есть, конечно, среди них есть те, кто умеет изолировать себя от людей — в основном это высшие вампиры. Но это могут не все: ритм жизни такая вещь, что организм слышит сначала его, а уж потом весь остальной мир.
Эта их особенность связана, возможно, с нерегулярностью удовлетворения насущных потребностей в младенчестве. Вот хоть изорись весь, но раньше чем мама не увидит на часах «полвторого» еды не дадут. И не перепеленают: так лежи. А он еще напрочь не понимает, что такое «часы» и где там «полвторого». Ему до «полвторого» еще лет пять. К счастью, «Воспитание по Доктору Споку» признано ошибкой даже им самим, и хотя бы этой причины их появления на свет больше нет. Или почти нет. И поэтому с конца 70-х до начала ежегодных весенних и осенних шоу с переводом часов их было довольно мало. Теперь все больше. Дело в том, что этот час туда-сюда — серьезный удар под коленки и иммунной, и нервной системе даже взрослого человека, но правительствам стран, практикующих сезонное время, признать это невыгодно: в состоянии хорошей физической формы человек (а нечеловек тем более) соображает гораздо лучше, и может додуматься до того, что те, кому доверено управление, делают свою работу хуже, чем должны бы. А они не могут делать ее лучше. И вот один из способов избежать проблем — занять всех своим собственным делом, весной месяц адаптации, осенью еще один — и до праздников или до отпусков можно не дергаться: проблем не будет. И больших проблем действительно нет, вот только вампиров все больше.
Скорее, жертвы «джаза внутри», вынужденные повиноваться то замирающему, то разгоняющемуся внутреннему метроному, чем властители этого ритма (замечу в скобках, с высшими все наоборот).
В начальной школе их преследуют вечных два проклятия, первое из которых феномен отсроченного начала (сейчас, сию минуточку, уже начинаю... как — все уже закончили? Дать дневник? Я провинился?). И вторая беда: феномен фальстарта. Он заключается в том, что без конца повторяется ситуация, когда сигнал к началу еще не дан, а он уже в процессе, его останавливают, безуспешно пытаются вбить в общий ритм, он расстраивается, полностью теряет интерес к заданию, уже не может его выполнять по этой причине... все, «два».
В подростковом возрасте нервы у них никуда не годны, даже на общем фоне. Сопли и слезы по поводу и без него начинаются у них примерно на полгода раньше и продолжаются в общей сложности почти на год дольше чем у всех остальных людей и нелюдей. Вспышки раздражения одни из самых ярких, такие же яркие, как у орков, но если орки довольно часто согласны обсуждать свои текущие сложности с доверенным лицом из взрослых, то вампир не может даже объяснить (и следовательно, не в состоянии понять), что с ним происходит.
У них довольно рано появляется чувство стиля. Две-три попытки — и проблемы оформления себя и предметов, которыми он пользуется, у подростка решена. Даже девочки в самом «сорочьем» возрасте обходятся не более чем тремя — пятью стилевыми «ляпами». У них прекрасная память, и в старших классах, где от ребенка не требуется для нормального усвоения и подачи материала подстройка к учителю, проблемы обучения и дисциплины маловероятны, если только не попадется кто-нибудь уж совсем старой формации. Требующий взгляда прямо в глаза все 45 минут урока и дыхания по команде от звонка до звонка. С такими учителями у вампира-подростка проблемы будут однозначно. Если вампир не высший. Высший вампир просто подчинит себе такое существо, чтобы было меньше хлопот. Поэтому все проблемы дисциплины, поведения, оценок, взаимоотношений с учителями и прочих детских проблем и родительских проклятий школьного периода решаются просто: все, что выслушал в школе родитель вампира, ему лучше, выслушав, поделить на 15, и, запомнив, результат, исходное немедленно забыть. А обращать внимание только на душевное равновесие ребенка/подростка и на возникающие пробелы в знаниях. Это первый шаг. Второй шаг: поменять школу в 7 классе, по окончании года. И не морочить себе голову идеями про «хорошую школу», «привычный коллектив» и все прочее, что скажут. Нет на свете такого района любого города, в котором была бы только одна хорошая школа. И даже города такого нет. А в сельских школах работают люди, которые прекрасно знают, где стоит, а где не стоит настаивать на своем в отношении ребенка или подростка. А привычный коллектив у вампира сложится позже, годам к 15.
Во взрослом возрасте они становятся по-своему обаятельны — на дальней дистанции — и ведут себя очень интригующе. Это потому, что для окружающих начинает звучать тот самый «внутренний джаз», а он очень увлекателен в небольших количествах. Но в больших дозах попросту вреден для здоровья. Поэтому простые вампиры, в отличие от высших, часто имеют мало друзей и не могут создать крепкую брачную пару.
Высшие вампиры отличаются от простых тем, что они умеют работать с ритмом: менять его по собственному желанию. Их не несет мелодией как ветром, они ее поют.
Да, так же как и простые вампиры, они удивительно неравномерны и кажутся внережимными существами, но они этот хаос как-то планируют, и умеют услышать, учесть и вплести в общее звучание внутренние ритмы всех, кто находится рядом с ними. Поэтому их считают неконфликтными и поэтому они так легко могут договориться с кем угодно и о чем угодно. Но это совершенно иная неконфликтность, чем у людей или гэльвинов, или у эльфов-аристократов. То, чем пользуется вампир, имеет совершенно особую природу и действует иначе. Он ловит ритм партнера (или оппонента) и подстраиваясь к нему, начинает слегка изменять его. И поведение существа меняется вслед за ритмом. (Еслы не верите мне, попробуйте... ну, хотя бы проматериться как следует в ритме танго. Или посчитать собственный бюджет на месяц гекзаметром.)
Например, высшему вампиру не нужно самому срывать урок, если его сосед по парте пришел не в настроении. Ритм его раздражения вырвется наружу покачиванием головы, движением руки на парте, качанием колена под столом, чем угодно. И тут же будет пойман и поддержан вампиром — еле заметными шорохами, движениями карандаша в поле бокового зрения, постукиванием пальца по парте. И дальше, минуты через четыре такой накачки, крышка у жертвы (или инструмента вредительства, как хотите) слетит окончательно. И всем будет весело. А урок — что урок: не урок и был.
Но именно такой персонаж в качестве друга, супруга, родственника лучше вас отследит ваше состояние. Именно он, оказавшись у больного дома с составе бригады «скорой», поймет, что случилось, только войдя — по ритму дыхания и запаху в комнате. Именно такой диджей сумеет «выжать зал досуха», так, чтобы выйдя с танцпола, народ мог думать только о том, как дойти домой и упасть, а не о том, где бы еще наловить приключений.
Подчиняться им легко и приятно, как и следовать за ними туда, куда им хочется. Поскольку они ценят то, что они присваивают (делают частью своей жизни, включают в свой сложный ритм) если ваш близкий — высший вампир, вы не просто в безопасности: вам повезло, поскольку ваш комфорт является залогом его нормального существования. Поскольку все, что диссонирует с его музыкой, вампиру мешает нормально жить — лучше жить с ним в мире или разойтись по-доброму и быстро.
Эти дети в школе никогда не бывают на дурном счету ни у кого, кроме особо тупых учителей из породы троллей или гномов. Последние обычно сами не могут понять, как это так случилось, что вот пытался подчинить ребенка, а оказался занят разрешением собственных и очень не мелких проблем.
Практически, они непроблемны. Были бы. Если бы не одно «НО». Ритм и мелодия не имеют этической составляющей. Для высшего вампира этика — предмет весьма абстрактный.
Они же шЕшки (шишкИ, шишИги), болотницы, и как угодно еще. Их принадлежность к Ши несомненна, по определению удивительной прозрачности для них самих их собственной небогатой эмоциональной и интеллектуальной жизни.
Они удивительно узко направлены. Один момент времени — одно желание, одна цель, один план действий. И если тролль может быть направлен на что угодно и способен достигать своей цели всю жизнь, то мавки способны видеть только очень предметные и бытовые цели. Замуж (жениться). Забеременеть и благополучно родить (завести детей). Купить новую мебель на кухню (магнитолу в автомобиль). Получить ученую степень (не работу написать, а степень получить — это разные вещи). Устроить ребенка учиться в институт, чтобы в армию не призвали (в подоле не принесла). Съездить во Францию весной. Именно весной. Оказаться на новый год в Париже — это совсем другая задача. Купить дубленку именно в Греции (Турцию не предлагать, это совсем не то). Получить автограф Сальвадора Дали...как умер? Все, жизнь кончена. На неделю, не меньше. Потом она (или он) придумает что-нибудь другое, чего будет хотеть настолько же сильно.
Ради того, чтобы получить все эти ананасы в шампанском и прочие «лепесины в керосине», они готовы пройти по головам близких (а дальних тем паче), совершенно не думая, что может случиться и отдача.
Мавки не способны выдумать порох, но взятку дать, чтобы этот порох им достали, и непременно прямо от Альберта Великого или от Парацельса, они вполне могут. Именно они были основными потребителями фарцованного барахла в 70-е, именно они создают моду на бренды, курорты, идею до сих пор на новый год ставить на стол салат «оливье» и шампанское, когда любой гэльвин, орк, эльф и вампир поймут идею сочетания и выразят ее словосочетанием «прости меня, печень».
Именно о них — песня «Сплинов» про «Орбит без сахара».
Все же об условиях выращивания. Если дитя с лабильной нервной системой попадает в руки воспитателя, который готов прыгать вокруг ребенка сутками, обращая внимание на каждый писк по поводу и без оного, ребенок привыкнет требовать луну с неба довольно быстро. После этого (годам к четырем-пяти) можно будет установить границы достижимого: чтобы не требовал уж прямо луну, а обходился живым жирафом, по крайней мере. И в этом состоянии можно спокойно отправлять ребенка в садик.
В садике такой ребенок довольно быстро поймет, что воспитатель может еще меньше, чем родня — и начнет добиваться своих целей самостоятельно. Заначка из, например, половины творожного сырка в кармане, извлекаемая на прогулке — довольно четкий показатель принадлежности: аппетит разгулялся уже у всех, а заначка есть только у мавки. Вы думаете, они делятся с друзьями? Делятся — но только за игрушку, за право занять чужое место на качелях, за возможность встать в пару с кем хочется. Все, формирование типа закончено. Дальше практическая сметка будет работать там, где у эльфийской группы проявит себя интуиция, у гнома — упрямство, а у тролля — устойчивость или талант. Ничего перечисленного в характере мавки никогда не будет. Только практическая сметка и желания, которые и есть смысл и цель существования- остальное излишне.
Это гении ресурсных комбинаций типа «форель меняем на запчасть, фарфор — на путевку, поехали». Это прекрасные продавцы воздуха, великолепные протиратели штанов в роли младших менеджеров, работники госструктур на непонятно зачем нужных должностях. Впрочем, они одним своим присутствием даже нужную должность могут сделать нефункциональной: они здесь не ради людей, а ради зарплаты. Выковырять с места мавку, занявшую его, практически невозможно. Добиться от нее/него работы — тоже.
Зато они очень декоративны и обаятельны.
Как и любые другие Ши, мавки — сущства с подвижной нервной системой, но как уже понятно из предыдущего поста, это качество здесь образует совсем другие эффекты.
В сказках мавки — существа, очень похожие на молодых девушек и юношей, но сходство это достоверно только до тех пор, пока не видна спина существа. В спине мавки есть большая дыра: дупло или щель, сквозь которую видно, что движущаяся и говорящая оболочка ничем не наполнена. В сказках люди исправно пугались этого обстоятельства, и бросались прочь, не разбирая дороги, что в ночном лесу приводило к предсказуемым и печальным последствиям, самым распространенным из которых была смерть в болотной трясине.
В жизни — все то же самое, но на социально-эмоциональном уровне. «Пустая спина» проявляется как неспособность и нежелание определиться с целями в жизни, как потрясающий талант жить «здесь и теперь» каждую минуту жизни; без всяких там «прежде» и уж тем более без «потом». Они способны, со своим обаянием и уверенностью в своем праве на что угодно, заморочить любую человеческую голову.
Люди же... а что люди. Их свойство наделять объекты своих привязанностей желаемыми свойствами, никогда не отличавшими объект, я уже отмечала,и еще отмечу. Естественно, что вместо своевременного прозрения (в случае с почти любым из Ши) человека ожидает жестокое и позднее разочарование, и потеря значительной части ресурсов в придачу. Если в этом состоянии еще начать чисто по человечески цепляться за иллюзии — гибель в болоте покажется еще не самым плохим выходом.
Если опираться на легенды, в среднем по всему написанному выйдет вот что. В озерах, реках и крупных ручьях живут существа, способные представать в двух обликах — либо молодого человека, (реже — девушки, но тоже случается), либо — лошади. Оба облика отличаются красотой и предпочтением черного цвета: лошади в основном черной масти, люди темноволосы и одеты в черную или темную одежду. Такое существо, подкараулив одинокого прохожего противоположного пола, подходит к нему и вовлекает в общение. В человеческом виде — завязывает беседу с целью пригласить в гости, в виде лошади — ластится и предлагает свою спину для прогулки. Принявших приглашение в гости оно хватает и утаскивает в реку (озеро, на дно ручья), севших на лошадь ждет недолгий маршрут в ту же сторону. Что после этого случается с неосторожно доверившимися эквиске людьми — неизвестно никому. Есть разные версии в отношении их судьбы, но в одном они сходятся: пока еще никто не встречал людей, живыми вернувшихся из таких гостей или с такой прогулки. Тела их находили, это было.
Каковы события в реальности? Есть прекрасный пример из «Идиота» Достоевского: Настасья Филипповна. Практически идеальный вариант описания поведения женщины — водяной лощадки. У Сэлинджера в «Выше стропила, плотники» и «Хорошо ловится рыбка-бананка» выведен такой молодой человек. Правда, герой Селинджера выглядит вяловато для эквиски, но все, что он делает, приводит к ожидаемому результату наверняка. Третья новелла в цикле об этом же молодом человеке — «Ляпа-растяпа». Просмотрев их даже через строчку, можно прийти к вполне однозначному выводу: это существо погибнет с неизбежностью, вопрос лишь в том, скольких оно прихватит с собой.
Но это не совсем так. Возможны и другие варианты. Жизнеспособность эквиски зависит в основном от того, какую нишу для социализации он выберет. Хороший крупье в казино, способный вытащить из вас в три раза больше, чем у вас при себе есть — почти наверняка принадлежит к такому типу. Певец/певица в кабаке, которому вываливают под ноги все содержимое кошелька с соплями благодарности на рубахе — тоже, скорее всего, представитель типа. Замечу, что вампир «до такого не опустится», то бишь по убеждениям не станет так поступать. Их много среди цирковых артистов, и в этой среде они безопаснее всего. Их полно среди лидеров МЛМ, причем они скапливаются в самых недобросовестных по отношению к клиенту компаниях. Хороший (результативный) дознаватель или следователь тоже может оказаться эквиской. Подследственные их обычно помнят и не любят. Среди них немало музыкантов, диджеев, журналистов. Из той породы, часовая встреча с которыми обеспечит вам неприятностей на год вперед. Самые скандальные статьи, самые небезопасные концерты и танцполы — это все следы копыт водяной лошади в нашей реальности. Теперь давайте разбираться, как такое появляется на свет.
Эквиску можно получить только из существа с задатками высших Ши: подвижная нервная система, высокая чувствительность к раздражителя, обучаемость, хваткость. Если вы родитель, и зачем-то хотите получить именно такой результат воспитания, то самый надежный путь — непоследовательность. Устройте в доме такое положение дел, чтобы у ребенка вообще не было возможности связать действия с последствиями, не только в своем исполнении, но и в переделах видимости вообще. Чрезмерный контроль и опека там, где ребенок вполне справился бы сам, особенно в сочетании с полным невмешательством в серьезные проблемы ребенка вне дома, вполне подойдут.
Если вы не родитель и хотите проделать подобный эксперимент, у вас масса возможностей. Найдите подростка из высших ши. Убедитесь, что это НЕ стальной страж, а то эксперимент может обеспечить вам со стороны подопытного последствия, несовместимые с жизнью. Войдите к нему в доверие и качественно обманите это доверие — так, чтобы он больше никому верить не мог. И не допускайте ни суицидов, ни вмешательства специалистов не менее трех лет, пока убеждения не сформируются. Научите его(ее) всему плохому, что знаете и умеете. Привейте ко всему этому вкус. То, что получится — будет эквиской.
С ними не бывает проблем на работе — пока им не попадет шлея под хвост. Скорее, это ценные кадры, особенно если речь идет про ненормированный рабочий день. Не все из них любят то, чем зарабатывают деньги, но нареканий к ним нет — опять же, пока им не попадет под хвост шлея. Когда это случается, существо приходит к начальству с абсолютно белым взглядом и подает заявление, которое лучше подписать, а то в лучшем случае он уволит сам себя в три дня без выходного пособия путем разрушения несущей стены офиса. Можно, правда, если тип стратегически нужен на работе, но ближайшие полгода ему можно подарить, оформить ему отпуск за свой счет — но обычно номер не проходит. Если только удастся застать блажь в самом начале.
У них не задерживаются партнеры, каковых после общения с ними можно ложкой с асфальта соскребать. Пару раз мне удалось восстановить человека после общения с эквиской буквально из пепла и пыли. После этого я, впечатлившись затраченными усилиями, озаботилась выучить метод складывания граждан в клинику неврозов. Все-таки клиника. Там хотя бы сон восстанавливают.
Они НИКОГДА не бывают полностью здоровы: у каждого и каждой есть хворь, которая, при небрежном к этой хвори отношении, может согнать эквиску в могилу за год-полтора. Скучно не будет никому вокруг. Они НИКОГДА об этом не задумываются. Они фантастически устойчивы к наркотикам, алкоголю и прочей гадости. То есть, употребляя это все (и даже вместе), они довольно долго не деградируют — а потом сразу умирают.
И это именно они придумали девиз «жить быстро, умереть молодым».
Если вывести за скобки все, что об этом персонаже писал Гофман, останется не так много. Нелюдимое сущестов без определенного места обитания, пробуждающееся для того, чтобы получить с кого-то нечто, что либо было обещано, либо по неосторожности оказалось в разряде долгов. Причем это существо «берет след» не хуже служебной овчарки и по этому следу всегда находит свою жертву. Это может быть как мужчина так и женщина. Внешний вид у песочного человека предельно усредненный, в толпе он неотличим от общей массы ничем, кроме упорного и немигающего взгляда прямо на жертву. Оно не действует в интересах справедливости, оно не имеет намерения восстановить порядок. Оно хочет жрать. И идет за свежей порцией страха или других сильных отрицательных эмоций, по которым и находит свою жертву. Если жертва погибнет при встрече с ним — оно отвернется и пойдет искать следующую. Если при встрече с ним человеку достанет мужества не бояться и не прятаться, песочный человек рассыпается, оставляя на месте себя только кучку песка.
Оно может появиться перед вами всюду но в толпе или в публичном месте это более вероятно. Оно атакует вашу репутацию, выльет на вас ведро грязи и привлечет общее внимание к тому, что вы ... несколько не в форме. Оно попытается втянуть вас в трамвайную склоку и получит возможность дать вам по морде сельдью пряного посола, чтобы вы от обиды две ночи спать не могли. Оно ототрет вас с грудным дитем на руках из очерели на маршрутку и заорет, что «лезут тут с куклами всякие». Оно придет к вам с просьбой отдать его кровные десять рублей именно в тот момент, когда у вас на столе статистическая простыня столбцов на пятьдесят, которую вы проходите с карандашом пятый раз, сверяя цифры. Оно позвонит вам половину одиннадцатого вечера чтобы сказать, что вы нужны завтра в офисе в семь утра. И именно тот момент, когда вы начнете думать о том, что бы было лучше — повеситься в кладовке или найти где-нибудь мышьяк — оно успокоится и пойдет искать следующего несчастного.
Если вы выйдете из себя или, хуже того, осознанно проведете ответную атаку, вы будете полдня вытирать пол от слез и соплей, которыми песочник изгадит ваш пол за неимением песка.
Бывает и так, что песочник не может получить желаемого сразу. Но — при этом — он не получил пока недвусмысленного отпора, после которого он однозначно отцепится, собрав себя с пола.
Тогда преследование жертвы может стать целью жизни песочника. Даже если его рождение и смерть его жертвы разделена во времени тысячей лет. Песочник может потратить полжизни на то, чтобы выяснить, как именно убивали Распутина, или каковы на самом деле предпосылки первой мировой войны, или кто на самом деле изобрел велосипед. Закончив, он представит все это восхищенно чихающей публике, воскликнет что-нибудь вроде «слава, слава великому мне!» — и опять пропадет в пыльном архиве. В этом режиме существования они практически неопасны, если им не предоставлять зрительского внимания для стандартных бытовых выходок. Если их раскопки награждены признанием окружающих, они готовы заниматься этим всю жизнь и тогда практически безвредны даже для близких.
Интересно, что запрет властей или закона заниматься тем, чем песочник занят, только подогревает его интерес к выбранной цели. И перспектива быть пойманным и наказанным по закону за свои художества только добавляет ему геройский ореол в его собственных глазах.
Они очень хотят, чтобы их принимали всерьез, и ради этого готовы буквально на все. Я ничего не хочу сказать плохого лично про тех несчастных придурков, которые таранили собой «Близнецов» в Нью-Йорке, но те, кто их послал... Вот на их счет у меня есть странная гипотеза.
Поощрение упорства в достижении цели — одно из основных условий воспитания песочника.
Возьмите нормального здорового ребенка-дошкольника, лет трех-четырех. Можно даже человеческого (без признаков гиперактивности, без судорожной готовности, с нормальным артериальным и внутричерепным давлением, без тяжелых заболеваний в анамнезе, выращенного в хороших условиях). Обеспечьте ему условия для приложения сверхусилий для достижения любого результата, не относящегося к обеспечению ежедневных насущных потребностей. Дайте ему возможность сделать 15 попыток там, где для достижения результата довольно двух; создайте ему ситуацию, в которой он смог бы ломиться в открытую дверь, а лучше — в дверной косяк рядом с открытой дверью. Подбадривайте его, когда он иссякнет и начнет терять интерес к процессу, когда похвалой, когда сочувствием, а когда — и насмешкой. Дайте ему то, чего он добивается именно тогда, когда общая цена затраченных усилий превысит все бонусы, которые он смог бы получить от обладания желаемым. Делайте так до тех пор, пока он окончательно не перестанет верить в возможность получения результата с одной-двух попыток. Пока он не научиться утомлять всех своим упрямством, даже воспитателя.
Отправьте его в интернат или гимназию и больше не вмешивайтесь в его дела. Или просто больше не вмешивайтесь в его дела.
Все, ваш песочный человек сформирован как личность.
Общее обо всех, для начала
Чтобы вы не путались, собирая по постам общие свойства, касающиеся всех типов, собранных в каталоге, я про них с самого начала скажу.
Первое. Сильная и устойчивая по сравнению с людьми и ШИ нервная система. В большинстве случаев это не значит, что нервная система хороша. Это значит, что для того, чтобы раздражитель сработал на эту нервную систему, нужно воздействовать им дольше, чем во всех остальных случаях. Это причина более трудной обучаемости, чем у Ши и даже чем у людей, но не в силу педагогической запущенности или задержки развития, а в силу свойств нервной системы. Вот нужно пятнадцать повторений, а не пять — и все. Зато через год это воспоминание будет таким же свежим, как у другого вчерашнее.
Второе. Более мощные, трудно подавляемые желания и стремления. Не от плохой дисциплины, не от дурного воспитания, а именно в силу врожденных особенностей. Там где некоторые Ши будут стоять перед буфетом час, размышляя, поесть ли в 6 часов пополудни, или потерпеть еще два-три часа до дома, оборотень стоять не будет: он возьмет сколько нужно и смолотит все. Или честно скажет, что не голоден. Это касается всех ощущаемых желаний и потребностей, их у живых существ довольно много.
Третье. Склонность к необъяснимым симпатиям и антипатиям к тем или иным существам. То есть симпатии/антипатии вполне объяснимые: невербальные сигналы оборотни опознают легче, чем люди. Но понять причины моментально формируемого отношения не могут.
Дисклеймер.
Точно так же,как и каталог Ши, каталог Оборотни задуман (и скорее всего будет выложен) по порядку от более социально проблемных типов к менее проблемным. Если я ничего не напутаю. В каталоге Ши есть типы, выложенные не в том порядке, в котором нужно бы было по логике «от проблемных — к спокойным».
И здесь мы опять встречаемся с реакцией группирования как со свойством типа. То бишь, в большинстве случаев это существа, предпочитающие держаться группой во всех жизненных обстоятельствах. Естественно, как и у всех остальных существ, реакция группирования у волков — примета переходного возраста, точнее, того этапа перехода от детства к юности, в котором родители уже не являются авторитетом, а самостоятельное принятие решений без поддержки со стороны еще невозможно. Не говоря уже о проведении этих решений в жизнь. Сильные толчки инстинктов, практически не удерживаемые ни сознанием, ни воспитанием, приводят к тому, что подростковая группа (стая) довольно быстро осознает себя как целое и превращается в банду. Это происходит еще и потому, что эффект психологического заражения (это когда один захотел — и сразу всем надо, одному палец показали — десять корчатся от хохота)наделяет всех членов группы примерно одним набором потребностей и желаний, осознаваемых приблизительно одинаково сильно.
Проблемы с ними в основном сводятся к отсутствию у них желания действовать и думать самостоятельно. То есть, в стае они еще как-то способны на принятие решения и на действие, но в одиночестве волкочеловек немедленно начинает чувствовать себя неуверенно, в тяжелых случаях не способен сам себя организовать даже на заваривние чая и нуждается в направляющей руке. Нужно ли говорить о том, что решения, принимаемые стаей, далеко не всегда будут совпадать с границами социально приемлемого.
Если волк создает брачную пару, его поведение регулируется семейной ситуацией до тех пор, пока он опознает семью как семью. Это довольно узкие рамки, не все человеческие семейные ситуации в них попадают.
Волколюди, умеющие обходиться без поддержки группы — это большая редкость. Они обычно более обучаемы и более независимы, чем другие волколюди. Их основное свойство, отличающее их от остальных — предельно чуткий нос и уши. Поэтому они и способны самостоятельно формировать поведение: больше количество сигналов воспринимается ими из среды. На фоне таких же сильных желаний и потребностей, как у остальных волколюдей, нахождение в группе, по определению сопровождаемое шумом и запахами — ненужная нагрузка для них.
Получается оно только при соблюдении двух условий, из которых первое — хорошая беременность без токсикозов, без угрозы выкидыша, без дефицита питательных веществ, без лишних эмоциональных стрессов и с высокой физической активностью мамы. Наличие папы рядом не так важно. Но если есть — пусть по крайней мере не мешает женщине заниматься своим делом и не регулирует ее поведение. Второе — высокая половая активность женщины до зачатия и первую треть беременности.
Воспитание — дело другое. Для того, чтобы получить сильные и неконтролируемые желания, нужно прежде всего сохранять здоровье ребенка. Нездоровый ребенок не в состоянии хотеть чего-либо по-настоящему. И еще нужно поддерживать в нем стремление к активности, не слишком обращая внимание не осмысленность этой активности.
Так, если вы воспитываете эльфа, уже месяцев в восемь ему можно предлагать несложные логические задачи, типа «дай красный кубик, а теперь дай синий, дай большой, а теперь дай маленький». А если вы поставили себе цель воспитать волка, то лучшие игры в этом же возрасте — догонялки на четвереньках, пугалки из-за угла, силовые игры в перетягивание предмета и высвобождение детки из несильного захвата взрослых рук.
Учите ребенка проявлять свои желания внятно — чтобы соседи сверху тоже слышали. Поощряйте достигнутую внятность выдачей желаемого. Покажите ему года в четыре, где стоит варенье в буфете и оставьте его в комнате одного — прекрасная логическая задача для волка. И наказывайте не за все шкоды, которые вы заметили, а только за те, которые опасны для жизни. Позвольте ему самому получать свои шишки: это его отношения с миром. Прячьте все относящееся к областям жизни, которые вы не хотели бы с ним обсуждать: в конце концов, семья не единственный источник информации о мире.
И успейте убраться с дороги вашего ребенка, когда ему исполнится тринадцать.
Это вопрос. Это такой вопрос, который, пожалуй, для волка стоит все же в первом десятке жизненных вопросов, сразу после «кто тут главный», «где едим» и «с кем спать», периодически меняясь местами с «против кого дружим».
Учитывая то, что волк может заниматься только тем, что ему нравится в данный момент, или тем, к чему его толкает инстинкт, проблемы с професиональным самоопределением будут. Проблемы будут завязаны на несколько значимых параметров. Первый — восприятие территории: здесь работает наша группа, через дорогу наше кафе, в 18-15 придет наш автобус, все остальные вокруг — проходящие мимо, обедающие в кафе, едущие в автобусе — лишние, и пусть присутствуют молча, потому что мы здесь главные. Второй — восприятие процесса: весь вопрос в том, уложится ли в волчью голову весь рабочий цикл, или что-то выпадет. Потому что если выпадет — обратно в представление о цикле уже не вставится. И работа или выполнена не будет, или будет выполнена не до конца, а волк останется в убеждении, что он все уже сделал и с него требуют неизвестно чего за ту же зарплату. Третий — восприятие вознаграждения. Волки очень хорошо чувствуют ресурс во всех его видах, и вознаграждением для них служит не только выплачиваемый денежный эквивалент, но и, в дополнение к нему, статусные бонусы (престижность профессии, ее представительность, возможность карьерного роста), предоставляемый социальный пакет, и, как ни странно, та саммая корпоративность, от которой остальных мутит, и кторая дает возможность волку почувствовать себя среди своих и при важном деле.
Лучшее место для волков — сеть Макдональдс. В Гербалайфе некоторые из них тоже неплохо себя чувствуют. Но другие компании, со сходными элементами корпоративной политики, также хороши для них.
Кроме этого, волки хорошо чувствуют себя в мелких конторках с нестрогой отчетностью под руководством начальника, который знает что, когда и как потребовать.
И еще они бывают очень неплохи в роли второго в паре при сильном ведущем: оператор при хорошем, ярком и напористом журналисте; референт, водитель, заместитель при сильном руководителе; анестезиолог у хорошего хирурга (даже так), хороший фельдшер в слаженной бригаде «скорой» (правда, там они быстро спиваются).
Но в качестве начальника, ведущего в паре, лидера в группе волк — настоящее наказание для всех, включая его самого. Он первый разведет склоку в коллективе, поскольку волчья модель лидирования предполагает присутствие сильного оппонента, которому лидер постоянно доказывает свое право на власть; он ничего не сможет решить без поддержки всей группы и без спора с оппонентом, или принятое решение будет половинчатым, консервативным, неконструктивным и не решением вообще; и он будет в тоске глядеть на календарь, не зная как связать сегодня, завтра и вчера, пока не грянут громы небесные. В условиях угрозы существованию его бизнеса или рабочего места он, разумеется, мобилизуется, и это прекрасный режим для волка — в нем волки удивительно эффективны. Но на размеренную и добросовестную работу их можно подвигнуть только тяжелыми внешними стимулами, хоть положителными, хоть отрицательными. Сами организовать себя они не могут.
Отличительная черта, по которой их можно опознать — направленность на цель. Если подойти к нему во время, когда он чем-то занят, вероятно, что он просто не заметит этого. С ними бесполезно разговаривать во время обеда (или это официальный обед, и тогда фальконнор предварительно поел дома и вполне способен общаться — но тогда он уже не будет отвлекаться на еду). Его бессмысленно пытаться отвлечь от экрана телевизовра, коль скоро он уже туда смотрит. Если он работает, то вытащить его покурить не представляется возможным.
Вроде бы — чудесные ребята и девочки, да? А теперь представьте себе, что цель этого существа — именно вы. Это за вас хотят замуж (вас хотят в жены). Это вас правдами и неправдами сманивают в фирму, совершенно не нравящуюся вам. Это вы позарез нужны на чужой и скучнейшей официальной пьянке. Именно вы. Вам все еще нравятся эти существа?
А теперь — еще одна особенность соколов: аналоговое мышление. Волк ориентируется на запахи манеру поведения. Сокол — на личный опыт общения с чем-то, что напомнило ему вас. Вот оно: все блондинки — ...; все мужики — ...; все дети (без указания возраста) — ...; любой курорт — ... Определение найдется у них для любого объекта, был бы он опознан.
Именно это является причиной удивительно бедного запаса вариантов поведения у фальконноров. Объект — определение — аналоги — единственный удачный опыт (или единственная выученная модель) — удача или промах мимо цели — отход на исходные позиции. Цикл завершен. Причем весь процесс опознавания длится самое большее секунды четыре, ровно столько, сколько именно этот мозг тратит на распознавание образа. Среднее человеческое — как раз четыре секунды, но фальконноры обычно успевают быстрее. После этого сам факт опознания будет признан неверным только после промаха. И неверное опознание (принял мяч за мышь) не будет отличаться от промаха мимо цели (взял левее на полпальца). Это вообще ошибка. Нужно быть внимательне. В чем именно — неважно.
Они охотно пользуются самыми простыми и легко выучиваемыми методами во всех областях. Это у женщин-фальконноров на кухне вы найдете кулинарные книги, которыми они пользуются каждый раз, когда принимаются готовить (единственные из оборотней и Ши). Два мужчины -фальконнора — это в любом случае политический клуб, в котором дибо идет диспут (они преверженцы разных политических взглядов) либо обсуждается некий третий, несогласный с этими двумя. Известно, в каком ключе идет обсуждение.
Дивный анекдот: «дайте „ля“ — а дайте ноты — вы без нот не можете? — а я зато не пью!» — описывает именно эту модель отношения с методом.
Есть два кошмарных слова: перфекционист и анакаст.
Перфекционист — это существо, которое, взявшись за дело, видит только один способ его исполнения: безупречный. Поэтому не прекращает работу до тех пор, пока сам не будет удовлетворен результатом.
Один из классических выборов, и самый тяжелый в европейских практиках духовной работы — выбор между безупречностью и милосердием. Одно исключает другое. Для перфекциониста этой проблемы нет: разумеется, он выбирает безупречность. Пример, подаваемый им, страшен: любой его поступок — это способ расправиться с собой самым жестоким из возможных методов, потому что перфекционист — это существо, которое в собственном списке жизненных ценностей стоит последним.
Анакаст — существо, склонное застревать в процессе работы над результатом и бесконечно улучшать то, что уже сделано, пока наконец предмет труда не будет отобран. Анакаст, разумется, останется страдать о том, что «осталось доделать совсем чуть-чуть, и уже завтра...» Но их «завтра» инкогда не наступает. Добиться от них похвалы можно или через конфликт, с криком и требованием или откровенно плюя н их мнение о себе.
Вот именно такие родители и нужны для воспитания фальконнора. Еще нужны хорошие материальные условия и то, что называется общей безопасностью семьи: желательно отдельная квартира, коммуналка с пьющим соседом, который через день ловит чертей по коридору с топором не подойдет; обстановка в городе, приближенная к боевой, в артобстрелами и бомбежками, малопригодна; район с повышенной сейсмической активностью или высококриминальный район тоже не годны. Единственным источником стресса для правильного воспитания фальконнора должен оставаться родитель.
Посленееважное условие все то же: родитель должен успеть убраться с дороги ребенка, как только у него проявятся признаки реакциия эмансипации. Потому что после этого — и всю оставшуюся жизнь — фальконнор и будет доказывать самому себе, что он умеет взять цель с первой попытки. И критика родителей будет лишней. Расставаться с ребенком после этого не обязательно, главное — суметь перестать его критиковать и управлять им. Иначе получится волк.
UPD: выловлен результат досадной описки в конспекте: анаНкаст это называется. Но вообще-то проще всего искать сенситивный тип по Личко :)
Как уже понятно из предыдущих описаний, лучше всего занимать их политикой. Там они шумны и беспокойны, но по крайней мере безвредны.
Еще лет 30 назад они годились в старший командный состав армии и флота — но новые условия показали их полную несостоятельность в этой области практически одновременно по всему миру.
Они хороши как журналисты для «горячих» тем, как профессиональные спортсмены (при хорошем тренере), как биржевые агенты и брокеры (если выдержат первый провал и не сменыт работу). Они великолепны как делопроизводители: раз выучив метод, они не забывают его практически никогда, и легко переносят начальство с тяжелым характером, если это начальство не меняет требований еженедельно. Телекомментаторы, шоумены, рекламные агенты, дистрибьютеры со свободным графиком работы, торговые представители — это все хорошие профессии для них.
В целом, для фальконнора годится любая работа, требующая аналогового мышления или четкого следования инструкции и не слишком часто преподносящая сюрпризы в виде срочной необходимости искать решение под внезапно возникшую задачу.
Говоря о человеке-кошке, нужно опять начать с нескольких страшных слов.
Словосочетание первое: ориентировочный рефлекс. Это такой детский, младенческий рефлекс, из которого (на базе которого) потом формируется внимание — сначала непроизвольное, потом произвольное. Механизм у людей и прочих в среднем такой: сначала, в форме рефлекторной реакции на раздражитель, младенец поворачивает голову и смотрит в ту сторону. Так делают не только человеческие дети: щенки, котята, телята, — все млекопитающие. Впоследствии на базе этого рефлекса вырастает спсобность исследовать, выяснять — что там мелькнуло, звякнуло, стукнуло — и таким образом познавать мир. Она и закладывает базу для непроизвольного внимания. Произвольное внимание — такое внимание, которое можно направить по собственной воле (произволу) не на возникший стимул, а на избранный объект. Это свойство закладывается в психике уже к школьному взрасту. И ориентировочный рефлекс к этому времени уже отмирает или, если выражаться более точно, подавляется волевыми импульсами. Но не у кошек.
Кошки и коты сохраняют всю триаду: ориентировочный рефлекс, непроизвольное внимание и произвольное внимание — в каждый момент времени бодрствования. И даже в моменты неглубокого сна. Для кошки нормально видеть последний утренний сон и одновременно сознавать, что кто-то ходит по комнате, в которой кошка спит. Кот не очень от нее отличается в этом отношении.
Второе страшное словосочетание о кошках — территориальный инстинкт. Кот — не только домашний, дикий тоже — путешествует только в случаях крайней необходимости. Он очень привязан к своей территории.
Человек-кот включает в ареал обитания все места, связанные с его жизнедеятельностью. Дом, в котором он живет. Ларек, где он покупает сигареты. Булочная. Любимая скамейка в сквере. Офис, разумеется. Курилка в нем. Кафе обеденное, с любимыми свежими плюшками. Кафе вечернее, с любимым пивом. Любимая женщина и удобный диван в ее доме (любимый мужчина и уютное кресло в его гостинной). Его собственная постель и все спальные принадлежности, включая супруга, если он/а в списке. Место за столом во врмемя домашней трапезы. Личная кружка-ложка-плошка. Продолжать можно до позеленения в глазах — учесть все детали невозможно, если только вы не кот.
При условии соблюдения суверенности их территории (ну, относительном, ведь полный суверенитет кота или кошки соблюсти все равно не удастся, и они это сами знают) кот — отличный друг. И неплохой вариант супружеской пары.
Если суверенитет кота вы будете постоянно и грубо нарушать — вы получите врага, который, уж будьте уверены, досидит на берегу реки до того момента, когда ваши останки по ней проплывут. И перед тем приложит к этому лапу так, что этого никто, кроме него, знать не будет.
Ну, слово «самодостаточность» не страшное. Его все знают. Или по крайней мере так думают.
Кошки самодостаточны настолько, что в это даже не всегда верится — не кошкам. Ось мироздания кошки — сама кошка. Это верно и для кота. Все остальное, конечно, тоже важно и если кошку этого лишить, она будет печалиться и даже, возможно, сердиться, смиряясь с потерей. Но — только потому, что ей доставлено неудобство. Искренние извинения они прнимают охотно и легко, снимая все претензии по причиненному им вреду, если было проявлено хотя бы желание как-то этот вред компенсировать.
Разумеется, им нравится внимание — до тех пор, пока оно не утомительно. Но комфорт им нравится больше.
Два хороших приятеля, забежавших на огонек, лучше чем двадцать, пришедших на праздник.
Хотя праздник — это тоже хорошо.
Камерный концерт лучше стадионного. Хотя стадионный... нет, стадионный концерт — это почти всегда плохо: кресла неудобны, толпа раздражает, пиво гадкое, осветителя на мыло, звукооператора тоже, об эти бутерброды только когти точить, лучше чужие.
Кошки предельно физиологичны и при этом удивительно величественны в своей физиологичности. Они едят, когда голодны, не стесняясь сказать об этом, но в дурной кампании за стол не сядут, а обойдутся сушеной гадостью из пакетика. Они спят, когда им хочется спать, но даже в незнакомом месте устравиваются так, чтобы их сон не был неожиданно потревожен. Они удивительно изящно флиртуют — но не между собой. Если кот узнал в женщине кошку, он может быть довольно бесцеремонным и напористым, если заинтересуется ею. Если кошка узнала в мужчине кота и заинтересована им, она может демонстрировать себя довольно откровенно.
Если вы обнаруживаете, что вы делаете что-то для кошки — будьте уверены, вас об этом попросили. Возможно, вы этого не поняли, как не поняли и того, почему вы дали на это согласие — но это их стиль. Стиль жизни. Если кошка делает что-то для вас — вы инересны ей(ему) как возможный элемент постоянного окружения.
И последнее. Постель с кошкой или котом — не повод для знакомств с ними. Скорее наоборот: испортить таким образом начинающиеся отношения — легче легкого. И это тоже проявление их самодостаточности.
Кроме мурчания, с домашней кошки взять нечего. А если это человек, то и того вам не будет.
Нет, они способны обиходить и благустроить окружающую их действительность, но никогда нельзя знать точно, с чего они начнут. Возможно, с полного ремонта в доме, возможно, с покупки подсвечника. Сроки начала и окончания процесса тоже не определены. Может быть, по дому пролетет вихрь (нужно только пригнуться, чтобы не задело пролетающеми предметами) и в течение 100 часов все будет выглядеть не так, как было. Может быть, процесс будет происходить незаметно — пока в один прекрасный день вам не объявят, что вы неблагодарны и невнимательны, потому что в доме вот уже месяц как ремонт и полная перестановка мебели произлшли абсолютно без вашего участия, а вы даже спасибо не потрудились сказать.
Если вы живете с кошкой (котом), то возможно, что в один из дней глянув в зеркало, вы увидите там абсолютно не то, что привыкли видеть: прическа, одежда, общее состояние — не вы, и все. А это вас просто вылизали, пока вы спали. Возможно, вы не спали, а смотрели телевизор, читали, были заняты курсововой или докторской. Отвлеклись, в общем. И еще: привыкать к изменениям, и тем более пытаться отвоевать любимые джинсы, купленные еще в 1975 году, кошка вам не даст. Примите все как есть немедленно, скажите спасибо и живите так. Так вам больше идет (удобнее будет). Аргумент «для твоего же блага» придумали кошки или кто-то очень похожий на них.
В добром настроении коты и кошки — прекрасные рассказчики разных почти реальных историй. Это очень важное «почти»: кошки сами не всегда уверены в том, с какой именно реальностью из всех возможных они сейчас взаимодействуют. И поэтому на всякий случай в каждый момент времени учитывают все реальности. От этого у их собеседников с непривычки может слегка ехать крыша. Но при этом кошка остается во всех перипетиях реальностей и взаимоотношений между ними неким островком спокойствия, на который можно всегда сориентироваться. Только не пытайтесь использовать кошку как опору. Они для этого не предназначены. Ни в каких ситуациях.
Правило номер один: постоянный тактильный контакт в количестве большем, чем нужно и вам, и ребенку. Или по крайней мере тогда, когда ни вам, ни ему это не нужно. Ну изредка хотя бы. Не отказывайте ребенку в прикосновении и путь он тоже не отказывает вам. По возможности, никогда. Разумеется, кроме ситуаций оспы, гепатита, горячей кастрюли в руках и прочих временнных сложностей.
Второе: не позволяйте ребенку замкнуть свое личное пространство. Никаких отдельных чашек-плошек-ложек, никаких «личных» книжных полок. Если есть возможность сложить его одежду вместе со своей — сделайте это. Лучше, если детей несколько. Они прекрасно перепутают свои вещи сами, главное — не помогать им разбираться. Ваши ценные вещи, разумеется, должны быть защищены, но то, что можете позволить себе потерять, вынесите в общее семейное пользование, вместе с детскими вещами.
Третье: требуйте от ребенка постоянного внимания к себе. Он должет откликаться на ваш зов в любой момент времени, если не спит. Все оправдания типа «задумался и не заметил, делал уроки, читал, заигрался»- не принимайте в расчет и наказывайте любую попытку вас игнорировать. Вовсе не обязательно привлекать его внимание заметными сигналами — пусть учится прислушиваться, пусть помнит, что любое его занятие может быть прервано вашим требованием подойти. Дергать его все время не нужно, двух-трех раз за вечер или за утро вполне довольно.
Четвертое: всегда помните, что вы лучше знаете, что ребенку нужно. Купить или не купить обувь — решаете вы, даже если старая не слишком удобна или потеряла вид. Какой кружок он будет посещать — решаете вы, даже если музыку он терпеть не может, а шпагу видит во сне. При этом логику согласий или несогласий с требованиями ребенка можно не прдумывать вообще, рано или поздно он ее сам вычислит.
Хорошо, если детей много: в таких условиях котят получить легче. Предоставьте их друг другу и требуйте только нескольких вещей: адекватного уровня шума на их территории, готовности откликнуться за ваше обращение, чем бы они ни были заняты, и уважения к вашему пространству и имуществу. И оделяйте благами по справедливости: что одному, то и всем, а если не всем, то и никому. Кружок — все дети в него идут, а если кто-то не хочет — значит, не идет никто. Покупка школьных принадлежностей — пусть они будут по возможности одинаковы и по одному списку. Одежду, обувь, лакомства распределяйте по тем же правилам. Отметить отличившегося можно просто похвалой, можно даже поставить его в пример братьям и сестрам, но оделять его благами в награду не стоит. Вообще, внешнее равенство и поверхностная справедливость — лучшие условия для выращивания котенка.
И не надо, пожалуйста, гнусно ухмыляться и блудливо бегать глазами. Это — святое. И если вы не кошачьего племени, вам вообще этого не понять. Но попытаться представить себе вы можете. А я вам помогу. Хотя я и не кошка.
Любовь — это когда хорошо. Хорошо бывает очень разным.
Самое доступное хорошо — нет, это не то, что вы подумали. А — подраться, и чтобы все видели, как кот крут, как кошка самодостаточна, и как они ценят свое кошачье достоинство. Да не про это речь, об этом позже, может быть. Это особенно хорошо, когда есть куда вернуться и зализать все, что подрано, да так, чтобы никто этого не видел. Но и без этого подраться очень неплохо. Для не котов, еще раз, медленно: подраться — это тоже любовь. Бойцовый Кот и Независимая Кошка — не специальный тип кошачего характера, а просто состояние души, в котором кот пребывает перед, во время или после периода, называемого «месяц мяурт» и длящегося от восьми месяцев до пяти-шести лет с перерывами. Мяурт славится заморозками (депрессивно-озлобленное состояние кота, лениво-мизантропическое состояние кошки) и оттепелями (экспансивно-откровенные настроения кота, активно-заинтересованное состояние кошки).
Следующее хорошо — это когда рядом есть кто-то с кем можно пускаться в Приключения (и кому кот/кошка доверяет настолько, что допускает ситуации близости). Это все еще месяц мяурт, но уже такой, когда время от времени можно лежать с билзким существом рядом бок о бок и греться на солнце. А потом можно опять побежать по своим кошачьим делам и при этом знать, что к близкому можно в любой момент вернуться — на то он и близкий. И это тоже любовь. Это та любовь, которую другие существа охотнее всего принимают от котов и кошек — но кошки и Хорошую Драку, и Приключение, и Отдых, еще нечто важное дают своим близким одинаково щедро. И расстраиваются, когда близкие не понимают их.
А потом месяц мяурт кончится, и бегать и возвращаться коту (и кошке тоже) надоест. И он (или она) обживет дом в котором будет жить вместе со своим близким существом всегда — может быть, месяц, может быть — десять лет. И настанет время для нового Хорошо: для сказки. Единственной сказки, которая сочинится именно для этого близкого существа и кончится одновременно с отношениями. И это тоже кошачий способ любить. Только очень мало кто слушает, что там рассказывает кошка, ведь в кошке главное — приходить, быть рядом и уметь сказать об этом. А что главное в тех, кого коты и кошки выбирают в близкие, ни вы, ни я никогда не узнаем. Если только кошки сами не скажут.
Если быть абсолютно честной перед собой и всеми, то медведи, лисы и мыши могут честно спорить между собой по проблемности за почетное четвертое место в каталоге. Потому что они одинаково проблемны, хотя и по разным причинам. Так уж выпало, что лисы оказались ближе в текущий момент.
Ключ ко всем лисьим проблемам — а их преизрядно — такая особенность их конституции, как высокая проводимость нервной ткани. Из-за этого сигнал по нейронам бежит быстрее, чем у людей — и обеспечивает совсем другое поведение.
В стрессе ОЧЕВИДНОЙ внезапной атаки (за сумку дернули, внезапно схватили) лиса более эффективна, чем человек, она (или он) среагирует так же быстро, как ллири, орк или эльф. Моя ученица 12 лет гуляла с двумя скверно воспитанными ее мамой овчарками на одной сворке без особых проблем, в отличие от мамы. И не ездила на животе за поводком, хотя ее маму они так катали раз в месяц — тот единственный в месяц раз, когда она выходила с собаками. Все это справедливо, только если, повторю, лису атаковали не со спины. В этом случае ситуация может обернуться очень по-разному, в зависимости от опыта подобных приключений. Хотя и в этих случаях фиические потери лис, обычно, минимальные возможные.
Но в условиях социального стресса лиса представляет собой довольно печальное зрелище, и те же быстрые и сильные реакции, которые обеспечивают ей примитивную физическую безопасность, служат ей плохую службу. Эмоции лисы «выскакивают наружу» быстрее, чем лиса может успеть что-то сделать с ними — с предсказуемыми последствиями. У меня во всех случаях общения с лисами создавалось впечатление, что любое чувство и переживание лисы немного больше, чем сама лиса. Или сам лис...
Эта же их особенность позволяет им чувствовать тоньше, чем многим, все внешние раздражения, особенно по ведущему каналу восприятия. Лиса живет в тщательно выстроеном мире из звуков, запахов, тактильных ощущений, зрительных образов, вкусовых сочетаний, которые не лисе (и, пожалуй, не эльфу) покажутся лютым эстетством и гурманством. Но для лисы это — нормальный уровень жизни, вне которого начинаются всяческие бессмысленные аскезы и лишения, обеспечивающие лисе скверное настроение, а окружающим — массу неприятных переживаний от встреч с лисой. Для многих из них эта сверчувствительность скорее неприятна, поскольку ставит их вне общества, а общество им нравится. Но именно она обеспечивает лисе хваткость, обучаемость и карьерную (профессиональную) интуицию.
Прежде всего, лиса — это «вещь в себе» в мире субъектов. Такой живой «черный ящик», такой оксюморон.
Лиса отличается удивительно устойчивым поведением, несмотря на (скорее вопреки) довольно подвижную нервную систему и чувствительную к изменениям внешних условий физиологию. Кроме лис, только некоторые эльфы могут передвигаться и общаться, находясь — по физиологическим параметрам — практически в обмороке (с давлением 80Х30, с субъективным полем зрения величиной со спичечный коробок, не чувствуя конечностей и лица — и далее по списку). Эка невидаль, — скажете вы; после трех лет Ражда-Йоги это смог бы любой дурак; — возможно. Но они это могут без специальных тренировок.
Стремясь к довольно высокому уровню комфорта, лисы способны выносить очень жесткие условия жизни. Их характер при этом портится, страдает внимание и гигиенические претензии к среде — но эффективность не теряется. Чем хуже живет лиса, тем неприятнее длы окружающих ее поведение и тем больше они рискуют, находясь рядом с ней. Есть некая граница — для каждой лисы она своя — после которой окружающие (кроме самых близких) воспринимаются лисой только как источник ресурса для выживания. Лиса в это время старается покинуть близких или максимально отдалиться от них.
Лиса ВСЕГДА чем-то заинтересована. Но если она не желает этого показать, окружающие могут остаться в неведении относительно направленности лисьих интересов. Даже если лиса заинтересована лично вами, вы можете об этом не догадываться, если она не решит вас об этом известить. Погружение лисы в сферу интереса обычно довольно глубокое. И может стоить ей серьезных средств. Но эти расходы лисы не склонны считать потерями (и обычно все действительно окупается).
ЛИса умеет произвести впечатление при первом знакомстве. Но это ей (да и ему) ОЧЕНЬ дорого стоит: эмоциональный «откат» после пребывания в незнакомой среде у лис довольно велик. Поэтому они довольно тщательно выбирают новые кампании знакомых, новые места пребывания, новые досуговые формы. Совсем без общения лиса не остается никогда: ей все же очень нужно общество — но первое попавшееся не подойдет.
Лисы довольно легко социализуются криминально, или по крайней мере с комфортом пребывают в асоциальных группах. Там они обычно приняты, и именно это чаще всего привлекает лис в эти области.
Лисы и их близкие — это тоже удивительно и странно. Близкие отношения лиса строит от некой смеси интереса к субъекту и теплых отношений к нему типа приязни или симпатии. В этом коктейле могут быть и другие ингредиенты — но два первых присутствуют обязательно, в каждом отдельном случае в разных пропорциях. И до тех пор, пока эти чувства лис(а) испытывает к кому-то, этот кто-то будет близким для него или нее.
Разочарование лисы в близком охлаждает ее отношение к нему на долгий срок — до тех пор, пока ВСЕ продемонстрированные этим близким разочаровывающие качества не будут либо изменены, либо перекрыты интересными и удивительными свойствами, ранее не увиденными лисой. Чаще всего это можно определить короче, в одно слово, и слово это «навсегда». Но лисы это слово не любят.
Узы крови, общая постель, общие радости и потери не являются для них серьезной причиной для сближения; если интерес к персонажу у лисы угас — можно даже не пытаться ссылаться на указанные обстоятельства как на причины, формирующие отношения. Хотя ритуал и форму лисы блюдут строго. Подруга выходит замуж? — нужно идти поздравлять, и неважно, что на ней женится мой любовник. В худшем случае, приду к ним на свадьбу в черном — думает лиса и идет поздравлять... Завтра поминки по троюродной тете? — да, обязательно буду, только если не трудно, покажите мне фото покойной сегодня -говорит лиса и отменяет все планы на завтра.
Лиса сумеет показать, ГДЕ для нее действительно праздник и событие, а ГДЕ она просто «отбывает номер» — но пропустить мероприятие она (и он) может только если лежит пластом.
Лисы довольно привязчивы и обязательны в отношениях с близкими, любой разрыв отношений или охлаждение — тяжелая потеря для них.
НЕ близкие для лисы — в лучшем случае ресурс, а чаще всего — малозначащее обстоятельство лисьей жизни, которое вовсе не обязательно учитывать. Это является причиной удивительной лисьей рассеянности, проявляемой по нездоровью и усталости.
Лиса может с дивным упорством топаться вам по ногам пару остановок и отделаться весьма небрежным извинением, когда вам надоест убирать ноги и вы наконец выскажете свое недовольство. Лиса может утопить свой манжет в вашей тарелке и одарить вас напалмовым взглядом, оценив результат. Лисья разновидность неформалов во времена оны отличалась привычкой забывать у себя в карманах чужие спички, кафешные чайные ложки, ручки и химические карандаши с почты, и прочие мелочи. В обложные дожди в городе Петербурге я как-то пыталась вести статистику особенно точных попаданий прохожих зонтами (спицами) мне в голову. (Это, к слову, не так легко сделать — обычно я уворачиваюсь). Восемь из каждых десяти попыток, и три из каждых четырех успешных попыток, были сделаны именно лисами. Остальные попытки были сделаны эльфами-аристократами...
Но если кто-то НЕблизий позволит себе нечто подобюное по отношению к лисе... Не надо, короче. По личному опыту не советую: заплюют.
Один из важных пунктов в списке исходных условия для формирования лисьего характера — родительская пара, которая в идеале (для воспитания лисы) должна представлять собой союз лебедя и щуки, вола и трепетной лани, кошки и кролика, косолапого мишки и серой мышки... нужное подчеркнуть, варианты добавить по вкусу. Главное — чтобы эти супруги НИКОГДА и НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ не могли понять друг друга больше чем на четверть (когда доступен и читаем толькокаждый четвертый message из всех полученных от партнера). Родители будущей лисы могут жить вместе, могут врозь — это не так важно. Лучше, чтобы они общались с ребенком примерно равное количество времени.
Второй важной позицией списка является раннее появление и постоянное наличие в окружении лисы-ребенка внешних (внесемейных) авторитетов. Ими могут быть учителя, старшие друзья, какие-то вообще посторонние люди, не люди вовсе (имеются в виду персонажи книг и фильмов). Важно только, чтобы они были, и чтобы их значимость во внутреннем мире ребенка была бы сравнима (а в идеале равна) значимости родителей. С внешними авторитетами ребенок постоянно сравнивает позицию отца и матери, и к подростковому возрасту получает достаточное количество полюсов, чтобы выбрать из всех единственный неизменный — себя.
Поэтому третье важное условие — наличие у ребенка опыта пребывания вне семьи. Годится бабушкин дом, дом друзей родителей, просто дом друзей, интернат, продленка, круглосуточный детский сад, хороший (действительно хороший) лагерь отдыха, наконец, просто житье между двумя домами — маминым и папиным. В конце концов, десяток переездов с места на место тоже подойдет. Главное: чем больше форм домашнего устройства станет известно ребенку до наступления переходного возраста, тем лучшая лиса из него получится.
Четвертое условие — достаточное количество информации и сверстников вокруг лисы в пору ее (и его) взросления и минимальное количество родителей рядом. Юность — довольно бурный период в лисьей жизни. И период максимального количества обучающих ошибок (повлекших за собой минимальные последствия). На этом фоне и формируется то самое уникальное лисье качество выносить свое личное пространство куда-то в иные реальности и там психологически комфортно устраиваться в довольно суровых жизненных условиях.
Этих четырех пунктов (в сочетании с общими для оборотней позициями) вполне достаточно. А все остальное — как обычно с детьми. То есть очень по-разному.
Не могу не поделиться иллюстрацией к ранее бывшему
Только что затихший дом огласил истошный вопль яростной радости.
Йес! Йес! Йесйесйес!
А, суки! Жопорезы! Жоподавы! Вы думали, я глупая, а я умнее вас всех!
Пусть этим козлам теперь ВСЕГДА будет стыдно! И пусть им св. Коннектий на том свете... (далее непроизносимо даже мной).
Они к собственной услуге не могут составить нормальный мануал! Уроды!
Она СДЕЛАЛА ЭТО. Она достала два офиса своей телефонной кампании, добилась подключения интернета через телефон (все это в один день) и искала инструкцию по пользованию услугой, которой положено было находиться в общем пакете услуг (но мы же в России).
Завершая матерный загиб, она закрывала восемь окон и прощалась с утомленными Гуглом и Яндексом. Искомая зверь была найдена по частям, собрана, над ней был проведен ритуал оживления, и после этого эта самая искомая зверь — уже живая — была привязана по месту.
Естественно, героическая личность и центральный персонаж этого эпизода — лиса.
Любому и любой из относящихся к типу, по результатам качественного обследования грамотным специалистом, знающим, что искать, можно диагностировать минимальную мозговую дисфункцию (ММД). И обычно при обследовании находится след либо родовой, либо внутриутробной травмы, обеспечившей условия для возникновения проблемы.
В бытовом изложеннии ММД значит: — слегка «гуляющий» почерк (от почти нечитаемых каракулей до каллиграфического начертания в одном и том же исполнении в разные дни); — слегка неаккуратное движение в пространстве (от резковатых поворотов и рискованных огибаний препятствий до откровенного считания углов плечами и коленями в одном и том же исполнении в разных ситуациях); — несколько туговатое ориентирование в хитросплетениях человеческих чувств и эмоций (об этом будет отдельный пост); некоторые сложности с исполнением жизненных планов (об этом тоже напишу отдельно); еще много разного и интересного в разных сочетаниях, из чего, собственно, и складывается медвежье поведение как таковое.
Невропатологи обычно не считают это болезнью, и только в подростковом возрасте соглашаются наблюдать таких школьников, как правило, по настоянию родителей. Считается, что все это никак не мешает социализации и нормальному течению жизни. Возможно, для медведя, который формируется как личность на фоне нелеченой и некомпенсированной ММД, это и вправду так. Но человека в таких условиях вырастить не удастся.
Медведь на первый взгляд кажется очень основательным и обстоятельным существом.
Медведица кажется такой в еще большей степени.
Но если посмотреть повнимательнее...
Медведь никогда не начнет что-либо делать, прежде чем для него станут ясными все, включая самые мелкие, обстоятельства процесса, возможных результатов, вероятных побочных последствий, имеющихся (и способных возникнуть) препятствий, имеющееся в действительности количество ресурса... надоело мне перечислять, короче.
Есть, правда, вариант условий, в которых медведь все же начнет что-то делать и будет весьма шустр и быстр, еще и очень ловок. Это когда все УЖЕ валится, и прямо на голову. Когда все остальные (не медведи) уже смирились с судьбой и только поворачивают черепушку так, чтобы ее сразу раскололо падающими обломками. Медведь в этих условиях не только спасется сам; он еще спасет всех, в ком кровно заинтересован. И все, что ему жизненно необходимо, медведь между делом успеет прихватить и рассовать по своим и чужим карманам.
Медведь — весьма любознательное создание. Но не любопытное. Он любит, чтобы информация приползала сама или лежала в заначке и ждала, пока медведь найдет на нее время. А он найдет — в течение ближайших трех-пяти лет, обязательно.
МЕдведя невозможно ОТУЧИТЬ что-то делать; его можно только НАУЧИТЬ ЧЕМУ-ТО НОВОМУ. И то до определенного возраста. Потом аналогов в опыте набирается достаточно, чтобы компилируя их, решить любую (ну почти) жизненную задачу, и медведь становится менее обучаем. Хотя природная любознательность побуждает его расширять коллекцию знаний, умений и навыков до момента вступления в возраст старости. Тогда он начинает передавать опыт.
Медведь довольно требователен к кругу общения — потому что, по уже перечисленным свойствам, обновления в нем производит весьма редко и только под давлением обстоятельств.
Медведь довольно неприхотлив в быту и способен обходиться минимумом удобств. У медведицы требования чуть выше, пока нет детей, но как только дети появляются, трабования медведицы к условиям жизни возрастают на порядок.
Бытовой консерватизм медведей тоже довольно высок: рецепты блюд, привычных с детства, составляют основу кухни взрослой медведицы, ее манера ведения хозяйства будет нести отпечаток хозяйственных привычек ее родительского дома, а гигиенические привычки медведя могут не меняться «со школы» «с армии» «со свадьбы» и с прочих важных точек отсчета. Молодые медведи более подвижны в привычках и менее консервативны — при одном условии: если они рано покидают родительский дом и начинают жить собственным домом. Медведь, проживший с родителями до 25 лет — уже довольно косное создание. Не и для него еще не все потеряно. Медвежье свойство добирать информацию и дополнять имеющиеся знания, умения, навыки, меняя их характер и эффективность, сыграет роль даже и в условиях жизни взрослого медведя в родительском доме.
Медведь никогда не начнет что-либо делать, прежде чем для него станут ясными все, включая самые мелкие, обстоятельства процесса, возможных результатов, вероятных побочных последствий, имеющихся (и способных возникнуть) препятствий, имеющееся в действительности количество ресурса. Это их общая черта. При этом если медведь может сидеть и ждать у моря погоды месяцами, то медведица вынет из вас душу, выясняя нужные ей детали СЕЙЧАС. Или просто перестанет учитывать ваше присутствие в ее окружении. Прикрывайтесь сами, как знаете.
Один Медведь уточнил: «Медведь выясняет в деталях „нормальный“ ход процесса.
Сперва процесс должен быть представлен — ПОЛНОСТЬЮ! — и только потом осуществлен.
Кроме того, Медведь выясняет возможные нарушения в ходе процесса:
— в общих чертах — к чему может привести данное отклонение,
— подробнее — как распознать отклонение во время процесса, и
— ОЧЕНЬ ПОДРОБНО — как скомпенсировать.
Не обязательно выяснять в деталях все „неправильные“ ветки сюжета — их можно сгруппировать по схожести „признаков что все пошло не так“ и способов устранения (и на этом сильно экономится размер модели).
Без этого упрощения Медведь был бы вообще неспособен к деятельности.
Если процесс в принципе не может быть представлен полностью (предполагает участки „действий по обстоятельствам“, когда ни действия, ни обстоятельства заранее неизвестны), то Медведь способен разделить задачу на „до участка по обстоятельствам“ и „после участка по обстоятельствам“.
Наличие „неалгоритмизированного“ участка Медведя нервирует — но если этот участок в рамках процесса изолирован (и предусмотрен этап компенсации ошибок этого участка), то с напрягом в принципе можно справиться».
Ага. Наверное. Возможно, именно с ЭТИМИ особенностями медведей связано их активное нежелание начинать новую деятельность в условиях сомнительного состояния здоровья. В Петербурге (сегодня сопли, завтра бронхит, через неделю зацветет верба и снова будут сопли) это приводит к УДИВИТЕЛЬНЫМ результатам; не знаю уж как у других благословенных уголках планеты. Сейчас начну, вот только прочихаюсь (пройдет горло, ликвидируется недосып, заткнется ноющий зуб, кончится ноябрский дождь, январский мороз, февральский ветер). И НЕ НАДО МЕНЯ ПОДГОНЯТЬ! Я уже в процессе, вот сейчас встану, а если ты будешь меня торопить, то будет только медленнее...
И НЕ СМЕЙТЕ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ БЕЗ МЕНЯ! потому что это МОЙ участок работы...
На медведя невозможно рассчитывать в чем-то крупном. На него вообще, по моему, лучше не рассчитывать. Но отделаться от него еще труднее, чем его расшевелить, поскольку попытка прервать отношения с медведем воспринимается им как чрезвычайная ситуация, и уж тут медведь становится весьма активен и шустр. Правда, как правило, слишком поздно для отношений.
Вовсе не обязательно на дворе зима, если медведь в «зимнем состоянии». Это бывает и летом тоже. Как «зима», так и «лето» — это ВНУТРЕННЕЕ состяние медведя.
Обычно медведь в «зимнем состоянии» лежит, медведица сидит.
Исключения делаются только для минимума времени, необходимого для содержания в порядке медвежьего пространства и медведя собственно.
Все остальное время медведь либо впитывает информацию из среды, либо думает. Иногда у медведя в зимнем состоянии возникает необходимость обсудить надуманное с кем-то, и тогда он (и она) либо приглашает гостей, либо (что сильно реже) выбирается в гости. Потом опять думает. Чем глубже зима в медвежьей голове, тем меньше заметно извне, что медведь как-то вообще заинтересован в повседневной реальности. Книги (политика, философия, математика, фантастика, фэнтези, эзотерика и другие глобальные и несиюминутные направления), интернет (у кого есть), телевизор (каналы Рамблер, культура, и прочие вкусности), паззлы, наконец. Медведицы более практичны: у них есть еще кулинарные книги (медведи, впрочем, тоже... не чужды, в общем), кройка и шитье, нетрадиционная медицина — и подруги, которые всегда рядом, как правило. У медведицы зимняя жизнь все же более связана с заботами каждого дня, чем у медведя.
Но общее у них важнее различий: зима медведю для того, чтобы мечтать. Мечтает медведь, как правило, общепланетарными категориями, ну государственными, как минимум.
И пока не намечтает в своей голове весь мир — с полями и горами, морями и реками, войнами и стройками века, политикой и шоу-бизнесом, писателями и киллерами... — короче, пока ВСЕ не придумает — не простнется и с места не встанет. И ничего нового делать не начнет. Да и старое заканчивать не будет, если перед зимой почему-то отложил.
Это очень быстрые и решительные медведи. У них весь мир в лапах, и его СРОЧНО нужно довести до ума, чтобы нормально зимовать. Все окружающие имеют нехитрый выбор: либо помогать медведю (а ваши дела подождут) либо убраться до того, как вас заметили и оценили вашу способность к участию в доведении до ума всего мира, как он видится медведю.
Качество выполненной работы будет как минимум ОЧЕНЬ хорошим, в этом мир может даже не сомневаться.
Но все, что делается, будет делаться только исходя из представлений данного медведя о правильном положении вещей. Например:
-Только летний медведь может влезть в разборку орочьей супружеской четы, наладившейся бить посуду друг другу об голову и при этом не только полагать, что делает им добро, но и надеяься остаться целым и — и более того, сохранить дружбу с этой семьей.
-Только летний медведь способен взяться чинить бачок в школьном туалете, свернутый его медвежонком, закрыть туалет на три дня (в учебное время, в будни) и сделать там евроремонт. К счастью, это было в другой школе, не там, где я работала — но радовалась вся школа.
Только летний медведь может догадаться принести в подарок другу полное собрание советских мультфильмов на CD и показать малолетнему сыну друга, ЧТО ИМЕННО подарено папе. А потом он поймет, что он сделал — но будет поздно.
Только летний медведь звонком выдернет вас из ванной и будет описывать три варианта искомой вами палатки и заодно адреса магазинов, где он прямо сегодня их видел, не давая вставить слово, аж пока ангина в вашем горле не вступит в свои права.
Только летний медведь, ведя полигонную игру, пошлет вас на фиг с вашей горячей едой, не выбирая выражений, и не поймет, что собственно вас так обидело — он же тут не фигней какой-нибудь страдал...
Ну и так далее. Прикройтесь, короче, и не высовывайтесь до зимы. Зимой по медведю временами даже ходить можно — ничего он на это не скажет.
По лицу медведя и медведицы вы — даже если вы высший вампир — вряд ли догадаетесь, что у собеседника на уме НА САМОМ ДЕЛЕ.
Они, наверное, и сами до конца не уверены, это у них такой розыгрыш или очередной эксперимент. И поэтому когда вы общаетесь с ними, будьте готовы к тому, что вы можете стать объектом медвежьего юмора — и не понять этого. То есть сразу. А вот через год, когда медведь при вас будет пересказывать эту ситуацию кому-то третьему, вы и поймете, что над вами знатно пошутили. Но обижаться уже будет как-то неловко.
Выражение лица медведя, который с вами общается, похоже на китайскую шкатулку, содержащую в себе еще одну, внутри которой еще одна, и так раз десять. Что бы ни было на поверхности, сквозь всегда виден второй и третий слой, и понятно, что они там не последние. С поведением — и особенно с его мотивами — совершенно то же положение вещей. Это свойство начинает проступать в медвежьем поведении лет с десяти — одиннадцати, и остается с медведем до его смерти. Поэтому угадать по выражению медвежьего лица истинное настроение медведя невозможно. И не пытайтесь.
Итонация, выбираемая медведем для своего высказывания ВСЕГДА скорее подчеркивает его содержание, чем соответствует ему. Так играла Гундарева, так играет Абдулов. Так брал интервью и делал репортажи Артем Боровик. Не ищите в их интонациях настроение: это только инструмент для оформления текста. Исключение может быть только одно: медведь УЖЕ атакует. Тогда он абсолютно прозрачен, до самого дна, кроме гнева там вряд ли что-то есть. Но как только он остынет и придет в себя, снова полутона и тени его интонаций и мимики — как правило, очень богатой и живой мимики — запутают вас до полного непонимания мотивов и настроения медведя.
Если медведь берется рассказывать что-то смешное, не ешьте и не пейте в этот момент. Они, как правило, действительно очень смешно рассказывают что угодно. Особенно забавные истории из жизни окружающих.
ПРИМЕЧАНИЕ: шуток над медведями медведи не понимают. Если вы решили подшутить над медведем, будьте уверены, вам это просто так с рук не сойдет. Вам запомнят и припомнят, с вами рассчитаются по полной. Может, это будет объект вашей шутки, может, случайный свидетель, по стечению обстоятельств оказавшийся медведем. Может быть, это случится лет через десять, может — раньше. Спасти вас может только одно обстоятельство: медведь решит с вами не связываться, чтобы не ронять свое достоинство. Для этого вы должны быть либо гоблином (не высшим гоблином), либо профессиональным шутом, либо спившимся и деградировавшим люмпеном, элементом дна. Разобраться с остальными медведю не зазорно.
Родовая травма или внятная, качественная инфекция с последствиями все же очень желательны: это база, без которой ОЧЕНЬ трудно получить хорошего медведя. ММД, впрочем, тоже подойдет.
А дальше все просто.
— Дорастите ребенка до возраста шустрого и увереного самостоятельного ползания и неуверенного, но активного хождения на двух ногах.
— Предоставляете своей детке площадку для экспериментов, отвечающей одному критерию: относительная безопасность для жизни и здоровья. Игры с ребенком и активное общение с ним не помогут вам воспитать именно медведя: высокая речевая активность не есть необходимое свойство для формирования этого типа характера.
— Присутствуете рядом на таком расстоянии чтобы слышать все мяки и вяки и видеть все передвижения ребенка, и чтобы отслеживать все его взаимодействия с окружающими объектами и явлениями.
— Но вмешиваетесь в ситуацию только тогда, когда слышите и видите, что ребенок не просто не справляется с ситуацией, а еще и может себе серьезно навредить.
— Утешая ребенка в его детских бедах, используйте чаще прикосновение, чем речь. Вообще, лучше сделать речь второстепенной, а прикосновение и совместную деятельность — ведущим инструментом общения с ребенком. Помните, что вы воспитываете не кошку, а медведя и значит, прикосновений не может быть больше, чем ребенок готов принимать и ждать от вас.
— Ничего не объясняете, пока вас не попросили, и лучше не один, а несколько раз.
— После настоятельной просьбы ребенка обясняете все подробно и снова даете возможность проверить новые знания опытным путем.
— После вступления ребенка в подростковый возраст ваша задача упрощается: нужно только обеспечивать базу для получения нового опыта (оплачивать кружки, обеспечивать расходные материалы) и не вмешиваться. Вопросов будет становиться все меньше, и наконец годам к 13 они иссякнут сами.
И больше не суйтесь в личную жизнь медведя, медведь — существо не стадное.
Пока я поняла, что это схема, я изрядно помучила себе мозги. Но вчерашняя беседа с медведем восемнадцати лет меня в этом окончательно убедила.
Схема выглядит так. Медведь — в силу своей особой растворенности в окружающем, точнее, в этоциональных и логических пластах бытия — в повседневной конкретике ориентируется... м-мм... пунктиром. Поэтому выделить в окружающем мире некий объект как отдельную часть реальности со своими свойствами ему сложно; и он замечает только самые яркие из объектов — или те, которые с детства обучен опознавать. С общением та же ситуация. Медведь — любой медведь — как правило, является элементом довольно интересного круга ярких и необычных живых.
Медведи способны опознать существо противоположного пола — а тем паче заинтересоваться им — только в двух случаях: либо конкретно это существо находится на пике активности (и занято при этом чем угодно, кроме медведя) либо у этого существа конкретные проблемы с чувством самосохранения. Лучше, конечно, чтобы оба параметра совпали, тогда медведь точно заметит такого субъекта. И опознает как существо противоположного пола, интересное и... и вообще. А вот после «и вообще» ситуация начнет развиваться предельно специфично. Медведь будет вести себя в присутствии интересующего лица согласно общепринятым нормам (как он им обучен) и стараться ничем не показать своего интереса. При этом он (а она тем более) будет ждать, что объект его внимания самостоятельно догадается о том, какие бури сейчас бушуют в медвежьей душе и что нужно, чтобы медведю стало легче жить. Но объект — по определению именно тех свойств, которые в нем привлекают медведя — и так занят по уши. Собой. И догадываться ни о чем не желает напрочь. Так может тянуться месяцами и годами, причем кажый случайный (теорию вероятности не отменишь, все со всеми общаются) знак внимания, перепавший ему, медведь будет расценивать как улучшение его личной ситуации. Периодически он будет впадать в печаль и грусть по поводу того, что лето с бабочками и ягодами никак не наступает, а все зима да зима, но выяснить ситуацию так и не решится. При этом окружающие вряд ли догадаются, что с ним творится — медведь себе как медведь, что с ним станется-то. Когда предмет его интереса, не подозревая о медвежьих чувствах и планах, и видя в медведе доброго приятеля с несколько необычным характером, поделится с ним своими планами на личную жизнь (типа, свадьба через месяц), медведю будет ОЧЕНЬ плохо. Но высказать свои чувства по адресу — а особенно вовремя — он так и не решится.
Вторая половина темы, не менее неприятная — партнеры, которые имели несчастье увлечься медведем или медведицей. Медведь уделяет внимание партнеру по остаточному принципу — в тот момент, когда он случайно увидел часть окружающей реальности и нашел свою пару рядом. Все попытки живых, связавшихся с медведями, добиться какого-то постоянного уровня внимания выше получаемого, будут натыкаться на глухое сопротивление в лучшем случае. Кончаются такие отношения закономерным разрывом — более самодостаточный партнер уйдет сам, более зависимый постороит свое поведение так, что уйдет медведь. И после этого медведь со стонами, ворчанием и жалобами начинает размышлять, а как же так случилось, что он теперь один. Была же пара, вот совсем недавно была. Если партнер был настолько самодостаточен, что ушел сам, медведь будет пытаться его вернуть — и накосорезит при этом так, что больше его не захотят видеть. Медведица в этом случае выходит на открытый конфликт и остается у убеждении, что инициатором разрыва была все же она — от этого ей легче. Особенно, если у нее уже есть ребенок.
Добавьте к этому страшную силу медвежьей харизмы — и картина будет завершена. Отношения с медведем — это очень тяжело. Но, как правило, это конечная ситуация, что не может не обнадеживать.
И посочувствуйте мне. Я вчера в этом всем опять полтора часа разбиралась, да еще и с аллергией.
С первого взгляда эти дети (и даже подростки) кажутся спокойными и обстоятельными. Сверстники их либо держат за что-то вроде «точки отсчета» — вроде бы он и не в процесе общения, но здесь, рядом и... это как бы критерий, по которому всегда можно сориентироваться на местности школьного общения, либо — и это такой же распространенный вариант — нещадно дразнят. Есть, правда, уникумы. Одни из них ухитряются освоить дразнение как инструмент воздействия на окружающих. Им под дурное настроение опасаются попасть и учителя... Другие — солнечные и на первый взгляд очень открытые — с первого и по последний класс роскошно живут в роли всеобщих любимцев, мирят одноклассников с учителями и учителей с однокласснками, учащихся с первого класса по последний одаряют когда хорошим советом, когда улыбкой, когда разговором по душам, в начальной школе их все старшеклассники готовы таскать на руках, в старших классах все первоклашки виснут на них. Но медвежья общая черта — отстраненность от происходящего — видна и у них. Просто именно к ЭТИМ никто не хочет присматриваться. Медвежья харизма — страшная сила.
Это вовсе не значит, что медведи отличаются тем здравомыслием, которое им часто пытаются приписать. Когда у них слетает крыша — а это всегда происходит неожиданно и бурно, в два-три дня и на довольно долгий срок — можно сразу объявлять стихийное бедствие. Просто по ним незаметно, что именно происходит у них внутри, пока оно не выплеснется наружу и... и лучше наблюдать это с безопасного расстояния, в хороший морской бинокль. Особенно погано бывает, когда родители пытаются урегулировать медвежонка, которого уже понесло. Перепадает и одноклассникам, и учителям, и, бывает, родителям. Одной маме, которой отлетело от дочки пару раз хорошо-не-руками хорошо-не-по-зубам, я подробно рассказала все про нервную систему подростка в период полового созревания, про депрессии и «черные полгода» (есть такой период в пубертате) — и посоветовала общатся с дочкой только в положительном ключе и только на нейтральные, не школьные темы. Кары небесные, положенные мне как классному руководителю за это решение, я приняла. И через год девицу было не узнать — спокойная, в меру активная, со специфическим медвежьим юморком...
Основная беда медведей в школе заключается в том, что школьная действительность предполагает почти легальное существовани некоторых форм общения, изначально неконструктивных, и все знают, что это так. Особенно хороши варианты «сделайте мне красиво ВЧЕРА», и школа, кстати (любая школа) умеет обучить этому и родителей, в довольно коротий срок. Впрочем, назначение виноватых в какой-то нештатной ситуации тоже классная примочка. Но все пытаются к ним адаптироваться, как умеют. Только не медведи. Медведям от этого плохо. Они этого не понимают и не хотят принимать. Они понимают только конструктивность и готовы начать значительное действие только после обстоятельного обсуждения. И они не понимают несправедливости. В этих условиях запас внутренней устойчивости значит очень много даже для ллири. Но у медведей он — как и у многих оборотней — в принципе невелик. И естественно, когда кончается запас внутренней устойчивости — а школьная действительность такова, что от ребенка требуется обратная связь только на уроке минимум по восьми направлениям из семи возможных — медведю остается либо отстраняться (и ловить неодобрение окружающих, что неприятно) либо защищаться. Упомянутые уникумы, освоившие роль всеобщих любимцев, еще как-то могут оказаться в выигрыше, хотя, бывает, отлетает и им (не все учителя — ангелы с крыльями, и справедливы не все, и даже воспитаны только многие из них). Остальные, разумеется, страдают.
Юный медведь — существо, хорошо живущее только в условиях относительной открытости в отношениях и действиях. Школа этого предоставить не может. Поэтому подростковый период медвежьей жизни часто оказывается фильмом, снятым в довольно мрачных тонах...
Некторые из них — по результатам — считают, что с этим миром можно все или почти все. И формируются в типажи вроде героя Абдулова из фильма «Гений». Некоторые всю оставшуюся жизнь ищут внешние источники хорошего настроения, конструктивности и положительных эмоций. С разной степенью успешности...
Начать придется весьма издалека. Каждое уважающее себя языческое божество любого пантеона, какой ни возьми, имеет около себя какое-то животное. В индийском эпосе такие звери называются «макара» и служат богам средствами передвижения, что в переводе с языка сказочного сознания на язык сознания бытового обозначает, что качество, обозначаемое таким животным, является значимым для получения индусом помощи и поддержки от божества, которое это животное возит. В европейских эпосах и мифологиях все несколько сложнее.
Замечу в скобках не по теме — особенно в этом ключе интересно то обстоятельство, что индийский бог любви Кама ездит на белой акуле, олицетворяющей довольно сложный комплекс качеств, которые лично я бы конструктивными не назвала. С другой стороны, в жизненных условиях, предоставляемых Индией...
Эрос у греков, впрочем, держал в спутниках зайца.
Европейские же отношения богов и их животных несколько более сложны: боги европейцев «поднялись» к божественному состоянию из состояния тотемных зверей. Древний Египет, который мы знаем по школьной программе, представлен нам в самой середине перехода богов от животного образа (и состояния) к человеческому.
Так вот, мышь — и я не зря начала речи с упоминания Индии, где мышь является «макарой» бога Ганеши, тучного мужчины с головой слона и соответствующих размеров — некогда давно была «ранним лицом» того, кто теперь нам известен как бог Апполон. Роль этого божества в становлении сегодняшнего способа мышления европейцев и в гибели поэзии как искусства (этой точки зрения придерживается Грейвс, и с ней трудно не согласиться) весьма велика и ясна как день. И он — единственый из богов древней Греции — не имеет около себя животного ни в одном каноническом изображении. Хотя от качеств, присущих мыши (и мышелюдям), не свободен. И не нужно, поскольку эти качества — в меру — могут обеспечивать успех именно в традиционно «аполлонических» областях, к которым относятся «чистая» наука, как весьма специфический способ познания мира; закон, как регламентирующая сила; спорт, как «чистое» соревнование; и театр как «очищенный» способ отражения мира.
Мыши всегда знают, как завоевать мир. И почти всегда находятся в процессе завоевания мира.
Мышь может жить на чердаке или в каморке при аудитории — это, с точки зрения мыши, явление временное. Или, что реже, совершенно не важное, поскольку место жительства мыши УЖЕ является дворцом.
Мышь легко создает ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ПЛАН изменения существующей (и неприятной для мыши) ситуации, результатом воплощения которого станет сосредоточение невероятного количества материального и всяческого другого ресурса в мышьих лапах. И в процессе воплощения этого плана, особенно на первых этапах процесса, мышь выглядит даже, пожалуй, величественно. И план мыши действительно великолепен, пока он остается в макете. При попытке его воплотить что-нибудь обязательно «не ляжет на местность» — и мышь потерпит крах. Вернется на свой чердак и начнет все снова.
Вы думаете, что мышь не знает о наличии в плане завоевания мира слабых мест? Еще как знает! Но мышь уверен/а, что если действовать быстро, то план просто не успеет провалиться, и поэтому мышь всегда куда-то торопится. Быстрее, быстрее, еще быстрее, пока никто не догадался, что на каждой тонне этого мусора можно заработать аж целых пять копеек! Торопись, пока другие не догадались, что из старых газет можно делать кульки и ты пока один на этом рынке! Короче, хватай мешки, вокзал отходит.
Это та часть жизни мыши, в течение которой мышь легче всего заметить.
Вторая часть — как правило, приходящаяся на позднюю зрелость и старость, но бывают и исключения — это жизнь в построенном гнезде, где мышь уже властелин мира. А если мир не весь поместился в мышиное гнездо — это его проблемы. Мышь не будет опекать то, что не может присвоить и поместить в свое пространство. Пространство жизни мыши внутри всегда больше чем снаружи. Кто держал дома крыс, хомяков и прочих мелких грызунов и чистил за ними клетку, тот понимает, о чем я сейчас говорю. Вот у мышелюдей так же, и даже круче. То чем занимается мышь в этой части жизни, естественно, не может не быть сверхважным. Вы не встречали в своей жизни преподавателей какого-нибудь второстепенного предмета школьного или институтского цикла, которые требовали не просто уважения к своему предмету, а признания первоочередной его важности, и могли устроить настоящий террор студенту, в чьем отношении к предмету усомнились хоть на минуту? Встречали? Это был/а мышь. Если же мышь по каким-то причинам получает неожиданную порцию общественного признания, обычно он/а рассеянно выслушает похвалы и аплодисменты, задумчиво чихнет и нырнет обратно в нору, не слишком задумываясь о значении произошедшего в своей мышьей жизни — ведь это к предмету не относится...
Влюбленная мышь — это страшно. Она требует понимания. Даже не принятия и не признания ее существования и отношения к объекту любви — какое там! Именно понимания Великого Плана Завоевания Мира или Великой Науки Профилактики Коррозии Металлов. А иначе — не любовь. И эта лапша будет висеть на ушах жертвы мышиной страсти гроздьями и гирляндами... С дамами чуть попроще, они довольно быстро оказываются обремененными многочисленным потомством. Ну, или немногочисленным. Тогда они свободны для служетного рвения и строения гнезда. Как правило, это гнездо строится мышью в расчете на себя и потомка.
В отношениях с детьми они понимают не больше, чем в любых других отношениях: физилогический комфорт дитяти будет соблюден, хоть бы и принудительно (что чаще всего и случается), а вот эмоциональные и интеллектуальные его потребности будут в глубоком загоне. Лучше всего для таких мам и их детей, если они находятся друг с другом как можно меньше. Интернаты, лагеря отдыха, кружки, санатории, что угодно — лишь бы мама была отдельно и не мешала проявлять самостоятельность. Потому что иначе детка к восемнадцати годам не будет знать ни как носок выстирать, ни как яйцо сварить. Честно.
Говоря о влиянии мышьего образа мыслей, нужно прежде всего упомянуть Ганзу, Королевство Тюнов и Великого Керза, который, если его и не существовало, был очень удачно выдуман.
Легенды о мышином короле, которой может рассыпаться на множество мышей и собираться из них вновь, вполне отвечает идеям о «правильной» системе управления, принятым у Якудза, Коморры и уже упомянутых структур.
Современная банковская система, большинство старых политических партий, тайные магические и мистические ордена, спецслужбы позапрошлого и начала прошлого века — это все туда, под плинтус, на чердак, в подвал, в дыру и в нору.
Идея Великого Служения, не завязанного на религиозное чувство — идея именно мышиного производства. Чему или кому они служат? Спросите их сами. Если они не знают этого (а таких мышей большинство), вы получите удовольствие от прекрасной, развесистой логики и риторики, переходящей в демагогию... НЕ СПАТЬ!!! Некоторые мыши знают ответ на этот вопрос. С ними лучше не видеться и тем более не вступать в разговоры.
Величие мышьего образа мыслей именно в том, что мыши прекрасно помнят в каждый отдельный момент времени, где они находятся, что и зачем они делают и чем могут распорядиться в бытовых условиях, а чем — в экстраординарных. Мыши — великие реалисты, способные при этом под носом у фальконнора спрятать гору Кайлас, пока он прицеливается приземлиться на ее вершину. Просто потому, что каждая мышь — одна, и осознает это, но всех мышей вместе довольно много. Нам всем хватит.
Мыши обычно платят по счетам, но почему-то чаще при расчетах оказывается, что должны-то не они, а им. Слово мыши стоит подписанного договора. Стребовать свое они тоже умеют. Конечно, обмануть мышь можно, особенно если это ОДНА мышь. Но обманывать мышей постоянно еще не удавалось никому.
Для того, чтобы воспитать мышь, нужно взять дитя с сильной нервной системой и зарегулировать его нафиг, то есть совсем.
Так регулировать теперь не умеют. Этот навык регулировать ВСЕ ПОДРЯД моменты жизни был потерян во Вторую Мировую, и это единственное благо, которое, по моему, она принесла в мир.
Подождите хвататься за клавиатуру и рваться спорить, я сейчас еще кое-что скажу, сядьте там поплотнее.
Итак. Общаясь с любым специалистом, современный человек, выступающий в роли клиента, ждет от специалиста прежде всего компетентности — как он ее себе представляет. В представление клиента о компетентности специалиста часто входят знания, умения и навыки, которыми сам клиент не владеет. Клиент обычно ждет, что приглашенный специалист сделает за него то, что сам клиент не в состоянии сделать. И не обязательно эти знания, умения и навыки действительно будут входить в число реальных возможностей специалиста.
В любом случае, клиент ждет от специалиста, кроме профессиональной компетентности, еще одного особого умения — коммуникативной компетентности. В это понятие обычный человек включает все свои ожидания по поводу хорошего, комфортного общения, справедливы они, или нет. В реальности коммуникативная компетентность складывается из приемов, тактик и стратегий коммуникации с окружающими людьми и самим собой, позволяющая с наименьшими затратами добиваться своих целей, и причинять при этом окружающим минимум вреда и неудобств.
Некоторым приемам коммуникации человек учится в детстве — к первому классу любой ребенок умеет поздороваться и попрощаться, ответить согласием на просьбу и дать внятный и адекватный ответ на вопрос. Большинство детей, кроме этого, умеют поблагодарить и принять благодарность. Некоторые также умеют попросить что-то у другого человека и задать вопрос. Итого, восемь приемов коммуникации в своем багаже имеет ребенок, которому повезло с воспитателями. В школе же их требуют от всех — и от тех, кому повезло и от тех, кому не слишком повезло. Во взрослой жизни человек пользуется пятнадцатью-восемнадцатью коммуникативными приемами (или менее, если он не успешен). Исследуя тренинговую литературу и пособия о социальных практикумах в самых разных условиях — от школы до различных сфер профессиональной деятельности — мне удалось выделить 50 (пятьдесят) различных коммуникативных умений. Все они полезны для освоения, уж если им не только обучают в тренингах, но и издают по этим тренингам литературу.
А теперь внимание, ловите челюсти. Роясь в мемуарной литературе пару лет назад, я зачем-то решила пересчитать, сколько коммуникативных навыков упоминается авторами мемуаров, как имеющимися в активном пользовании у них и их собеседников (красные комиссары, разумеется, не в счет). Готовы? 80 (восемьдесят) позиций.
Задумайтесь над этим. Современный профессионал, которого обучают специалисты, владеет только двумя третями того количества навыков общения, которые имелись в начале прошлого века у большинства людей, получивших среднее образование (закончивших гимназию).
Итак, восемьдесят умений в активе у каждого образованного против пятидесяти у обученного специалиста и пятнадцати-двадцати у каждого встречного. Кошмар и падение нравов, с одной стороны.
С другой стороны... В Гриндер-Бендлеровской серии классики НЛП приводится пример о молодой семье, в которой через месяц после заключения брака оба супруга прибегали минимум раз в день в родительский дом, чтобы... сходить в туалет. Проблема типа «не могу в этих условиях» — есть, пить, отправить естественные надобности, поправить мешающий предмет одежды,я уж не говорю про что другое — прямое следствие «зарегулированности», внесенной в поведение воспитанием.
Рожденные после 1970 года сейчас начнут орать, что этого не может быть, потому что так не бывает. Было, леди и джентльмены, еще как было! У Берна описана одна из достаточно неприятных для мужчины женских сексуальных игр, он назвал этот сценарий «дверца холодильника». Фишка заключается в том, что, выражая принципиальное согласия на интимную близость, дама в последний момент вдруг бежит проверять, закрыт ли холодильник (кран в ванной, газ на кухне, окно в гостинной и пр.), и делет это, пока мужчина не потеряет интерес к близости с ней. Это того же минного поля ягодки.
Все это — те самые ядовитые семена хорошего воспитания, из которых выросли и Вудсток, и «Пражская весна», и сексуальная революция, начавшаяся как раз в 60-е, и набравшая разгон и силу к 70-м. И эти же ядовитые семена у предыдущих поколения прорастали женскими неврозами и ранними смертями мужчин. У КОГО УГОДНО, КРОМЕ МЫШЕЙ.
Именно мышь в этих условиях к возрасту полового созревания составляет свой план завоевания мира, владея которым, наконец можно будет все, что теперь нельзя; именно мышь находит в броне хорошего воспитания щель, в которую ухитряется сбросить все напряжение неудовлетворимых в принципе (по условиям убеждений, привитых воспитанием) потребностей, и более того, получить от этого выгоды как эмоциональные, так и материальные (копеечные, правда — но все же выгоды). Именно мыши правят миром, задыхающимся в броне этикета.
Мышь живет в двух режимах: мыши или не слышно вообще, или мышь очень хорошо слышно.
Если мышь не слышно — это значит, мышь задавлена проблемами (или одной проблемой, но так, что мало не кажется). В состояние молчаливого преодоления проблемы мышь входит не сразу. Первым делом она, чувствуя приближающееся нечто, начинает пинать и дергать близких и требовать срочных действий, сами-догадайтесь-каких. От мыши членораздельных комментариев вы не дождетесь. Естественно, добиться нужного результата (чтобы все встали и дружненько пошли делать то, что мышь считает нужным) такими способами сложно, и результата, как правило, мышь не получает. Тогда мышь начинает паниковать, впадает в истерику, некоторое время бьется разными частями себя об стены и двери; затем колотит детей и посуду и занимается прочей разрушительной деятельностью. После чего смиряется с судьбой и представляет близким самостоятельно разбираться с разрушениями и телесными повреждениями, нанесенными им и действительности бившейся в истерике мышью. Как правило, отдыхать после истерики мышь заканчивает как раз к моменту, когда shit как раз стрясется, и мышь сможет спокойно сказать: «А вам говорили, а вас предупреждали». Ага, предупреждали, как же. «Ты что, не видишь, что происходит; ты что совсем не можешь подумать головой; как ты не понимаешь; посмотри вокруг и задумайся...» и так далее. Предупреждения, несомненно, очень осмысленные и внятные. Для мыши. После того, как мышь очередной раз окажется правой (правым), всю деятельность по избавлению от стрясшегося shit«а мышь возьмет на себя — поскольку близкие к этому уже не будут пригодны после (и вследствие) прогностической истерики, устроенной мышью. И дальше, аж до тех пор пока весь shit не разгребется, мышь будет молча впахивать и ни словом не обмолвится, что болеет, устает и не справляется, хотя для того, чтобы shit перестал быть shitом и стал просто жизненной задачей — вполне решаемой, кстати — надо бы было просто сказать о том, какую помощь когда мыши хочется (нужно) получить.
Если у мыши все в порядке, ее слышно за квартал. Даже если мышь просто режет хлеб. «Как услышишь стук да гром...» не пугайся, короче, это мышь хозяйством занимается в хорошем настроении. Это не печники плиту ломают, это соседка по коммуналке на кухне носовые платки простирывает. Это не скины в бутике стекла бьют, это в соседней квартире бабушка печет печенье к чаю. Это не асфальт ломают под окном, это этажом выше дедушка трет на терке огуречик в салат. Смех смехом, но у мышей с координацией движений и мелкой моторикой временами действительно... того. Медведи — и те более точны в движениях и действиях. Хотя и они, прямо скажу, не идеал. Но мыши... Именно мышь может за обедом в столовой случайно уронить очки в суп, другим такой эквилибр, пожалуй, не по силам. Именно мышь может отличать свои карандаши среди всех имеющихся в офисе по пятнам собственной засохшей крови, даже если чинит их точилкой. Именно мышь, поскользнувшись и схватившись за спутника, подсечет его под ноги так, что упадут оба. Только мышь, бросая камешки в воду, может расшибить галькой часы стоящего позади нее человека (ну, или эльфа, какая разница). Вы думаете, я тут фантазирую? Это мыши и их соседи и близкие мне сами рассказывали. А частично (с карандашами и супом) я это даже наблюдала. Мышь становится удивительно точной в движениях только тогда, когда мышь УЖЕ в беде, и знает это. В остальное время мышь может сломать палец в рисовой каше, порезаться краем книжной страницы, поскользнуться на собственном шнурке и проделать еще массу всего разного, описать и предугадать которое у меня фантазии не хватает. При этом мышь будет выглядеть и вести себя так, как будто все так и должно быть, и обращать внимание здесь ну совершенно не на что. Потому что хорошее воспитание — великая сила. Особенно для мыши.
Это ни в коем случае не отдельная мышь, возведенная во власть другими мышами. Это идея идеальной мыши в голове каждой отдельно взятой живой мыши, и то, что объединяет эти идеи в головах мышей.
Проще: любая мышь знает, как повел бы себя (как распорядился бы, что посоветовал или приказал) Мышиный Король в каждом случае, о котором идет речь. ЭТО — ВНУТРИ. И любая мышь в момент, который кажется ответственным с мышьей точки зрения, ведет себя так, как повел бы себя на ее месте Король, или как не стыдно было бы повести себя порядочной Мыши в присутствии Короля. Все просто, казалось бы.
На деле — именно это положение вещей обеспечивает возможность создания коморры, якудза и чего угодно еще в их натуральном виде: когда правит не просто личность а некий круг лиц — и не по собственому разумению, а во имя Идеи. Когда отдельная жизнь по сравнению с Правилом ничего не стоит, когда за малейшее несоблюдение протокола можно порвать нарушителя на тряпочки тут же за углом и припрятать под ступеньками крыльца (выбросить в канал и забыть).Когда знак власти значит больше, чем умение эффективно управлять, именно потому, что клише Закона и так имеется в каждой отдельно взятой голове.
Мышиный король — это не правило собственно. Наоборот, наличие четкой формулировки правила ему совершенно невыгодно: четко сформулированное правило лишает Мышиного короля возможности властвовать. Мышиный Король — это внутренний цензор, готовый в любой момент нагнуть любую мышь под сиюминутное настроение всего населения норы. Это «есть мнение»; «все мы хорошо знаем»; «порядочные люди так не поступают»; «все делают это так»; «кто не с нами — против нас» — и все остальное, при встрече с чем Ши ощущает нехватку воздуха или впадает в берсерк, истинная бестия ищет насест повыше и куда-то вбок, а оборотень начинает срочно принюхиваться к ветру.
Мышиный Король — это Очень Хорошее Воспитание, полученное Мышью и регулирующее ее жизнь. Мышиный Король есть всюду, где собралось более двух мышей.
Мышь не живет в условиях большого количества воздуха, особенно эмоционально и психологически. Ей необходима теснота, эмоциональная зажатость, внешнее давление, иначе мышь будет плохо себя чувствовать, ощущать себя чем-то потерянным, ненужным, лишним.
Встречаясь с теми, кто легче чувствует себя в условиях относительной свободы и — тем более — прозрачности установленных правил (имеется в виду доступность информации о них, одинаковое понимание правил всеми, их принявшими, одинаковое толкование формулировок закона для всех),мышь теряется, начинает злиться и пытается атаковать «выскочку», чтобы привести его к пониманию «абсолютно понятных и поэтому необсуждаемых» вещей. Все попытки предложить мыши проговорить эти вещи специально для тупых и непонятливых заканчиваются либо невнятным мычанием, либо переходом на личности и оскорблениями, либо истерикой в классической мышиной подаче, с битьем детей и посуды.
Мышь пугают любые попытки прояснить ситуацию: лучше я не пойду к врачу и не буду знать, что со мной, а симптомы — любые — вполне терпимы. Лучше я не пойду на прием к начальству и никогда не увижу своей должностной инструкции, зато у меня будет право плакать во всех углах офиса о том, что на мне ездят как хотят. Лучше я не буду выяснять отношения с мужем и тогда не узнаю, почему он отсутствует два вечера в неделю, зато я не буду знать, что возможно, у него связь на стороне. И так далее. Лучше иметь две возможности — не знать наверняка и переживать по поводу — чем знать наверняка и оказаться перед необходимостью принять на себя ответственность за себя и свою жизнь. Мышь всегда знает, что за всех мышей (и за эту конкретную тоже) отвечает Король. И поэтому мышь — именно мышь — ничего не решает в своей жизни. И терпеть не может тех, кто «имеет наглость» решать за себя самостоятельно.
Мышь — это жертва «мы-сознания» в чистом, ни с чем не смешанном виде. «Мы, женщины»... — и понеслась семейная драма по кочкам бытия. «Мы, гуманитарии»... — и чините мне ПК как хотите, я здесь ничего не знаю, и имела я в виду, что работа всей кафедры стоит. «Мы, родители»... — дети, пригнитесь! Летит! «Мы, жильцы дома №...» тех жильцов полтора в три ряда, но скандал на весь район: им перед подъездом песок не насыпали,а куча песка аж в трех шагах от дверей.
Одна мышь — в единственном числе — может только стонать и жаловаться. Но Две мыши — это уже две мыши и тень Мышиного Короля за их спинами. Это уже Сила. Особенно в мире непрозрачных правил и невидимой власти, уверенно катящейся вперед именно на спинах мышей.
В своем классе я их узнавала по вечно ищущему мои глаза взгляду. Они все время ждали какого-то сигнала именно от меня. Их не устраивали учителя-предметники, им не было дела до дежурных учителей, они плевать хотели на правила: правилом была я. Это утомляло невероятно. Поэтому я довольно быстро сообразила оставлять в открытом доступе правила поведения и стала соблюдать их сама, насколько это было возможно в моих условиях. После чего они сбились в кучку и начали сплетничать о личной жизни учащихся старших классов и учителей...
Именно у них всегда была информация о том, на каое число будет назначена школьная дискотека, «день здоровья» и кто из учителей сегодня не придет на урок. Я еще сама не знала, что заболею, но стоило свалиться, как мне сообщали «эти и эти в твое отсутствие... в первый же день». Казалось бы, ну откуда? — А в ответ только то самое мышиное: в воздухе висело, ветром навеяло, и — венец венцов — «все это знали еще три дня назад». Солнышко, кто «все»? Назови хоть кого-то, я хочу с ними поговорить. Я им ничего не сделаю, я просто хочу знать, КАК они это узнают... И несмотря на отношения абсолютного доверия мне, несмотря на то, что со мной только что делились вещами, которые точно никогда не будут известны матери — следует смущенное молчание. У меня сначала крыша от этого ехала. Потом однажды, доведенная до края отчаяния, я задала мышонку прямой вопрос, которым горжусь и по настоящее время. Вот он.
Так, сказала я. Ты говоришь, все знают. Но не можешь назвать никого, кто знает и прямо сказал бы тебе об этом, так? (Кивок головой был мне ответом). Но все равно ты говоришь мне, что все знают — почему ты так думаешь? — И ответ меня убил просто на месте. Потому, — ответил он, — что они ведут себя так, как будто это знают.
То есть вы поняли, что происходит. Все вокруг него ведут себя так, как будто знают, что вот-вот должно случиться «нечто», но интуитивно сопротивляются тому, чтобы «нечто» произошло именно в этот день. И микромимикой, микропластикой сообщают всем встречным-поперечным о своих ожиданиях и опасениях. А он ловит и переводит в слова. В то время как остальные принимают две трети решения на НЕВЕРБАЛЬНОМ уровне — и потом не понимают, почему решили именно так, а не иначе.
И мыши — благодаря этой своей возможности — всей группой ЗАРАНЕЕ имеют возможность предположить и характер решения, и дату, в какую оно будет вынесено — и естественно, оказываются в выигрыше, потому что если видно решение, то видна и щель между правилом и жизнью в формируемой решением ситуации.
Естественно, о свободе, о способности решать вопрос, исходя из внутренних потребностей а не из внешней ситуации, о «прайвиси» в их реальном виде — обо всем этом в отношениях с мышами речи не идет, и не пойдет никогда. Их век окончательно завершится еще не скоро: это будет время, когда не будет нужен для развития бизнеса промышленный шпионаж, когда политику будет невыгодно делать средствами черного пиара, когда закон и подзаконный акт не будут вхдить в противоречие друг с другом. Но уже сейчас это скорее теневые, не слишком этичные вещи. И то, что было еще полвека назад признаком доблести и геройства, и с ними все «войны на невидимых фронтах», все «следования желанию большинства», все изменения «по заявкам трудящихся» — медленно отмирает, сужая нишу комфорта для мышей. Чем более частной и самостоятельной — по настоящему самостоятельной — становится наша жизнь, тем меньше у мышей возможности влиться в нее на равных с другими. Но есть еще много мест, где им удобно: лучше всего им подходят маленькие офисы, плодящие «бумажных тигров» и занятые внутренними сварами вокруг еще не испеченного пирога; но годны также отделы кадров крупных кампаний и предприятий, где нужны рядовые, ни за что не отвечающие сотрудники на окладе в половину прожиточного минимума; подойдет и сеть Макдональдс, наконец. И почему-то мне думается, что именно названная кампания останется последним прибежищем мышей в меняющемся мире. ;-)
Иллюстрация с натуры: Мышь.
Вчера утром.
-Алло, здравствуйте, это ваш редактор.
(оторвавшись от корректуры) -Здравствуйте, я...
-Я вот как раз хочу спросить, когда вы мне принесете ваш текст.
-Так вы же хотели к третьему, а третье-среда?
-Да, но когда я говорила про третье, я смотрела на календарь, а он у меня прошлогодний, и даты сдвинуты относительно реальных, и я думала что третье — это вторник, и следовательно в среду мне текст уже сдавать в набор, так вы можете сегодня принести?
-Вы пошутили, да?
-Нет, я вполне серьезна, вы остались последняя, все все уже принесли.
-... (абзац текста опущен из соображения соблюдения приличий) я попробую.
-Да, я тут до семи, я вас жду.
Мля, ВОСЕМЬДЕСЯТ страниц, распечатанных попарно на листах А4. С редакторскими правками. О, мои глаза...
Сделала. Приношу. Трепется со второй такой же мышью, про котенка, которого к лотку не приучить никак и про то что надо бросать курить. Держит меня до начала закипания. После чего сердечно прощается со второй мышью...
-Здравствуйте, как хорошо что вы пришли, у меня в черном списке еще восемь авторов.
-Простите, но какой черный список может быть вообще до названных вами сроков?
-Ну они же все равно не принесут. И потом, вот конкретно вы же так долго читали, целую неделю.
... припомнив эту неделю, я молчу (вероятно, долго молчу) и ОЧЕНЬ БЫСТРО ищу внутри себя хоть какие-то цензурные слова, глядя мимо нее в окно
заглянув мне в глаза, она немедленно находит повод выйти из кабинета, им оказываются сигареты: -да шучу, шучу, спасибо что зашли, правки ваши я потом посмотрю, созвонимся, всего доброго.
... это Мышь. С этим ничего не поделаешь. Глаза только жалко.
Совершенно городской тип характера, по-моему. Я ни разу не встречала ни одного барсука, живущего в непосредственно близости с землей, как она есть, без асфальта, брусчатки, шума городской улицы, искусственного света и прочих прелестей города. В поселках городского типа — уже видела, а в селе — нет, ни разу. Впрочем, вдруг мне просто такие не попадались...
Спокойные, несколько стеснительные — пока речь не зайдет о предмете их интереса, здесь они могут забить собобй весь эфир, и кофе ваш покроется льдом, пока вы будете слушать барсука, которому дали поговорить о деле его жизни. Что самое интересное, вы об этом ни на минуту не пожалеете.
Они не делят дело своей жизни на хобби и работу. Они ухитряются упаковать это в один флакон. Впрочем, после слияния направлений, барсук начинает медленно и обстоятельно исследовать новую отрасль социальной деятельности, постепенно превращает ее в хобби и присоединяет (если получится) к какой-то из уже освоенных областей. Так, первое хобби может прирасти к работе, второе — к дружескому общению (друзей у барсуков не много, но они, образовавшись в школьные годы или около того, проводят друг друга и в последний путь лет так через полста), третье — помочь созданию брачной пары, четвертое — быть основой для воспитания детей, пятое — такой же основой для общения с внуками... а на шестое у барсука уже не хватит сил и заинтересованности.
Барсук редко работает в условиях, где его дергают ежеминутно и пытаются получить от него чудесный рецепт преодоления всех проблем одним словом, жестом, действием или веществом. Впрочем, если его сильно достать, вещество он, вероятно, укажет. И даже не испытает угрызений совести при этом. Но лучше всего барсук себя чувствует там, где он оказывается один на один с предметом труда. И без лишних глаз и комментариев.
Барсук прекрасен в небольшой компании, но теряется на фоне обоев, если в комнате собралось больше семи, ну девяти, общающихся. Он великолепен в корректной дискусии, но выглядит довольно бледно в политической сваре. Если Вам нужно качество — пригласите барсука. Если что-то другое — не рассчитывайте на него.
Специфика социализации у барсука начинается в средней школе, и это может выражаться как минимум в трех (больше я не видела, но не уверена, что не бывает) основных формах.
Первая: круг увлечений подростка вдруг резко расширяется, затем начинает сужаться до тех пор, пока не охватит собой какую-то одну область деятельности, и в этом положении застрянет на длительный период — лет так до двадцати семи. Уже в рамках этой области будут меняться места работы, (или хобби, параллельные учебе), в круге общения (сравнительно большом) будут появляться и исчезать персонажи, с которыми можно разделить эти увлечения, а предметы увлечения будут либо где-то на периферии сферы интересов, либо это будут скорее коллеги, чем объекты внимания.
Вторая: подросток увлекается чем-то вполне невинным на первый взгляд: строит спичечные городки и крепостцы на столе; собирает модели военной техники второй мировой войны; завел аквариум и поселил в нем жабу. Потом это увлечение обрастает библиотечкой, довольно скоро она перестает помещаться на одной полке, потом родители вдруг обнаруживают, что к их чаду ходят консультироваться по предмету взрослые дяденьки и тетеньки (последнее реже, но тоже бывает), потом подросток входит в круг специалистов по предмету на равных, полностью теряя контакты со сверстниками, кроме заинтересованных в предмете, потом подбирается работа, или само собой случается поступление в колледж или (реже) в институт по выбранной специальности — где он, в общем, все уже знает, но старательно систематизирует информацию. Параллельно этому вокруг него подбирается компания, с которой вместе можно заняться какими-то «простыми» вещами, типа выезда на природу или воскресного преферанса, она неспешно расширяется, на периферии появляются представители противоположного пола, потом становящиеся подругами или остающиеся хорошим знакомыми на всю оставуюся жизнь.
Третья: подросток перестает общаться со сверстниками и семьей и начинает запоем читать. Вынырнув из вороха книг года через полтора, он неожиданно демонстрирует достаточно цельные и непротииворечивые суждения по интересующим его вопросам — и обнаруживает, что окружение не готово его принять в этом качестве. После чего он, плавая в море информации, ищет населенный кем-нибудь берег, к которому можно прибиться. И рано или поздно находит. Высадившись на него (обретя референтную группу), он становится достаточно контактным, в том числе делается способным как-то общаться с родителями — но вопрос о професии и образе жизни для него уже решен навсегда. В этом случае вся референтная группа реализуется в профессии одинаково быстро, но с разной степенью успешности, и предпочитает территориальное разделение (вряд ли они все будут работать в одной фирме или учиться в одном ВУЗе, хотя последнее более вероятно). Возможные партнеры в этом случае будут представлены в сфере общения с самого начала — но опознаны не сразу, а по прошествии фазы профессионального формирования.
В целом, к возрасту 27-29 лет барсук, каким бы путем он не шел, выходит к следующим результатам: -погружен в профессию; -член сформированного круга друзей (это обычно круг клубного типа); -в хорошем контакте с родителями; -пережил одно-два легких увлечения, находится в не слишком активном поиске пары.
Лет так в двадцать семь-двадцать девять барсук вдруг понимает, что он опаздывает в чем-то очень важном. И мучительно задумывается, в чем же именно. Нет, он не забирается в свою нору и не оглашает окресность готичными стонами — он просто внимательно вглядывается в друзей и прочих окружающих и сравничвает их с собой, даже не очень понимая, зачем он это делает. И рано или поздно ответ приходит к нему: все делятся на тех, кто в порядке и тех, кто не в порядке. И в порядке те, у кого есть пара. А остальные не в порядке, и это какой-то закон природы, вроде смены сезонов года... И с этим нужно срочно что-то делать.
А дальше...о, дальше все становится совсем весело, поскольку период, в котором барсук задумывается о том, что с ним не так, всеми классиками возрастной психологии определяется как очередной возрастной кризис (и не зря). И решения, принимаемые в этот период, либо дают толчок для благополучной адаптации к следующему возрасту и его социальной нагрузке, и тогда снаружи мы видим довольного жизнью барсука при работе и с семьей — либо нет, и тогда барсук выглядит гораздо иначе.
В первом случе (барсук, довольный жизнью при работе и с семьей) — мужчиной или женщиной оказывается представитель типа, барсук резко шустреет, хотя, казалось бы, куда уж дальше-то. Но нет — можно. И именно в бесконечном круговороте между работой, домом, детьми. родителями и — изредка — вспышками общения с друзьями барсук чувствует себя хорошо. Зная — точно так же как знал/а о том, что с этим всем нужно поторопиться — что этот перод в его жизни конечен. Выгядят они в этой фазе своей жизни тем более взъерошенными и встрепанными, чем лучше (спокойнее и увереннее) ощущуают себя внутри.
Во втором случае барсук вальяжен и в чем-то даже величествен — этакий клубный лев. В нетрезвом виде и при доверенной компании с него станется поставить на уши полгорода — просто так, под настроение. В офисное время (будни, утро или день) он сосредостчен и спокоен, но вечером ОЧЕНЬ не любит оставаться в одиночестве, и либо практически сажает родителей себе на шею в бытовом смысле (из неосознаваемых соображений «время занять») либо становится на выбор законодателем стиля, душой компании, язвой здешних мест или чумой перелетной — в какой роли ему меньше будет неуютно и меньше останется времени думать, что нечто важное в жизни упущено, и кажется, навсегда.
То, что я здесь собираюсь писать, бывает, происходит и с представителями других видов живых-разумных. Но в отношении барсуков это, кажется, такой же непреложный закон природы, как листопад, бывающий каждую осень, или лунные затмения — пока что ни одного года без них не обошлось, вроде как.
Итак, поздняя зрелость. Обе категории барсуков — барсук семейный и барсук одинокий — переходят в новый статус: барсук семейный становится барсуком значимым (уважаемым, получившим признание на работе и любимым дома), барсук одинокий — барсуком мертвым. Я не шучу. Барсук, не определившийся вовремя с положением собственных личных дел, не преодолевает период подготовки к кризису сорокалетних и завершает свой жизенный путь — в прямом смысле слова. Это происходит с ними обычно между тридцатью пятью и тридцатью девятью годами. Причины могут быть различны — от «сердце не выдержало» до «нашли в петле», и все варианты между ними тоже могут пойти в дело. Иногда, правда, случаются и юношеские суициды, связанные с невозможностью состыковать в метамодели брачную стратегию с родительскими установками на будущее. Оговорюсь сразу, что не все юношеские суициды суть произведения барсучего авторства, а только те, (это и ко взрослым относится), которые объясняются ОТСУТСТВИЕМ СМЫСЛА в дальнейшей жизни. Конкретных причин, толкнувших барсука на такой шаг, не зная его как родного, практически не найти.
Причина проста: кризис сорокалетних — период, когда физические силы (и качества психических функций) становятся конечны. Еще не начинают убывать, нет, до этого еще лет восемь есть. Но отработать весь день, пить весь вечер, черт знает чем заниматься всю ночь, а утром выскочить на работу в сравнительно товарном виде и способным выполнять должностные обязанности уже не выйдет — с одной только оговоркой: если речь не идет о начальнике. Тот, кто не участвует в исполнении работ сам, а только руководит процессом, находится в более выгодном положении: его затраты распределены иначе; как раз под эту и более старшие возрастные градации. Первые звоночки — подсознательные сомнения в собственных возможностях, мутные мысли о жизненном смысле, страх одиночества, особенно вечерне-ночной, утренние дурные настроения ни с того ни с сего — приходят в тридцать три-тридцать пять. Потом довольно быстро заканчиваются — только затем, чтобы, если выводы не были сделаны, грянуть над головой во всю мощь в сорок или около.
Это, собственно все, что для темы «барсуки» нам нужно бы знать о кризисах зрелого возраста, подробнее будет позже (разумеется, в теме «люди»). Проблема барсука в том, что не имея опыта руководства и разруливания в семье, отвественность за подчиненных на работе он тоже не может взять, это вам не эльф-аристократ и не орк, которого в шестнадцать лет можно сунуть командовать полком в гражаднскую, и полк сохранится как воинское соединение, не говоря уже о прочем.
Так вот, у одинокого барсука наступает ситуация «жизнь дала трещину, сил остался последний мешок», в сочетании с отсутствием смысла жизни, который для барсука надежно опирается на три столба: Дело, Дом, Достоинство, — и не держится, если убрать хоть один. И организм (или психика) сдает позиции.
А Барсук Значимый, наоборот, к этому возрасту как раз начинает лосниться и блестеть. Куда-то девается взъерошенность и шустрость, на смену ей приходит та самая вальяжность, выделявшая одиноких барсуков как интересный элемент любого светского события, но эта вальяжость еще и сияет неким блеском общественного признания, полученного барсуком к описываемому возрасту. Они охотно общаются и участвуют в развлечениях, начинают получать удовольствие от жизни, и становятся удивительно терпимы и мудры.
Я уже упоминала, что барсуки стремятся объединить сферы деятельности в нечто общее. Возможно, потому, что окончательная цель барсука — обустройство в жизни. В разном возрасте барсук идет к этой цели разными путями, добивается ее разными средствами, меняет роды деятельности, присоединяя освоенную сферу к предыдущей. Игра -> игра+познание = ориентировака в предмете -> игра + познание + труд = выбор професии и жизненного пути -> игра + познание + труд + общение = образование пары и семейная жизнь -> игра + познание (их уже почти не видно под позднейшими напластованиями, но они там, они никуда не делись) + труд + общение + управление = руководство и власть -> игра+познание+труд + общение + управление + обучение = наставничество.
И, собственно, все. В этом возрасте уже обычно кончается батарейка. То есть отдельные особо прочные выходят на следующий уровень, добавляют в формулу еще одно слагаемое — имя ему систематизация — выходят на уровень мемуаров или создания концептуальных гипотез. Но дальше точно никто из них не идет. Раньше кончится — могут, запросто, впрочем, об этом уже говорили, сейчас просто расширим область применения: если нет возможности освоить род деятельности, соответствующий возрасту и обосноваться в нем с удобствами, то продолжать жизнь, как процесс и способ существования, у барсука обычно не получается.
Ну и поэтому, когда молодой барсук приходит в рабочий коллектив, он первым делом осваивает территорию — и не только физическую, но и эмоциональную, и функциональную (должностные инструкции и прочие регулирующие жизнь штуки). И устраивается в этом всем с удобством, чтобы ему не мешали и чтобы он никому не мешал. И живет как считает нужным, при этом производя впечатление (и чаще всего обоснованное) хорошего сотрудника и приятного собеседника. И поэтому когда у барсука наступает возраст общения, он становится активнее и на работе тоже — просто потому, что род деятельности он осваивает вообще, «в принципе» — как, в общем и живет. А результаты получаются как бы сами собой. А если не получаются (а такое может быть, и в следующем посте я объясню, почему) — то и жизнь признается в принципе, то есть вообще, неудавшейся. И из-за затыков в общении может пойти наперекосяк вполне удачная рабочая карьера, и из-за проблем с освоеним обучения выходящий на пенсию барсук может вести себя как сбрендивший бульдозер — и часто тоже с летальным исходом. Ну а систематизация — это вообще талант, его или завозят в роддом в день, когда барсук родился, или нет. В случае с барсуками эта случайная гуманитарная посылка судьбы в роддом может прибавить им почти десяток лет полноценной жизни. Что, в общем, для неполучивших ее — только неоцененный по достоинству подарок, без которого они вполне неплохо живут.
Будь успешным или умри — вот их девиз. Причем если бы они хотя бы отдавали себе в этом отчет, всем было бы проще, особенно ближнему кругу.
Их ведет инстинкт той же силы, что и стремление, бросающее лосося вверх по порогам рек. Им некогда осознавать — они все время действуют. Им некогда осмыслять, у них нет времени на вторую попытку, они все время в долгу перед судьбой и собственной жизнью.
Самое в этом печальное — что, как и у всех речевых существ, кроме инстинкта у барсука есть еще вербально прописанный сценарий, выученное в процессе взросления поведение. И не каждый из созданных родителями и жизнью сценариев — сказка со счастливым концом. Есть и драмы, и откровенные трагедии. Разумеется, все декорации в этих пьесах — реальность, предоставляемая нам судьбой, и вся кровь, и все слезы, требующиеся по ходу сюжета, вполне настоящие. Но понять, что именно мы играем, и на каких ролях мы в спектакле собственной жизни, нам дано только изредка и, как правило, либо безнадежно поздно, либо слишком рано... Только некоторые, сориентировавшись, успевают сманеврировать и вписаться в повороты жизненной трассы, хоть и с дымящимися покрышками, а некоторые вылетают с трассы, даже не пытаясь вписаться в поворот, поскольку на набранной скорости это бессмысленно. Барсуки — как раз второй случай.
Барсук — это либо единственный ребенок, либо очень поздний, надышанный, либо старший среди целого выводка. Все три варианта одинаково успешно закладывают базу для формирования барсучьего характера, даже не усиленные друг другом. Но бывают же эти условия и в сочетаниях. Не все, рожденные в этих условиях — обязательно барсуки, но подавляющее множество барсуков родилось и воспитывалось именно в этих условиях. Ну и биологические предпосылки важны, конечно, без них тоже ничего не выйдет. Поэтому как правило сценарные моменты, определяющие поведение с ближним кругом, а особенно в семье, у барсуков оказваются вписанными очень жестко и — частенько — несколько иначе, чем у большинства сверстников. Что и служит фундаментом для внутреннебарсучьих проблем, обеспечивающих миру одиноких (а потом и неживых) барсуков. Или барсуков, не способных усвоить принципы управления — и теряющих на этом семью и следом жизнь. Или барсуков, не способных передать опыт, и страшащихся выхода на пенсию, и от этого цепляющихся за должность, которая выскальзывает из-под них как намыленная — и гибнущих от инфарктов-инсультов, имя которым «я здесь не нужен». И девять из десяти барсуков (а то и девятнадцать из двадцати) умирает, так и не поняв, что мир включает в себя и Обыденность и Вечность, а жизнь, по большому-то счету, состоит из цепочки «здесь и теперь», как мост, объединяющей их.
То есть и быки, конечно, тоже, но они какие-то не такие фактурные. Хотя про них я тоже напишу. Но коровы — это вообще нечто. И поэтому про них сначала.
Как понять, что собеседница — корова? Прежде всего, по взгляду — это тот самый мечтательно-ласковый взгляд, устремленный куда-то мимо собеседника и вдаль, который, обращаясь к вам лично, станвится ласково-печальным или просто до краев наполняется грустью, аж из глаз она течет. Все время хочется спросить — что случилось-то? Чем обидели? Да ничем. Это просто мыслительный процесс протекает и в глазах в виде грусти отражается. Потому что — усилие. И ощутимое усилие, кстати.
При этом физические усилия — и немалые, прикладываемые постоянно в процессе бытия — корова не замечает напрочь. Из дальнего пригорода в центр мегаполиса каждый день на работу, дороги в одну сторону три часа? Да нет проблем. Стирка пододеяльников на семью из пятерых вручную всю жизнь, поскольку так привычнее? Ну да. У тебя иначе? ну ты страаанная... Пять часов в тренажерном зале ежедневно, чтобы «форму не потерять» и «нравиться мужу» — без вопросов.
Причем, что особенно интересно, если лишить корову этой нагрузки, она заскучает. Почувствует себя ненужной. И начнется страшное. Когда корова чувствует себя ненужной, или, не дай-то бог, несостоятельной в том невеликом круге дел, которые она смогла освоить за пределами дома и прочей физиологии, определяемой как раз той самой примативностью на 90%, становится плохо всем вокруг.
Корова не приспособлена к самостоятельному выживанию. Ей непременно нужно, чтобы ей кто-то другой обеспечил место для житья-бытья, постоянный приток средств к существованию и место/направление приложения усилий. Она постоянно находится в поиске руководства. И лучше, чтобы руководитель был не один. Муж и начальник. Или мать и бой-френд. Или начальница и папа. Или гуру из бобруйска и лучшая подруга, которая вовремя пнет в нужную сторону. Корова ведь ничего, выходящего за грань привычного, не делает без крика и пинка. И поэтому если корова чувствует себя ненужной или несостоятельной, она начинает... правильно, орать благим матом, переходя к и неблагому тоже через некоторое время. Надеясь на то, что объявится Некто-С-Хворостиной, этой хворостиной вытянет по хребту и запинает куда надо. Потому что иначе же нужно думать самой — а это трудно. От этого потом плохо и голова кружится. И в процессе думания корова как-то не так себя ощущает. Вот сто отжиманий с ногами на скамейке — совсем же другой вопрс: все понятно, все привычно. Ну, упала рожей в пол на восемдесят третьем, в следующий раз доделает до конца.
Кстати, о роже. И вообще о внешнем виде. Они обычно — ничего так, если присмотреться. Но... но. Коровы всегда слегка небрежно одеты — но не как дамы-гэльвины, которые в своей несколько потертой шкурке выглядят одинаково естественно (как элемент бреда в общем антураже и так сомнительной реальности, уж простите, девочки) как на паркете, так и на асфальте или в подлеске средней полосы. На коровах одежда выглядит... старой. Вот не ношеной, не б/у, а именно старой, провисевшей свой звездный час в шкафу и вынутой, чтобы ее доносить и с чистой совестью выбросить. Праздничная одежда у них тоже отвечает этим описаниям. Макияж...кхм... ну, скажем так: по азиатскому типу. Он скорее скрывает черты лица, делая из них некую официальную маску, чем подчеркивает индивидуальность внешности. Он довольно грубый, почти ритуальный — но в рамках культурной нормы. Просмотреть сквозь него живое лицо — это талант особый нужен.
Они удивительно терпимы к грубости в свой адрес от ближнего круга, но поднимают вой до небес, если кто-то чужой косо смотрит в их сторону. Они редко и мало выходят за пределы привычных маршрутов (дом-работа(не у всех)-поликлиника-магазин). Они терпеть не могут обеспечивать себя сами, иметь дело с юридическими бумагами (даже страховкой), самостоятельно принимать решения. И не делают этого, предпочитая доверить себя в надежные руки. Для них надежны любые руки, кроме их собственных. Добиться подчинения от коровы довольно просто: пару раз повысить голос по делу, пару раз дать понять, что криком от вас ничего не добиться и пару раз сказать, что корова должна делать НЕМЕДЛЯ. И все. Они терпеть не могут всех, кто способен это делать, но делают исключение для тех, кого признают своим личным руководством. Последние — боги в их вселенной. Богов во вселенной коровы два: пастух (направляющая рука) и хозяин (обеспечивающая рука). Остальное — еще ниже по уровню ценности, чем сама корова.
Взгляд их обычно полон значительности и некого скрытого смысла. На челе — тяжкая печать размышления. Не покупайтесь. Это бык просто осознает мир. Это он просто смотрит перед собой, просто что-то отразил как существующее, просто начал воспринимать какое-то явление, с которым столкнулся.
Тот факт, что он при этом: — ведет машину на предельной в данных условиях скорости; — несет на плече мешок картошки;- считает выручку своей (или не своей) торговой точки за прошедший день; — разбирает упавшее дерево при помощи бензопилы; — пьет пиво (ряд можно продолжить) — вот это все ничего не значит. И даже не помогает примерно предположить, что собственно попало в фокус внимания: внешнее или внутреннее событие.
Бык прекрасно себя чувствует, будучи предоставлен самому себе. Минимальные его запросы к информационной активности среды легко удовлетворить простым выходом из дома на лавку у калитки в дереве. Даже если в ней восемь дворов. В городе развлечений для быка вообще масса. Родной двор, лавка у подъезда, пиво, телевизор, два субботника в год (под настроение). А еще новый год, восьмое марта, Пасха... в общем, жизнь бьет ключом. Жизнь вокруг быка проистекает очень быстро, но его это не осоебнно трогает, если его не дергать и не требовать от него немедленных дествий сразу в трех направлениях. Он от этого впадает в бешенство. А бешеный бык — это действительно разрушительная сила. Пока весь заряд адреналина не выйдет из организма с потом — он не остановится. Кстати, быку нравится физическая нагрузка в охотку. Нет, лежать он тоже любит (а кто не любит?), но и сделать что-то такое, отчего сразу понятно, где он сам, и сколько (до фига) он может — это тоже очень приятно для него. Он и не отказывается при случае.
В течение дня все, что делает бык можно поделить на две больших категории: то, что он привык делать в это время суток, или в этой ситуации, или в это время года и то, что он понял что нужно делать. Может быть, нужно было вчера, но понял он сегодня — вот сегодня и сделает. Если бык понял, что это сделать НАДО — он будет это делать, его не остановит ничто, кроме разве что удара ломом в лоб.
Нормальный бык знает два стиля и слога: «ну, короче, это» и матерный. Или профессиональный. Или сленг. Три уже никак. Одно на другое переключается тоже с трудом, и либо по условию смены всей суммы обстоятельств, либо по условию ситуации, выражаемой только той частью понятийного аппарата, которая существует в необходимом (одном или другом) словаре.
Внешний вид быка вполне позволяет понять, с кем вам предстоит иметь дело, примерно метров за десять до «здравствуйте». Он одет либо в дорогие вещи в странный сочетаниях, либо карикатурно-стилен. То есть стиль в одежде быка не просто присутствует, он даже создает какой-то имидж. Но это имидж, созданный при помощи мазков малярным флейцем. И подойдя к быку на расстояние «здравствуйте», вы это увидите в подробностях. И возможно, даже унюхаете. Потому что залить «шипром» башмаки изнутри, чтобы забить естественный — и очень сильный — запах с некоторых из них вполне станется. Равно как и вымыть голову «Фейри-лимоном» за отсутствием шампуня или мыла в доме. Что руки им хорошо моются, знают не только быки — но чтобы голову...эту фишку пока что я видела только в их исполнении.
Оскорбить быка тяжело. Даже имея намерение. Но если это удастся сделать, приключения автору обеспечены. Самые простые способы: — сообщите ему, что вы намерены его оскорбить, это само по себе может подействовать; дайте ему знать, что его мужские качества и физическая сила весьма средние на общем фоне и это хороший повод для насмешек; скажите ему, что он тупой, или недостаточно обеспечен.
И все. Можно бежать с низкого старта. Возможно, вы еще успеете.
Хозяина бык признает только в одном случае: если от последнего хотя бы раз зависела жизнь самого быка или его женщины (их ребенка). Во всех остальных случаях, что бы ни думало себе начальство, бык уверен, что отношения паритетны.
Высокая примативность в сочетании с довольно тугоподвижным мышлением — это беда. Анализ простейших вещей занимает целую уйму времени, и не всегда успевает за инстиктами.Инстинкты у них (и у тех, и у этих) по силе сравнимы с ударом в лоб: то и другое напрочь исключает возможность соображать.
Поэтому для коровы «люблю», «хочу», «под впечатлением» и масса всего другого разного, что все остальные чувствуют к объекту интереса (и осознают, что чувствуют именно это) сливается в единое мощное чувство, как-то управиться с которым она не может. За нее это должен делать кто-то другой, находящийся рядом.
В одном случае из двадцати бывает иначе, но это «иначе» обеспечивает корове только дополнительные трудности. Либо воля побеждает инстинкт в начале пробуждения интереса, давая простор для практически бесконечного анализа, и обеспечивая тем самым полное подавление самой возможности выбора, согласия и биологической реализации, либо осознание включается сразу после реализации ситуации близости, после чего партнер перестает быть привлекательным (и второго случая ЭТА корова ему не предоставит).
С быками все проще. Если есть объект — стало быть, есть намерение. Ценность обекта обратно пропорциональна доступности и прямо пропорциональна длительности сохранения намерения, несмотря на трудность достижения объекта притязаний. И все.
Инстинкты у представителей этого типа пробуждаются рано, обычно раньше чем у всех сверстников. Все бы ничего, если школа сельская. там никто не удивится, если тринадцатилетный бычок уйдет из седьмого класса с отцом на весеннюю пахоту и забудет осенью вернуться в класс, потому что летом «сеном пахло и вообще» Зимой вернется, куда бы делся. С телочками хуже: они, бывает, беременеют... В городских условиях, со смазанным восприятием сезона, инстинкт, подхватив, ведет к объекту — и дороги назад не остается. Из пятерых детей, застрявших на второй год в шестом классе, один (одна) точно не завершит обучение, и это будет корова или бык. Причем бык еще имеет шансы. Телочка, пошедшая по рукам — практически безнадежна. Роды в школьном возрасте (8 и 9 класс) — это их фирменная фишка. Причем некоторые, имеющие взможность создать семью с отцом ребенка, могут благополучно доучиться в вечерней и потом неплохо устроиться. Остальные как правило, остаются
разнорабочими до старости, наступающей годам к сорока (не то, что сейчас подумали, возможно, рожденные в 1960-67 году, а вот настоящую дряхлость, с букетом хронических болезней, тремя относительно целыми зубами и кожей, отдаленно напоминающей... нет, не опишу).
Несчастная любовь — еще одна фирменная фишка представителей типа обоего пола. Тупой, тусклый взгляд, замедленные по сравнению с обычным движения, тоска в каждой черте лица. Ни работать, ни учиться толком в этом состоянии они не могут. Присутствовать на месте — да, пока их не трогают. Малейшая попытка обратить их внимание на некие внешние объекты вызывает бурную негативную реакцию. С возрастом эффект становится не таким ярким, но не пропадает совсем. Корова может влюбиться без памяти, пока осознает себя востребованной на брачном рынке хоть как-то. Бык — пока он вообще может что-то в интимном плане. Окончание (полное) брачного возраста для них — трагедия.
Остальной период времени — доживание. Существование: тупое, покорное, без цели и смысла. Некоторые (каждый пятый/ая, примерно) переживают успехи и неудачи детей на брачно-личном поприще как свои собственные и таким образом частично возвращают себе вкус к жизни.
Теленок — это прежде всего абсолютно здоровый и настолько же ненужный ребенок. Он может быть вторым, третьим... шестым в семье с восемью детьми, а может быть и первым — при условии, что главное место в планах родителей занимает что-то другое, одушевленное или нет — не очень важно. Может быть, папу видно раз в полгода на неделю, почтому что он возит уголь на сухогрузе «Волгобалт», а мама врач в клинике, с дежурствами в смену и всем, что положено. Возможно, они оба чиновники или артисты. Может быть, дом полон элитных собак и их щенков, уход за которыми приносит деньги, а ребенок пока только объект вложений. Может быть, просто у родителей не проснулись инстинкты, обеспечивающие ребенку нормальные условия развития. То или это — главное, что общение, достающееся от них ребенку, происходит редко, мало и в ключе этакой вялой нежности, от которой появляется оскомина на третьей минуте, даже у случайного наблюдателя. Эти родители исправно выполняют материальную часть своих обязанностей, относительно активны в обеспечении культурной базы, хотя она редко бывает велика, следят за гигиеной и здровьем чада. Но его эмоциональные переживания и внутренние проблемы их не волнуют, и чем больше в этом отношении пытается требовать ребенок, тем меньше он имеет шансы получить, поскольку родители дистанцируются от детки мастерски.
Отсюда и путаница в отношении к предмету интереса у телочек, и желание немедленно реализовать любой оттенок интереса именно в сексуальную связь. Отсюда очень ранний сексуальный дебют у бычков, и активнейшая половая жизнь в юности, до окончания созревания и формирования взрослого типа химизма. Отсюда и любовь к мышечному усилию, как единственный привычный способ связи с собственным телом. Отсюда и «липучесть» коров, и стремление найти управляющую руку и сдаться под нее. Отсюда и неумение быков преобразовать эмоцию, дать ей социально приемлемую форму...
Эта направленность формируется в самый острый момент полового созревания (это тринадцатый год жизни), когда, под влиянием реакции эмансипации родители перестают быть для ребенка сверхзначимыми фигурами, а новых фигур, настолько же значимых, пока в окружении нет. Привычное послушание удерживает подрастающих телят в социальных рамках может, год, может, два — но никак не больше этого времени. И к пятнадцати годам они уже ощущают настоятельную и оформленную потребность в партнере. И готовы для этого практически на все. Ну, а дальше было раньше, смотрите предыдущий пост, я там про последствия в общих чертах рассказала.
Специфика типа совершенно удивительна и уникальна. По крайней мере меня они каждый раз приводят в восхищенное недоумение.
Лошади — это существа, которые моторной активностью пытаются компенсировать недостатки сильной нервной системы. Вот как умеют и могут, так и компенсируют. И они находят этот способ довольно рано, между 3 и 7 годами. Именно за счет этой компенсации лошади — единственные из всех нелюдей — осваивают речь практически методом самообучения (уйти с глаз подальше и бубнить про себя слово или словосочетание до тех пор пока качество результата не покажется удовлетворительным), довольно рано по сравнению со сверстниками предъявляя окружающим взрослым полноценную и чистую речь в своем исполнении. Ну и разумеется, это не единственный бонус моторной активности лошадей. Они активны, спортивны и грациозны. Но любая монета имеет две стороны. У этой ситуации их тоже две. Изнанкой гобелена будет потребность лошади в постоянной мышечной активности, жизненно необходмой для нормального протекания важных психических процессов, как косвенно связаных с мышлением и памятью, так и мышления и памяти собственно.
Это им нужно ходить по комнате, чтобы хорошо формулировать мысль. Это они мотают ногами под столом на лекции в такт речи лектора, чем бесят некоторых преподавателей до синих ушей и белых глаз. Это именно у них на рабочем месте даже в предпенсионном возрасте каждый карандаш и ручка носит следы зубов владельца. Запретите им двигаться, заставьте их замереть в статичной позе — и они отупеют, содержание и смысл слышимого/видимого улетучится из их памяти быстрее ветра, а сложить 25 с 75 для нних станет проблемой почище теоремы Ферма. Ах, да: жевательную резинку тоже отберите. А то должного эффекта не будет. Но при наличии подобной моторной «соски» они немедленно становятся умными, сообразительными, откуда-то из глубин мозга всплывают гигабайты незаполненной оперативной памяти, а их покладистость и контактность резко возрастают.
Лошадь все время, пока не спит, находится в движении. Причем не просто в движении: то, что они делают привычно-легко, для кого угодно другого если не трюк, то по крайней мере требует осмысления перед выполнением. А они проделывают то же самое ежедневно, походя, не напрягаясь, по много раз в тесение одного дня. Если вы когда-нибудь наблюдали на утренней улице (в метро) статную (фигуристую) даму средних лет и размера так 52-54, бегущую бегом по скользкой поверхности в узкой юбке и на «шпильках» высотой 11 сантиметров в привычном темпе с искрами из-под набоек — вы, скорее всего, видели кобылу. Если вам доводилось видеть юношу в возрасте слегка за пятый десяток, взлетающего вверх пешком по движущемуся эскалатору метро, или рассекающего по какому-нибудь местному бродвею в футболке и легких брюках в −15С (или в том же виде при нуле в дождь с градом) или с нуриевской грацией несущего над головой три квадратных метра дюймовой фанеры одним листом — вы, похоже, видели жеребца.
Если лошадь остановить, то она заснет. Бодрствования в покое можно добиться от нее очень немногими способами, одним из которых будет банальная кормежка. Питающаяся лошадь не будет мотать ногами под столом и при этом не заснет. Второй способ... Минздрав предупреждает, короче. Третьего пока лично я не нашла.
...только осторожно, они кусаются! А также лягаются, прыгают, орут и козлят (в прямом и переносном смысле). А еще несут, закусив удила.
Вы когда-нибудь видели орка с потерянной планкой? Ах, вы орк и временами на вас «находит»? Так вот: лошадь — это круче.
Лошадь очень легко выходит из себя. Любые непредвиденные обстоятельства, да что там обстоятельства: не те слова, или не та интонация во вполне обыденном разговоре — и все: белые бешеные глаза, ноздри шире лица — понеслась, не остановишь... У представителей этого типа процессы возбуждения в коре мозга преобладают над процессами торможения — нзначительно, вполне в пределах нормы, но на базе устойчивой, сильной нервной системы это может дать незабываемые результаты. Особенно для стороннего наблюдателя.
Дурное их настроение может нести угрозу жизни и здоровью всему случившемуся рядом и неосторожно задевшему их. Именно эти дамы могут швырнуть стакан с только что кипевшим чаем в голову местному клоуну за надоевшие скабрезности. Именно эти джентльмены могут перевернуть легковушку вместе с сидящим в ней водителем, обхамившим их в родном дворе. Это еще не пик возможностей, это почти норма поведения, стиль жизни, если угодно.
Радуются они менее бурно, точнее, их положительные переживания более растянуты во времени — но все равно всем окружающим хватает.Только недавно видела: жеребенок (девочка) идет по улице — довольно узкой улице — с улыбкой до ушей, и машинально... выписывает перед собой «восьмерку» ремнем, служащим в обычные минуты ее жизни деталью одежды, судя по общему стилю. Ничего себе так ремень, широкий, с крупной пряжкой. Прохожие, шарахаясь от ремня, выскакивают на проезжую часть, тоже не пустую — но девочка этого не видит, она чему-то рада.
Но апофигеем и пределом мыслимого в их исполнении бывает спешка.
Лошадка, в спешке собирающаяся на дискотеку или в театр, может стать стихийным бедствием в малогабаритной квартире. Конек, пытающийся успеть на поезд, прокладывает за собой проход полуметровой ширины в привокзальной толпе. Даже налегке. Такого не сделает и турист под столитровым рюкзаком.
Все это имеет свои биологические причины, которые будут подробно описаны в следующем посте. Называется это явление «обратная связь». О нем — как только смогу — и пообщаемся.
Обратная связь — явление насквозь физилогическое, и если бы оно по иронии судьбы или конструктора живых организмов не протекало в нервной ткани более явно, чем во всех остальных, разговор был бы совсем другой. (Ну да, оно самое. Рефлекторная дуга и все такое. Все знают, что это, но толком никто не помнит.)
Живая клетка может сама по себе перемещаться — в пределах возможностей — от менее хороших условий к более хорошим. Амебы перемещаются по чашке Петри туда, где концентрация питательных веществ в растворе их устраивает. Организация клеток в ткань не сильно усложняет задачу. Растение разворачивается к свету благодаря именно этому свойству клеток, его составляющих. Этот эффект существует и без участия нервной ткани, и называется ТРОПИЗМ. Нервная ткань позволяет организовать тропизм в РЕФЛЕКС, задействовав в процессе даже те клетки ткани и органы тела, которые пока что не получили непосредственного стимула из среды. И нормальный живой организм высшего животного имеет две сигнальные системы (одна — для связи с окружающей средой, другая — для внутренней связи частей организма между собой), опирающиеся на рефлексы и на инстинкты, как на врожденное умение организовать цепочку рефлексов в поведение. Все классно — пока не появляется третья сигнальная система, а именно РЕЧЬ.
Собственно, речь как третья сигнальная система и является органической базой для разума и социальности. Ее удивительное свойство — во время коммуникации «выдрать» организм разумного существа из контекста взаимоотношений с самим собой и с окружающей действительностью и «вставить» в новые условия, никак не связанные ни с биологическими потребностями, ни с живыми ощущениями, испытываемыми «здесь и теперь». Строго говоря, в процессе речевой коммуникации человек (и нечеловек) не очень-то осознает себя организмом (от этого, например, все проблемы на первом приеме у врача: «доктор, у меня это...» — а толком и не сказать ничего).
Для описания (и следовательно, для разумного, сознательного оперирования понятиями, связанными с телесностью) в обыденном словаре предельно мало слов, и семь из десяти употребляемых либо являются эвфемизмами, либо относятся к закрытой части словаря. И это только одна часть эффекта. Вторая — простите меня за кривую формулировку — набор «социальных рефлексов», неких заученных коммуникаций, осуществляемых без участия сознания, прежде чем успеешь осознать, что собственно ты делаешь. Здравствуйте — здравствуйте (даже если эту рожу без ненависти видеть не можем); как дела — спасибо, хорошо (даже только что после удаления зуба); «Спрайт» — не дай себе засохнуть (даже в ноябре), новый год — мандарины, шампанское и салат-оливье (как это можно все вместе есть — не знаю; никто не знает, но большинство об этом даже не задумывается), гости — здрасьте, проходите, не хотите ли чаю (даже налоговому инспектору). Естественно, есть случаи, когда эти рефлекторные судороги социального лица оказываются удивительно уместны, и есть другие случаи, когда они не уместны и не полезны даже, но других вариантов реакции у индивида нет, это же рефлекс. И в случаях, когда неуместность собственного поведения (особенно словесного) понятна и очевидна индивиду, переживания, в которые он погружается, далеки от положительной части спектра.
И такая чуднАя картина вырисовывается: другой человек становится раздражителем, спусковым крючком рефлекса, а собственно как личность, как другой человек — не воспринимается. И ответственность за чувства и переживания, связанные с этой ситуацией, перекладываются на этого самого другого, выступившего спусковым крючком социального рефлекса и цепочки переживаний, относящихся к неуместности примененной формы поведения. «Не зли меня»; «Ты меня смущаешь»; «Я из-за тебя...(нужное вписать)» — короче, все бы было хорошо и мы бы были ангелы с крыльями, если бы не тот, другой. И соответственно, возникают мысли о том, что раз этот другой НАРОЧНО (случайно же не бывает одно и то же пятнадцать раз подряд за неделю) так выводит из себя меня несчастного, то следует его убедить надежными средствами это безобразие немедленно прекратить. И в адрес (голову) оппнента летит непарламентское опеределие (стакан с кипятком).
Так вот, ЭТО и есть обратная связь по ситуации. Она же, если обозвать ее хитро, отреагрование чувств и эмоций непосредственно на объект, их вызвавший.
Лошади на это — большие мастера. Другие, впрочем, тоже, бывает, неплохо умеют это делать.
Для того, чтобы народ окончательно не запутался в поисках смысла предыдущего поста, я вам сейчас помогу запутаться. Дело в том, что поведение живого существа может иметь две базовые модификации мотива: мотив «затем, чтобы» — активный и формирующий будущее; и мотив «потому что» — реактивный и завершающий прошлое.
Если персонаж/индивид может точно или хотя бы внятно сказать, ЗАЧЕМ он делал или не делал то или иное, то поведение было активным (внимание, важно!) и следоватеьлно, осмыслялось. Если персонаж/индивид, анализируя свои мотивы, говорит «я это сделал, ПОТОМУ, ЧТО» — то поведение было реактивным и персонаж/индивид не осмыслял своего поведения и не имел в виду никаких его последствий. Спрошу в скобках — кто-нибудь когда-нибудь видел действие, не повлекшее за собой последствий? Особенно в эмоционально напряженной ситуации?
Так вот: мотив «потому что» — это и есть обратная связь. Мотив «затем, чтобы» — как бы ни выглядело поведение, сформированное для реализации мотива — обратной связью не является.
Вам легче? или я запутала всех окончательно?
Лошади — это, прежде всего, СТИЛЬ. Вот так же, как гномы — это, прежде всего, ТРУД.
В орбиту стиля у них оказывается включенным любой предмет, соответствующий избранному имиджу дома, рабочего места, любимого себя и своего пространства.
Именно в их кухнях находятся (и используются по назначению) индийские топорики для разделки кокосов и незрелых манго, медные кофейные меленки, перцемолки черного дерева (ну или дубовые, какая разница), щипцы для омаров и прочие премудрые штуки, которые, кроме этих самых кухонь, попадаются теперь разве что на страницах учебников по кулинарии да еще на музейных витринах.
Их гостинные — даже если эта гостинная вся из себя размером восемь метров и является по совместительству спальней хозяйки дома — производят впечатление то ли излишне уютного офиса, то ли излишне уверенного в себе музея. Бледно-кремовый ковер на полу — это еще не предел. Им-то там вполне нормально, а вот приходящим... больше всего страдают от этого не лошади, живущие вместе с лошадьми, кстати. Этот стиль жизни — замечу между прочего — не способствует сохранению не только брака, но и мало-мальски устойчивого романа. Для кого угодно, кроме лошади, это невозможно утомительно.
Этот стиль лезет отовсюду, как в Питере тополиный пух в сезон. Пенал школьника, похожий на деталь экспозиции дорогого канцелярского магазина, даже если сами принадлежности в нем не фирмы «Паркер». Косметичка дам... нет, промолчу. Моему пониманию это недоступно. Бритвенные принадлежности жеребцов... три раза такое видела. Пожалуй, тоже промолчу, и не поймите меня правильно. В общем, при виде этих — вполне бытовых, кстати — предметов и их сочетаний, антиквары рыдают и утирают слюну банными полотенцами, а стилисты зеленеют от зависти.
Этот стиль у лошади во всем поведении и в каждом жесте — от первого утреннего шага из-под одеяла в тапочку и до последнего шага вечером из тапочки под простыни.
Над каждым пятном на своем безупречном стиле лошадь либо прольет ведро слез, либо смоет его кровью первого попавшегося под руку несчастного, на которого можно будет сложить вину за досадный пассаж. Любая потерянная шпилька будет поводом поставить на уши весь дом. Пои этом лошадь прекрасно чувствует, где есть смысл скандалить со вкусом, а где — лучше наплевать и забыть.
Протечку на тридцать литров от соседей сверху лошадь поймет и простит, но капля кетчупа на кухонном полотенце уронит ее в боевое безумие на пару часов. Шторм, отшелушивший половину черепицы с крыши лошадь переживет почти с юмором, но вовремя не отчерпанная из колодца вода после этого шторма будет поминаться мужу недели две — так, за ужином, к слову. Соединить это с грянувшим через полгода разводом она не сможет никогда. И внукам закажет не любить весь род «коварного изменщика» до семнадцатого колена. Мужчины, впрочем, не лучше, разница только в деталях пейзажа и в обстоятельслвах места и времени действия, а реплики в сценах жизненных пьес будут теми же самыми.
У лошадей уровень неконструктивность в убеждениях, пожалуй, самый высокий из всех оборотней. Социальный инстинкт их спасает, но не всех и не всегда.
Первые мои встречи с представителями типа повергали меня в полное недоумение еще и тем, что их требования к себе и к миру казались мне абсолютно невыполнимыми, невозможными, не соответствующими действительности. Более того, убеждения, которые они высказывали, в любых других ситуациях были как минимум признаком серьезных проблем у персонажей, не являвшихся лошадьми. Вот три основных положения, три кита, на которых стоит плоский мир лошади.
1. Я должен делать это (нужное вписать) хорошо и/или получать одобрение важных для меня людей, а иначе я — просто ни на что не годный человек.
2. Вы должны относиться ко мне внимательно и справедливо, вы не имеете права разочаровывать или огорчать меня, а иначе вы — плохой человек
3. Мне должны быть предоставлены те вещи и жизненные условия, которые я хочу иметь, а иначе жизнь становится невыносимой и я никогда не смогу стать счастливым.
Американский психолог Эллис определял эти три момента как базу для развития невроза. Но лошадь вполне успешно тащит этот воз и единственное, чем она платит за право стоять в этих оглоблях — малая, очень малая доля социального признания, которую она может позволить себе получить. Социального признания в любом виде — популярность; деньги, которые платят лично ей/ему, а не хозяин/спонсор дает из своего кошелька после долгих и утомительных танцев разной степени сложности; большое количество друзей и знаомых; любовь и признание близкого круга — лошадь боится. При этом лошадь любого пола, если ее/его как следует расспросить о том, как он себе представляет НОРМУ требований к себе, скорее всего, выпалит в вас, не задумываясь, минимум половиной нижеследующего списка.
1. Я должен быть самым щедрым, тактичным, благородным, мужественным, самоотверженным и красивым.
2. Я должен быть идеальным любовником, другом, родителем, учителем/ студентом,супругом.
3. Я должен справляться с любыми затруднениями легко и с полным самообладанием.
4. Я должен всегда уметь быстро найти решение любой проблемы.
5. Я никогда не должен страдать; я всегда должен быть счастливым и безмятежным.
6. Я должен все знать, понимать и предвидеть.
7. Я должен всегда владеть собой и управлять своими чувствами.
8. Я всегда должен считать виновным себя; я не имею права причинять боль никогда и никому.
9. Я никогда не должен испытывать усталости и боли.
10. Я должен быть всегда на пике эффективности.
Психотерапевт Бек в свое время выделил эти высказывания у своих пациентов, он работал в основном с пациентами, страдавшими от неврозов, и отмечал, что даже ОДНОГО пункта из приведенного списка может оказаться достаточно, чтобы изгадить жизнь не только носителя убеждения, но и его окружающих.
Персонаж, поведение которого может казаться окружающим деструктивным и бессмысленным, тем не менее руководствуется некими внутренними правилами, в наличии которых, также как и во влиянии их на свою жизнь вряд ли может самостоятельно отдать себе отчет. Их можно разделить на правила деструктивности и правила взаимодействия.
Правила деструктивности с примерами и комментариями, таковы.
1. Абсолютизация требований. То есть, человек не видит ситуаций, в которых его требования были бы неправомочны или бессмысленны: его значимые требования законны и осмысленны всегда.
2. Ненасыщаемость требований. То есть, планка требований все время находится выше предела возможностей личных достижений.
3. Неадекватность требований. То есть, если смысл требований и логика реальных жизненных обстоятельств вступают в противоречие друг с другом, то поведение будет строиться с учетом смысла требований, в ущерб логике реальности.
4. Стремление к удовлетворению своей потребности без затрачивания определенных усилий: если получилось, все хорошо, если нет — все плохо. То есть, ресурс на удовлетворение потребностей должен падать с неба, в худшем случае его должны предоставлять окружающие. А если этого не происходит, то жизнь несносна и обстоятельства ужасны. Известная фраза лоха: «ТЫ ЧЕ, САМЫЙ УМНЫЙ?» происходит оттого, что лох страстно жаждет оказаться самым умным сам. И ничего для этого не делать. Вот в этом и состоит его самый заветный кайф — и самый главный жизненный принцип. © Ю. Сенчуков.
Наверняка что-то подобное по жизни вы уже встречали в чьем-нибудь исполнении. Лошадь предъявит вам если не весь список, то большую его часть.
Правила взаимодействия с примерами и комментариями, выглядят примерно так.
1. Я всех, все и всегда должен контролировать. «Я — налогоплательщик, и я строю политику страны своим кровным долларом». «Президента нанимаю я».
2. Я маленький. Поэтому все, всегда должны меня прощать и помогать мне. «Что вы хотите от больного человека». «Я переселенец (погорелец, эмигрант), я и так достаточно страдал».
3. Я хочу, чтобы все, всегда и везде было по-моему. «Как это — зима? Я еще не купила зимнюю обувь! Что они там, наверху, себе думают!»
4. Я — невинная жертва. «Трюфельный торт сам, случайно, съелся».
5. Я всем всегда должен нравиться. Сначала — другие, и только потом — я сам. Общественное благо выше личного.
6. Я должен много, долго и тяжко трудиться, чтобы достичь результата. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Без моего дела, без моих достижений я — ничто.
7. Я всегда прав, я не могу ошибаться. (Многие императоры и крупные наместники/чиновники).
8. Я — особенный! Я отличаюсь от всех остальных. Общественные нормы — не для меня. Или: «Общественные нормы? А что это?»
9. Я — плохой, я — неудачник. Все, что я задумал, обречено на провал. Все, что мне поручат, я не смогу выполнить. Пригласить меня в общее дело можно только для того, чтобы надо мной посмеяться.
10. Я всегда должен находиться в оппозиции ко всем, со всеми бороться. Я — против, что бы вы ни предложили!
И та же ситуация будет и с ними: большую половину списка одна отдельно взятая лошадь вполне может нести в своей метамодели. И при этом быть отностиельно социальной: работать за какую-то зарплату, как-то общаться с близкими, и прекрасно вести дом.
Среди лошадей действительно довольно мало по-настоящему известных людей, и даже у тех из них, которые по роду избранной деятельности с неизбежностью оказываются на виду, слава какая-то приглушенная, неяркая, что ли. Именно по этим причинам.
Почему лошадь от этого всего не болеет и не сваливается в неадекватность? Потому что имеет возможность выбегать весь запас адреналина или проорать его немедленно именно в ту точку пространства, соприкосновение с которой причинило любимой мозоли этой конкретной лошади лишнюю боль.
Почему лошадь не желает задумываться о том, что с ней/ним постоянно происходит один и тот же ряд приключений, без которых жизнь могла бы быть гораздо приятнее? Потому что мышление и все остальные психические процессы, с ним связанные у лошади могут протекать эффективно только в моторном сопровождении. То есть, кидая уголь, попутно лошадь может создать хоть общую теорию поля. Вопрос только в том, где взять столько угля.
Почему ими интересуются, почему большинству окружающих они кажутся привлекательными и нитересными собеседниками и не только? Они удивительно гармоничны в своей активности, стильны и даже умны — пока они в движении. И они кажутся эмоционально яркими, да, собственно, и являются такими. Только в жизненном негативе они, увы, более ярки, чем в позитивных ситуациях. Но — и это еще одно свойство типа — лошадь кусает чаще своих; чужие в относительной безопасности.
Почему лошадь так не любит общественного признания? Потому что чаще всего знает об этом своем свойстве: в знакомых условиях слегка... как бы это... позволять себе лишнее во всех отношениях. И легко делает вывод о том, что чем больше публичности будет в жизни, тем строже придется себя зажимать. Контроль и самоконтроль для лошади — такая разновидность воображаемых наручников, хлыста и прочих немедленно следующих ВНУТРЕННИХ кар, обрушивающихся на тех, кто посмел не соответствовать. Разумеется, лошадь думает, что это верно для всех. И разумеется, к тем, кто смеет иметь свое суждение, а больше того, быть свободным, лошадь испытывает сложную эмоцию, состоящую из зависти, ярости, стыда и опасений.
И еще одно: подчиняется лошадь — почти как корова — всегда с любовью, только если корова не различает положительных эмоций в принципе, складывая их в одну большую кучу в голове и называя «любовью», то лошади — существа более страстные. Их притяжение к подчинившему их существу (порой напрочь не подозревающему об этом) можно определить как привязанность-ненависть, это именно притяжение страсти. И без этой страсти жизнь лошади скучна и неинтересна.
Возьмите нормальную детку с сильной нервной системой и здоровенькую.
Слегка недокармливайте в грудном возрасте — отнимайте еду раньше, чем ребенок отвалится сам от соска или соски. Или — еще вариант для грудного вскармливания — подержите маму на диете, чтобы ее молоко было бедноватым, и ребенок проголадывался быстрее, чем молоко выработается в нужном количестве.
Одновременно с ребенком (чуть раньше) заведите в дом породистое и сложное в содержании животное, если этот ребенок первый. Если он второй, и разница со старшим не очень большая (не больше трех лет) то можно больше ничего не делать. Еще только бабушку побестолковей нужно подобрать — и все будет в порядке. Нет, она нужна, конечно — но не очень толковая именно как бабушка, занятая не столько ребенком, сколько собой или какими-то мелкими, но постоянными делами.
Не препятствуйте никаким проявлениям инициативы ребенка, как только он начнет ходить. Не соглашайтесь говорить с ребенком на «птичьем» языке, требуйте полного и четкого произнесения слов.
Воспитывайте ребенка в соответствии с правилами вежливости, максимально доступными по возрасту, требуйте соблюдения чистоты и порядка в тех пределах, которые он максимально способен освоить по своим возможностям. Не останавливайте его, когда он сердится и направляет свою агрессию на подушки, игрушки и любые неживые объекты. Запрещайте ему быть агресивным по отношению к живому. Скандалы на публике, слезы и крики недопустимы, даже если ребенку больно или он чем-то напуган. Способ прекращения должен быть тем более жестким, чем ребенок старше. Чем раньше вы этого добьетесь, тем лучший результат вы получите.
С течением времени поднимайте планку требований так, чтобы они были выполнимы ребенком с заметным трудом. Не будьте особо щедрыми на награды и удовольствия для ребенка — словесной похвалы вполне довольно.
Не слишком обольщайтесь школьными успехами ребенка — это еще ничего не значит. Достижения в кружках и секциях тоже не могут быть показателем успешности. На самом деле, воспитывая лошадь, нужно помнить, что успех — это вообще фикция, и лучше, чтобы ребенок это хорошо усвоил, иначе лошади у вас не получится.
Требуйте от ребенка неукоснительного соблюдения внешних приличий во всем. Но если ребенок сумеет в подростковом возрасте (а он сумеет) организовать себе личное пространство, проникнуть в которое выне сможете — не трогайте его, поскольку отступление на следующую подготовленную (а она подготовлена, не смоневайтесь) позицию будет уже открытым противостоянием с вами, а этого лучше не допускать, поскольку — и можете мне поверить — в конфликте взрослого и подростка, кем бы они ни были, подросток ВСЕГДА окажется в выигрыше.
Представители мужской половины типа называются соответственно. Но я пока не буду приводить название, может получиться неоднозначно. Итак, коза.
Можете, впрочем, не любить и не жаловать — козе, по большому счету, неважно. Козы отличаются удивительной отвагой и упорством, как в значимых жизненных ситуациях, так и в повседневных делах и заботах, и чужое мнение их заботит мало. Свое же мнение по какому-то поводу они составляют только тогда, когда оно жизненно необходимо им для того, чтобы определиться с порядком действий в сложившихся условиях. Для остального (мораль и всякая этика) козе не нужно мнение — ни свое, ни чужое. Треп это все, и трата времени. И если вам заняться нечем, то валите... а коза пошла заниматься делом.
Коза — существо грубовато-дружелюбное, и при этом весьма постоянное в своих симпатиях и антипатиях. Но если вы на деле убеждаете козу в том, что А — это А, Б — это Б, и вы это знаете, то коза не только верит Вашим утверждениям, но и — на всякий случай — прислушивается к вам вообще. Или не верит и не прислушивается, если ваши действия были почему-то признаны неприемлемыми, но в этом случае либо прерывает всякое общение не только с вами, но и вашими друзьями, либо следит издалека за вами — просто на всякий случай.
Коза претендует если не на стиль, то хотя бы на индивидуальность. Часто небезуспешно. По крайней мере, в последовательности представителям этого типа не откажешь. При этом в последовательность будут включены по очереди вопросы из всех жизненных областей, составляющих мир козы и ее убеждения — от манеры одеваться до выбора работы, досуга, круга знакомых... — и все это будет ответом на какой-то вопрос, который коза некогда перед собой поставила.
Еще одно их свойство — идейность. Не мышиная склонность искать правило и следовать ему, не лошадиная привычка соблюдать приличия, а вот именно идейность. В смысле, настоятельная потребность провести свою личную мораль в жизнь — как свою, так и ближнего круга — не слишком обращая внимание на встречаемое сопротивление среды.
Жизнь козы обычно легкой не назовешь. Успехи в ней будут, да. Будут моменты, которыми можно не просто удивить друзей, знакомых и ближний круг — поставить с ног на уши представления людей и нелюдей о жизни. Но будут и совершенно черные периоды, представляющие из себя цепочку дурацких ситуаций, из которых мало кто вышел бы без потерь, хотя бы морально-эмоциональног свойства. А коза переживает их без особых затруднений. Биография козы обычно является хорошим материалом для новой «саги о Форсайтах» или новых «Ста лет одиночества» — но на абсолютно реальных событиях. Особенно невыразимо чудны и прекрасны условия, в которых козлята появляются на свет. Но это тема для отдельного поста.
Самое яркое отличие козы (неважно какого пола) — это манера глядеть в упор на собеседника. Прямо в глаза, зрачки в зрачки. Ощущение от их взгляда странное — как будто на тебя смотрит не живое существо, а портрет, или фотография, или статуя, но это изображение выполнено так, что почти уже и дышит. Это на самом деле тяжко переносить.
Именно это в первую очередь создает им славу провокаторов конфликта и скандалистов, хотя верещать и вертеться начинает первым тот, кому не повезло влезть в конфликт с козой.
Козы бесстрашны, они легко относятся к ситуациям высокой степени риска, причем предельно адекватны в них, без лишних демонстраций и ненужной бравады. Они незаменимы в экстремальных ситуациях, удивительно хороши в разного рода форс-мажорных обстоятельствах — но в светском общении с легкомысленными и малоответственными персонажами коза часто выглядит как танк на паркете.
Поэтому многие из малых Ши, да и некоторые эльфы тоже, навешивают на представителей типа, с которыми им не повезло столкнуться, разные интересные определения, мало отражающие действительность, но зато прекрасно характеризующие степень различия во взглядах на жизнь... Козе, впрочем, от этого ни жарко, ни холодно.
Козы принципиальны невероятно. И так же скоры на поступки и действия. С обдумыванием, правда, все несколько хуже — на это может не хватить ресурсов. Коза предпочитает прямой путь лучшему, это свойство типа. Там, где действует коза, стальной страж может в лучшем случае — если хватит навыков — как-то стабилизировать ситуацию. Если ему удастся. Для этого надо, прежде всего, суметь остановить козу раньше, чем она совершит что-то необратимое. А нужно заметить, что к необратимым можно отнести каждый второй поступок козы, если не два из трех. Остановив козу, нужно суметь коротко и внятно (можно и нецензурно, но непременно внятно) объяснить ей, почему то, что коза планирует делать, не следует делать, и что можно было бы сделать в имеющихся условиях.
Бесполезно закатывать козе истерики, орать на козу, пытаться шантажировать ее. Потому что коза, если потребуется, сделает все это гораздо лучше, чем кто-либо другой. И с абсолютно холодным рассудком, между прочим. Они совершенно незаменимы в роли организаторов акций протеста (главное, чтобы суть акции совпала с идеологией организатров), народной совести и местной нравственной полиции.
Честность козы — это что-то особое. Коза может ненавидеть и презрать человека именно как личность, но это не помешает ей рыдать над его стихотворением или в обалдении стоять перед его картиной на выставке. И чувств своих коза скрывать не станет. Нелюбовь к матери и обида на нее никак не отразится для козы на глубине сочувствия этой самой матери по поводу развода или проблем на работе.
Они довольно разгильдяисты в быту, легко обходятся минимумом, но даже этот минимум у них будет частью стиля. Коза немного театральна, хотя это и не слишком заметно на первый взгляд. Многие из них живут так, как будто играют роль — но не в театре, а в киноэпопее. В худшем случае, в мыльной опере.
Нечистоплотных коз я не видела ни разу. Возможно, они бывают — но мне встречать не довелось. В их поведении и способе организации быта видны элементы пренебрежения не только комфортом, но и разумными удобствами — но до неряшества коза опускается в последнюю очередь. Еще почему-то на них еще довольно трудно натянуть пиджак. Совершенно не козья одежда. Хотя, по идейным соображениям они могут и это.
Здесь главное — обеспечить маме детки побольше приключений. Но маму нужно подбирать адекватную. То есть, устойчивую к разного рода социальному давлению. И родов не дожидаться: чем раньше начнутся приключения, тем вернее получится козленок.
Участие папы в воспитании козленка — совершенно излишняя функция. Чем раньше его изолировать от семьи, тем лучше будут результаты. И чтобы мама не надеялась ни на кого, кроме себя.
Дом — ну, в общем, это тоже баловство. Временное жилье — да, конечно, некоторая защита от непогоды все же быть должна. Но не дом. Мама должна точно знать, что жилье может перестать быть таковым в любое время, и быть готова к этому. Неважно, что это будет: землетрясение, расселение дома, выселение по каким-то причинам именно этой семьи, переезд из одного города в другой — да что угодно, лишь бы неоднократно и каждый раз неизвестно когда и куда.
Постоянный источник дохода у семьи может присутствовать только при том условии, что поступающих из него средств будет хватать не на все. Даже не на все необходимое.
Ах, да! Еще один важный момент: наличие постоянной внешней угрозы матери в период раннего детства ребенка. Это необходимо, чтобы модель отношения к опасности у детки выработалась вот именно козья.
В таких условиях мама, более или менее способная противостоять этому социальному шторму, не теряя присутствия духа, может вырастить только козленка.
Возможен, правда, еще один вариант: материальные условия могут быть чуть выше черты бедности, но очень стабильные, но при этом нужен предельно авторитарный родитель. Любой. Можно оба. В этом случае тоже неплохо выходит воспитать козленка.
Кроме авторитарности и присутствия духа в любых жизненных невзгодах, родителю для воспитания козленка потребуются следующие качества: умение удерживать настроение на уровне выше среднего хотя бы раз в неделю; вера в завтрашний день (что он наступит и будет как-то переживаем, атомной войны не начнется хотя бы); способности к творческому ведению хозяйства и изготовлению из ничего еды, одежды и иных ресурсов для детей и — если он есть — супруга.
Ну и все. А дальше — оставить семью (мать с ребенком) в этом во всем просто жить. И годам к двенадцати из детки выработается помощник матери и самостоятельная личность, которая прекрасно будет знать цену конфетным фантиками и кефирным пробкам социального признания, и принципы которых можно будет отливать в бронзе прямо со лба.
В заголовок поста вынесено название рассказа Пантелеймона Романова, сатирика, современника Аверченко. Рассказ реально страшен, куда там готическому триллеру. На десяти страницах выписана история молодой девочки, приехавшей в город из села учиться в университете, и столкнувшейся с теорией «стакана воды» (и всеми сопутствующими) в действии. Если кто-то читал этот рассказ или может дать ссылку на сетевой ресурс, где он есть — было бы классно. Но это очень малореально, по-моему, а потому попробуем обойтись без этой иллюстрации, хоть она и была бы нужна.
Итак, теория «стакана воды» была изобретена именно двумя козами. Наверное, больше никому в голову такое и прийти не могло. А продвигать ее в стройные ряды молодых комсомольцев... впрочем, особо продвигать не понадобилось: там таких же было предостаточно. Идея теории вот в чем: любовь и прочая эмоциональная кружевная кисея — это все баловство. Интимность — недопустимая буржуазность в отношениях нового времени. Хотеть и молчать — не по-товарищески и неумно. Просто он должен добиться, чтобы дали то, чего хочется. Она же товарищ, она поймет и не откажет. Ну и сама предложит, когда ей будет надо. Вот цитата-иллюстрация:
«Сын честного слесаря, а ухаживает за пионеркой. Если она тебе была нужна для физического сношения, ты мог честно, по-товарищески заявить ей об этом, а не развращать подниманием платочков и мешки вместо нее не носить. Нам нужны женщины, которые идут с нами в ногу. А если ей через ручеек провожатого нужно, то это нам не подходит» — Пантелеймон Романов, рассказ «Суд над пионером».
Это как раз оно. Во всей красе. То есть, и позже — именно у коз — лучше не стало, но тогда, в двадцатые, это было ведущей моделью и оно высказывалось. А потом только выполнялось. А потом — чем ближе к нашему времени, тем вернее — выполнялось только козами.
Коза — это молодой парень-омоновец начала 90-х, который держит рацию включенной под подушкой в момент, когда лучше бы и свет-то погасить... но ни фига: дело прежде всего, а это — так, баловство. Чувства той которая на подушке, ему неинтересны.
Коза — это та, которая может заявить своей драгоценной половине что-то роде «давай быстрее, мой сериал начнется через полчаса». Или задумчиво жевать чипсы на всем протяжении процесса. И страшно удивляться возникновению у него проблем на этой почве именно с ней, устраивая концерты по поводу отслеженных походов налево, где — по ее мнению — дают совершенно то же самое. Концерты при этом будут удивительно похожи по окраске на партсобрание.
Они «ведутся» именно на демонстративное (или на вполне искреннее, они не различают) отсуствие интереса к ним или к вопросу в целом. Все остальное их отталкивает — вот такой выверт модели поведения. Для того, чтобы их остудить, есть только два способа: продемонстрировать превосходство в классе в той области, которую претендент считает важной для себя (приготовить лучше нее на ее же кухне; пойти с ним в поход, загнать его на маршруте, чтоб лег, и после этого дотащить до места и его самого и рюкзак заодно) или невзначай продемонстрировать нормальное доверительное поведение с другим партнером, вот именно все эти «кружева» ухаживаний, создающие отношения. В обоих случаях коза понимает, что теперь ей тут делать нечего — и идет себе по своим делам.
Вот, в целом. Остальное можно спросить. Выразиться тоже можно — с учетом дисклеймера.
Ох... Без слез на это не взглянешь...
На самом деле, ведь отношения козы с законом — не менее страшная ситуация, чем с предыдущей рассматриваемой областью. Упрямство и последовательность в собственных — какими бы они ни были — убеждениях приводит их временами в места и не столь отдаленные, и отдаленные, и вообще...
Формулировки этих убеждений просты и понятны.
«Предавать друга — плохо, быть солидарным с ним — хорошо». И если друг оказался вдруг... — то по определению дружеских отношений его друзья разделяют с ним ответственность за деяние, которое и не намеревались совершать.
«Богатство праведным не бывает — и значит, отобрать/украсть у богатого — благо, это способ восстановить справедливость... как это — уголовно наказуемо?»; «Власть справедливой не бывает»; «Храбрость — это доблесть, неважно, как она проявлена»; наконец, знаменитое «Не верь, не бойся, не проси» — все это там есть, гроздьями и букетами висит на опорных столбах мира козы. И этими опорными столбами являются: — принципиальность, она же последовательность; — упрямство, возведенное в достоинство и еще довесок к нему: умение добиваться своего; — консерватизм во взглядах (изначально вполне здоровый).
Ради принципа справедливости для всех (и чтобы ни одна сволочь не ушла), ради некого робингудовского капюшона, который коза — какой-то частью себя — хочет непременно на себя натянуть, или сделать так, чтобы окружающие на ней/нем этот капюшон увидели, коза может сделать все, что только придет в ее козью голову. И не раскается даже когда последствия деяния окажутся на этой самой голове. Есть в этой позиции что-то Раскольниковское, да — но только герой Достоевского осознает цену своему поступку. От козы этого осознания ждать можно перестать как только стало понятно, что автор этого выверта — именно коза.
Криминальная, м-мм..., специализация здесь не слишком важна — таланты у коз разнообразны и впечатляющи; я видела очень разных некриминальных специалистов-коз, все были до какой-то степени мастерами своего дела, хотя никто из них не отличался ни особой креативностью, ни нестандартностью мышления, ни сверхнеобычным чутьем на новое... В общем, их удел — ремесло, возведенное почти в искусство. Почти — потому, что они не любят ни дело, которым заняты, ни результат, которого добиваются, ни себя самих. Они верны идее, которую они — каждый по отдельности — приняли, и которой следуют. За право верным способом следовать идее они сполне всерьез могут передраться. И при этом отдать результат, на достижение которого убито несколько лет жизни, за просто так кому-то постороннему — это вполне в их привычках и правилах.
За что бы коза ни взялась — результат будет. И это будет вполне приличный результат, если коза мотивирована на деятельность и достижение результата через ИДЕЮ. С ИДЕЕЙ они могут повернуть реки вспять и подвинуть горы, куда требуется. Без ИДЕИ они, похоже, не способны и чай заварить.
Нет, не искусители. Просто змеи. Кажущиеся слегка медлительными, завораживающе спокойные, с удивительно устойчивым вниманием, перешибить которое возможно разве что падением метеорита прямо перед их носом или носками обуви, с вялым аппетитом и низковатым давлением крови, легко мерзнущие, практически не устающие летом и практически неработоспособные зимой... в общем, змеи.
Они очень хорошие друзья в ДЛИИИИННОЙ дружбе. Начинающейся в детском саду и заканчивающейся на кладбище. Они прекрасные слушатели и благодарные зрители, несколько церемонные — но способные по достоинству оценить любое культурное событие в доступных их пониманию (воспитанию, общественному положению) рамках. Они неплохие супруги, да и родители тоже. Они отличные сотрудники — там, где не гуляют по помещению сквозняки корпоративного духа. Они законодатели вкуса в моде, культуре, искусстве «не для всех». Но они никогда не бывают первыми из равных — они всегда вторые или третьи. И именно они всегда оказываются единственными в своем роде. На первых из равных мы ориентируемся , но именно вторые дают ориентиры в потоке, открытом первыми.
Второй акт первой части балета. Змея — удивительно мирное существо. Не думаю, что есть условия (включая уличную драку), в которых змея может относиться в собеседнику и даже оппоненту с неприязнью. Если змея видит возможность в конфликте для компромисса — она обязательно предложит эту возможность оппоненту; но если нет — ну, драка так драка, что делать, раз мы имеем только эту возможность разрешить конфликт. Так же спокойно, с той же сдержанной симпатией во взгляде и голосе змея разнесет ваш бизнес по кирпичу, если вы встали у нее на дороге. Одним ударом, как правило. И будет после этого в первых рядах сочувствующих вам в вашей беде. Змея способна получить желаемое в свалке конкурентов из разряда (схватка 3-4-больше бульдогов под ковром) без повреждений шкуры, репутации и кошелька. И еще помочь им после этого оправиться от травм, полученных в схватке. И — что особенно интересно — эта помощь будет чаще принята изумленными проигравшими, чем отвергнута.
Но на самом деле они не медлительны, на самом деле все несколько сложнее: тот самый сильный тип нервной системы у них сочетается с удивительной устойчивостью процессов в нервной системе. Не торопясь, начали, не торопясь, закончили, не торопясь, переключились с объекта на объект. При этом САМО ДЕЙСТВИЕ может занимать доли секунды и никто даже не поймет, что — а все. Больше ничего не нужно делать. В тот самый момент, и в той самой точке змея прикоснулась к одному из объектов, участвующих в событии — и все событие развернулось и следует/развивается нужным ей путем. Или, напротив: вот только что змея тут была — что-то вдруг случилось такое, что может привести не к тем последствиям через шаг-два-три развития ситуации — и привет, змеи здесь уже нет. Куда делась? А кто ж ее знает, только что тут была.
Удовольствие, получаемое ими от процесса неспешного размышления над интересной задачей, или такого же неспешного наблюдения за разными удивительными и не каждому глазу заметными вещами, делает их эстетами высшей пробы, хотя в простых вещах они непритязательны. Их коронное занятие — поиск малозаметных связей, неочевидных путей решения сложных частных задач, в процессе которых СЛУЧАЙНО может найтись истина, похороненная под пару столетий назад политически выгодным враньем, или может быть вырыта из под пепла времен некая гипотеза, доказать которую ее первый автор почему-либо не успел — то ли по причине чумы, то ли из-за другого эпидемического средневекового заболевания, скорее всего, обоюдоострого и длиной значительно более ладони. Но, в отличие от песочного человека, змея не идет по следу: змея оставляет след. И этот след становится торной дорогой для тех, кто не видел, не мог рассмотреть того, что могло бы стать тропой — а змея увидела.
Подберите потенциальную маму — бездетную и здоровую (относительно) женщину постарше возрастом: лет тридцать пять вполне подойдет. Подберите хорошего врача и хорошую клинику. Предложите маме вариант наблюдения (сопровождения) до родов в этой клинике и у этого врача. Обеспечьте благополучное рождение ребенка. Начало положено. Папа, кстати, является желательным, но не обязательным элементом схемы. Особенно если есть бабушка или относительно свободная тетка.
Найдите тихий двор на зиму, деревенский дом на лето (проследите за тем, чтобы деревня была небольшой и детей в ней было немного). Обеспечьте ребенку неограниченный доступ к книгам и играм по возрасту, достаточное количество свежего воздуха и солнца, благосклонное, но слегка прохладное отношение родителей, и одиночество в играх до школы. Никакого детского сада, естественно, быть не может в принципе.
Есть еще вариант: ребенок рождается у нормальной мамы, молодой и здоровой — а потом мама на три года улетает в командировку в Каир или Бомбей. А детка остается с бабушкой. Мама потом прилетает на два месяца и снова улетает на пару-другую лет. И детка опять остается с бабушкой. И так до окончания школы. Ну, средней хотя бы (девять классов которая).
Чуть не забыла. Никакого спорта. Только школьная физкультура, и то лучше не всегда. Минимум активности в летние каникулы ребенок проявит и самостоятельно, в силу возраста: здоровая интуитивная тяга организма к удовлетворению естественных потребностей в движении может сделать все нужное длоя развития и самостоятельно, а вот соревновательный инстинкт развивать не надо. Лишний он для змеи, этот инстинкт.
Остальные внеурочные занятия — по желанию ребенка — будут скорее полезны, но тоже лучше отнестись к вопросу без фанатизма. Пока это просто занятия, пока они доставляют удовольствие, пока ребенок рад прикладывать усилия в этом направлении и получать резулльтат — это хорошо. Как только начинаются сверхусилия и сверхзатраты на результат, получаемый «потом» (и возможно, не только ребенком лично, но и его учителем или тренером) — это нужно прекращать. Иначе вместо змеи получится совсем другое существо.
Это ОЧЕНЬ глубоко внутри. Не потому, что скрывается от бесцеремонных глаз, ненужных ушей и бойких языков. И не потому, что в этом порой трудно признаться себе: что чувствуешь, что переживаешь, куда обращено внимание — это все понятно и прозрачно для змеи. И не вызывает ни внутренней неловкости, ни стеснения.
Но все же оно глубоко внутри. Как собственно, и положено инстинкту. Здоровый инстинкт прекрасен, но чаще всего он молчит, взаимодействуя с эмоциями и телом без слов Хотя сейчас мы умеем обсуждать и это тоже. Мысль, или мелодия, или образ — снаружи, и обсуждаемы с другими словоговорящими во всех подробностях. Они тоже прекрасны, но иначе. Когда речь только об одном или только о другом — они легко выразимы словами .
Но отношения двоих, один из которых — змея, — это и то и другое сразу, потому словесным средствами невыразимо. Или нет слов у повествующего, или нечем эти слова понять слушающему. Змеи и не пытаются. А я попробую все же описать и эту область их жизни тоже.
Инстинкт — то, что начинается значительно глубже уровня эмоций. Его основа — та самая волшебная химия и не менее магическое элоектричество, делающее живую клетку именно живой. То, что мы называем эмоцией или чувством, не всегда на самом деле является тем или иным. Иногда оно похоже — потому что сообщает о себе через такие внутренние ощущения, которые мы привыкли считать признаками переживаемых нами эмоций или чувств. Но разница все же есть, хотя без привычки она и неощутима.
Мысль, если она увлекает, может коснуться и эмоций тоже, хотя вообще-то процессы, связанные с мышлением, «летают» быстрее эмоций настолько, насколько ADSL-ный интернет быстрее модемного. (Ну по личному опыту если). Это, кстати, тоже физиологически обусловлено.
Там, где они соединяются — собственно и живет личность. Каждый тип (и каждый индивид) ищет свое комфортное место между поверхностью, где живут мысли-блики и образы-тени и глубиной, где перетекают друг в друга инстинкты и рефлексы, нижние, самые плотные слои океана нашей души. Ориентируясь при этом на эмоциональное состояние, которое индивид считает привычным (замечу в скобках, что оно не обязательно должно быть комфортным, но вот чтобы оно было привычным — это святое).
И только змея живет во всех слоях своего внутреннего бытия одновременно, хорошо сознавая связь между тем и этим, и ощущая все связи движений в разных слоях души. Естественно, с описаниями состояний и процессов у них поэтому некотороые проблемы. А вот с управлением процессами — гораздо лучше, чем с описаниями.
То есть, раз тип в списке, то проблемы у представителей его точно есть, можно не сомневаться. :-)
Итак, основная проблема змей — конфликт требований, предъявляемых социальными условиями и собственных базовых потребностей змеи. Когда это случается — со змеями происходит настоящая беда: они ощущают разрыв слоев существования. Змеи болеют от этого. Просто физически заболевают.
Причем они довольно четко могут выделить в среде своего обитания те географические координаты, в пределах которых этот неприятный эффект образуется. И поначалу ощущают себя некачественно — особенно подростки и дети — только там. Потом уже (социальная проблема же, раз образовавшись, имеет премеркое свойство расползаться, заражая собой все области бытия) когда ситуация обстряется до предела, змея начинает болеть всерьез — до клиники, до инвалидности (если сильно упорствовать в принуждении змеи к участию в социальном идиотизме).
Ребенки-змеи не останавливаются обычно на соматике, а сваливаются в психопатологию (предпочитая всякие аутические штуки, но не брезгуя и мутизмом, например) если на них не перестают давить.
Найдя удобную нишу для существования, змея не стремится ее менять, как бы криво с точки зрения окружающих эта ниша ни была организована. Сценарные заморочки по Берну у змей связаны не столько со стилем взаимоотношений с другими словоговорящими персонажами,сколько именно со стилем жизни. Змея организовывает свой стиль жизни по результатам взаимодействия с окружающим миром — и закрепляет результат, как годный по результатам проверки — до следующей нештатной ситуации. Ее может не случиться довольно долго, и тогда привычка заваривать чай в ковшике (например) может стать частью стиля ведения хозяйства на несколько лет. Нештатная ситуация может произойти довольно скоро после предыдущих изменений, и тогда змея поведет себя очень интересно для стороннего наблюдателя: для начала замрет и задумается. Первые изменения в поведении после осознания внешних изменений змея производит довольно легко, четверти часа на это вполне достаточно. Вторые — поскольку нужно отмести уже две версии и все их корни до самых глубоких внутренних слоев — будут производиться дольше. И каждые следующие изменения (удалить старую версию, зачистить пространство под новую, вставить так, чтобы возможные неполадки в будущем как можно меньше причиняли хлопот именно в этом месте) будут происходить все дольше и дольше. Пока не настанет такой момент, когда змее бует проще убраться из ситуации совсем, чем произвести очередные конструктивные изменения. По определению змейской личностной структуры, инстинкт в этом случае может согласиться с рассудком — и результат будет печален и предсказуем. Поэтому войны, революции, перестройки, переезды из региона в регион в течение двадцати четырех часов, разводы и новые браки родителей и приезды родственников на пару лет змеям противопоказаны. Они от этого болеют и иногда даже мрут.
А для относительно гармоничной ситуации змеи — прекрасное дополнение пейзажа, милые знакомые и друзья и весьма, весьма интересные собеседники.
Как все-таки полезно просматривать записные книжки перед тем, как их выкидывать.
Тип «лиса»: как причина проблем поведения указывается сильная лабильная нервная система (в 5 случаях из 5 исследованных в диагностико-консультационных центрах).
Тип «барсук»: слабая инертная нервная система (одно обследование в диагностико-консультационном центре и два в рамках исследования выборки учащихся в школе).
Тип «медведь»: тип нервной системы ни разу не указан в обследованиях консультационных центров как причина проблем обучения/поведения. Указаны: повышенное ВЧД; ММД; вегето-сосудистая дистония; диэнцефальный синдром; последствия ЧМТ.
Я напомню, что
-речь идет о детях школьного возраста;
-в Петербурге оборотней вообще немного, а внятно проявленных и того меньше, поэтому и выборки обследованных небольшие.
Начну с того, что это самые трудноопределяемые типы из всех представленный. С первого взгляда понятно становится только одно: это не человек, оно человеком никогда не было и никогда не будет. Даже в подростковом возрасте это видно по детке с другого конца школьного коридора. А вот дальше...
Определить тип или хотя бы сориентироваться в рамках каталога — адов труд с кучей уточнений и тремя-пятью ошибками в процессе, и так в каждом случае типирования. Хорошо еще, что Истинные Бестии редко встречаются.
Общие их свойства таковы.
-Можно заметить у любой Бестии два режима работы интеллекта: или любая задача, вне зависимости от уровеня сложности, решается сверхбыстро, или она же решается ОЧЕНЬ медленно и вяло.
-Бестии довольно странно ориентируются в окружающей реальности, я много раз пыталась разговаривать с разными бестиями об этом, и у меня складывалось впечатление, что для них и для всех остальных понятие «реальность» имеет сугубо разные наполнения. Если для Ши это некий довольно устойчивый комплекс событий, явления и ощущений, внутренних и внешних, если для оборотня это прежде всего сиюминутные ощущения и переживания, которые ТОЧНО ЕСТЬ и ТОЧНО РЕАЛЬНЫ, то для Бестии все вышенаписаные варианты — в общем, вещи изменяемые. Бестии не тонут в текущей вокруг них реальности только благодаря сценарным (да-да, по Берну) ориентирам.
-Бестии практичеки незаметны в окружающей реальности до тех пор, пока они либо не заняты срочным и важным для них делом, либо пока кто-то не наступил им на важный жизненный ориентир. ТОгда бестии заметны очень хорошо.
-Многие из них имеют проблемы с эндокринной системой, впрочем, эти проблемы не слишком снижают общую активность и жизнеспособность бестии, хотя и обеспечивают им оригинальный и ни на что не похожий режим комфорта. Когда бестия находит свой режим комфорта, она (ну или он) закручивает реальность вокруг себя вообще любыми кольцами.
-Во внешности или стиле многих из них есть такая... изюминка... царапинка... искорка... не знаю, короче — что-то, что притягивает взгляд и не дает забыть ни эту внешность, ни сам персонаж, ей обладающий, хотя, казалось бы, он тут ничего и не делал — просто так сидел. В школьные годы им это скорее мешает, и если бы не природная «хваткость» и отличная память, свойственная многим из них в «скоростном» режиме работы интеллекта, именно на этом своем качестве — нечаянной заметности — они бы имели массу школьных проблем. К счастью для них, цепляться к ним с простыми придирками типа «повтори, что я сейчас сказала» неосмысленно: они ж в большинстве своем могут и с начала урока воспроизвести все сказанные речи, включая замечания однокласникам и вопросы типа «где мел?». При этом, находясь в замедленном режиме, они вряд ли способны опознать, на уроке по какому предмету они находятся. И это очень сбивает с толку учителей и родителей.
Природа этих и других их общих и типовых свойств мне неясна. Их действительно слишком мало для того, чтобы составить нормальную выборку. Я наблюдала не более пяти представителей каждого типа, который будет описан. Возможно, комплекс их общих и типовых свойств обеспечивается именно эндокринной активностью их организмов, точнее ее оригинальным режимом. Возможно, на это влияет скрытая леворукость или обоерукость, часто выявляемая при обследовании в консультационных центрах таким детям. Многие из них проявляют признаки раннего интеллектуального развития, но не все эти признаки заметны родителям и учителям. Бывает, что это самое раннее развитие выглядит как клиническая тупость, и ребенка легко загнать в это состояние надолго. Навсегда — нереально: этот вариант как правило кончается клиникой и диктатом семье нужного ребенку режима уже с клинических позиций.
Но как только режим существования Бестии начинает хотя бы напоминать ее/его представления о комфорте, Бестия просыпается и начинает обустраиваться в мире. И об этом уже поподробнее поговорим по каждому типу отдельно.
Большинство этих существ во время обучения в начальной школе знает только одну оценку: пять.
Ситуация резко меняется при переходе в среднюю школу, и не потому что они вдруг перестают справляться с программой, а скроее из-за потери интереса к процессу.
То есть, большинство детей, у которых учебные результаты становятся хуже, переживают именно разочарование в школьной действительности после перехода в среднюю школу, и в основном по этой причине имеют все учебные проблемы, свойственные возрасту и ступени обучения.
Не у всех это происходит вот прямо сразу в пятом (раньше — в четвертом) классе, у некоторых инерция отношения к школьной ситуации достаточно велика, чтобы благополучно провести еще год или два в режиме активного интереса к обучению и даже к школе собственно.
Я сейчас не про гимназии и специализированные языковые, математические или биологические школы говорю, я про обычную среднюю школу, каких двенадцать на дюжину.
Детские и подростковые проблемы обучения у Истинных Бестий начинаются тогда, когда предел доступности и уровень качества информации, предлагаемой им в школе, перестает их устраивать.
Истинная Бестия, как и любое другое разумное существо, проходит в развитии интеллекта три больших периода, соответствующие трем школьным возрастам (начальная, средняя и старшая школа) Первый — обучение познанию мира, выделение и обозначение понятиями различных предметов и явлений. Второй — обучение работе с понятиями и пониманию свойств предметов и явлений окружающего мира.
Третий — обучение выявлению взаимосвязей и закономерностей между явленими окружающей действительности, построение цельной и непротиворечивой картины мира.
Чем больше нового будет узнано на первом этапе, тем более свободно будет формирующийся интеллект оперировать известными понятиями и легче понимать их свойства, итем более обширная и гармоничная картина окружающего мира может быть построена в третьем этапе. Но воспитатель может дать воспитаннику только то, что он знает сам.
И не всегда помнит (а иногда и не знает) об этих закономерностях. Это в лучшем случае. В худшем — некотороые считают, что эти закономерности развития не будет грехом и нарушить.
Истинная Бестия легко может защититься от этого, они (ВСЕ они) прекрасно понимают на интуитивном и очень глубоком уровне, что социальность — не главное в личности и легко жертвуют ею ради сохранения целостности в жизненных перипетиях. Но ценой вопроса становится именно школьная успешность подростка.
Большинство этих существ во время обучения в начальной школе знает только одну оценку: пять.
Ситуация резко меняется при переходе в среднюю школу, и не потому что они вдруг перестают справляться с программой, а скроее из-за потери интереса к процессу.
То есть, большинство детей, у которых учебные результаты становятся хуже, переживают именно разочарование в школьной действительности после перехода в среднюю школу, и в основном по этой причине имеют все учебные проблемы, свойственные возрасту и ступени обучения.
Не у всех это происходит вот прямо сразу в пятом (раньше — в четвертом) классе, у некоторых инерция отношения к школьной ситуации достаточно велика, чтобы благополучно провести еще год или два в режиме активного интереса к обучению и даже к школе собственно.
Я сейчас не про гимназии и специализированные языковые, математические или биологические школы говорю, я про обычную среднюю школу, каких двенадцать на дюжину.
Детские и подростковые проблемы обучения у Истинных Бестий начинаются тогда, когда предел доступности и уровень качества информации, предлагаемой им в школе, перестает их устраивать.
Истинная Бестия, как и любое другое разумное существо, проходит в развитии интеллекта три больших периода, соответствующие трем школьным возрастам (начальная, средняя и старшая школа) Первый — обучение познанию мира, выделение и обозначение понятиями различных предметов и явлений. Второй — обучение работе с понятиями и пониманию свойств предметов и явлений окружающего мира.
Третий — обучение выявлению взаимосвязей и закономерностей между явленими окружающей действительности, построение цельной и непротиворечивой картины мира.
Чем больше нового будет узнано на первом этапе, тем более свободно будет формирующийся интеллект оперировать известными понятиями и легче понимать их свойства, итем более обширная и гармоничная картина окружающего мира может быть построена в третьем этапе. Но воспитатель может дать воспитаннику только то, что он знает сам.
И не всегда помнит (а иногда и не знает) об этих закономерностях. Это в лучшем случае. В худшем — некотороые считают, что эти закономерности развития не будет грехом и нарушить.
Истинная Бестия легко может защититься от этого, они (ВСЕ они) прекрасно понимают на интуитивном и очень глубоком уровне, что социальность — не главное в личности и легко жертвуют ею ради сохранения целостности в жизненных перипетиях. Но ценой вопроса становится именно школьная успешность подростка.
Здесь все просто. ВУЗ для Истинной Бестии — это процесс Познания во всей своей многообразной прелести. Довольно заметная часть их напрочь не думает о том,как потом эти знания будут приложены к окружающей действиетльности, поскольку к окончанию школы эта самая действительность уже понятна насквозь и представляет в глазах Бестии что-то не более интересное, чем вчерашный бутерброд с сыром: скучно, невкусно и малоосмысленно.
Те из них, кому семейная ситуация позволяет сформировать свое убежище от обыденности (для этого она доложна быть всего лишь достаточно плоха, чтобы это захотелось сделать, остальное — вопрос времени и вкуса), могут использовать ВУЗ и процесс обучения именно как часть убежища, правда, временную, поскольку по окончании обучения эта часть убежища разрушится по естественным причинам.
Некоторым везет, и они остаются в контакте с любимым предметом (областью знания) на всю жизнь. Аспирантура, потом преподавание, и так до смерти, наступающей на лестнице между третьим и четвертым этажом здания по пути с одной лекции на другую (так умер один дракон, лучший из преподавателей гидрометеорологии в городе Санкт-Петербурге).
Большинство потом устраивается как-то иначе, но ВУЗ для большинства из них — значимый и ценный положительный опыт.
...так вот, что я забыла сказать про бестий,
в связи с этой воскресной серией и ее сегодняшним продолжением.
Бестии — в силу своей биологической специфики — способны с мраком и ужасом своего взросления обходиться очень интересным образом.
Кто-то (драконы, Владыки Видений, Пчелы aka Лазы) просто переживает разные фазы гормональной перестройки в разные возрасты, из-за чего внешность, вес и прочие телесные особенности «плывут» не в 13, как в базовом плане было, частично в 15, частично в 22, частично в 30... Очень удобно и почти не напряжно.
Кто-то (единороги, тени, сатиры) делают римейк этого ужастика и относят вторую половину (почти ничем не отличающуюся от первой) на какой-то другой жизненный возраст (у сатиров он более или менее предсказуем и случается около 30 лет, а у единорогов — когда они захотят или когда оно само произойдет).
С остальными все еще веселее, отступлений от базовой схемы там столько, и для каждого типа они настолько свои, что проще выделить это в традиционном посте «пралубофф».
Общим моментом во всем каталоге остается только необязательность стандартной сексуальной ориентации для Бестии. Причем эта особенность может всплыть (а может и не всплыть) для любого представителя любого типа как в подростковом, так и в зрелом возрасте, во время очередной гормональной перестройки. То есть, есть типы, для которых это более вероятно, а есть те, для кого менее вероятно — но такие представители есть для любого типа в каталоге. И их будет среди Бестий больше, чем среди Ши. А среди оборотней их будет меньше, чем среди Ши. Хотя и это случается — просто механизмы выбора в этом случае разные.
Без малого три сотни комментов к простой, вроде бы, заметке.
Давайте уж тогда по буквам и на пальцах, что ли. Потому что дальше, со следующего типа Бестий начиная, нам будет ОЧЕНЬ трудно разговаривать, если мы сейчас не разберемся с этой темой.
Итак, когда мы говорим о Бестиях, и говорим «пралубофф», нам надо учитывать такие параметры существа:
Генетический пол — пол, определяемый набором половых хромосом. (м/ж)
Гражданский/акушерский пол (м\ж)
Гендерная самоидентификация ранняя. (м/ж/нет)
Гендерная самоидентификация в результате социализации (м/ж/ситуативно)
Сексуальная ориентация (которая у некоторых вообще величина переменная).
Потому что просто мальчики и просто девочки, особенно среди представителей некоторых типов, будут попадаться не сплошь.
Как и любую другую Истинную Бестию, вы его не распознаете с первого раза. И с десятого тоже.
Человеком, конечно, его или ее можно посчитать только в питерских или мурманских зимних сумерках часа так в четыре дня, и дальше по вечерней темноте, но ощущение ОБЫКНОВЕННОСТИ от них очень сбивает и путает. Только когда дракон задумается о чем-то, действительно интересном для него, он перестает выглядеть ОБЫКНОВЕННЫМ — и тогда...
— в метро в час пик вокруг задумавшегося дракона само по себе образуется свободное пространство, как? — а кто его знает.
— прохожий, подошедший к дракону на улице спросить дорогу, осекается и несколько секунд собирает мысли и слова, разбежавшиеся по извилинам. Что он почувствовал, прохожий вряд ли объяснит.
— автомобили, следующие по своему сигналу светофора, приостановятся и пропустят дракона перейти дорогу вне зоны перехода.
— электротехника, работающая рядом с драконом, либо «икает», когда дракон о чем-то размышляет, либо «задумывается» вместе с ним. Не всегда, но часто.
Это, разумеется, не все возможные в общении с ними мелкие сюрпризы, далеко не все. Но по вот такому небольшому вихрю реальности вокруг только что бывшего обыкновенным существа можно понять, что вы имеете дело не с кем-нибудь, а именно с драконом.
Дракон всегда успевает туда, куда он хочет успеть, и попадает туда, куда он намерен попасть. Даже если это кажется невозможным. Реальность прогибается под намерения драконов очень легко, порой завиваясь при этом в дивные квесты и челленджи для окружающих. Сами драконы это не очень замечают: захотел — получилось, о чем тут думать, что тут замечать?
Все вышесказанно вовсе не отменяет простых реалий обыденности: каши или йогурта по утрам, кофе с интернетом вечером, попыток дракониц накрасить глаза в праздник (ох, внешний вид и стиль в драконьем исполнении — отдельная тема), попыток драконов соблюсти ритуал ухаживания за понравившейся девушкой (лично у меня эти попытки всегда вызывают ассоциацию с приручением какого-то некрупного и довольно своевольного зверька или птахи, в отношении которого дракон имеет твердое намерение взять его в дом, но об этом тоже лучше отдельным постом), довольно успешной личной реализации, порой загадочной — но все же именно личностной и именно успешной, прихотливого набора бытовых умений и навыков, в котором, например, могут соседствовать взрывное дело и вышивка кожаным шнуром по бархату в исполнении джентльмена, или (в исполнении дамы) прикладная электротехника и кулинарное искусство, причем владение этими навыками будет примерно на одном, и значительно выше среднего, уровне.
Самое загадочное в драконах — то, что при попытке рассмотреть за деревьями бытовых реалий,в которых живет дракон, лес его Реальности (той самой, которая Обфыденность плюс Вечность), становится понятно, что эта самая Реальность совсем непохожа на ту, в какой вечно непрошенные доброхоты предлагают жить попавшимся под руку Ши, и которая не реальность, а обыденность, кастрированная бараньими ножницами «общественного мнения» (читать — внутренней цензуры доброхота). Сходства между ними не больше, чем между Сапогами-Скороходами и стройбатовской кирзовой парой за день до списания.
Реальность дракона вмещает в себя больше, чем дракон намерен показывать окружающим. И именно поэтому ОБЫКНОВЕННОСТЬ драконов — их фирменная (или типовая) визитная карточка. Не верьте в нее.
К сожалению, мир наш — точнее, наша общая обыденность — теперь настолько напоминает помойку, что прожить в этой обыденности, оставшись до старости хотя бы относительно здоровым, очень трудно.
К сожалению, наша общая обыденность — такое место, где прежде всего от нашей неряшливости страдают те, кто пока что по возрасту может возражать против нашего поведения только болезнями и дурным поведением: дети. Не подростки старше десяти лет, хотя и у них выбор средств пока не велик, а именно дети: от новорожденных до младших школьников включительно.
Думаете, я это почему пишу? Потому я это пишу, что когда я сейчас скажу вам, что у драконов вообще-то, как и у подавляющего большинства Бестий железное, нет, круче: стальное здоровье — Вы с меня немедленно строго спросите. И спросите вы вот что: ОК, тогда откуда у моего знакомого дракона (единорога, сфинкса, нужное вписать) то, се, третье и пятое, и вообще его медкартой можно быка пришибить? Потому, отвечу я вам, что та обыденность, которую почему-то считается хорошим тоном называть реальностью именно потому, что жить в ней невозможно, и действительно лучше приспособлена не для того, чтобы в ней жить, а для того, чтобы в ней умереть, и сделать это как можно более мучительно.
Но здоровье у драконов, как и у подавляющего большинства Бестий, действительно стальное.
Они прекрасно восстанавливаются после травм, хорошо переносят вирусные и бактериальные заражения, устойчивы к воздействию природных факторов: плохо обгорают на солнце, хотя кожа их по-разному берет загар, не страдают (не так сильно страдают) от воздействия сырого холода, сухой холод в охотку могут назвать комфортным (гэльвину этого не понять никогда), ветер им довольно часто нравится. Холодно-жарко для них понятия скорее опосредованные.
Они легко переносят недосып, могут спокойно обойтись минимумом пищи даже в условиях ощутимой физической нагрузки, многие (не все) туговато чувствуют боль.
Чего они действительно не терпят — отсутствия впечатлений, скандалов и скуки. Все остальное, на фоне хорошего путешествия или удачной кампании, не может считаться дискомфортом: промоченные ноги — часть пути, ветер в физиономию — классный ориентир на город, идем по колено в воде неделю — нужно чаще, простите, пИсать. И все дела.
Как и у многих других Бестий, у драконов чаще всего диагностируют (когда диагностируют) проблемы обмена веществ в самых разнообразных вариациях. Почему? Во-первых, потому, что если сама детка не заинтересована ЗАХОТЕТЬ по-настоящему что-то съесть, то мама лучше знает, что детке нужно. И кормит так, как считает нужным. Ну а тот момент, что даже сейчас далеко не всякая мама даст себе труд книжку по основам правильного питания почитать и как-то пересчитать калории в соотношении к нагрузке, нам всем знаком и известен. Я уже не говорю про белки-жиры-углводы, это ж такая мистика, что без пол-литра не разобраться, а микроэлементы... Не будем о грустном. Кроме того, как гуляют городские дети, живущие в городе взрослые знают очень хорошо: максимум пара часов раз в неделю с родителями, которые сами скрипят всеми суставами после недели в офисе. Как обеспечены условия для интеллектуального развития детей сельских, по крайней мере в России, мы все тоже знаем: школа, котороая часто становится неинтересной детям уже классу к седьмому; библиотека, с ассортиментом, обновленным последний раз в момент прихода к власти Брежнева; неделями пустующий клуб (да и что там делать, собствено?), последнее время — церковь. Все. Смысл жизни в этих условиях укладывается во вполне биологические парадигмы, крайний предел которых — 55-60 лет.
Дальше (и сильно позже) я еще скажу об этом подробно, но организм савязан с психикой таким заковыристым образом, что не имея планов и целей на определенный период своей жизни, человек не может сориентироваться на те биологические возможности, которые будут нужны ему в именно это врмея — и не запускает необходимые процессы. После чего организм сам находит, как себя прекратить.
Должна заметить, именно драконы и единороги наиболе резво и ярко из всех Бестий реагируют на дисбаланс в организме и в рационе именно микроэлементов, и на фоне этих печальных условий у них либо «портится характер», либо развивается избыток/недостаток веса, а могут уж совсем экзхотические болячки открыться, типа медедефицитной анемии (сама видела такого персонажа), или неусвоение витаминов группы В из пищи (тоже видела сама, не видела бы — усомнилась бы точно; теперь вот знаю, что бывает). Впрочем, насчет «либо — либо» я, пожалуй, не совсем верно выразилась, одно запросто может перетечь в другое: все проявления «дурного характера» вполне могут оказаться вестниками неприятностей со здоровьем, диагностируемых уже клинически.
То есть, когда дракон пытается покинуть этот мир, искать его болячку, конечно, можно. Вероятно, ее можно даже найти. Только лечить ее не всегда понятно как. И, кстати, некоторые варианты чудесных исцелений от болезней, которые врачи не могли толком даже назвать и тем более не представляли как лечить, связаны именно с ситуацией обретения смысла и цели жизни на следующий возрастной период. После чего организм пациента прочухивался и как-то организовывал себя под задачу, поставленную сознаним и принятую подсознанием.
Это все о чем? Это все о том, что дракон, как никто другой, или управляет своей реальностью (неотъемлемой частью которой яявляется его организм) либо не знает, куда он летит и летит ли вообще. И тогда довольно быстро перестает быть драконом. Потому что перестает быть организмом.
Вот и начался разговор о проблемах типа. Общение — как сама коммуникация, так и вся деятельность, обеспечивающая ее, у драконов прописывается очень странно. И для того, чтобы понять, где тут странности, придется сначала говорить о проектном виде процесса.
Итак, сама коммуникация — это этакий парный танец, в котором каждый из партнеров делает свое па в свою очередь. Их порядок таков: первый обращается ко второму, инициируя коммуникацию (здравствуй, привет, как дела, обращение по имени). Второй сообщает первому, что принял его запрос (ответ на приветствие, отклик на обращение). Первый сообщает второму то, что хотел сообщить или задает вопрос. Второй реагирует. Первый сообщает, что принял и понял сказанное, после чего второй либо может переключить внимание, либо может инициировать коммуникацию самостоятельно. Сбой в подобном танце воспринимается обычно как очень досадное и... царапающее, что ли... недоразумение.
Кем угодно, кроме дракона. Потому что дракон может полагать, что все, что он забыл сделать в коммуникации после или до интересовавшего его па, (внимание, сейчас будет весь смак шутки) ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ. Но партнер дракона по коммуникации вовсе не всегда способен понять, откуда вдруг этот вопрос (благодарность, решение,ссылка на что-то) вообще взялось. И после нескольких опытов предпочитает не засорять себе голову. В том числе, как это ни смешно, и другой дракон тоже — с меньшим раздраженем, чем не дракон, но только в этом и разница. И именно поэтому драконы так часто оказываются за пределами своей территории (понятие о которой у них тоже сильно размыто) в ситуации, когда: «я вроде как все делал нормально, но почему-то сижу тут один» или в другой, похожей: «как-то так получилось, что они все чем-то заняты, а я не в курсе, чем именно». Это только два варианта из массы возможных, объединяемых в общий ряд одним и тем же вопросом, в двух его вариациях «почему именно я» и «почему не я, а другие». Если вопросы на эту тему задаются, то они сводятся к этим двум версиям вопроса.
Ответ на которые есть только один: ПОТОМУ ЧТО ПОРЯДКА НАДО ХОТЯ БЫ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ, ЕГО МАЛО ПОДРАЗУМЕВАТЬ. (Ну вдруг какой-то заинтересованный в вопросе дракон это читает).
Ситуации, обеспечивающие коммуникацию, у драконов существуют в представлениях примерно в том же виде (например, то обстоятельство, что для того, чтобы где-то стать своим, туда неплохо бы прийти для начала, и какое-то время там побыть, а не пытаться с порога общаться так, как будто ты здесь уже сто лет свой и не сидеть в углу с независимо-благожелательным видом, в ожидании, что к тебе сейчас пойдут на поклон просто толпами, чтобы сказать «привет, как дела», известно далеко не всем из них). Именно поэтому дракон в новой компании или не виден совсем, или представляет собой довольно комичное для знатока зрелище. Пока не освоится.
НО. Это все ОЧЕНЬ ЗАБАВНО, пока не коснется лично вас.
Этот пост я помещаю после поста о стиле общения драконов не потому (совсем не потому) что мне так в голову взбрело. Я бы охотнее написала про их чувство времени и прочие интересные особенности, но это я еще успею сделать.
Пост про стиль жизни драконов — прямое логическое продолжение поста об их способах общения.
То есть, то же самое ключевое слово определяет весь стиль жизни: ПОДРАЗУМЕВАЕМ все, что должно было быть проделано, но проделано не было. И знаете, у них этот номер, как правило, сходит с рук очень хорошо.
Один из самых сильных примеров, известных лично мне, некий дракон, после того, как выехал их еще СССР в Польшу на месяц, вернулся из Франции через 5 с половной лет, уже в Россию, и когда он въезжал в страну — точно так же, как и выезжал, с сумкой через плечо, в которой, как и в момент выезда, болтались белье, паспорт, пиво и чтиво, всех бонусов за это врмея у него набралось три курса Сорбонны и шрам под правым ребром от арабского ножа — он предъявил таможеннику паспорт, в котором была в наличии толко одна польская въездная виза. Таможенник посмотрел на него, на его паспорт, закрыл паспорт и отдал его владельцу со словами «ну и дурак». И что? И ничего. Этот дракон живет где-то (не знаю, где) дальше, чем-то (не знаю, чем) занят и, полагаю, жив и на первый взгляд вполне благополучен.
Есть и другие примеры.
Итак, когда дракон начинает что-то делать, он производит только тот необходимый минимум действий, который нужен, чтобы окружающая действительность начала движение в нужную дракону сторону. После чего он ИНОГДА будет возвращаться к задаче и что-то такое делать для того, чтобы дальше все самое по себе двигалось в нужном направлении.
Вроде бы, ничего особенно неприятного или особенно из ряда вон выходящего. Ага.
А представьте себе вот все то же самое — но в исполнении учащегося седьмого класса школы. Или курсанта военного училища. Или рядового срочной службы (кто там спрашивал про драконов и армию?) ... Это выведет из себя любого начальника, подчиненным которого является дракон. Кроме, разве что, действительно умных руководителей. Но их не так много. Поэтому дракон в условиях требований жесткого соблюдения внешних норм — это нонсенс. И они просто умеют туда не попадать. За исключением тех, кому это на самом деле почему-то интересно.
Этот пост я помещаю после поста о стиле общения драконов не потому (совсем не потому) что мне так в голову взбрело. Я бы охотнее написала про их чувство времени и прочие интересные особенности, но это я еще успею сделать.
Пост про стиль жизни драконов — прямое логическое продолжение поста об их способах общения.
То есть, то же самое ключевое слово определяет весь стиль жизни: ПОДРАЗУМЕВАЕМ все, что должно было быть проделано, но проделано не было. И знаете, у них этот номер, как правило, сходит с рук очень хорошо.
Один из самых сильных примеров, известных лично мне, некий дракон, после того, как выехал их еще СССР в Польшу на месяц, вернулся из Франции через 5 с половной лет, уже в Россию, и когда он въезжал в страну — точно так же, как и выезжал, с сумкой через плечо, в которой, как и в момент выезда, болтались белье, паспорт, пиво и чтиво, всех бонусов за это врмея у него набралось три курса Сорбонны и шрам под правым ребром от арабского ножа — он предъявил таможеннику паспорт, в котором была в наличии толко одна польская въездная виза. Таможенник посмотрел на него, на его паспорт, закрыл паспорт и отдал его владельцу со словами «ну и дурак». И что? И ничего. Этот дракон живет где-то (не знаю, где) дальше, чем-то (не знаю, чем) занят и, полагаю, жив и на первый взгляд вполне благополучен.
Есть и другие примеры.
Итак, когда дракон начинает что-то делать, он производит только тот необходимый минимум действий, который нужен, чтобы окружающая действительность начала движение в нужную дракону сторону. После чего он ИНОГДА будет возвращаться к задаче и что-то такое делать для того, чтобы дальше все самое по себе двигалось в нужном направлении.
Вроде бы, ничего особенно неприятного или особенно из ряда вон выходящего. Ага.
А представьте себе вот все то же самое — но в исполнении учащегося седьмого класса школы. Или курсанта военного училища. Или рядового срочной службы (кто там спрашивал про драконов и армию?) ... Это выведет из себя любого начальника, подчиненным которого является дракон. Кроме, разве что, действительно умных руководителей. Но их не так много. Поэтому дракон в условиях требований жесткого соблюдения внешних норм — это нонсенс. И они просто умеют туда не попадать. За исключением тех, кому это на самом деле почему-то интересно.
Начнем с наиболее распространенных представлений о времени, существующих у большинства людей и нелюдей, хорошо? А то просто так, без опоры на стихийную норму, о драконьих взглядах на этот вопрос мне и не рассказать.
Когда мы говорим о том, что как-то представляем себе время, мы имеем в виду некий образ, помогающий нам связать события, с нами прооисходившие, в некую последоватьельность, имевшую место быть, или предполагаемую именно в этом порядке, а там уж как Бог даст. У кого-то это календарь, часы, школьный дневник, органайзер...
У кого-то это река, в которой плывут корабли и щепки событий. У кого-то это стопка прозрачных блюдец, на каждом из которых изображено то или иное событие жизни. У кого-то нить, протянутая от одного края зрительного поля к другому, и всякий раз, когда этот кто-то намерен обратиться к какому-то нужному ему воспоминанию, он скользит глазами по этой нити в ту или иную сторону — но всегда по одной и той же траектории. У кого-то это тропа (дорога, ковровая дорожка) на которой он стоит. И для того чтобы вспомнить прошлое или представить себе будущее, этот кто-то должен повернуться в нужную сторону, хотя бы мысленно, и проделать, хотя бы в воображении, какое-то количество шагов до образа, который нужен. Я не буду перечислять варианты дальше, хотя даже из того, что расссказывали мне, это далеко не полная коллекция.
Драконьи варианты представлений о времени моему рассудку не вместить. Реально, мне никак не представить себе время, которое существует в режиме... океана, что ли... и в котором вовсе отсутствует цепь причинно-следственных связей, которая и делает наличие времени осмысленным для меня. Причем, их представления о времени — далеко не только поверхность этого океана. И даже сам океан — это весьма кривой аналог того, что мне пытались описать по моим многочисленным просьбам знакомые драконы. Океан все же имеет какте-то границы: дно, берега, поверхность воды. У времени в драконьем представлении даже эти границы не обозначены. Я не знаю, как можно ориентироваться в событиях и планировать свою деятельность на основе подобных представлений о времени. И вообразить себе это не берусь.
НО: именно этот тип драконьих представлений о времени обеспечивает им (я не знаю, как, и даже думать не буду) тот странный эффект, при помощи которого они ВСЮДУ успевают и ВСЕ проделвывают своевременно. А если они не проделывают что-то из того, что планировали, вовсе — значит, это никогда и никому не пригодится.
Начнем с наиболее распространенных представлений о времени, существующих у большинства людей и нелюдей, хорошо? А то просто так, без опоры на стихийную норму, о драконьих взглядах на этот вопрос мне и не рассказать.
Когда мы говорим о том, что как-то представляем себе время, мы имеем в виду некий образ, помогающий нам связать события, с нами прооисходившие, в некую последоватьельность, имевшую место быть, или предполагаемую именно в этом порядке, а там уж как Бог даст. У кого-то это календарь, часы, школьный дневник, органайзер...
У кого-то это река, в которой плывут корабли и щепки событий. У кого-то это стопка прозрачных блюдец, на каждом из которых изображено то или иное событие жизни. У кого-то нить, протянутая от одного края зрительного поля к другому, и всякий раз, когда этот кто-то намерен обратиться к какому-то нужному ему воспоминанию, он скользит глазами по этой нити в ту или иную сторону — но всегда по одной и той же траектории. У кого-то это тропа (дорога, ковровая дорожка) на которой он стоит. И для того чтобы вспомнить прошлое или представить себе будущее, этот кто-то должен повернуться в нужную сторону, хотя бы мысленно, и проделать, хотя бы в воображении, какое-то количество шагов до образа, который нужен. Я не буду перечислять варианты дальше, хотя даже из того, что расссказывали мне, это далеко не полная коллекция.
Драконьи варианты представлений о времени моему рассудку не вместить. Реально, мне никак не представить себе время, которое существует в режиме... океана, что ли... и в котором вовсе отсутствует цепь причинно-следственных связей, которая и делает наличие времени осмысленным для меня. Причем, их представления о времени — далеко не только поверхность этого океана. И даже сам океан — это весьма кривой аналог того, что мне пытались описать по моим многочисленным просьбам знакомые драконы. Океан все же имеет какте-то границы: дно, берега, поверхность воды. У времени в драконьем представлении даже эти границы не обозначены. Я не знаю, как можно ориентироваться в событиях и планировать свою деятельность на основе подобных представлений о времени. И вообразить себе это не берусь.
НО: именно этот тип драконьих представлений о времени обеспечивает им (я не знаю, как, и даже думать не буду) тот странный эффект, при помощи которого они ВСЮДУ успевают и ВСЕ проделвывают своевременно. А если они не проделывают что-то из того, что планировали, вовсе — значит, это никогда и никому не пригодится.
Господа, я едва не ввела вас всех в заблуждение.
Дело в том, что представления о времени как таковые людям и нелюдям для жизни не очень нужны, само время для подавляющего большинства живых — категория абстрактно-философская.
Но когда личнсть развивается настолько, чтобы освоить как деятельность не только игру, но и общение, я уж не говрою о труде, то для того, чтобы эффект от усилий был хотя бы насколько-то близок к ожидаемому (а это очень важно, можете мне поверить) приходится планировать порядок действий и упорядочивать воспоминания.
Без представлений о «прежде», «потом», «позже», «раньше», «последовательно», (держитесь, вот оно) «в то же время с...» сделать это как минимум затруднительно — как спланировать порядок действий, так и упорядочить воспоминания, превратив их в полезный опыт.
Если говорить о времени как о стихии, абстрактно, то у подавляющего большинства будет складываться именно та ситуация, которую вы все дружно рванулись описывать в коментах к предыдущему посту. Но на самом деле вы все (кто в большей, кто в меньшей степени) способны как-то определиться, что за чем шло в вашей жизни (если вы это вообще помните) и как оно связано между собой в цепочку событий.
Если же у персонажа этой способности ориентироваться во времени как в системе координат нет, и связи эти персонажу низачем не нужны, и он помнит то, что ему сейчас нужно без всяких координат прежде/потом/ или «в тот год, когда мы завели собаку», и при этом как-то способен заниматься интеллектуальной деятельностью на уровне более высоком, чем у среднего учителя начальной школы (а это не так мало, как может показаться), то персонаж, подходящий под это описание — точно дракон.
Когда я только начинала их узнавать на улице, я сначала думала, что они всегда такие — внятные и внушающие задумчивое уважение, и желание то ли уступить дорогу, то ли отойти и не мешать своим присутствием.
Только потом я поняла, что дракон вовсе не всегда так выглядит. И когда он выглядит не так — он... вот именно обыкновенный. И в этой обыкновенности они, драконы, совершенно на себя настоящих не похожи.
В этой их обыкновенности за ними наблюдая, можно голову сломать, угадывая, что оно такое на самом деле есть. «Мой щенок похож немного на бульдога и на дога, на собаку-водолаза и на всех овчарок сразу»... А все потому, что, по преданиям, Дракон — отец всех зверей, они от него все произошли. Ну и он на них, естественно, на всех похож немножко. Точнее — каждый зверь похож на какую-то ипостась, на какое-то настроение дракона.
Только не надо меня спрашивать, откуда я это взяла, чтобы я не пошла перерывать все пять полок сказок и легенд народов мира и, чего доброго, не поехала бы к матери, где основная бибилиотека, за ответом на этот вопрос.
Так вот, именно потому, что дракон напоминает всех оборотней сразу и некоторых Ши впридачу иногда, я нередко драконов путаю с оборотнями, видя их в каком-то настроении несколько раз подряд. Особенно распространена ситуация, когда дракона долго и упорно производит впечатление, что он медведь. Некоторые верят. Я, например. :)) Так меня «разыграли», сами о том не подозревая, трое из четырех моих знакомых драконов.
И тем не менее рано или позно каждый из них оказался в настроении/состоянии, когда вот эта самая драконья сущность показалась во всей своей истинной мощи, и в момент когда это произошло (где до того были мои глаза), отношение к дракону стремительно менялось, и все ситуации, которые были отложены на «обдумаю потом» резво прирастали по родным местам общей картины.
Поэтому, если вы решите определять,а не дракон ли ваш знакомый — помните прежде всего то, что те детали себя, которые дракон не может выдать за принадлежащие к обыденности, он чудненько замаскирует под детали окружающей действительности. И не покупайтесь на это. Непонятные ситуации и неявные связи — обязательные детали взаимоотношений с драконом. Это не всегда удобно, но всегда чудесно и удивительно.
То есть, кроме описанного в предыдущих постах.
Кроме, стало быть, постоянных «зачем», «не хочу и не буду» и «в этой фигне я не участвую». Кроме бесконечных опозданий в любые места, им лично не нужные и неинтересные, и успешных попыток плевать с высокой вышки на любые нормы и правила, опознанные как таковые. Кроме выводящих из себя даже ангела «это и так ясно» и «это само сбобй разумеется», вместе с «я думал, ты знаешь» и «я привык, что это так» до кучи. И кроме способности дракона, задав вам вопрос, развернуться к вам задним фасадом и начать движение прочь, в полной уверенности, что все нормально, соабственно, так в норме существа друг с другом и общаются.
Так вот, кроме этого: Дракон может исключительно тупить и тормозить, пытаясь опознать элемент реальности, ранее им не распозанный (ну бывает, случается), и в этот момент бывает ОЧЕНЬ похож на медведя с той же тягой к бесконечным уточнениям и поправкам. Еще, точно так же, как медведь, дракон может сказать «я помню» — и помнить еще пару лет. И так и не сделать.
Дракон может быть очень занят движением в ПРАВИЛЬНУЮ сторону и в этом своем состоянии ОЧЕНЬ напоминать гэльвина в режиме " crazy frog" (безумная лягушка).
Дракон может быть занят осмыслением процесса или явления и в этот момент поспорит замороченностью идей и их выражений и с высшим гоблином и даже с высшим троллем.
Дракон может быть зол. И в этом состоянии от злой лисы не отличаться ничем. Ну, почти ничем. Разве что по последствиям и мощности всегда (в обоих случаях) сбывающихся пожеланий. Разница только в том, что от лисы разрушения более объемные, а от дракона более дорогостоящие.
Дракон может захотеть пошутить. Медведи могут в это время постоять в углу и поучиться. Эльфы могут поучаствовать, если дракон их пустит.
Дракон может просто сибаритствовать. От кота в этот момент он почти не будет отличаться, пока не приглядишься. И будет настолько же бесцеремонным.
Дракон, совершенно по-орочьи, может померить вас по себе и удивиться несовпадениям. Даже возмутиться их наличию. Особенно в мелочах.
Точно так же, как эквиска, он может ТРЕБОВАТЬ, чтобы вы успевали за его бешеным темпом, ноздря в ноздрю, или чтобы вы отстали от него и не торопили бы, потому что от этого быстрее не будет.
И точно так же как ллири, дракон УВЕРЕН в том, что уровни вашей и его внутренней свободы примерно равны. Для мышей он тоже не будет делать исключений.
И все это в одном флаконе.
Драконы в неволе не растут, а дохнут, это совершенно точно.
И для того, чтобы сделать из ребенка дракона, нужна не свобода, а именно воля. О том, чем одно от другого отличается, сейчас и поговорим.
Свобода — это осознание возможностей самостоятельно планировать свое время, свои силы и свои остальные ресурсы, сколько их бывает, в своих интересах и — по собственному выбору — в интересах своих ближних.
Понятно, что для того, чтобы поведение соответствовало данному определению, необходимо, чтобы родитель установил, как принцип, для себя самого неприкосновенность личной территории, имущества и достоинства своего ребенка. Почему это должен делать родитель? Потому что ребенок до определенного возраста принимает как норму то, что родитель, как норму, устанавливает для себя и своего ребенка (или своих ребенков). А сам ребенок довольно долго (иногда — до подросткового возраста) вообще не имеет представления о том, что нормы бывают какими-то другими, не такими, как заведено в родном доме.
Всего остального есть масса вариантов, навскидку сводящихся к следующим направлениям в отношениях родителя с ребенком.
— беспредельный космос вольницы, aka абсолютная бесконтрольность. Ребенок признается взрослым ДЕКРЕТНО, и контролировать его родители перестают. Уроки, прогулки, укладки спать, одежки (по сезону или как в голову взбрело) — все решай сам, все выбирай для себя, как знаешь, при чем тут родители?
— страна Нетинебудет и ее вечное «завтра», aka вариативный контроль. Родители ХОТЯТ контролировать ребенка, или ПЫТАЮТСЯ делать это. Но либо не имеют четкого представления о том, как это надо делать, либо не обладают достаточным для этого количеством времени (читай — не слишком организованы сами).
— «маленькая зеленая дверь в стене», aka полностью формализованный контроль. Он позволяет ребенку, отдавая родителям на откуп интересующие их части его жизни, сформировать другие, недоступные им по факту или незнания о них, или непринятия их всерьез, но в которых ребенок обладает всей полнотой свободы волеизъявления... чаще всего, в воображении, до поры до времени хотя бы. После того, как реакция эмансипации сделает свое дело, разъединив ребенка и родителя и поставив их лицом друг к другу, эти области жизни ребенка родителю останется только принять — или признаться в том, что он не понимает, кого вырастил и как так получилось.
— «время полной луны», aka свобода от контроля ПО УСЛОВИЮ. Это даже не «праздник непослушания», это Крапивинские миры во всей их, мягко скажем, странноватой красе. Условия, в которых подросток обладает большей полнотой власти над обстоятельствами, чем взрослый. Условия, в которых нормы, регулирующие поведение в обстоятельствах, установленных взрослыми, перестают быть регулирующим фактором. И самая близкая из реально предлагаемых социумом форм «времени полной луны» — протестные и неформальные молодежные движения.
Разумеется, их участники — далеко не только Бестии, и вовсе не они являются ведущим элементом в них. Но именно эти условия для «драконов полной луны» (и не только для них, но об этом позже и к слову) являются самыми органичными после окончания реакции эмансипации. И на всю жизнь.
Еще одно важное условие,в одно слово: НЕДОКОНТАКТ.
В отличие от семьи, воспитывающей орка, в которой главным элементом, формирующим стиль воспитания, является непоследовательность или непредсказуемость реакции родителей (родителя);
в отличие от семьи ллири, где смещение наполнения понятий «родство» и «близость» расставляют акценты, формирующие характер;
в отличие от мышиной семьи, с ее тотальным контролем;
в отличие от медвежьей семьи, где ребенок все время вынужден или тянуться за родителем и добиваться его внимания или подстраиваться к чудовищно неудобному коммуникативному стилю родителей -
так вот, отличие от всех перечисленных вариантов, в семье, где ребенок с гарантией вырастет драконом, родители ПЫТАЮТСЯ общаться с ребенком. Но не собственно общаются, а только пытаются найти точки соприкосновения с ним, с его пониманием, его впечатлениями. Иногда у них получается, иногда — нет. И вот это чередование присутствия-отсутствия делает родителей и ребенка друг для друга... не совсем реальными, что ли. То есть, они точно есть, и они точно любят ребенка, он в этом уверен. Но большую часть времени он знает, что вот конкретно СЕЙЧАС с родителями ему пообщаться не удастся, потому что — а вот дальше варианты: — не выполнены некоторые ритуалы (уроки-собака-почистить ботинки), по условию невыполнения которых контакт с родителями невозможен; — родители заняты своими ритуалами, в которые ребенок не посвящен; — родители отсутсвуют в пределах видимости/слышимости; — присутствует некто третий, при которм близкое общение ребенка с родителями, забирающее все внимание родителя, невозможно.
И ребенок (до определенного возраста) готов выполнить любые условия, на которых это общение возможно не в непредсказуемом режиме, а когда ему хочется. Потом, по мере взросления, он приучается обходиться заменой живого общения, которое сам подберет — как правило, это будут либо области знания,в которых он чувствует себя комфортно, либо некие условия внутренней реальности, отвечающие этим же требованиям (эмоционального комфорта). Любовь к родителям, некое бесспорное притяжение, останется и после реакции эмансипации, но... как бы отдельно от самих родителей,как живых... ну, допустим, людей.
А мир внешней действительности, как винегрет из ритуалов, отделявших дракона от его родителей, так и останется чем-то малозначимым, формируемым по желанию — если, разумеется, это желание у дракона есть.
А ничем их не надо занимать, они сами себя займут получше чем с посторонней помощью.
К возрасту, когда нужно определяться с профессией или дальнейшей жизнью в целом самостоятельно, они уже умеют прогнуть реальность под себя незаметным движением какой-то части своей социально-эмоциональной конструкции, и реальная помощь им, которую могут предоставить окружающие, заключается в том, чтобы 1) принять жизненный путь дракона, каким бы странным он ни казался со стороны, и 2) не соваться с советами и руками. Есть еще 3) — помочь дракону отразить существование некоторых объектов реальности, которые он сам не отслеживает, и 4) сориентировать его в свойствах этих объектов, но это уже высший пилотаж коммуникации с драконами. Этого лучше не делать, пока дракон сам вам не скажет, что что-то тут вокруг такое... не то. И уже только потом предлагать помощь.
Поэтому и их рабочие обязанности (ну так чаще всего получается) выстраиваются так, чтобы предоставить им максимум свободы маневра. Обычно это либо фантастические рабочие места, в списке профессий встречающиеся раз в десять лет, и неизвестные простым смертным даже по названию, либо вполне прозаические должности, в пределах которых дракон может сформировать себе уникальную социальную нишу, которая будет «держать» если не предприятие, то крупный отдел точно, и в пределах которых он будет не просто незаменим — жизненно необходим всем, с кем он по работе взаимодействует.
То есть, коллапс без него на предприятии или в отделе не начнется, но общая эффективность упадет до пределов, сравнимых со статистическими погрешностями. И все это почувствуют.
Направленность работы, социальный статус, обеспечиваемый должностью, оплата — все это может варьировать в очень широких пределах.
Поэтому можно с уверенностью назвать только характеристики рабочих мест, которые дракон никогда не займет. Это места рядовых сотрудников крупных корпораций (в Макдональдсе, например, дракон если и будет работать — то либо мастером по наладке автоматов кока-колы или кофеварок, либо в служебной прачечной — в любом случае, вне общего конвейера); это места операторов станков или механизмов в крупном цехе, где таких механизмов много; это места чиновников младшего и среднего звена и это рабочие места, где необходимы многосчисленные стандартизованные коммуникации с людьми (кассы вокзала, продавцы супермаркетов и прочее в том же ряду). А так — дракон может делать что угодно, и сделает это хорошо, если его не пытаться организовывать и регулировать.
Начнем, благословясь. И лучше издалека, поскольку мне эта тема так же трудна, как и тема представлений драконов о времени.
Поэтому сейчас попробую для начала ограничить представления о явлении ненадежным забором из «не так, как» — может, это чем-то потом кому-нибудь поможет, а может, только запутает, не знаю.
Дракон — существо самодостаточное. Поэтому когда мы говорим о личной жизни драконов, бесполезно пытаться сравнивать это, пока неоформленное в слова, понятие с эльфийским погружением (проваливанием) в процесс, или с гномьей спина-к-спине надежностью отношений, в которых чувства партнера беречь смысла уже нет. Эти сравнения нам ничем не помогут.
Дракон — существо свободное. Поэтому при всей глубокой погруженности (да-да, как бы оно со стороны не выглядело) в чувства, о зависимости в этом случае и речи идти не может.
Дракон уважает чужую свободу. Поэтому отношения с драконом всегда равноправны. Или они не складываюся, причем в самом начале, сразу и навсегда.
Но. Дракон — существо с предельно свободным мышлением. В каждый отдельный момент времени в голове дракона живет и дышит с десяток вселенных, ничуть друг другу не мешая. Я не знаю других похожих способов мышления.
Поэтому любая пара, которую создает дракон, не может дать ему того же интеллектуального наполнения, которое дал бы другой дракон. И которое ему, строго-то говоря, на фиг не нужно. Ему от личной жизни другое нужно. Чего он и ищет, эту самую личную жизнь строя: близости, доверия и принятия. Понять дракона невозможно. Принять и полюбить — легко.
Представления дракона о партнере по отношениям.
Для начала, у меня сложилось мнение (возможно, неверное), что хорошая дружба на расстоянии в одном случае и жизнь под одной крышей с полным взаимопониманием (а иначе незачем огород городить) для дракона значит примерно одинаково много. В этом же ряду по значимости может стоять честная вражда, предполагающая как цель сам процесс, а не победу в споре. Или любые другие отношения, в которых принятия больше, чем понимания, как бы странно это принятие не выглядело со стороны окружающих.
Учитывая разницу драконьего взгляда на мир и любого другого, дракон, образующий с кем-то пару, изначально должен примириться с тем, что рядом с ним живет ДРУГОЙ. Не «чужой» и не «второй такоей же как я сам», а дружелюбный другой. Воспринимающий мир (и, с точки зрения дракона, творящий его) совершенно иначе, чем сам дракон. Имеющий совсем иные потребности (ну кроме совсем уж общих биологических) и иные ценности. даже если этот другой — тоже дракон. Тем более, если это так.
С этих позиций становится ясно, почему дракону по большому счету все равно, дружит ли он с мышкой или с мишкой, с русалкой или гномом (нужное вписать). Ценность живого-разумного, способного понимать и чувствовать иначе, чем сам дракон, одинаково запредельна, вне зависимости от того, что за существо живет с драконом. Человек, конечно, интереснее всего — они меняются постоянно и удивительно, становясь совершенно непохожими на себя самих прежде — и каждый раз лучше себя прежних. Но даже мавка — удивительное создание, завораживающее сложностью и подвижностью своей красоты, которую она не осознает и осознать не может, по определению. Не говоря уже о мыши или козе. Впрочем, это я тут мудрствую с иерархиями.
Те, кто держит домашних животных, поймет меня: мы их любим не за то, что они породистые. И не за то, что они красивые, скорее, наоборот: они кажутся нам красивыми, поскольку они наши. И даже не за то, что (обалдеть вообще) наша кошка умеет сама открывать холодильник, или по крайней мере с помощью собаки эту задачу точно решит. И даже не за то, что они понимают нашу речь в пределах больших чем десять слов. А за то, что они принимают нас, хотя понять явно не в состоянии. И мы их понять не можем тоже — но и это не ставит между нами никаких барьеров. Хорошие отношения остаются хорошими, и мы находим способ с ними договориться. Если задуматься — загадка ведь, да?
Вот и драконье отношение к своей паре такая же загадка. И примерно той же природы.
Чувства дракона к партнеру — предмет загадочный. То есть, как всегда у них, все ясно до полной прозрачности и при этом (с моей точки зрения) совершенно непостижимо.
Если кто-то из читающих (не дракон) когда-либо ловил себя на странном, смутном ощущении удивления и восхищения при виде, например, рассвета над морем или зацветающей вишни, или, может быть, радуги, или... продолжите ряд сами, то вы способны вспомнить и то, как быстро мы адаптируемся к переживанию и защищаемся от него. Оно слишом острое и настоящее для большинства из живых и разумных. Мимолетное прикосновение к нему — вот все, что нам дано, если мы не хотим рассыпаться в брызги. И мы говорим: «Это переживание длится так недолго» — не задумываясь о том, что сами, своей волей закрываемся от него.
Так вот. Насколько я поняла драконов, их чувства и переживания, связанные с партнером, наполнены и окрашены примерно этими тонами эмоций. Постоянно. Или большую часть времени. Вне зависимости от того, протекает ли на данный момент кран, капая обоим на мозги, или оба сейчас в отпуске на Майорке и напрчь забыли и про кран и про запой сантехника, длящийся уже полгода; влючены ли оба в бытовой конфликт по поводу, допустим ...надцатый раз перевернутой на одеяло пепельницы, или, наоборот, обсуждается концерт или фильм, книга или блюдо. Это все мелкий дребезг, который только оттеняет чувства и переживания дракона к партнеру. И чудо понимания не становится менее чудом от того, что этот мелкий дребезг присутствует в жизни дракона рядом с пониманием, принятием и готовностью общаться с другим, который рядом, насколько бы его жизнь и представления о ней не находились бы за гранью понимания дракона. Это только одна из многих составляющих чуда, которое называется «личная жизнь дракона».
Это — одна из выгодных граней их весьма относительной социальности. Последний пост о них (следующий) будет посвящен остальным граням драконьей, хм :) допустим, социальности.
Собственно социальность дракона весьма относительна. По причине их двух базовых качеств, в два слова описывающих все, что я тут наворотила с помощью добрых френдов в почти полутора десятках постов.
Вот эти два слова, обзначающих два качества, являющихся основными прзнаками типа личности Дракона: целостность и самоценность.
Именно благодаря этому качеству они абсолютно некриминальны в нетоталитарных государствах и первыми попадают под раздачу в периоды полураспада Империй.
Про криминальность и отношения дракона с законом еще пара слов. Дракон, если он не юрист, весьма слабо представляет себе как совмещаются бумажный закон и реальная жизнь вот этого конкретного дракона. Но уважая чужую жизнь, чужое достоинство и чужое право радоваться своему имуществу, (которое любимо и обеспечивает комфорт владельцу точно так же, как имущество дракона обеспечивает комфорт ему самому), дракон не пойдет на правонарушения против жизни и здоровья другого, личного достоинства другого и личного имущества другого, не имея на это сверхсерьезных причин.
Именно благодаря этим качествам они незаменимы в своих уникальных социальных нишах и абсолютно неприменимы в стандартных должностях, особенно в крупных корпорациях и госбюджетной сфере.
Именно поэтому за ними признают их право быть в чем-то неудобными, в чем-то непонятными, в чем-то вообще ни в какие рамки сознания и внешних норм не помещающимися — потому что без них будет хуже, чем с ними. И это слишком легко представить себе.
Способность социума принять дракона зависит от того, насколько этот самый социум заинтересован и открыт для восприятия многообразия мира. Дракон в казарме (почти не бывает, но вдруг) и дракон в НИИ, дракон в составе рок-группы и дракон в своей художественной мастерской/массажном кабинете/драконы легко продолжат, где еще — это разные условия жизни дракона, и проявлять себя в них дракон будет по-разному. Чем меньше социум готов принять существование дракона во всем многообразии его непосредственности, тем больше будет искр и осколков в местах соприкосновения дракона и окружающего его социума. Впрочем, обычно это процесс недолгий даже в империи. Дракон не очень большой поклонник конфликтов, и уж если встречаются дракон и конфликт в одной и той же точке пространства в одно и то же время, то довольно скоро там не будет либо конфликта, либо дракона. Внутренний конфликт неверно прописанного правила, метода, схемы тоже сработает именно так. Поскольку довольно многие должностные инструкции либо содержат в себе подобное внутреннее противоречие, либо написаны так, что при невнимательном прочтении КАЖЕТСЯ, что оно там есть, дракон и должностная инструкция во взаимодействии — это очень редкий и очень занятный цирковой номер. Впрочем, он может быть как клоунадой, так и эквилибром невероятной красоты и сложности.
Способность дракона принять социум зависит от намерений дракона и его представлений о гармонии в настоящее время (как этот конкретный дракон понимает настоящее время).
(Неужели все про этот тип? Не верится... но больше писать про них все равно ничего не буду).
Кто думает, что будет сильно легче, чем с драконами, можете уже переставать так думать: это первый из двух типов «три-в-одном», то есть тип, для которого одна и та же особенность в разных условиях воспитания дает три совершенно различных внешне формы поведения и жизненной направленности. И тем не менее это один и тот же тип, просто различные его проявления. Так, например, если взять три маленьких яблони, из них одну растить в саду подкармливать, прививать, обрезать и делать все что положено, другую отнести на лесную поляну и забыть там лет на пятнадцать, третью высадить где-то в предгорьях и доверить местным проходящим путникам, который авось да сделают хоть что-то, что положено делать с яблоней (польют, обрежут ветки, растущие «не так» и «не туда», обвяжут ствол перед зимой — ну вдруг!) и посмотреть на эти три дерева через упомянутые пятнадцать лет, то это будут три очень разных дерева. Но все три будут, несомненно, яблонями.
Почему это происходит с Бестиями и не происходит с Ши? Потому что в отношении Ши условия превращения специфики в клинический диагноз гороздо более широки — по многим причинам. Первая из них та, что лабильная нервная система в условиях перегрузки разнесет обмен веществ по кочкам заодно с многими другими функциями организма. Есть и другие.
Бестии, у которых тип нервной системы определяется именно эндокринным статусом, могут, как и Ши, глубоко переживать и чувствовать, могут понимать и осознавать — но выбить их из состояния их специального равновесия проще можно химически (не той едой, не той водой, не тем количеством солнечного света), чем социально или эмоционально. С Ши все наоборот.
Особенно с единорогами.
Я помню, как я мучительно путалась в определениях во время первых своих встреч с Единорогами: — Эльф? Орк? Онден? Но нет, не то: оно не только нервничает под давлением обстоятельств, оно еще и МЕНЯЕТ СИТУАЦИЮ, и делает это вполне осознанно, грамотно и технично. Да что же оно такое, будь оно всегда здорово и счастливо! Эквиска, возможно? Но тоже нет: оно не стремится закончиться, ему просто нравится так жить, и ничего с ним от этого не делается.
Не Ши — но тогда откуда такая хваткость к вновь поступающей информации, откуда такая чувствительность?
Коза? Лиса? Кошка? Но нет, не похоже: слишком эта его самодостаточность чуткая к окружающим изменениям. При этом оно не страдает от этих изменений, но и не приспосабливается к ним, а как-то иначе устраивается. Да это и не фальконнор, ОНО ВООБЩЕ НЕ ПРОМАХИВАЕТСЯ. И не лошадь, лошадь давно бы легла от этой нагрузки. Или начала бы просить дополнительной похвалы хотя бы. Это не медведь, потому что медведю нужна внешняя оценка, и между этой необходимой кака воздух внешней оценкой и собственной (от смущения перед окружающими) необщительностью медведь и устраивает свои бесконечные медвежьи пляски. А это существо вполне самодостаточно в своем одиночестве, хотя общество любит и быть среди других умеет.
Не оборотень — но тогда откуда такое упертое намерение получить намеченное вне зависимости от наличия препятствий?
Это, господа, Единорог. И сейчас я его опишу, этот золотой характер.
Это Бестии. Это второй по проблемности тип в каталоге бестий, и вот почему. Общее свойство всех трех подтипов в типе (и одна из самых ярких черт типа) — специфическая вязкость, или цепкость, позволяющая удерживать внимание на предмете до тех пор, пока не будет принято ОСОЗНАННОЕ решение о смещении фокуса внимания. Второе, не менее яркое свойство, однозначно отличающее тип — бурная эмоциональная реакция на любое значимое событие, высказывание, изменение... В сумме получается именно тот анекдот про мышей и кактус.
Это — базовые характеристики типа. Позвоночник, так сказать, от скелета. А теперь давайте посмотрим на скелет.
Чувствительность к измениям в окружающей действительности -тоже одно из важных свойств типа. Там, где дракон сплывает по течению в «правильную для себя» сторону, единорог вертит головой и принюхивается. Дело в том, что единорог не воспринимает реальность цельной, он видит два плана: фон и фигуру на фоне. Фигура на фоне — это то, «из-за чего все». Это такой поворотный рычаг, им землю переворачивают. Когда он использован, он сливается с фоном, и все хорошо — пока не выплывет откуда ни возьмись другой такой же рычаг. Точно так же торчащий на фоне остальной реальности как больной зуб на фоне флюса. И точно так же его нужно задействовать, чтобы реальность снов стала комфортной. А иначе в ней же жить невозможно.
Чувствительность Единорога — это что-то особенное. Это гельвинская уязвимость и медвежья интуиция (взять 1/1, хорошо перемешать, пить зажмурясь, а лучше вовсе не пить) в одном флаконе. Жить с этим можно только в особых режимах, их три, но о них потом. К счастью, это настолько же проклятие, насколько и благослование. И настолько язва, насколько и инструмент исследования реальности. Потому единорог (любой) защищен от остроты собственного восприятия мира упомянутым делением окружающего на фон и единственно возможную фигуру на нем. Фигура стновится целью, задача — растворить фигуру в фоне.
В редких случаях, когда фон спокоен, это свойство типа выглядит как обычный ориентировочный рефлекс, чуть слабее кошачьего. Ничего особенного, в общем, пока фон спокоен.
Выносливость — еще одно свойство типа, которое я упомянула — базируется у Единорога на инстинкте самосохранения. Аллергик будет бороться с пылью, потому что ему проще ее убрать ВСЮ и лечь без сил дышать свободно, чем ползать в соплях и слезах, не видя света. Единорог может сделать для достижения гармонии в своей реальности много — очень много — только потому, что если он этого не сделает,ему же будет хуже, и не просто хуже, а полная ему выйдет беда. И в программу защиты себя (и всего, что единорог собой считает) от неприятных/вредных (единороги не делят этого) влияний среды единорог может вложить столько сил... лошадь помрет от зависти. И корова тоже. Со временем выносливость у единорога заменяется техничностью и приобретением массы навыков, вплетающихся в ткань бытовой деятельности незаметно, по движению, по привычечке, до полного совершенства техники того или иного бытового навыка. Когда на них смотришь, кажется, что в их присутствии все делается само — но это не так; просто они очень хорошо умеют делать то, что делают. В последне фразе-двух я говорю о единорогах в зрелом возрасте. То же самое касается избранной ими профессии.
Кстати, они настолько же упрямо-тупы в областях, не принятых ими как области осмысленной деятельности или продуктивного мышления. Хуже того, в этих областях (к этим областям и тем, кто в них действует) они могут быть неприятно агрессивны, и весьма успешны в этой своей агрессивности. Вообще, Единорог, идущий к цели... отойдите лучше в сторону с наикратчайшей прямой между Единорогом и его целью, если вы на ней стоите, и не смотрите на цель, если она живая.
И последнее. Любовь — одно из основных условий жизни и даже просто существования Единорога. Но каждый из трех подтипов любовь понимает по своему. Поэтому ПОЖАЛУЙСТА ничего не спрашивайте об этом здесь. В описании каждого подтипа я это все пропишу.
Кстати, о примерах: кто вчера смотрел показательные выступления фигуристов и видел Джонни Вейра, тот видел пример. Я не смогла определить подтип, к которому он относится, но в том, что я вижу единорога, я не сомневалась с того момента, как он вышел на лед.
Единорог — существо, рефлекторно устраивающееся в пространстве наиболее удобным для себя и пространства способом. Каждый момент времени и всю жизнь. В отличие от эльфийской щедрости в движениях и поступках, в отличие от орочьей манеры жить и двигаться как драться, в отличие от текучести русалок, в отличие от, в отличие от... я так долго могу перечислять, потому что Единорог, нашедший свое направление деятельности и развития, свою социальную нишу, похож только на себя, и ни на что и ни на кого, кроме себя, он уже похож не будет.
Единорог неловким не бывает. Потому что у него понятие противника не прописано в голове: либо на пути есть (образовалось по его же досадной неостожности) некое препятствие — вполне обходимое, впрочем — либо этот, напротив — партнер по игре. Кто бы он ни был и что бы оно ни было.
В споре их иногда заносит именно поэтому же: либо мы, собеседники, выясняем досадное непонимание между нами, либо это у нас игра, которую — внимание, важно! — жаль прекращать. Противник в этой ситуации чувствует себя по крайней мере странно. ВЫГЛЯДЕТЬ неловким единорог может. Понятия о гармонии у каждого свои, и стиль рококо очень не похож на готику.
То есть, все написанное не мешает им, если им того хочется, цеплять плечами углы, ляпаться на коленки по гололеду, ронять посуду с содержимым и делать прочую бытовую чушь. Но есть одна оговорка: единорог скорее пришибет агрессора, чем самотравмирутеся, пытаясь эту агрессию в себе пережить. Причем сделает это совершенно случайно. Или неосознанно. Развитие единорога как характера и личности происходит по направлению «к внутренней гармонии», и чем дальше он уходит по этому пути, тем больше эта самая гармония проявляется во все, что с ним происходит: от событийных рядов до походки, от внешности до манеры речи и письма.
Суммировать все сказанное можно в две фразы, вот они.
Единорог делает только то, что он хочет. И в этом он удивительно результативен.
Общий стиль деятельности Единорогов, вне зависимости от подтипа, со стороны создает впечатление то ли танца с реальностью, то ли песни, воплощенной в деятельность. Простите мне эту поэзию, я сейчас все объясню. Вот, уже объясняю.
Любое осознанное действие как-то планируется нами или хотя бы мы представляем чего хотим. Ну, в большинстве своем хотя бы. Мы все — или большая часть нас Но не Единорог. Они просто делают то, что НАИБОЛЕЕ ОСМЫСЛЕННО И КРАСИВО было бы сделать в данный момент. И все. Логика танца, логика мелодии распространяется — в их картине мира — и на стратегии деятельности.
Именно поэтому с ними так трудно находиться рядом: или сумеешь встроиться, или нет. Если нет, то шансы стать фигурой на фоне довольно велики. Если встроишься — то положение ведомого при ведущем единороге практически обеспечено. За исключением пары «дракон-единорог», которая не может быть ничем, кроме генератора конфликтов, если это именно пара, а не два параллельно существующих субъекта, еле отражающих наличие второго в реальности. Причины понятны: один ориентирован на результат, другой — на процесс. Прийти к согласию им будет трудно.
Прерванный процесс для единорога — причина ОЧЕНЬ острых неприятных ощущений и эмоций. Поэтому
единорог — это существо, которое постоянно чем-то занято. Если один процесс прерван, единорог немедленно переключается на другой. Хотя бы предпринимает атаку на помеху, послужившую причиной того, что процесс, в который единорог был включен, оказался прерванным. Ощущения, которые они, вероятно, испытывают в момент, когда их прерывают посреди процесса... мнда, интим, пожалуй, не будет упомянут, хотя самый адекватный пример был бы именно этот... так вот — эти ощущения сравнимы с тем, как если бы вы смотрели любымый клип/фильм/ мультфильм/нужное писать, и телевизор/компьютер накрылся бы в процессе. И не сам по себе накрылся бы, а потому что придурок-сосед сунулся с дрелью в стену в пяти сантиметрах от розетки, и почему-то остался жив. Представили? Теперь вы имеете примерное представление о том, что чувствует единорог, когда ему говорят «потом закончишь», а сейчас займись другим. Форма реакции зависит от подтипа.
Следующий пост будет уже о подтипах единорогов и их различиях.
Несколько неочевидных странностей этого типа, я РАЗУМЕЕТСЯ, забыла упомянуть. Вот просто забыла.
И теперь исправляюсь.
Первое. Ритмичность, последовательность действий, которая, так же, как танец или песня, тащит сознание за собой и поэтому так легко позволяет пройти весь путь от первого шага до финала в виде результата или логичного завершения процесса — это, как ни крути, состояние, близкое к трансовому. НЕ ЗДЕСЬ мысли в этот момент, не «здесь и теперь» — а там, где будет лучше всего для процесса. И настолько «не здесь» они, что мелкие погрешности выполнения действия, страх столкновения с препятствием, и прочие помехи, заставляющие остальных (не единорогов) замедлять темп, останавливаться, путаться в ногах и пальцах и делать прочую ерунду, из-за которой результат и вполовину не настолько привлекателен, каким казался, — не замечаются ими. Единорог выполняет задуманное примерно так же, как лунатик идет по перилам лестницы — важно не то, что под ногами, а то, что впереди. «Вы играете на скрипке? — Не знаю, не пробовал» — их стиль. И ведь попробует и сделает, что интересно.
Это, кстати, причина по которой черного единорога так легко попутать с эквиской: тот и другой мало связаны с реальностью, но черный единорог гораздо маневреннее, и бежит он не один раз за горизонт, как эквиска, а за вполне конкретной целью. И находя ее, просто переключается на следующую или в другой режим. Но и то и другое — несомненно, близкие к трансовым состояния.
Второе. Поэтому единороги (чтобы не потерять связи с реальностью) оснащены ТАКИМ КОНТРОЛЕРОМ в мозгу, который позволяет им на полном автопилоте (во сне или в обмороке — да-да, в обмороке тоже!, пьяными в полную грязь или укурившись до розовых слонов, под наркозом или войдя головой в кубометр бетона с разбегу) демонстрировать окружающим полную и достоверную иллюзию социальности. Вы, если это не ваш близкий и пять лет знакомый единорого, в жизни не догадаетесь, что с ним что-то не так, пока он сам вам не скажет, да и то... сколько на таких ребятых покупались очевидцы прискорбных просишествий с ними, это же не рассказать. Это их свойство, кстати, обеспечивает им еще один бонус: легкую и ненапряжную смерть. И не только этот бонус. Вот краткий список. Им не страшно попадать в зависимость от партнера — они сорвутся с крючка в последний момент (и уйдут, оставив по себе либо чудсные воспоминания, либо горькие слезы о потерянном чуде, это уж от партнера зависит). Они потеряют интерес к азартным играм ровно в тот момент, когда игра перестанет приносить удовольствие острых и новых ощущений. Про всякую неконвенционную химию я уже сказала. И... и немедленно найдут что-то новое, настолько же увлекательное. Не волнуйтесь за единорога, если вам кажется, что он идет куда-то не туда или не так, или... Достоверность опоры в глазах окружающих для них не имеет никакого значения. Главное — чтобы сам единорог в эту опору верил.
Третье. Естественно, этот стиль жизни предполагает довольно высокую чувствительность к внешним раздражителям самого разного характера. Но — в отличие от онден, с которыми единороги по чувствиетльности вполн сравнимы, единорог во многих случаях может пренебречь сигналом извне, как бы ни был силен этот сигнал, если он вовлечен в процесс. И может вернуться к событию, вызвавшему этот сигнал, после завершения процесса. Поэтому — «ветви ивы, фазы луны — в полный рост». Сиречь, относительно незаметные для представителей других типов влияния являются мощными регуляторами состояния, настроения, работоспособности и направленности единорогов. Именно у них пики и провалы формы будут вероятнее всего приходиться на определенный фазы луны. Именно у них сезонный эмоциональный фон будет более четко выражет именно как сезонный, а не просто как циклические подвижки в преобладающих настроениях. Именно они часто способны к спонтанной синестезии (сладкий цвет, лиловый запах, до-мажорная фактура ткани и прочее сивлое бурчево из ощущений, которое они не задумываясь разбирают на изысканные салатики и соусы, приправляющие их жизнь).
Все общее, вроде, наконец, перечислили. Теперь давайте по подтипам говорить.
По тому, что этот подтип выкладывается первым из трех, можно догадаться, что из единорогов, которые и так тот еще пряник, эти — самые большие мастера устроить окружающим головную боль.
Так оно и есть. Причем заметить разрушения, производимые ими, черный единорог не может, если только ему по голове не прилетит обломком им же снесенной скалы/стены/векового ствола/что там по пути пришлось. Да и в этом случае — не факт, что это отразится в его сознании как нечто важное, или по крайней мере достойное внимания. Пока процесс может продолжаться — остальное неважно. А остальным оказывается все, что выходит за рамки процесса. Причем характеристики процесса не важны. У черных единорогов процесс, в котором они участвуют, направлен либо на стягивание фона к фигуре (этакая картина мира, стремящегося свернуться в точку) либо на вытеснение/уничтожение фигуры, видимой на фоне.
Естественно, они предполагают, что мир к ним не особенно ласков (и у них есть все основания так полагать, скажу прямо) и раз так сложилось, их задачи в каждой отдельной ситуации — сплясать джигу между битых бутылок красиво, чисто и — по возможности — весело, и прийти на более-менее надежную опору после финального прыжка. Абсолютно надежной опоры, с точки зрения черного единорога, не бывает.
Самые небрезгливые из всех, я бы даже сказала, неразборчивые, в сравнении с другими единорогами — поскольку все, с чем они взаимодействуют и все, чем они пользуются — временно явление в их жизни. Самые нечувствительные к внешним воздействиям, за исключением разве что серьезной физической или эмоциональной травмы. Этому они безмерно удивляются, но держатся с достоинством. Тот факт, что окружающие — почему-то — не удивлены случившимся с ними, для них еще более загадочен, чем само происшествие. Кто ж знал, что на острых камнях танцевать больно? Только не черный единорог. Они склонны верить в свою невероятную живучесть и выносливость, и организм их обычно не подводит — до поры, до времени. Зато, свалившись, они лежат долго. Или не выживают вообще.
У них не бывает близких. Точнее, их мало, и дистанция с ними обычно довольно значительная. Те, кто рядом с ними — либо случайное увлечение, либо партнеры по конкретно этому танго над пропастью. И отношения с ними кончатся вместе с процессом, в который единорог вовлечен конкретно сейчас.
У них не бывает постоянного занятия, в смысле, увлечения: одно сменяется другим, другое — третьим, третье — четвертым, которое уступает место пятому и так далее; у них редко бывает одна профессия на всю жизнь, и уж если это случается, то личная жизнь будет напоминать по пестроте костюм арлекина. Из всех единорогов эти более всего склонны к дурному настроению по поводу и без оного и самые злопамятные из всех.
Не факт, что они будут обязательно рассчитываться за нанесенную обиду... Точнее, морду обидчику бить пойдет далеко не каждый представитель типа. Но вовремя и к месту сделать бровью некий жест, обваливающий в пыль и прах все хорошее впечатление о персонаже, некогда ставшем причиной (или причинителем) неприятных хлопот, черный единорог вполне в состоянии. У черного единорога всегда в памяти длинный список тех, кто когда-то был в отношении него не прав, и отдельный список тех, кто в отношении него был не прав грубо.
И последнее, самое удивительное о них: вкус собственных достижений им не сладок. Или совсем не так сладок, как предполагалось. Не дано им.
По сравнению с представителями остальных подтипов, черные единороги могут показаться панками в бальном зале (если сравнивать их с белыми единорогами) или в клиническом виварии (если сравнивать с красными). Но черный единорог, поселенный рядом со средним драконом, застроит дракона в лучших боцманских традициях, добиваясь того, что единороги считают элементарным порядком. Представления о порядке у каждого живого существа, ЕСТЕСТВЕННО, свои. Но дом Единорога, даже черного, в определенном смысле содержится в порядке и своеобразной гармонии. Их чувствительность к запахам, качеству воды и пищи (не эльфийская «восприимчивость», а именно чувствительность, типа «оно, конечно, уже несвежее и в пищу пригодно только условно, но если больше ничего нет, а в доме есть белый перец и сельдерей, есть это будет можно — если готовить буду я» или даже «для тебя оно тухлое, но мне с этого ничего не будет, давай сюда»), чистоте воздуха и прочим факторам гигиенически бытового плана достаточно заметна. Реально, сравнима с эльфийской или даже гэльвинской.
И эта чувствительность, являющаяся свойством всех подтипов, слагающих тип, в подтипе «черный единорог» проявляется только как регистрирующая, чем и обусловлены «панковские приколы» представителей типа.
Эти единороги спокойнее всего относятся к случайному (и даже нежелательному) сексу; представители красного и белого подтипов практически не способны выйти психологически (и физиологически) целыми из подобной ситуации — но не черный. Естественно, это не та ситуация, которая может понравиться живому существу, не считая, возможно, акул и гепардов — но для кого-то она более травматична, для кого-то менее. Черный единорог выходит из такой ситуации, скажем так, поцарапанным, а не перемолотым в фарш, как белый; или без сил подняться, как красный.
Они очень не дураки (и не дуры) поконфликтовать и — при случае — подраться. К полученным травмам относятся еще более философски, чем самый отмороженый из гэльвинов. К заболеваниям, впрочем, они немногим более серьезно относятся, и методы лечения выбирают скорее надежные, чем гуманные.
Их юмор, пожалуй, самый близкий к казарменно-больнично-школьным образцам в самом неприятном их проявлении; причем, пойманные на горячем во время очередной приколки, они либо откажутся (и фиг чего докажешь), либо предложат «все же выяснить отношения» — и пока не окажутся с четким представлением о возможностях и вероятном поведении неудавшейся жертвы шутки на руках, не успокоятся.
Самое интересное то, что они далеко не всегда связывают свои поступки с получаемыми последствиями, в том числе и социальными.
Они склонны даже в детстве повторять поступок, за который понесли наказание, именно потому, что УЖЕ БЫЛИ НАКАЗАНЫ за это. Во взрослом возрасте это часто становится у них осознаннной тактикой.
Для того, чтобы воспитать единорога — какого угодно цвета — нужен родитель противоположного пола. Родитель того же пола в воспитании единорога не особенно важен; не знаю уж почему так. Сами Единороги по этому поводу сейчас выскажутся, это ясно как день — но судя по раньше вастречавшимся мне подросткам и детям, важными для формирования типа оказываются именно отношения с родителем противоположного пола.
И родитель/ница, который/ая формирует у ребенка — нарочно ли, специально ли — такой тип, имеет две очень важных характеристики, одна из них будет общей для всех трех типов, другая — специфической чертой, объединяющей родителей именно таких детей (а потом и не детей)
Общим признаком родителей всех известных мне ЛИЧНО единорогов является слегка чрезмерное стремление к совершенству; перфекционизм, чистенький такой и очень хорошо видный. И формула характера родителя, который нужен для воспитания единорога, выглядит так:
противоположный ребенку пол + перфекционизм + качество характера N
В ситуации, когда единорог получается черным, переменная «N» вполне может быть обозначена как «разгильдяйство», «слабая ориентированность на результат» (оно же девиз «я стараюсь!») «бытовая беспомощность», «проблемы социальной адаптации» (мы не о детях пока беседуем, мы об их родителях говорим).
Формирование характера единорога, особенно черной их разновидности, заканчивается относительно поздно, хорошо если к 14 годам, а иногда и так бывает, что в 16 лет процесс еще не завершен. Он включает в себя примерные впечатления об отношениях с противоположным полом; и поскольку у черного единорога скорее отрицательные представления о надежной опоре в любой области жизни (а в отношениях с противоположным полом базой для этой опоры является доверие партнеру), в процесс формирования характера и становления личности черного единорога неизбежно входят пара-другая тяжелых фиаско в личной жизни. Иначе не получится того замечательного характера, о котором идет речь. «И здесь тоже лажа» — это нормальная для черного единорога база для оценки любого встреченного и распознанного элемента действительности. То есть, бывает и иначе — но чаще всего лажа, так они думают, и в это они вполне верят. И им довольно часто бывает по их вере: ожидаемая лажа случается и один из черных списков становится длиннее еще на одну позицию. Родители черного единорога, кстати, довольно часто попадают в один из его черных списков, особенно тот, кто сыграл более значительную роль в формировании получившегося характера. Но иногда им везет, и они исчезают из поля зрения единорога раньше, чем подойдет их номер в очереди на расплату по счетам, куда внес их их ребенок.
Само становление убеждений может происходить «скачками» или постепенно, шаг за шагом, может сопровождаться эмоциональными бурями и катаклизмами, а может идти на совершенно ровном (для такой семьи) эмоциональном фоне — бывает по разному. Здест главное не характер действия, а получаемый результат, а для него нужны только определенные черты характера родителя/ницы. А уж как они проявятся — вопрос второй. Главное, чтобы проявились и отпечатались. А там, по последствиям, всем мало не покажется.
С учебой там проблем не будет, можно даже не надеяться. Если только эти проблемы не будут средством достать до печенок учителя, который попал в черный список, и то они удут ровно до тех пор, пока самому черному единорогу они не повредят.
Учеба в средней, и — особенно — в старшей школе для черного единорога не первый вопрос. И даже не второй.
Первый — это профессиональное или жизненное самоопределение. К восьмомй классу они уже четко знают, чем будут заниматься после школы; более того, часто не просто заняты этим, а уже преуспели хотя бы чуть-чуть. Это профессиональное самоопределение не будет обычным, тривиальным путем. Не вдруг и догадаешься, что такие работы вообще бывают, и тем более, что подросток школьного возраста может иметь какие-то вполне профессиональные успехи в этой области.
Ну, спорт — это хотя бы понятно. И это нередкий выбор для них.
Но кроме спорта... Школа диджеев; ювелирное литье на заказ для готов и металлистов; выполнение татуировок и эскизов для них; водолазно-археологические работы; разведение декоративных пауков... экзотика из моей личной коллекции, вроде как, вся. Полагаю, если припомнить — так еще найдется, чем продолжить ряд.
С трех шагов эти детки всегда смотрятся очень стильно, но именно с трех шагов. Естественно, этот стиль будет почти на грани фола, придраться в сумме будет не к чему, но каждая деталь одежды по отдельности будет скрытым вызовам школьным нормам. Например, «казаки» в качестве сменной обуви — не самый яркий вариант из возможных.
А на расстоянии в метр все смотрится совсем иначе. Коктейль запахов табака, даже ТАБАЧИНЫ, ядреной перечной жевательной мяты, дезодоранта, пыли с чердака (откуда?, а — вот и пятно на штанах; и когда успел за перемену), выразительный и свежий след... гхм :) признательности или интереса существа противоположного пола, цветущий на шее — а что вы хотели, девятый класс.
— Дитё, штаны отряхни!
— Где? А, О... спасибо, Ольга Анатольевна! — и кокетливо-лукавый взгляд бесстыжих глаз через плечо. И имело оно в виду эту разницу в возрасте в два раза. Если взрослый хоть чуть-чуть в себе не уверен — ему лучше не общаться с этими подростками вообще, и то не факт, что поможет, в школе-то. Субординацию они знают настолько же хорошо, насколько часто пробуют на прочность. Конфликты взрослых с ними — ситуация нередкая, и для взрослых часто проигрышная. Потому что подросток не проигрывает взрослому в открытом конфликте. Особенно в школе. Ситуация не располагает. Да и в семье, если честно, все тоже и так же. Учитывая то, что тип вообще-то не такой редкий, и в школе их иможет быть одновременно от двух до восьми (но восемь черных единорогов в школе — это уже жесть для всех), педагогическое мастерство становится необходимым условием нормальной работы. Или школу начинает лихорадить, если их учится в школе больше трех, а учителя не намерены слегка включить голову перед тем, как лезть в конфликт. В своей школе я такого не видела (и по определелению не увидела бы), но что это вероятный путь развития событий — знаю из описаний очеидцев; детей и взрослых. Последнее: с одноклассниками они не конфликтуют — это ниже их достоинства, а между собой не сближаются и держат длинную дистанцию.
Но кто думает, что с ними от этого легче... Не думайте так, пожалуйста.
Остального, насколько я помню, осталось профессиональные предпочтения и криминальные варианты социализации.
С профессиональными препочтениями все ясно: чем четче начальник ставит задачу и чем он корректнее рулит, чем больше работа завязана на результат и чем меньше на субординацию, чем меньше вокруг коллег, с которыми нужно выстраивать взаимоотношения, тем больше эта ниша устраивает черного единорога. Остальное — вопрос индивидуальной направленности.
Криминальные варианты в исполнении черного единорога просчитываются тоже без особых сложностей: он уходит за пределы, определенные в законе, либо преследуя свою цель/свою жертву, либо — следуя своему пониманию верности дружеским или иным обязательствам. Второе менее вероятно, но возможно тоже.
Что касается смежных с криминальными вопросов этики и морали, их здесь, в этой модели отношений с миром, не росло никогда.
Все остальное лучше будет спросить, потому что мне кажется, что я тему раскрыла, но что-то такой короткий пост получился, даже самой странно.
Черный единорог и любовь
В журнале у so_wa в одном из тредов про зависимые отношения я выписывала формулу
я + тебя + люблю,
может, кто-то и помнит этот момент. Или, может, so_wa найдет минутку и сюда сунет ссылку на этот коммент, чтобы народ лишний раз по тредам не копался.
Я там оговорила отдельно, что отношения можно считать здоровыми и более-менее долговечными (в потенциале и перспективе) только в том случае, если есть все три слагаемых. У черного единорога они есть, все три — но, такая беда, НЕ ОДНОВРЕМЕННО.
Либо видно «Я», в фоне есть «люблю», а «тебя» оказывается где-то в астрале или растворено в мировом космосе.
Либо ощущается «люблю» каждой клеткой тела и каждой вибрацией души, или из чего она там состоит, в фоне находится «тебя» — и напрочь потеряно «Я».
Либо «ты» видно как павлинье перо на снегу, «Я» находится (подразумевается) в фоне, а «люблю» переходит в разряд «чувства тонкие, еле разделимые, то ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь» © Шварц «Обыкновенное чудо».
Поэтому сказать однозначно, что это ненормальные отношения, я не могу. Но это, все же, в чем-то экстрим — такая любовь. Хотя это и любовь бесспорно, и искренняя она несомненно, и вполне гармоничная — по меркам черных единорогов.
А со стороны это наблюдать — так вообще анекдот полнейший, особенно раза так с пятого. Главное — не попасть в ситуацию в качестве участника. Впрочем... дело вкуса, или нет?
Красный единорог отличается от черного примерно так же, как сотрудник секьюрити отличается от киллера. Основа различий между ними в том, что красный единорог точно знает, что у него пространство делится на две значимые и очень разные по отношению к нему части: то, что за его спиной (защищаемая часть) и то, что перед его носом (контролируемая часть).
То, что за спиной, не обсуждается даже с самим собой, пока оно за эту самую спину не кусает. Оно там живет само, и туда красный единорог приходит спать, лечиться и искать гармонии. Этой части пространства он доверяет абсолютно, и если в ней что-то меняется, ему от этого неуютно и плохо.
То, что оказывается перед носом красного единорога, делится им на фон и фигуры на нем. Фигуры бывают желательными и нежелательными. Желательные фигуры красный единорог стремится переместить «за спину» в целости и сохранности, а нежелательные пытается удалить или распылить по фону с настойчивостью, сравнимой с настойчивостью черного единорога в преследовании цели.
Желательная фигура, которую красный единорог не может переместить себе за спину, может превратиться в нежелательную (уничтожить то, что невозможно добыть) или стать деталью фона — если она неизменна и статична, или если ее изменения описываются несложным набором правил.
Относительно восприятия себя самого — по сравнению с черным единорогом, красный связан с собой лучше и его намерния более прозрачны для себя самого. Он, можно сказать, более склонен осознавать свои поступки и отвечать за них. Краный единорог чаще, чем черный, отдает себе отчет в том, что кроме внешних причин для такого или другого самочувствия, для такого или другого настроения, послужившего мотивом для действия, могут найтись и внутренние причины, и их появление обусловлено не только внешними событиями, но и им самим.
Проблема только в том, что понимание это чаще всего приходит к нему в тот момент, когда он либо спит, либо выздоравливает, либо только что обрел гармонию — и следовательно, находится во внутреннем пространстве, которое он хранит в целости и сохранности. То есть, шансы увидеть понимающего и терпимого красного единорога НЕ У ЕГО БЛИЗКИХ весьма невелики. А остальным часто кажется, что красный единорог — это что-то еще покруче черного. В чем-то они, разумеется, правы: черный единорог не имеет тыла, терять ему нечего и поэтому он танцует над пропастью с кем придется и почти что угодно. Красный единорог танцует только капоэйру и — очень иногда — пасадобль.
Красный единорог изображается в бестиариях редко. Еще реже чем черный, и уж всяко реже, чем белый. И действительно, это совершенно неэстетичное животное: красно-бурый вепрь на лошадиных ногах, с рогом посреди лба, обладающего всеми характеристиками дубовой двери.
Почему это я вдруг говорю про внешность? Потому что эта самая внешность во многом отражает «приятные мелочи» характера, свойственный представителям этого подтипа.
...Представьте себе танк, который кто-то использовал — с дурацким, надо отметить, чувством юмора был этот кто-то — для транспортировки орхидей. Или представьте себе самурая, влюбленного в сливовое дерево около дома и рвущегося попасть домой как раз к началу цветения этого дерева, через страну, охваченную смутой. Извините уж за романтику, но иначе никак не объяснить, что я сказать пытаюсь.
Это характер... вот был же чудесный фильм «телохранитель», где Кевин Костнер играет как раз такой типаж. Или еще пример: педагог Рахманинова, Зверев (по странной случайности тоже Сергей, но живший сотней лет раньше), который мог в клочки порвать любого, кто как-то мешал заниматься или реализовываться его ученикам, и при этом озаботился самостоятельно будить их — каждого из шестерых — на занятия, чтобы резкий звук колокольчика сторожа училища-пансионата не уродовал слух юных музыкальных дарований.
Те, кто попал в пространство «перед носом» красного единорога, видят как правило всю неприглядность и жесткость его характера; те, кто живет за его спиной, знают (считают), что ничего более надежного и уютного на свете нет.
Мужчина такого типа может взлететь ракетой на потолок из-за фразы на задней странице желтой газеты и порвать в клочки весь доступный тираж, заодно с парой распространителей, но простить жене (подруге) стакан кипящего бульона, вывернутый на его колено. Я не говорю про честь и достоинство родных, друзей и близких, про безопасность детей — все это будет соблюдено, и порой в превентивном порядке.
Женщина такого типа вынет душу из мэра города для того, чтобы ее ребенок (вместе со всем классом) получил — одну на город — возможность выезда с живой экскурсией, скажем, в Лондон или Венецию в рамках изучения мировой художественной культуры. Не говоря про осмысленную кормежку, одежку, кружки и прочие радости жизни для ребенка и про неукоснительное выполненеи всех взятых на себя обязательств, от брачных до служебных.
Некоторая резкость, местами даже эпатирующая, является у них часто встречающейся деталью манеры поведения, но те, кто не смущается этой их особенностью, может получить по настоящему интересное общение. Если повезет, конечно.
Нет, им не нравится одиночество. Просто они не общаются с кем попало и не готовы на компромисс. А так, во всем прочем, они чудесные друзья и почти идеальный для многих вариант близких.
Прежде всего, обеспечьте ребенку-бестии некую нишу, в которой он будет чувствовать себя привычно хорошо. И сохраняйте ее ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ во все время взросления ребенка. И сделайте все для того, чтобы ребенок не только не знал, но и никогда не догадался, какова на самом деле цена, которую вы платите за сохранение этой ниши комфорта.
А во всем остальном можете делать что хотите: время от времени быть неконструктивными и несправедливыми, терять работу, внезапно тяжело заболевать, переезжать с места на место, срываясь за сутки до нового года из Одессы в Мурманск или наоборот, разводиться, бить посуду, демонстрировать свою беспомощность перед лицом жизненных трудностей, уходить в запой (только не часто, чтобы на стратегическом уровне адекватность не потерять, и связь с ребенком тоже, это можно делать не чаще раза в два-три года), оказаться с ребенком в районе стихичного бедствия или боевых действий (только убираться отттуда нужно быстро, долго там жить нельзя, а то красного единорога не будет, а будет либо черный, либо не единорог вовсе).
Я здесь перечислила основные причины детских стрессов, накладывающих особо сильные отпечатки на характер ребенка школьного возраста. В целом, столкновение именно с этим опытом обеспечивают крушение представлений о реальности, которые потом, возможно, и восстановятся — а, возможно, и нет.
Но если родитель будет упорным в своем стремлении сохранить (не продекларировать сохранность, а именно сохранить) для ребенка неизменными некие ценности, на которые он потом сумеет опереться в жизни, а особенно в сложных и меняющихся условиях — он будет способствовать тем самым возникновению у ребенка привычки делить мир на «тыл» (или то, что за спиной) и «поле обзора» (то,ч то перед носом), и формированию безусловного доверия к тылу и некоторой настороженности к «полю обзора».
Формула характера противоположный ребенку пол + перфекционизм + качество характера N
остается в силе, как условие, но половая принадлежность ребенка и родителя здесь влияет (по крайней мере по моим наблюдениям) не так сильно, мать может воспитать дочь в описываемом ключе, а отец может привить качества красного единорога сыну. Перфекционизм остается в активе, как самое основное условие, а качество характера N
в этих случаях выглядит как некая форма упорства и осмысленной родительской жертвенности, формирующей у ребенка устойчивость в привязанностях и высокую требовательность к качеству общения в близком кругу. Да и в целом высокую требовательность, если честно.
Здесь проблем не будет со ЗНАНИЯМИ. Знания и оценки в школе — часто очень разные вещи. И вот с оценками проблемы могут быть вполне.
Красный единорог-подросток (или тот единорог-подросток, который потом будет красным) руководствуется в своем поведении либо логикой авторитета, либо логикой правила. И если это логика авторитета, то он ОБЯЗАН быть непогрешимым, если не хочет попасть под копыта и на рог. А если это логика правила, то оно — правило для всех. И вариант «куда это директор прется по школе в уличной обуви, когда мы тут все переобуваемся в сменку, совершенно не ясно» — вполне возможен в их исполнении.
Эти дети прекрасно знают, что за оценку они заработали за это конкретное задание, где на самом деле учитель не прав, где не правы они сами и почему, и как нужно исправлять ситуацию. Точнее, они уверены, что прекрасно это знают. И страшно удивляются тому, что по правилу (как они его понимают, и это особенно важно) не выходит, а выходит по жизни, которая им понятна и правильна с их точки зрения далеко не всегда. Причем, объяснить им как НА САМОМ ДЕЛЕ работает это правило — каторжный труд, можете мне поверить я, пыталась — и нередко успешно. Но после такого объяснения в этот день я уже больше ничего не могла, особенно интеллектуально. Столкновение их представлений о реальности с самой реальностью как правило, болезненно и служит причиной разочарований, иногда серьезных.
Они — бойцы «за правду», прямо или косвенно, они могут не идти на открытый конфликт — но не принять в нем участие, хотя бы эмоционально, не в состоянии.
Стильность, общее единорожье качество, здесь будет несколько скрыта, не так ярко проявлена, как у основных эпатажников типа, черных единорогов, и не будет неким защитным плащом, как у классически безупречных белых. Но она заметна если не с первого, то со второго взгляда точно. По поведению в школьной обыденности они не слишком выделяются — если речь не идит о конфликте принципов, перерастающем в исключительно громкий общешкольный скандал, памятный лет так несколько.
Если класс отказывается от классного руководителя или предметника, если конфликт учителя с учеником разбирается «вплоть до РОНО», если имеет место откровенный и принципиальный срыв урока по вполне сознанным и внятным мотивам — можете быть уверены, красный единорог (или тот единорог-подросток, который потом будет красным) окажется среди участников событий. Или среди сочувствующих, если события происходят не в его классе.
Проблема номер два у них — ситуации, в которых не работает правило. Карантин по болезни, изменение в расписании занятий, смена преподавателя по предмету (и, следовательно, манеры подачи материала и требований) — все это выбивает их из колеи настолько, что они могут просто физически заболеть от этого. А уж ворчать, ругаться и проявлять недовольство они будут просто в обязательном порядке.
Если скандалов и сбоев режима школьной жизни нет — такие дети практически ничем не выделяются среди сверстников, и пребывают в категории учеников «успевающих лучше среднего». Как правило, он чем-то заняты и вне школы; их увлечения меняются редко или со стандартной для ребенка частотой (раз в два-три года)
Снова «я + тебя + люблю» и особенности типа.
Красный единорог, в отличие от черного, способен видеть одновременно не полтора объекта из трех, а все-таки два. Любые два из необходимых трех. И смена «потерянной» позиции поэтому происходит медленнее. И еще потерянная позиция оказывается значимым фактором влияния на мотивы и стратегии действия в разных других областях жизни.
То есть, если состояние описывается как «я люблю» — на первый план выходит творческий аспект деятельности, с увлеченностью своим состоянием... как у Вертинского было:
«Мне не нужно женщины. Мне нужна лишь тема,
Чтобы в сердце вспыхнувшем зазвучал напев.
Я могу из падали создавать поэмы,
Я люблю из горничных делать королев.»
При этом мнение потерянного объекта теряется вместе с ним. Результаты предсказуемы.
Если состояние описывается как «я тебя» — теряется содержание эмоций и чувств, остается ненятное, но сильное притяжение, не позволяющее ни отлечься от объекта, ни как-то выстроить поведение по отношению к нему.
Такого много в стихах о любви у Тарковского-старшего, это мелькает иногда в Набоковских текстах. Отношения подобного рода влияют на остальные области жизни красного единорога как катализатор, он становится чрезвычайно активным, не только выравнивая весь фон вокруг фигуры до однородного состояния, но и добиваясь примерно одного «цвета» этого самого фона. Фактически, он выстраивает свою жизнь в неком едином стиле — как думаете, зачем? Да конечно затем, чтобы потом развернуться к этому раю спиной и встать на страже.
Если состояние описывается как «люблю тебя», красный единорог, наоборот, замирает в ожидании контакта с объектом — точнее, он ждет того, что интересующий его объект сам пойдет с ним на контакт.
И может так ждать довольно долго. И так же долго может караулить момент презентации себя объекту, очень ненавязчивой и аккуратной с точки зрения красного единорога, но очевидной, как по намерениям, так и по средствам, всем кроме него. Большинство историй о куртуазной любви, относимых к 11-14 веку, написана в этом ключе. «Фламенка» и «Кудруна», пожалуй, самые яркие из всех примеров подобной литературы. ПРи этом режим ожидания не слишком отвлекает красного еднорога от повседневных дел, которые фон, и «делаются сами». Но вот новые жизненные планы или осуществление выбора в уловиях ожидания ему не дается: «я» невидимо, и следовательно, как планирование, атк и выбор невыполнимы по условию.
Все эти модели могут использоваться красным единорогом довольно долго, годами (но не десятилетиями); точнее, он может довльно долго в них жить. Но они вполне могут и сменяться одна на другую, если по сумме вниеших обстоятельств модель начинает выглядеть уж совсем неестественно, идет абсолютно вразрез с обстоятельствами. Причем для красного единорога одинаково возможны и мягкий, нетраматичный способ смены модели, и острый кризис, в который он входит с одной моделью поведения и восприятия, а выходит уже с другой.
Со вторым все просто: убийства по неосторожности в процессе защиты близких, дома и имущества, превышение пределов необходимой самообороны, и все варианты «лжи во спасение» ближнего, особенно в форме подлогов. Бывают — очень редко — и кражи, и мошенничества. По тем же мотивам.
С первым, особенно с профессиональной частью, вопрос тоже не особо сложный. То, что можно сделать красиво одному или небольшой группой хорошо понимающих друг друга единомышленников, и будет наиболее привлекательным предметом труда для красного единорога. Особенно если этот предмет труда не может пострадать от неожиданных форсмажорных факторов. Единорог, который занят работой, это «Не трогай мои чертежи» в чистом виде.
Ой, да-а-а-а. Это что-то.
В лучшем случае это долгая история про ожидание неизвестно какой погоды у вполне известного моря (я объект интерерса имею в виду), с полным пренебрежением версией о том, что эту погоду сюда просто по климатическим условиям не завозят, и вкладывание всего свободного ресурса в то, чтобы заспинное пространство либо непосредственно примыкало к территории объекта (а в лучшем случае к нему самому), либо могло бы соединиться с территорией объекта (включить ее в себя) в один ход.
Ситуация царя Салтана из известной пушкинской сказки вполне укладывается в схему — как в начале сказки: «Здравствуй, милая девица, говорит он. Будь царица и роди богатыря мне к исходу сентября», так и в ситуации раскрытия интриги. Вы уж извините, но я не буду это цитировать.
Обращу только внимание на то, что между расставанием с женой и воссоединением семьи все принятые решения ПРИНАДЛЕЖАТ НЕ ЕМУ. И эта пассивность в ситуации, когда красный единорог не уверен во взаимности чувств, вполне закономерна: промахиваться мимо цели он не любит. Беда только в том, что сторпроцентная эффективность пассивного ожидания даже в сказочных сюжетах встречается не особенно часто. Поэтому на ожидание взаимности красный единорог может потратить всю жизнь, между делом как-нибудь выстроить карьеру, создать семью, воспитать детей... так как-то. Ключевое слово «как-нибудь». То есть в фоне.
В худшем случае это полное замораживание всех жизненных планов до получения желаемого. и тогда это желаемое будет получено, что называется, любой ценой. История про Тэма Линна (ежели не вру), которого любимая освобождала из плена королевы фей, вполне подходит для иллюстрации этой ситуации. Но исход, описанный Жуковским в «Светлане» (последовать за любимым и в гроб) — вполне вероятен для этого рода отношений.
! Вы только помните, пожалуйста, что это у них НЕ зависимость, а вполне себе осознанный выбор, являющийся органичным для большинства представителей этого подтипа, у котороых почему-то не срастается симметричных взаимных отношений.
Хотя, конечно, приятного мало. Для них саммих в том числе.
И сейчас на голову читающих метафоры посыплются, как из мешка.
Это существо-эолова арфа. Это существо, реагирующее на любое изменение в среде. Хотя бы поворотом головы в ту сторону, хотя бы минутным вниманием — но будет отмечено любое изменение в фоне. Поэтому (именно поэтому) фон вокруг них обычно ОЧЕНЬ спокойный.
Это существо-камертон, способное весь свой уклад жизни настроить по себе и не только свой уклад жизни, но и всех, кто в этом укладе существует вместе с ним. Обычно этот процесс происходит очень мягко и ненавязчиво, с минимальными затратами сил, времени и даже слов. Взгляд, прикосновение, своевременная пауза — и все, гармония восстановлена. Поэтому (именно поэтому) их мир не то чтобы замкнут — но отделен от остальной жизни то ли полосой отчуждения, то ли некой живой изгородью из людей и событий, защищающих этот мир и белого единорога в нем от внешних бурь и штормов.
Все, с чем и с кем они соприкасаются, все, что составляет их обыденность (приглядитесь — и вблизи вы вряд ли отличите ее от Вечности, ага) — находится в гармонии с ними самими и с остальными элементами уклада их жизни. Поэтому любой элемент этого уклада, любая нота этой гармонии сохраняется ими до тех пор, пока это возможно. Очень трудно заменить деталь в игрушке-противовесе, знаете такие? И если что-то выпадает из системы, ее приходится перенастраивать всю. Это слишком тяжело, чтобы проделывать такое часто.
Белый Единорог. Его идеал — один дом на всю жизнь, одни друзья на всю жизнь, одна любовь на всю жизнь и одно занятие (по крайней мере, один круг дел) на всю жизнь.
Некоторым это даже удается. Остальные вынуждены меняться, поскольку меняется ральность вокруг них. И перемены эти происходят либо скачком (пришел на новое место и буду тут теперь все обустраивать по себе) либо так же медленно, как ледник ползет, как сосна растет, как проходит век, как меняется лицо мира.
Если вам удалось подобраться поближе к представителю типа, живущему в своем обустроенном мире, согласно своему представлению о прекрасном и гармоничном, то скорее всего вы увидите нечто, что примете за почти полную тишину, почти полный покой. Подождите в этом случае делать выводы, присмотритесь. Вы увидите, что в этом обустроенном мире происходит вполне достаточно нештатных событий, чтобы целиком заполнить внимание существа, являющегося центром этого мира. И если вы сообщите ему о том, что жизнь его благополучна и спокойна — вряд ли это существо согласится с вами. Может быть, еще и обидится. Потому что каждый из нас имеет свое представление о гармонии, в том числе и о ее достижимости в собственной жизни. И никто из нас не согласится жить согласно НЕ СВОИМ представлениям об этих — самых важных для личности — аспектах жизни. Учитывая чувствительность белого единорога к внешним влияниям, сам факт наличия мнения, отличного от его собственного, сам факт внешней оценки для такого существа уже является не просто фактом, а фактором, способным спровоцировать серьезные изменения в том мире, в котором он живет. И, согласно своим склонностям и особенностям, белый единорог будет против — и активно против — любых внешних оценок и иных мнений, о которых он/а не просил/а окружающих. Но в случае, если гармония мира Единорога уже подвергается изменениям (читайте — выглядит для него/нее нарушенной), внешние мнения и оценки будут не прсто учитываться — он/а будет искать их, хотя бы для того, чтобы спорить с ними и их отвергать, восстанавливая гармонию через конфликт с фигурой на фоне, как это делают и представители двух других подтипов, черные и красные Единороги. В этом случае единорог будет расширять свой мир за счет неких неосвоенных ниш. Они могут быть на самом деле неосвоены или приведены в запустение и брошены — это не важно, важно то, что на них можно устанавливать тот порядок, который Единорогу нравится — и так до самого края света. Александр Македонский именно так покорял Ойкумену. Кларисса Эстесс именно так исследовала народную сказку. Дисгармония невероятно тяжела, непереносима для них, но несвобода гарантирует им верную смерть. Если они не могут найти свой мир и свой танец (даже если этот танец танцуют не они, а пыль в солнечном луче для них) — они физически заболевают. Поэтому белый Единорог в поиске гармонии и свободы — существо еще более упертое и более внушительное в своей решительности, чем Черный в процессе атаки. Если уж этот поиск начат, всем окружающим лучше убраться с дороги вместе с собственным мнением, чтобы их не использовали в качестве подручного материала для строительства новой части мира или не затоптали бы, ради сохранения гармонии. Подбираться к белому единорогу, находящемуся в поиске или в процессе расширения границ своего мира, занятие рискованное. Лучше — и для здоровья и для спокойствия — следить за тем, чтобы он сам к вам не пришел, потому что подбираться не будет: он в состоянии активного взаимодействия с миром бывает броненосен и сокрушителен, почище летнего медведя. И действует при этом с чисто эльфийской сосредоточенностью на цели. В отличие от эльфа, напрочь не понимая при этом, что же есть его цель, пока она не будет достигнута.
...такие вот существа, да.
Формула та же: противоположный ребенку пол родителя + перфекционизм + качество характера N
И качество характера N здесь выглядит как готовность вкладываться в окружение для восстановления его гармонии.
Противоположный полу ребенка пол родителя здесь может быть не особенно важным (как выяснилось в ходе дискуссий, для остальных подтипов типа это тоже так).
Что важно для того, чтобы единорог получился белым? Терпимость родителей к ошибкам ребенка в процессе обучения и воспитания, и готовность работать над достижением результата нужного качества до победного конца, но не в ущерб здоровью и нервам ребенка (насколько родители это понимают) и — особенно — не в ущерб контакту с ним. Четкие этические критерии, на которых держится семейный уклад, и отступить от которых не позволяется не только родителям, но и друзьям семьи, вплоть до разрыва отношений. В этом режиме для ребенка они становятся не просто нормами — они перестают быть видны. как воздух, которым мы дышим не виден для нас. Но следование этим критериям становится неосознаваемой потребностью, как дыхание. Если эти условия создает для ребенка не родительская пара, а значимый взрослый, а родители просто не мешают (по любым причинам) — эффект будет примерно тот же.
Остальные важные условия я, разумеется, намерена перечислить, но сами белые Единороги, если они уже есть среди обсуждающих, возможно, и оспорят их — потому что вовсе не обязательно заметили или осознали их, как стиль жизни семьи, в которой они воспитывались. Скорее, наоборот: если эта особенность жизни семьи была отмечсена как существующая в детском или подростковом возрасте, то в перечень условий формировния характера она точно не войдет. Итак, это:
-Особый интерес родителей к проблемам и нуждам ребенка, такой, при котором в ребенке видят скорее его будущий потенциал, чем личность с сегодняшними чувствами и переживаниями.
-Ценность умения достигать значимых результатов в списке семейных ценностей (в первой половине этого списка).
-Умение пренебречь некоторой добавочной (иногда значительной) долей дискомфорта ради результата.
-Непоказной оптимизм и способность удеживать хорошее настроение и положительное мнение о ситуации даже в не особенно благоприятных условиях.
О, это нечто. Особенно в младших классах средней школы.
Истерика у детки-пятиклашки на полтора часа, и ничего так истерика — до рвоты, мокрая от слез блузка, мордаха пятнами, два завуча совещаются, кого вызывать сначала — родителей или «скорую» — в чем дело? А дело в том, что за контрольную детка получила трояк. Тот самый, «профилактический». Первый за всю школьную жизнь. (Блин, убивала бы за эту практику — но если всех, кто ее применяет, убивать, в школе вообще никого не останется. Хотя эмоции детей я понимаю).
Семиклассница, способная упереться против группы сверстников — «грозы района», потому что они неподобающим образом вели себя на уроке и умышленно обидели — нет, не ее друга — просто одноклассника, она кроме фамилии ничего не назвала, поэтому я даже не помню, за кого она вступилась, за мальчика или за девочку. Не думаю, что она сама помнит всех участников этого эпизода. Но им пришлось ей уступить, хотя в общем, это были не ягнятки. Нормальная полуголодная волчья стайка числом носов пять-восемь. И они предпочли отступить.
Таких штормов ребенок-белый единорог во время взросления переживает от одного (но это будет аналог урагана «Катрина») до четырех-пяти классических десятибалльных штормов, ставящих на уши всю школу, включая директора.
Шестиклассник, убивший урок на спор с преподавателем о пути решения задачи по физике — он увидел ошибку в ходе решения, разобранном на доске, и НА НЕЕ УКАЗАЛ. И настоял на своем, всего-то минут за двадцать. Ну, лажануться, на самом деле, может и кандидат наук, да — а вот чтобы увидеть лажу в новом, сегодня подаваемом материале и немедленно начать бодаться за истину, надо быть единорогом. Или тенью, но про них потом. Принимать информацию, не снижая критичности к ней в момент первого ознакомления — это особый финт представителей типа, это не всем дано.
К старшим классам ситуация выравнивается и у подростка-белого единорога устанавливается вполне гармоничный стиль общения, с доброжелательно-отстраненным пониманием в адрес и одноклассников,и учителей. Они изящно и стильно «отбывают номер» — и занимаются своими делами, не заморачиваясь на школьную «мыльную оперу». Золотая и серебряная медаль, «красный диплом» — это не особо интересные для них вещи, и хотя некоторые из них оказываютя в числе медалистов и студентов-отличников, это скорее работа всей семьи, поддерживающей учащегося, чем лично его заслуги. Это вам не орк, который «несмотря и вопреки», будет рубиться за статус, и не гном, который ради семейной чести из шкуры вылезет. Это вам не медведь, который увлекшись темой или процессом, может просто не заметить, что его оценивают, добиваясь результата. Это не барсук, погруженый в процесс и живущий в нем, и это не лошадь, делающая из оценки и кнут и пряник.
Это единорог — белый единорог — и он, как и другие единороги, является квинтессенцией создавшей его среды.
Они не криминальны в бытовом смысле этого слова. Но — храня чужие тайны, они не смущаются тем, что эта тайна может быть взрывоопасной для кого-то. Но — свой остается своим до тех пор, пока он не сотворит что-то уж совсем неприемлемое. Своему белый единорог прощает очень многое, почти все. И практически не видит того, что этот свой может творить за пределами границ, установленных белым единорогом для себя и своего мира. Вхож в дом (читай — в мир) -значит, свой. Вне пределов дома (читать — мира) — другие законы, и я тебя, своего, всегда пойму и поддержу, хоть бы ты вввалился на мой порог весь в чужой крови пополам с кокаином. Вот такая примерно у них на этот счет идеология. Ванесса Редгрейв и ее дружба с Закаевым — пример того, как это выглядит в жизни. Что характерно, внутри этих границ этим самым «своим» обеспечивается стопроцентная защита от любых — ну почти любых — неприятных происшествий, будь они хоть сто раз последствиями действий этих самых «своих». Единорог при этом сильно не вложится в эту защиту, течение его жизни останется (для внешнего наблюдателя) таким же равномерным, просто еще один элемент будет включен в танец единорога. Но — этотак выглядит именно извне. Им самим, разумеется, все это видится совершенно иначе.
Области приложения сил белого единорога — предмет загадочный. Среди них встречаются людь искусства и фининспектор, лицензированный охранник и коммерческий директор фирмы (не очень большой, но с устойчивым доходом), риэлтор и инженер-электротехник... куда только они не забредают в поисках относительно стабильных условий и где только не окапываются. Но те места, где в результате вы на них наткнетесь, будут в неком мифологическом смысле «зачарованным лесом» — со своей какой-то жизнью, вполне устраивающей единорога и по насыщенности и по окраске происходящего, с условиями, обеспечивающими единорогу (возможно, ТОЛЬКО единорогу) самые необходимые для него элементы комфорта — и при этом они будут абсолютно замкнутыми системами, из которых выходит ТОЛЬКО продукт, который производит это предприятие: услуга или товар — неважно. Главное, что коллектив будет вполне самодостаточен, каким бы несбалансированным он не казался, до тех пор, пока там работает Белый Единорог. Еоли он/а уйдет, то коллектив, даже если до того, он был стабилен, или мутирует в нечто неудобоваримое и нетрудоспособное, либо распадется.
Есть одно обстоятельство, заслуживающее отдельного упоминания: ситуация в коллективе становится КРАЙНЕ нестабильной, если единорогу (любому, а уж белому тем паче) не свезет работать в одном коллективе с гарпией. В этом случае все силы обоих упомянутых будут тратиться на постоянные атаки и выпады в адрес друг друга, в результате чего работать оба/обе будут в лучшем случае в треть силы, а коллектив пойдет вразнос просто со скоростью образования плесени на хлебе. Иногда — в случае разнополой пары — такое отношения могут переродиться в сюрреалистический служебный роман, от перипетий которого будет лихорадить весь коллектив, но романом это будет только казаться. Это та же драка мифических существ, на самом деле, только в профиль.
Жизнь в паре, точнее.
Она возможна для представителя типа только тогда, когда партнер ему интересен. И когда при этом от присутствия партнера не нарушается гармония, являющаяся базовым условием жизни белого единорога.
Однако, равноценный живой рядом — дело сложное, особенно когда гармония является базовым условием жизни. Поэтому эмоциональная атмосфера в домах таких пар/семей всегд слегка припахивает неким эмоциональным озоном, следами надвигающейся или недавно прошедшей грозы.
Бывает, что эти браки распадаются потому что Единорогу перестал быть интересен партнер (по разным причинам, но одна из нередко встречающихся состоит в том, что единорог, защищая свою гармонию, не дает партнеру проявлять себя — и поэтому теряет то, что делает общение с партнерм интересным)
Бывает, что эти браки распадаются потому, что партнер уже больше не может выполнять требования Единорога без серьезного ущерба для своих нервов и сил, и ценность жизни в такой паре, понятное дело, снижается для него до полного нуля — постепенно и необратимо.
Бывает, что эти браки существуют и развиваются годами на дальней дистанции (не объединяя жизненные пространства партнеров) как отношения близких по духу людей с разными требованиями к жизни и разными представлениями о ней.
Бывает, что Единороги живут одни.
Не бывает, чтобы белый единорог изменил партнеру, пока считает пару существующей.
Не бывает, чтобы белый единорог строил отношения с двумя партнерами сразу.
Не бывает, чтобы белый единорог пренебрег партнером или его просьбами о помощи, пока он партнера признает как партнера вообще. Если моменты пренебрежения партнером уже были им отмечены — отношения трещат по швам, причем сам единорог этого пренебрежения банально может не отразить. И сам разрыв отношений они отражают как-то так отстраненно — по факту случившегося.
Сама их симпатия к вероятному партнеру тоже только факт в ряду фактов, на его основе можно делать выводы и принимать решения, а можно и выводов не делать, и решений не принимать.
Такие дела.
UPD: Насчет «не бывает» — я, по крайней мере, ни разу не видела.
Как воспитать единорога определенного цвета, я рассказала.
Но я еще не расказала, что в круто меняющихся (относительно условий выращивания) условиях жизни единороги вполне могут свой цвет менять.
Обычно — поскольку жизнь штука и вообще неласковая, а к береженым детям так и вдвойне — меняют цвет белые единороги, становясь (реже) красными и/или (с подавляющей частотой) чернея.
Обращаюсь к опыту своей работы и в Институте Подростка, и в территориальном комплексе социальной защиты, я могу припомнить из тех молодых несоврешеннолетних и едвасовершеннолетних, с кем работала сама — минимум двух единорогов, обе девочки, и с кем работали другие — еще трех, двух парней и девочку. Из девчонок одна точно была «перелинявшая». Что удивительно — именно этот тип в кризисной ситуации сохраняет способность расширять ареал обитания в поисках лучшей доли, а не сужать его, как делают остальные подростки в сложной ситуации. Не только этот, конечно — есть еще волки, эквиски, орки (оба подтипа) — но единороги прибегают к идее расширения территории поиска одними из первых. Во время работы в обеих школах я встретила еще двоих «перелинявших» девочек и кажется, одного мальчишку.
Да, с девчонками это, КАЖЕТСЯ, случается чаще — судя по тому, что я сейчас на пальцах посчитала — но я за это не поручусь.
Причины, по которым это происходит, вполне очевидны: когда единорог чувствует, что рушится его защищенный мир и его привычный ход событий — он сохраняет, пока может, какую-то небольшую его часть, но если (что чаще всего случается) он не в состоянии защитить даже это, то он ориентируется на то, чтобы сохранить хотя бы себя, как хранилище памяти об этом мире — и атакует все, что по его мнению, представляет угрозу.
Технически это выглядит как отказ персонажа от реально снимающих напряжение и доставляющих удовольствие досуговых форм ради экономии времени для реализации программ, дающих некие социальные бонусы, а когда усталость возьмет свое — разрядка на тех элементах окружения, которые или всеиравно необходимо удалять от себя или легко можно заменить. Что характерно, близкие (чаще — родители, в более зрелом возрасте — партнер) не понимают всего смысла происходящего процесса до тех пор, пока они сами не оказываются в этой категории. После чего следует классическое «он/а неуправляем/а, сделайте что-нибудь». Ага, сейчас. неуправляем/а — естествнно, зато как эффективен/на! Родителям этот уровень и не снился.
Пару примеров — да?
— Девочка, практически вдавленная в угол требованиями матери «быть поласковей» к новому «другу семьи», который «помогает деньгами», бреется наголо, уронив в шок «друга семьи» и доведя мать до слез (плакать было над чем — такие косы были, что и правда жалко), бросает школу на месяц в марте (случись это в апреле, я бы и не заметила), находит работу (в музыкальном треш-металлическом клубе) и место для жилья, возвращается в школу, добивается разрешения сдавать экзамены экстерном и получает в 2000 году аттестат. Где она сейчас — я не знаю, но год назад работала ди-джеем в каком-то из клубов города. По сравнению с мамой, проторговавшей всю жизнь в ларьках и на рынке — очень неплохо, по моему.
— Вторая, пережив три года клинической депрессии матери (реально, тетка после развода пролежала три года на диване, не работая и не занимаясь дочерьми, которых было две), забросила, как выразилась мать, ВСЕ, КРОМЕ УЧЕБЫ — и в середине десятого класса ушла из дома. Сейчас она работает в центре доверия для детей с социальными проблемами и проблемой зависимого поведения, мы виделись года полтора назад. Но, судя по тому, что я увидела, исходный цвет там будет еще не скоро, если будет. Хотя социальная эффективность, относительно уровня отца (неоконченное среднее и сезонные работы для поправки материального положения) и уровня матери (невостребованное по работе высшее образование, работа со свободным графиком, халтурки на дом) у нее довольно высокая — она реализована в самостоятельно выбранном направлении, работа ей нравится, перспективы роста есть, и серьезные.
Я сразу скажу, что имела возможность опросить только двух взрослых единорогов, но ответы старших подростков (9-11 класс) у меня есть в количестве 12, что ли, вариантов. Поэтому возможно, что картина не совсем такова, как я себе ее представляю.
В пределах некого жизненного периода (с примерно одинаковыми условиями, одинаковыми задачами, ровным эмоциональным фоном) время воспринимается единорогом как некий цикл, повторяющийся периодически, со своими поворотными точками, по которым можно ориентироваться в фазе. Поэтому некоторые из них откладывают «на потом» какие-то жизненные дела и задачи.
В отличие от межвежьего «потом» имеется в виду следующая фаза того же цикла. Цикл у единорогов, правда, далеко не всегда годичный. Он бывает и четырехлетним, и полугодовым, и всяким-разным. Но общая особенность представителей типа такова, что пока условия стабильны — время воспринимается, как некое «всегда», состоящее из набора фаз, сменяющих друг друга. И то, что не было доделано в нужную фазу этого цикла, может быть завершено в следующую. Ив их в головучасто не входит мысль о том, что этот цикл может быть последним.
Соответственно, если условия меняются — это локальный Армагедон для единорога. Представители красного и белого подтипов очеь некомфортно чувствуют себя в ситуации смены условий, как внутренних, так и внешних. Для них это настоящее крушение. Разумеется, потом они приспособятся, с какими-то потерями — но помнить эти события пережившие их единороги будут именно как крушение, как некий жизненный кризис. Кризисом это не будет только в том случае, если переход из условий в условия будет ритуально обозначен для них.
Но для черного единорога это не особенно критично — они в этом состоянии или постоянно живут, или постоянно готовы к ее явлению, или у них конец света и конец цикла дивным образом приравнены одно к другому, поэтому после завершения цикла новый им нужно начинать непременно на новом месте.
При этом с планированием текущего времени они все, вне зависимости от цвета, справляются очень неплохо. И только в воспоминаниях прошлое делится на различные «вечности», прожитые в тех или иных условиях, отличных от нынешних.
Общее для них в первую очередь то, что остаться безразличным к ним невозможно. С ними можно дружить, в них можно (легко!) влюбиться, особенно безответно и издалека, их можно ненавидеть, ими можно восхищаться, на них можно злиться (о, некоторые делают это годами) — но остаться безразличным к Владыке Иллюзий, вне зависимости от того, какого из двух подтипов он представитель, очень, очень, очень трудно. То есть, некоторые могут — но не все, и это даже не от типа зависит, а сугубо от личной внутренней устойчивости и уверенности в себе. Чем этого больше, тем меньше шансов повестись.
Поэтому, кстати, получить общение и признание для них — совершенно не проблема. Они это знают, конечно, и принимают так же легко, как воздух для дыхания — того и другого для них в мире всегда в достатке. Еще и потому, что внутри себя они довольно одиноки, и внимание окружающих, конечно, им приятно — но не более того. Оно им как бы не обязательно.
Обязательно им другое: то, чем они на данный момент заняты. И чтобы оно им полностью принадлежало и вело себя согласно их планам. Если Владыка Иллюзий нашел себе занятие — пока оно не кончится, все остальное идет побоку. Если этим занятием случайно стали Вы — да-да, именно Вы — можете забыть про все свои планы. Вывернуться из-под чужого влияния Вам, возможно, и удастся — но времени вы на это потратите (и это совершенно точно) значительно больше пяти минут. Если своих планов на ближайшую пару лет у Вас не было — то они уже есть. Все равно не ваши, правда, но скучно не будет.
Реального выхода, результата, которым можно воспользоваться в следующий период жизни, получить тоже не удастся — если только не считать реальным результатом опыт. Этого будет в избытке.
Иллюзии, которыми вас накормят, будут вполне отвечать вашим самым тайным, самым невысказанным мечтам. И насытят вашу потребность в чудесном — насколько-то. До какой-то степени, рядом с вами будет владыка мира, который будет готов построить для вас не только остров или континент — он будет в состоянии создать вам комфортный исторический период, ага. Из подручных средств. Но вам, оказавшимся рядом — кому навсегда, кому до поры — декорации будут казаться вполне убедительными. И — еще один момент — это не он будет рядом с вами, это вы будете рядом с ним. И за иллюзии, которые он вам даст, вы заплатите своей живой жизнью. Какой-то ее частью, по крайней мере.
Недолгая тесная дружба с Владыкой Иллюзий (год-два) — лучший способ вылезти из состояния «ничего не хочу, отстаньте все от меня». Их общество помоает удостовериться в исполняемости желания, научиться хотеть. Больше эта дружба ничего вам не даст — потому что, повторю, Владыки Иллюзий существа довольно одинокие внутри себя, и душевного тепла или эмоциональной близости искать в общении с ними по меньшей мере бессмысленно. Но это — это в общении с представителями описываемого типа вам гарантировано, можете не сомневаться.
Бывают Владыки Видений (здесь лучше подошло бы английское glam) и Владыки Снов (здесь лучше подошло бы английское dream).
Владыка Видений ориентирован прежде всего на взаимодействие, на обмен услугами, что ли. Я тебе — выполнение твоих сокровенных и невысказанных желаний, ты мне — признание моего могущества и уникальности, уважение, подчинение — ненадолго и невсерьез, но все таки — и восхищение моими возможностями. Эти моменты внешнего признания нужны ему затем, чтобы открыть возможность доступа к своему внутреннему ресурсу. Этот внутренний ресурс у него, как и у всякой Бестии, достаточно велик для того, чтобы прогнуть реальность под себя — но не всякая Бестия делает это с такой феерической небрежностью и незавершенностью. Идея, которая имеет несчастье прийти в голову Владыке Иллюзий, будет воплощена в лучшем случае на треть — потом она может завершать себя сама или загнуться, как ей больше хочется, или пусть ее довоплощает кто-нибудь, кому не лень.
Правда, некоторым идеям везет, и они получают завершение там же, где были впервые осознаны как замысел. Их очень немного, в сравнении с общим числом идей и задумок, недоработанных и брошенных на уровне эскиза — но они бывают, то есть, такое случается. И оно — как правило — настолько же хорошо, насколько спорно и неоднозначно. Сделанное им по просьбе выполняется и отвечает представлениям просителя тем лучше,(!) чем менее четко был оформлен в слова заказ. Доделанное после него кем-то выглядит обычно так же, как если бы он делал это сам от начала до конца. Брошенное им на середине просто жаль оставлять.
Владыка Снов ориентирован прежде всего на слушание, на доверие к нему. Сам он при этом отстранен, он просто принимает приносимое ему доверие другого, его чувства, переживания, проблемы, мысли, фантазии, просто помогает тем,с кем общается, что-то прожить/пережить, что-то проявить, то-то завершить, что то осознать и досоздать. Что ему с этого за прок? Ему с этого чувство сопричастности к созданному не им, но при его непосредственом участии. Ему с этого — переживание живой жизни, чужой, конечно, но живой и настоящей. Его собственная жизнь похожа на сон, все события, в которых он непосредственно участвует, проходят как бы мимо и сверху, не задевая его, не вызывая толком ни чувств, ни переживаний. И только сочувствуя и сопереживая кому-то другому, Владыка Снов живет по настоящему. Их фирменная фишка — раствориться в том, кого они выбирают, и впитать все мысли, ощущения, переживания и чувства, какие удастся, как бы скопировать их в себя. Нет, не прилипнуть навсегда, а объединиться как можно более тесно на то время, которое необходимо, чтобы сделать копию — и потом уйти. И отразить впитанное,из другого, автономного, состояния — для избранного,с кого копировал, или для кого-то еще. Для себя — прожить полученную ситуацию из чужого опыта — так, иначе, третьим, пятым способом...переосмыслить ее со всех возможных точек зрения... пока собственная реальная жизнь медленно и верно порастает ромашками по самую крышу. И фиг бы с ней, с реальной жизнью, потому что сны-мечты и переживаемые в воображении и памяти ситуации все равно гораздо реальнее, чем картошка и чай, подушка и полотенце. Нет, перечисленное тоже реально — но или в контексте проживаемой ситуации, или как-то вторым слоем: есть оно — хорошо, нет его — не на что отвлекаться.
В два слова: Владыка Видений нуждается том, чтобы его кто-то отражал, а Владыка Снов — в том, чтобы кого-то отражать. И вся разница.
Берете относительно супружескую относительно пару (слово «относительно» — ключевое) и обеспечиваете ее детьми. Эти люди могут сколько угодно любить друг друга. Они могут быть даже неплохими партнерами по некой сумме областей жизни. Самое главное, чтобы они при этом никак не напоминали «един-в-двух-лицах» супружескую именно что пару, чтобы не было сыгранности, чтобы им обо всех деталях естественных и само-собой-разумеющихся вещей приходилось или договариваться, или упираясь в эти детали, криком кричать о своем неудобстве и проблемах, чтобы партнер наконец начал что-то делать для изменения ситуации.
Да, вот еще что: «обеспечиваете детьми» — имеется в виду именно детьми, а не ребенком. Помещаете все это сообщество в условия либо стесненные материально, при этом сохраняя детям и родителям наличие относительной пространственной свободы друг от друга, так, чтобы общение было если не очевидной ценностью, то уж всяко не в переизбытке. Доверяете детей друг другу, а родителям — общую ситуацию, в которой дети — только часть ситуации, которая, как и остальные части этой ситуации, периодически выпадает из поля зрения. Получается... ну, условно быт. Очень условно быт. И получаются условно дети, у которых нет нужды отделяться от родителей в соплях и воплях по поводу недостатка свободы и избытка контроля. Они не будут конкурировать за внимание родителей, наоборот, они буду вполне дружны и будут при нечастых встречах во взрослом возрасте как бы несколько сросшимися с друг другом, хотя жить будут разной жизнью и — почему-то так всегда получается — на разных территориях и с разными представлениями о реальности. При этом представления другого о реальности каждому будут казаться странными и не способствующими ни комфорту, ни выживанию — и для каждого это будет неважно.
Вот этот «условно ребенок», который создает «условно быт» из подручных средств и их заменителей, пренебрегая тем, что не может обеспечить себе на данный момент — и будет Владыкой Иллюзий.
Он так и будет жить потом — в условном жилье с условным бытом, он так и будет работать на условной работе и его средств будет хватать на жизнь весьма условно. Но каким-то чудом все это будет держаться и не рухнет — до тех пор, пока сам Владыка Иллюзий будет в этом заинтересован. Основное условие заинтересованности в сохранности этого странного равновесия мы уже обсуждали. НО я повторю, вот оно: «Скажи мне, что я хороший, что я прав и что я уникален. А теперь скажи мне это еще раз.»
Есть варианты выращивания Владыки Иллюзий из ОДНОГО ребенка — но они каждый раз включают в себя все то же сочетание факторов: условно быт, условно внимание, минимум контроля и минимум умения взрослых, выращивающих ребенка, договориться между собой при максимуме их доброго отношения друг к другу.
Да, кстати, чуть не забыла: «условно ребенок» — тоже останется актуальным определением для такой личности. До самой старости.
Что особенно интересно — ни в чьем исполнении не выглядят настолько естественно вещи (читать — моменты поведения), абсолютно несимпатичные в исполнении кого угодно другого.
Именно они могут ЕСТЕСТВЕННО
-потребовать от вас постоянной готовности присутствовать в их жизни
-пренебречь вашими интересами под видом заботы о вас
-задать вопрос о глубоко личном так, как другой может носовой платок или спичку попросить
-предложить нечто, глубоко оскорбляющее вашу нравственность,если она у вас есть, так же, как предлагают прогулку в сквере или чашку кофе
-и так далее.
Не все и не всегда, разумеется.
Но кроме них — никто это не сделает настолько естественно и органично. Любой другой будет выглядеть или неумно или непорядочно, или то и другое сразу. С любым другим может захотеться или прервать отношения, или в рожу хотя бы выдать, во избежание повторений эксцессов.
То есть, умышленное хамство не берем, это, как правило, маркер проблем с навыками получения желаемого социально приемлемым путем. Все высказывания типа «мне не понравилось его мнение о вещах, важных для меня, поэтому я высказался матом в адрес его друзей и родителей», или в роде «я намерен быть отсюда выкинутым за шиворот» (и можно я не буду приводить все возможные варианты) — показатель того, что человек или не может осознать назначение и смысл ситуации общения, в которой оказался, или не способен принять другого с другим способом общения и поведения чем его собственный.
Но эти ребята... они действительно не видят разницы между допустимым, социально приемлемым — и тем, от чего окружающие ежатся и морщатся. И они нуждаются в проявлениях внимания, иногда в настолько специальной и странной форме, что осмысляя их потребности, можно долго втыкать на них, как тот бюргер на жирафа, не чувствуя ничего вообще, кроме глубокого удивления разнообразием мира. Естественная конформность гопника, без рефлексий и местами без тормозов, примативность сложившейся малой группы, привычные оскорбления, сыплющиеся на граждан как из рога изобилия из уст представителей власти — Владыкам Иллюзий все как об стену горох. То есть, они расстроятся и разволнуются в процессе и сразу перед его началом. Но результат этих волнений и встреч с их причинами будет ровно нулевым. Их даже бить бесполезно. По адресу послать можно, хотя тоже... смотря на чьей территории вы находитесь на момент конфликта.
Что они пытаются достать из собеседника, я уже писала: одобрение. Восхищение прекрасными собой (какими бы они ни были на самом деле). Людей в собеседнике (как и любой другой манипулятор) они не видят. А видят в другом только коробку с ресурсом и плачут невидимыми миру слезами от одиночества и невозможности найти «истинные отношения».
Владыки Иллюзий в большинстве своем великие мастера искать в правде истину.
Те, кому это удается, становятся созидателями и гармонизаторами в избранной области.
Что в целом не улучшает их характера. Да их и немного таких, с хорошим характером.
Про химию и жизнь: Владыки Сновидений в основном скорее худощавые, не склонные к полноте до глубокой старости. Хотя бывает и наоборот.
Владыки Видений — в большинстве своем скорее плотного телосложения. Хотя тоже без исключений из правила не обходится.
И те, и другие могут мало спать долгие периоды жизни — года три, четыре — легко. Владыки Видений, как правило, имеют проблемы с поджелудочной железой, у Владык Сновидений, как правило, слабая печень. И у тех и у других ОЧЕНЬ активно работают надпочечники (то есть, обследовались, конечно, не все виденные, но те, до чьих медкарт удавалось добраться или чьи ответы на этот вопрос, иногда и не заданный, удавалось получить, говорили именно это). Вот в сумме эти специфические моменты работы эндокринной системы и обеспечивает такие странные эффекты в поведении Владык Иллюзий: бесконечные фальстарты надежд и иссякание сил на полдороге, выглядящее как безответственность и разбрасывание у Владык Видений, бесконечный поиск темы и погружение в нее,а за ним неизбежное разочарование у Владык Сновидений — это все оно: стартовый стимул есть, но горючего недостаточно. В одном случае — глюкозы, в другом — жирных кислот.
Про секс и любовь. Фишечка на весь тип только одна: они (Владыки Иллюзий) влюбляются в ЛИЧНОСТЬ. И хотят — ЛИЧНОСТЬ. Форма разъема им неважна абсолютно. То есть, есть более традиционно ориентированные товарищи, есть более свободные в своих желаниях — но это только определяет форму поведения с любимым или объектом влюбленности: доступен он как сексуальный объект или нет. Если он недоступен как сексуальный объект — любить или быть влюбленными они не перестают. Для того, чтобы перестать любить или быть влюбленными, им надо разочароваться в личности.
Процесс, который я описываю, чуть более объемный, чем то, что принято называть «профессиональным выгоранием специалиста», но имеет сходную природу с названным.
В механизме выгорания основную роль играет истощение микроглии. Сама микроглия — это мелкие клетки, которые заполняют пространство между нейронами мозга и защищают их от воспалений и доставляют кислород и глюкозу. А теперь представьте, что будет с мозгами, если позволить их, допустим, хозйке, так с полгода поиграться в диету с идеей выглядеть как манекенщица и при этом постоянно слегка недосыпать... Дефицит лецитина, жирных кислот, особенно полиненасыщенных, и жиров приводит к истощению микроглии, нервная система лабилизуется, и лабилизуется патологически.
Спусковым крючком, запускающим выгорание, для для каждого из подтипов Владык Иллюзий служат свои категории ситуаций. Для Владыки Видений это ситуация, в которой он не главный в своем мире или не способен справиться с ситуацией, не имеет возможности развернуть ее как ему кажется правильным. А для Владыки Сновидений таким спусковым крючком служит ситуация, в которой он не может ни потреблять ни быть востребованным. Особенно информационно и эмоционально.
Выгорание занимает до 5-7, а порой и до 10 лет, но прикол в том, что единожды сорвавшись с режима эффективного существования, Владыка Иллюзий повторяет крах раз за разом, пока не выгорит весь. Причем каждое следующее повторение будет вовлекать больше людей и прочих ресурсов, чем было задействовано в предыдущей итерации. И действия в каждой последующей итерации будет более судорожными, а успех — на порядок более сверхзначимым, по сравнению с предыдущией итерацией. Соответственно, каждый следующий облом будет обходиться всё дороже и требовать реванша еще более настоятельно. И затраты, в том числе биологические, затраты внутреннего, очень медленно восполнимого ресурса, будет неизбежно нарастать. Пока он весь не выгорит. И вместе с ним выгорит Владыка Иллюзий (не только Владыки Иллюзий так выгорают, но об этом смотрите ниже). В гоблина. Единственное отличие существа выгоревшего в гоблина от существа, сформировавшегося как гоблин, будет в том, что первое, в отличие от второго, по любому, будет гоблин «с процессом».
Изменения необратимы: в волевом сверхусилии (смотрите интерлюдию о желании и воле) Владыки Иллюзий пренебрегают связью с собой, и выжигают ресурс мозга дополнительно — он расходуется еще и на защиты. И микроглия выгорает необратимо. Я сейчас рассказываю про выгорание Владык Иллюзий. Но выгореть может не только Владыка Иллюзий — добрая треть Бестий и любой Ши — если их гонять, дергать за нервы и не кормить, или помрут или выгорят до гоблина, каждый в свой срок, кто-то побыстрее, кто-то помедленнее (Оборотни и часть Бестий чаще ломаются прежде, чем выгорят). Еще Слоны, Тролли и Русалки могут выгореть в волков, механизм выгорания тот же, но у Слонов, Троллей и Русалок организм в целом посильнее, чем у Владык Иллюзий, и они могут долго пережигать на глюкозу и калории что угодно, что попадет им в желудок; на это у них адреналина достаточно.
Выгорание в принципе ОБРАТИМО, но только если это недавно произошло, так сказать, по свежему следу. Потом организм нарабатывает некую схему, режим жизни для сложившихся условий, и выбить из этого режима организм и научить его действовать иначе — задача не из простых. Во-первых, возникают проблемы с проницаемостью самого гематоэнцефалитического барьера, а во-вторых... самому персонажу уже не до этого.
Я не случайно говорю о диете, как об основе механизма выгорания. Опыты на собаках, проводившиеся в 50-60 гг прошлого века показали, что количество калорий, необходимое для выживания, КАЧЕСТВА еще не дает, а «борьба с желудком» ведет к тому, что «проигрывает» мозг, что собаки, что другого живого существа. Потому что кислород в извилины можно доставить только хорошо «смазав» дорогу непопулярными сегодня жирами. Да, я подчеркиваю: при определенном уровне умственной нагрузки, калорий надо потреблять больше, чем допустимо потреблять для того, чтобы успешно худеть, иначе может запуститься механизм выгорания.
Сейчас начнутся вопросы, а как свистать всех обратно, ага. Так вот. Расклад прост: нервная система легко настраивается на режим, а сбивается с режима хуже. В стабильно дурной ситуации можно предлагать любые средства поддержки запаса в микроглие, но это ничем не поможет поменять стратегии поведения или структуру предпочтений. И все, что удастся запасти, будет растрачено в процессе следования привычной схеме. А когда режим уже «поплыл», его химически можно выстроить так же легко как и по психике, и даже проще. Поэтому в подростковом возрасте свистать всех обратно можно, во взрослом возрасте бывают жизненные кризисы — вот в это время тоже можно свистать всех обратно, а так... пытаться это делать будет неосмысленно. У людей-нелюдей есть свой режим, свои взгляды на жизнь — им они и следуют обычно. А не рекомендациям обратиться к врачу, поменять режим жизни и все такое прочее.
В переходном возрасте, если давать подростку средства поддержки, то можно этим помочь ему легче пережить гормональные и сосудистые бури «трудного возраста» и предупредить позднее формирование гоблина, которое наполовину обеспечивается ранним истощением микроглии, вызванным несбалансированным питанием и чрезмерными нагрузками. Таких лекарств есть значительно больше чем три наименования, любой невропатолог их знает.
И не только для подростка в «черный год» это хорошо, но и для взрослого человека тоже, есть ведь во взрослой жизни очень энергоемкие ситуации, от которых не застрахуешься — когда, скажем, вторая половина собрала вещи и ушла. Или просто мир вокруг рухнул, по любой причине — обвал доллара для некоторых тоже хорош. Для кого-то и пожара в сарае может оказаться достаточно... Самое главное — стресс должен быть несопоставим по уровню с бытовыми ежедневными проблемами. И обеспечивать ощущение, что ни один из способов жизни, никакая из моделей поведения больше не являются гарантированно годными. И именно в этом состоянии — разваленного режима и ощущения растерянности — химическая поддержка может помочь существенно улучшить психические процессы.
А просто так пить биодобавки, содержащие полиненасыщенные жиры и аминокислоты, конечно, можно, это полезно для сосудов. Но изменения будут не особенно критичны и особых перемен в поведении и настроениях это не даст.
То есть, если признать, что так оно и есть, да, и ничего из известных способов не дает результата, а после этого честно обратиться к врачу (только не к любому и не к первому попавшемуся — невропатолог и психотерапевт подбираются точно так же как гинеколог или дантист, да и как любой другой специалист, они должны уметь ВИДЕТЬ вас и СЛЫШАТЬ что вы говорите, а также ПОНИМАТЬ ваши проблемы), то можно получить крупный шанс на улучшение ситуации на стратегическом уровне. Если пытаться делать лица и продвигать идею про «взрослый и успешный человек должен сам справляться с жизненными трудностями» — ну и будет все как обычно. А обычно как раз выгорание и случается. Выгорая, персонаж ощущает, что ему трудно ВСЁ: сконцентрироваться трудно, заснуть-проснуться трудно, начать работу трудно, закончить практически невозможно, пока внешним стимулом от процесса внимание не отцепит. Ситуация выгорания тем и плоха, что процесс владеет существом, а не существо — процессом. Самая большая в этом беда — то, что пищеварение или, например, сон, да, кстати, и секс — те процессы, которыми человек ПРИВЫКАЕТ управлять раньше, чем осознает, что управляет ими (ну культурная парадигма у нас такая, что же теперь делать), и следовательно, одним из основных признаков начала выгорания может являться то, что какие-то из этих процессов нарушаются, сиречь, протекают сами по себе, вызывая у хозяина тушки, в которой этот непорядок происходит, физиологический дискомфорт. Очень ощутимый и трудно переносимый дискомфорт. Дискомфорт, собственно, и является показателем того, чтоб процесс еще обратим. Если ситуация у человека по прежнему неблагополучна, и это очевидно для всех окружающих человека, а ощущение дискомфорта у него пропало — собственно, все случилось. Процесс завершен.
Выгоревшее в гоблина существо — это всегда гоблин с процессом, в отличие от тех, кто сформировался как гоблин в процессе развития. В процессе выгоревший обычно и кончается.
Пример сейчас приходит в голову, кроме Геббельса, только один: художник Исачев в последний год жизни — эти темные тона, эти картины, перегруженные деталями до полной потери сюжета, вполне показательны для иллюстрации явления.
Первое, что бросается в глаза при встрече с ними — это их уверенность в себе и чувство собственного достоинства. Даже в младшеподростковом возрасте они кажутся взрослыми и надежными, причем настолько, что на эту их надежность даже взрослые покупаются.
Причем истинная достоверность этой надежности уже никого не волнут, а совершенно напрасно, потому что именно эти товарищи являются авторами самых рискованных и травмоопасных экспериментов, причем вовлекают в них не только случайных оппонентов, но и своих доверенных лиц, а проворачивают свои номера настолько быстро, что слово «раз» сказать не всегда успеваешь, и настолько аккуратно, что в большинстве случаев, если нет уж совсем печальных последствий, им удается вообще обойтись без случайных свидетелей — и это в школе, где в семь часов вечера в пустом коридоре временами (обычно ближе к концу четверти) чихнуть нельзя, чтобы кто-то (ушедший три часа назад) не выглянул пожелать здоровья. И обычно благопристойный вид сохранен всеми участниками событий, несмотря на очевидное «второе дно».
Но чем ближе они к выпуску из школы, тем больше их опыты перемещаются в эмоциональную часть жизни их и сверстников, и тем острее встает вопрос лояльности им их доверенных диц.
Доверенные лица — так, к слову — это такие элементы реальности, и поэтому Владыка Видений прогибает их под себя, как любая Бестия свою окружающую реальности. Естественно, это нравится не всем, поэтому некоторые пытаются удрать оттуда, где их сворачивают в букву «зю» с дивной регулярностью. Владыка Видений воспринимает это или как ошибку общения персонажа с ним лично (и пытается персонажа вернуть) или как нелояльность (и пытается обезопасить себя в меру своего понимания лояльности и безопасности).
Должна отметить, что все это касается персонажа только в том случае, если он значимый элемент окружения Владыки Видений. Если нет — выход свободен, дверь там. Камнем больше, камнем меньше, кто их тут считает-то, — скажет Владыка Видений, если скажет что-то вообще. Что он при этом будет чувствовать, узнают только его доверенные лица. И будут ему сопереживать. Мы, дальние, в это все равно не поверим, потому что уверенность в себе и чувство собственного достоинства у них держатся как прибитые к выражению лица и осанке — в любой жизненной ситуации.
Властность ли это? Да, несомненно. Но эта властность не экспансивна. Владыке Видений не нужен ВЕСЬ мир, ему нужен мир в той нише, которую он под себя и свое окружение обмял. И открытый вход-выход в этой нише: вход — для новых людей, которые, быть может, останутся на подольше, быть может, просто придут повосхищаться (ведь есть чем, ну правда, есть); а выход — для видений и фантазий, порой облекаемых материей, звуком или словом, а порой довольно-таки эфемерных, но в любом случае уникальных и неповторимых. Какие-то из них существуют довольно долго (пока Владыке не надоесть в них/с ними играть), какие-то исчезают из поля его зрения, потому что делаются под заказ или в подарок, какие-то забываются и разрушаются, потому что сути, которую можно влить в эту форму, вовремя не нашлось под рукой. Форма же делается или «от идеи» — и в этом случае может быть ненаполненной или незавершенной, или вообще брошенной на полузамысле, и или «под суть, под настроение, под состояние» — и тогда она наполнена и отдана.
Это — причина по которой «второе такое же» ждать или просить от Владыки Видений бессмысленно и бесполезно. Все равно «второе такое же» он/а не создаст. Не сможет или не захочет — какая разница. Они же сами это не различают в собственных движениях души.
Их власть над окружающими и ситуацией в целом держится на... да-да, на хаосе. Они его применяют как основной инструмент созидания, управления и преобразования окружающей реальности.
Любая стройная система, которую Владыка Видений пытается изложить слушателю/слушателям, в своем ядре содержит хаос в некой форме, и система становиться достоверно понятой и воспринятой слушателем только если лакуны системы, из которых этот хаос течет в виде слов или действий Владыки Видений, заполняются в восприятии слушателя доверием к тому, кто это излагает. То, что они — преувлекательно и складно, с примерами и отсылками — излагают часа по три, в конспекте можно уложить в полстраницы крупным почерком.
Если попробовать провести проверку предлагаемой системы на функциональность (пройти назад по цепочке рассуждений из конца в начало), станет видно, что системы, как таковой, и нет: выйти назад к началу рассуждений невозможно, поскольку связей недостаточно — и не потому, что их не излагали или изложили непонятно. Просто потому что Владыке Видений эти логические связи для создаваемой им системы в принципе не нужны.
Оно там все само на себе стоит, как Александрийская колонна на Дворцовой площади в Петербурге. И если начать рыть совсем глубоко, то из любого места, где, по логике, предполагается наличие связи между посылками — не обязательно она будет очевидной, эта связь, но она была бы в том случае, если бы речь шла не о Владыке Видений — так вот, вместо этой предполагаемой связи наружу польется хаос. Он может быть оформлен в еще три часа монолога. Или в мощный эмоциональный выплеск самого Владыки Видений в спрашивающего или «на кого Бог пошлет». Или в провокацию по отношению к спросившему, причем такую, чтобы спрашивать больше не захотелось никогда и ничего. Или в прямой акт подавления по отношению к спросившему. Или в полное отсутствие реакции. Или... или... или... В какую угодно реакцию, короче — кроме прямого ответа на вопрос «как связаны посылка А и посылка В, и почему ты называешь посылку В следствием из посылки А?». Потому что связи там нет. Ее туда не клали. И если вы можете ее прописать самостоятельно — ваше счастье.
Что угодно связать с чем угодно и подать как части системы, или поставить посылку саму на себя и подать ее как самодостаточную — «учение Маркса всесильно, потому что оно верно» — это они могут легко. Выстроить систему — и не надейтесь. ЭТОМУ они учатся совершенно отдельно, если сумеют научиться, а сумеют не все. Но наличие или отсутствие этого навыка у них никак не связано ни с социальной успешностью, ни с личной эффективностью. Они работают на другом горючем, и это горючее — хаос.
То есть, ЧТО-ТО они выстроить несомненно могут, и оно даже будет как-то жить и как-то функционировать. НО: это что-то не будет системой. Это будет новая форма существования уже знакомой информации, вещества, материала, социума... что под руку попалось Владыке Видений, короче.
Оно от этого не хуже и не лучше работающих систем, создаваемых другими. Оно — другое. Просто другое — и все. Хотя — не все: оно КАЖДЫЙ РАЗ новое, неожиданное, и на редкость прекрасное, по меньшей мере в замысле.
Ах, да! Творение Владыки Видений никогда не выглядит банальностью. Пошлостью выглядеть оно может — но не банальностью, хотя по сути и принцип и форма исполнения идеи могут считаться навязшими в зубах у всех, включая последнего крестьянина.
Владыки Видений: стиль жизни и здоровье
Начинаю пост с коммента tsimbal:
«ИМХО, манипуляторы. Сознательные этические манипуляторы. Всегда в глубине души знают, что по большому счету „несут пургу“ и даже гордятся своим умением сделать это красиво. Но не признаются в этом никому и никогда. Ненавидят тех, кому удается просеить их „пургу“ через мелкое сито логики. Потрясающе влияют на неокрепшие уцмы. не обязательно юные. Люди для них „мусор“, хотя удачно прикидываться борцами за правое и прочее дело. Очень напоминает Юлию Володимировну Тимошенко, хотя. мне казалось, что она — представитель какой-то более истричной группы. Остальный ВИ, которые мне встречались, были поспокойнее.»
Нет, совсем нет. Если удается кому-то из них внушить мысль из ряда ниже перечисленных
-он/а говорит несввязно
-он/а несет пургу и морочит головы собеседникам
-его/ее действия нелогичны и малоэффективны, можно действовать эффективнее
-люди, которые его/ее оставили (прекратили общаться), сделали это именно вследствие его действий по отношению к ним
-дело с его участием не само провалилось, а провалено его/ее руками
то даный конкретный Владыка Видений, до которого удалось донести эту мысль, физически заболеет и не сможет быть достоаточно (на привычном для него уровне) активным.
Потому что
-Люди для них далеко не мусор, просто для них есть ближние, которые попонятливее и поотзывчивее, и с которыми можно иметь дело, и есть дальние, которые — ну что с них возьмешь: люди. И на ближних он надеется, в особенности на то, что будет ими понят и принят. Если он от ближних этого не получает -действовать не с кем и незачем, придумывать и изобретать не для кого.
-Окружающий мир представляется им... как бы так... несколько недоделанным, вот. То есть, если к этому миру приложить руки в правильном месте, то будет произведение искусства, а не мир, и жить в нем будет исключительно удобно. (Именно поэтому, кстати, личным домом им заняться как правило, некогда и он пребывает примерно в том же состоянии, что и мир: слегка недоделан, недоприбран, недоустроен — но в принципе вполне годен для того, чтобы его довести до ума). Но руки к миру и к дому невозможно прикладывать в одиночестве — что это за дом, если в нем живет только один живой? Это пещера для спячки или нора для болезни а не дом.
-Сами они вовсе не метят в мировые диктаторы, им вполне хватает возможности делать то, что им нравится, если при этом им еще и не мешают. НО делать это им обязательно надо ДЛЯ КОГО-ТО и С КЕМ-ТО.
-Они не испытывают ненависти к тем, кто цапает и царапает их крючками логики, я проверяла это на пяти разных представителях типа, не по одному разу на каждом, отношениям это не повредило вроде как. Но к тем, кто оценивает их отрицательно они плохо относятся, потому что видят в это желание просто обругать, просто принизить то, что они делают и их самих. А ковырять пальцем, исследуя, где и как связаны в систему элементы их конструкции — логической ли, материальной ли — да на здоровье, только «за». Мало ли что интересное подскажет копающий? Вдруг удастря сделать что-то еще поинтереснее сделанного?
-Но они очень не любят ситуаций, в которых им могут быть предъявлены обвинения или мнения о них типа приведенных в цитате. После этого им очень трудно действовать и жить, очень трудно ставить цели и проводить их в жизнь, и очень трудно общаться с людьми и с окружающим миром, который для них (хотя в этом далеко не все из них отдают себе отчет) состоит из одущевленных существ, кому-то из которых по приколу играть роль стола, автомобиля, короткую рольку моркови или кочна капусты, роль швейной иглы... Они не чувствуют себя достоточно уверенно чтобы общаться (и даже с кочном капусты или швейной иглой), после того как приняли такую заявку на свой счет. И поэтому защищаются как могут, а некоторые не слишком корректны в процессе самозащиты — и их можно понять.
Потому что принятая Владыкой Видений на свой счет заявка о том, что он манипулятор и ищет выгоды, или о том, что он умышленно морочил окружающим голову, или о том, что он не специалист в своем роде, или о том, что он (не дай Бог) не уникален в своей области, или любая другая, разрушающая его представления о себе — это отрава, и она уже работает в организме, как только была улышана адресатом. Не принять оценку на свой счет им сложно, особенно от значимых людей. То есть, к старшему школьному возрасту они в большинстве своем обучаются навыку отделения достоверных оценок (от авторитетных и ближних) от недостоверных (от всяких мимопроходильниковых), но конкуренцию в избранной области переносят плохо и уступая кому-то, чувствуют себя потерянными и отлученными от любимого дела.
Осознать это им трудно — у представителей этого типа не те способы связи с собой, чтобы до глубинных мотивов своих поступков они смогли докопаться, и даже с посторонней помощью. Или докопаться до мотива, или действовать из него, такая у них альтернатива, другой не завезли.
Но переживают они это по настоящему глубоко и сильно. И реально начинают разваливаться в ситуации, когда отрицательный отзыв о себе выслушивают или принимают в какой-то иной форме.
Сами они — по этой же причине — стараются никак не оценивать свои действия, для того, чтобы своими же руками себе не вырыть яму.
Заболевания у них обычно не из тех, что лечится за месяц или хотя бы за год. На мелочи типа хронического бронхита эти товарищи не размениваются. Начинать болеть — так уж с вирусного панкреатита, или с инсульта лет в тридцать-тридцать пять, или с инсулинзависимого диабета в пятнадцать, или, например, лейкоз себе найти. То есть, наверняка и еще есть варианты, но это не главное. Главное то, что к тридцати примерно годам Владыка Видений держится только на том, что он делает и на отношениях с теми, кто рядом с ним. И если это у него изъять — он развалится в труху довольно быстро.
Там в заголовке не опечатка, а попытка сократить заголовок.
Итак, как с ними быть (общаться, работать, жить) и как с ними делить быт. Пожалуй, с быта и начнем.
Их дома (если речь идет именно о доме, а не о временном обиталище, которых у них, впрочем, почти никогда не бывает) отличает одно общее свойство: там чуточку, самую малость, темновато и чуточку, самую малость, холодновато. Не настолько, чобы обратить внимание на это сразу — но потом оно обязательно станет заметно. Причем это случится тем скорее, чем больше человек склонен видеть окружающий мир, чем меньше он привык «додумывать», «довоображать» его. И еще одно общее свойство есть у их мест обитания: беспорядок. Не живой и активный бардак, отличающий дома некоторых эльфов и всех поголовно драконов; не креативный хаос, как бывает у многих орков и доброй половины гэльвинов; не кошачий уют, не лисья недоприбранность, не медвежий берложный вязкий диктат пространства входящему, куда ему сесть и как себя вести — нет. Именно беспорядок. Лезущие из всех углов скелеты и полуразложившиеся трупы недоделанных дел. Полусобранное и полуоживленное чудовище — текущий проект — в состоянии, когда посторонним взглядом не очень-то отличишь глаз от селезенки. Тут же — стаканы из-под чая, вчерашний, трехнедельный и еще три-четыре между ними. Тут же — таблетки от головной боли (валидол, но-шпа, нужное вписать). Тут же — паучьим коконом — постельные принадлежности, свернутые и ногой засунутые в показавшуюся пригодной для этого щель. Не обязательно все будет именно так, как я описываю — но чем ближе к этому, тем узнаваемее по деталям то общее, о котором речь.
Пока хозяин или хозяйка дома находится в доме, в хозяйском присутствии дом еще кажется жилым. Но стоит им выйти из дома — он домом быть перестает. И ощущение возникает абсолютно то же самое, какое бывает, когда заходишь в расселенную квартиру, покинутую жильцами: вещи вроде есть, но они не связываются в быт — так, некое напоминание о быте. Стены вроде есть — но они не дом.
Они делают только то, что хотят и считают нужным на данный момент. При этом очень редко вступая в конфликты с близкими. Они обычно не повышают голос, а или откладывают разговор до тех пор, пока им не удастся продавить свое, или уходят в глухую оборону, если их позицию пытаются продавить извне, порой по самому пустячному вопросу: нести ли белье в прачечную сегодня или завтра. Поэтому, если вы хотите настоять на своем, общаясь с Владыкой Видений, или просто молча делайте то, что считаете нужным (они не очень замечают реальность, могут и не обратить внимания на изменения, некритичные для них, но важные для вас) или спокойно, в фоновом режиме, капайте на мозги до тех пор, пока не отметите следующие фазы изменений в позиции
1) ваша позиция услышана (он/а понял/а, что снаружи есть некто, что-то пытающийся сообщить)
2) ваша позиция понята (он/а понял/а содержание сообщения)
3) ваша позиция осмыслена (с вами начали говорить о том, что вы сказали)
4) ваш Владыка Видений понял, что эта позиция привязана к некой конкретной ситуации
5) Он понял, что это за ситуация и как она связана с вашей позицией
6) он готов участвовать в вашей ситуации
Размер и форму участия даже не пытайтесь определять. Вы сами накликали этот ветер.
Иногда они орут. Громко, яростно, с брызгами слюны и пота, на стеклянно-белом глазу... минут пять-пятнадцать. Прооравшись, затихают и выглядят так же благостно, как и выглядели до того, как настроение стало меняться к худшему.
Что самое интересное — от обычных выражений неудовольствия (тучки на челе, некоторая сдержанность в речах, взгляд мимо окружающих — и все, собственно) вот такой ураган на подходе никак не отличается. Корни там очевидны: это модификация детской «истерики переполнения кэша», когда терпеть больше нет сил, а изменить ситуацию не представляется возможным, лишний пар сбрасывается — точно так же — в гудок. То есть, в короткий период бурный воплей и буйства, после которого ребенок опять «управляем» или «удобен» — по крайней мере, спокойно позволяет делать с ним все, что надо взрослому. Или так же спокойно переносит очередное, хреннадцатое по счету, отсутствие реакции взрослого на запрос о внимании. Проорался, эмоциональные накопители очистил — можно снова жить.
Радуются они только чуть менее бурно, чем сбрасывают пар. И обязательно пытаются свою радость с кем-то разделить. Вся беда в том, что их радость по качеству близка к лапше быстрого реагирования (оно же «БОМЖ-пакет») — как ВОТ ЭТО еда, так у Владык Видений их положительные эмоции — радость. Те, кому неважно, в каком виде калории поступают внутрь, могут питаться и этим. Те, кому качество эмоций некритично, способны находиться рядом с источником эмоций и даже черпать из него. При минимальном повышении требований к качеству общения это становится несъедобно.
Владыка Видений склонен путать качество с количеством во всем: килограмм малосъедобной дешевой карамели он предпочтет стограммовой плитке сортового горького шоколада, двадцать метров ситца — трем метрам шелка, поллитровую банку с бусинами — трем александритам омифигенной игры и стоимости. Все бы ничего, но они уверены, что вам — да-да, лично вам — это тоже подойдет.
И страшно обижаются, обнаружив, что вам это не подходит. Разгрохав вашу кофейную чашку Кузнецовского фарфора, он предложит взамен китайский фаянсовый бокал с ближайшего рынка (зато в три раза больше) и раздраженно пожмет плечами, услышав отказ. Убив комплект Кох-и-норовских карандашей для примерного эскиза декора на стене три на пять метров (в 24 цвета, доделано не будет никогда), он принесет вам набор фломастеров — 36 кислотных цветов, мейд ин Тайвань — и обидится, если вы их не возьмете. Если вы согласитесь на эту замену — вы попали тем более. Потому что загадить ваше лучшее и заменить черт знает чем в качестве компенсации теперь можно, не спрашивая разрешения. Ну один-то раз прошло.
Армия, тюрьма, больница.
Оговорюсь сразу, что я сама этого — в многочисленных клиниках, в которых я нередко лежала, мне просто везло — ни разу не наблюдала. То есть, у меня есть некий запас интервью с демобилизовавшимися после срочной службы в армии представителями типа, есть некий запас впечатлений людей, который видели таких персонажей в тюремной камере, и сочли возможным мне об этом рассказать (нет-нет, никаких шокирующих подробностей можете не ждать, вообще люди, которым довелось быть в питерских «Крестах», рассказывают о тамошнем быте в очень спокойных красках, и если не знать, что там на самом деле творится с гигиеной и плотностью, так сказать, заселения, то по рассказам очевидцев понять это практически нереально).
Итак, все, что я об этом слышала (от них самих и от людей, их наблюдавших), позволило мне сделать вывод о том, что в закрытом коллективе эти персонажи исключительно беспроблемны — не создают проблем окружающим и не ощущают их сами в той ситуации, которая обычно складывается в закрытом коллективе (я имею в виду эмоциональную напряженность, необходимость сдерживаться и быть конструктивным в условиях, малоподходящих для этого). Или по крайней мере они (и окружающие) так это ощущают и осознают. В тяжелых, но стабильных условиях (с очевидными и понятными планами завтрашнего дня и будущего года, или — еще лучше — в ситуации «сегодня тот же день, что был вчера») им вполне комфортно, и они умеют создать эмоциональный комфорт (за счет своей умеренной деструктивности) окружающим.
Армия... Я не знаю, бывают ли такие офицеры (с шансами, бывают, в армии вообще бывает все), но такие рядовые вспоминают срочную службу умеренно тепло, в умеренно увлеченных тонах, и считают ее событием скорее положительным для себя.
Тюрьма... СЕЙЧАС их там мало. То есть, те, кто ухитрился-таки войти в конфронтацию с Законом, вовсе не всегда наработали достаточно доказательной базы по своей деятельности для привлечения их к ответственности. Здесь разводимый ими вокруг себя бедлам и бардак работает скорее на них, чем против них. Когда их там было в количестве (начало 80-х), комплект статей у них был вполне показательный: мошенничество на доверии (гадания, предсказания и... психологическая помощь, правда я бы от такой помощи бежала впереди собственного визга примерно до Уральского хребта); незаконные занятия медицинской практикой (целительство и оздоровительные практики); хранение, распространение и употребление наркотических веществ; то же относительно антисоветской литературы (и как правило, обе статьи шли комплектом); сексуальные связи с несовершеннолетними.
Те, кто рассказывал мне про таких персонажей, говорили что они там (в местах заключения) чувствовали себя вполне сносно.
Больница... я редко бывала в реанимации, и не так часто в палатах интенсивной терапии, чтобы пронаблюдать этих персонажей как соседей. Впрочем, в этих условиях о человеке не особо много что можно по поведению сказать, потому что у всех поведение примерно одно. Формулируется оно в четыре слова «он занят: он дышит». Стоит им прийти в сознание и суметь один раз самостоятельно доползти до сортира, они стараются убраться из больницы домой. Но не потому что им там плохо. А по другой причине, я про нее оговаривалась раньше и расскажу в следующем посте.
Власть — это они. И тогда, когда они на своей территории. Все остальное — принуждение, бессмысленное, нелогичное и безосновательное.
С ним, с этим принуждением, можно бороться (поэтому представителей типа было полно, нет, не так, а вот так: ПОЛНО среди диссидентов периода конца застоя и среди анархистов всех разновидностей, коих развелось перед перестройкой преизрядно).
Его можно игнорировать (поэтому они встречались и встречаются до сих пор среди неформалов моего возраста, продолжающих хипповать, которым вообще плевать на попытки государства как-то организовать жизнь граждан, некоторые из этих людей видели свой паспорт последний раз лет так несколько назад).
Его можно обойти. И такое поведение более всего свойственно относительно социализованным представителям этого типа. Обычно они находят себе некую уникальную нишу, в которой они востребованы и признаны, которая позволяет им иметь необходимый минимум желательных социальных бонусов, и которая позволит им закрыться от излишнего внимания ненужных им людей, стать «поверхностно понятным».
В этой нише они вполне благополучны и привлекательны — но только до тех пор, пока они находятся в пределах этой ниши.
Вне ее пределов, а особенно в ситуациях, когда они вынуждены подчиняться каким-то внешним правилам (которые они могут ощущать не как правила, а как бессмысленный и бесцеремонный диктат), они чувствуют себя плохо, и стараются убраться из этой ситуации как можно незаметнее и как можно менее конфликтным способом. Они, на самом деле, признают социальное давление как некую физическую, природную силу и не сопротивляются ему там, где это делать неосмысленно.
Бурную реакцию от них можно получить, только нарушая ИХ правила на ИХ территории. Зато — качественную и надолго запоминаемую. Потому что там законы природы устанавливают они.
Эти законы природы могут меняться, если этого требует благополучие кого-то из близкого круга Владыки Видений. Они даже могут быть вообще отменены, если они неудобны его кругу или ему самому. В этих случаях они устанавливаются стихийно и после этого уже обнаруживаются и объявляются законами — как и положено законам природы. Впрочем, для тех, кто их признает, они удобны и даже обеспечивают комфорт.
Если ваша жизнь вас разжевала и выплюнула, и вы ощущаете себя кучкой разлагающейся протоплазмы, не способной ни умереть, ни собраться — вам нужен Владыка Видений. Он придаст вашей эмоциональной составляющей форму, а вашей жизни смысл.
Если ваши сценарные ориентиры прошлись по вашим же извилинам танковой колонной, и вы не в состоянии среди осколков вашей реальности найти хотя бы представление о цене хлеба в булочной — вам нужно общество Владыки Видений. Он заново научит вас ориентироваться в реальности. Нет, вы не поняли: в ЛЮБОЙ реальности. Вы больше вообще нигде и никогда не потеряетесь.
Если вам не хватает смелости для того, чтобы проявить себя в большом мире, а очень хочется — вам нужно общество Владыки Видений. Позиция одобряющего родителя — это то, что им удается даже по отношению к более старшим, успешным, опытным и благополучным людям. Так что если вы ну совсем не уверены в себе и своих способностях достичь результата — это как раз та самая для вас поддержка. Но — до первого успеха. Дальше двигайтесь сами и не пытайтесь надоедать Владыке Видений своими удачами.
Если вы оказались в ситуации, когда из-за не вами созданных накладок летит к черту дело вашей жизни или долгого ее периода, или просто важный проект, или то, чему позволить лететь к черту ну никак нельзя — вам нужен Владыка Видений. Он позволит вашему поезду проехать по горящему мосту без потерь. Точнее, он обеспечит необходимый минимум устойчивости каждой опорной точки в нужный момент, и это позволит ситуации благополучно разрешиться.
Если ваша жизнь не несет в себе ни единого зерна удовольствия, если вы с утра и до вечера действуете (кроме перекуров и пятничного алкоголя) под влиянием «Надо» и «Должен», если вы жуете свой обед, как шредер, и ложитесь спать по пинку ближних или по звонку будильника — вам нужно общество Владыки Видений. Он даст вам возможность заново почувствовать вкус вашей жизни.
Если вы задумали эксперимент, который может стоить вам жизни, и от которого вы не можете отказаться — вам нужно общество Владыки Видений. Кроме него вас мало кто поймет и мало кто поддержит, но не это главное. Главное то, что именно с его помощью вам удастся получить свой результат и уйти живым.
А в налаженной жизни личности, связанной с собой и имеющей представление о себе, своем пути в жизни и желательном качестве общения с ближними они, разумеется, бесполезны и даже вредны.
Итак, некий дом. В нем — типа муж, Владыка Видений и типа жена, Владыка Сновидений. Он, как и положено, немного неряшлив, благодушен и широк душой и жестом.
Она — ничего особенного, тихая, незаметная; если дать себе труд разглядывать ее на фоне обоев, она не просто хороша, а ОЧЕНЬ хороша, в стиле положительных героев Ниенны — хрупкого сложения, темноволосая, с глазами цвета питерского неба, прозрачно-серыми, вгляд рассеянный, направленный обычно куда-то вниз. Голос тихий, обычно говорит мало и ровно... в общем, девочка как девочка, таких на дюжину пять, если не приглядываться.
Дом этой пары на тот момент не просто был открыт — он был вообще нараспашку: круглые сутки толпы народу, какие-то AD&D-сессии, начинающиеся ночером и заканчивающиеся в злую рань, часов в пять, какие-то дела по добыче хлеба насущного как раз в эту злую рань начинающиеся, какие-то полунеприкаянные люди, сваливающиеся в этот дом кто с трассы, кто прямо из части, в дембельской форме и с глазами шире лица от гражданской жизни, кто от родителей, выясняющих отношения при помощи табуреток и чугунных кухонных принадлежностей... всякой твари по паре вмещал этот дом, в общем, как и положено дому такой пары.
В этот дом попал однажды некий сударь, успевший послужить и так, и по контракту, и еще не очень осознавший разницу отношений в военной части и отношений в большом городе. Ему (почему-то) не понравилось, что она постоянно смотрит мимо лица собеседника, вниз, и вот он в какой-то момент рявкает на нее «смотреть в глаза!!!»
Муж ее даже с места не двинулся — а вот усмешку ехидную спрятать не успел. По ней, по этой усмешке, присутствовавшие и поняли, что сейчас будет что-то... И было что-то.
Она встала лицом к нему и посмотрела ему в глаза, как он просил, да. Своими серыми даже не глазищами на тот момент, а двумя провалами в вечность. Он постоял с минуту, потом начал покачиваться, повернулся МОЛЧА, попытался выйти из комнаты, ушибся о дверной косяк плечом и головой, потерял дверь на улицу, попал в туалет, вышел, встал потерянно... ну, короче, в транс ушел. Муж, с той же ухмылкой, сказал присутствовавшим, чтобы сударю помогли выйти из дома (нет, не из квартиры, а из дома, да, на улицу). А она, так и стоявшая все это время, извиняющимся тоном отметила, что вот именно поэтому она очень не любит смотреть в глаза другим людям, особенно тем, кто агрессивнее или сильнее ее.
Они вообще очень тихие, Владыки Сновидений. Потому что, нося внутри себя бездну, можно уже не орать по мелочам.
Вот это в них — то, с чем им самим очень трудно справиться, то, из-за чего они нуждаются в защите и то, что обеспечивает им максимальное количество неприятных для них хлопот.
Я имею в виду их невероятный, гипнотический какой-то шарм. Они сами его с трудом осознают, поскольку (как и Владыки Видений) глубоко не уверены в том, что могут вообще нравиться кому-то просто так, только в отличие от Владык Видений, пытающихся управлять своим кругом общения, связывать партнеров по общению обязательствами (лучше недооформленными, чтобы были возможности для разночтений «я думал, ты знаешь, что это подразумевается как элемент общения, ЭТО ЖЕ ОБЩЕИЗВЕСТНО») и манипулировать ими в попытках удержать свой круг (и тем вернее его теряющих, чем больше усилий вкладывают в попытки его сохранить), Владыки Сновидений умеют слушать собеседника. И готовы делать это бесконечное количество времени.
Манера диалога у них тоже очень специфична. Тот, кто первым описал «технику расспрашивания» как элемент активного слушания, явно писал, наблюдая за поведением Владыки Сновидений.
То есть, для тех, кто не знаком с этой техникой: говоря с Владыкой Сновидений, вы вдруг замечаете, что говорите-то в основном вы, причем говорите именно о том, что вас больше всего интересует. Еще будет очень большое ваше везение (или ваша личная заслуга по наполнению черепной коробки разными полезными идеями «на пожевать в свободное время»), если вас больше всего на свете интересуете не вы и не ваши жизненные проблемы. Потому что в этом случае, устав говорить и иссякнув, вы по крайней мере не испытаете чувства неловкости и легкого опасения по поводу того, что были более откровенны, чем рассчитывали до начала разговора.
Владыки Сновидений — люди, внешность которых как бы не имеет значения. Они могут быть красивыми и не очень, и даже очень не, они могут одеваться стильно или как придется, могут следить за собой, а могут забыть расчесаться — дело-то не в том. А в том дело, что они владеют — инстинктивно владеют — самым сильным очарованием, привлекающим собеседника: собеседник их интересует. Кроме шуток. То есть, совсем всерьез. Как гэльвина интересует его эксперимент. Как единорога интересует его танец. Как фальконнора интересует его цель. Мягко выразилась, да, насчет «интересует»? Так вот: для Владыки Сновидений его отношение к собеседнику сродни перечисленным отношениям представителей типов к значимым объектам. Навязываться собеседнику при этом Владыки Сновидений не будут никогда, более того — они готовы терпеливо ждать продолжения беседы годами. Именно поэтому поссориться с ними практически невозможно, то есть, усилия рано или поздно дадут результат, который можно будет назвать и конфликтом тоже — но по силе и напряженности конфликт с участием Владыки Сновидений протекает несопоставимо гладко относительно приложенных усилий.
Что они с этого имеют? Временный отдых. Бездна, которую они носят в себе, в этот момент слушает не их, пристально наблюдает не за ними, не их пробует на вкус. Это ОЧЕНЬ много, такая передышка. И ради нее можно на многие затраты пойти. Впрочем, про затраты — следующим постом.
Все то время, что Владыка Сновидений не занят общением или не посвящает другому занятию, увлекающему его целиком, он находится в диалоге с Внутренней Бездной, той самой, про которую я упоминала в предыдущих постах.
Внешне это выглядит местами занятно, местами пугающе,и очень напоминает то ли подвисший комп, то ли эпилептика в «состоянии абсанса». Но — это не оно. Да, этот диалог происходит в очень быстром темпе, да, он очень емкий (поэтому их фиг дозовешься в эти моменты) и все внимание уходит как раз в этот диалог. Но, в отличие от эпилептика, Владыка Сновидений не вываливается из этого состояния прямиком в припадок и не выходит (как бывает у людей с диагнозом «малая эпилепсия») с гениальной идеей или решением некого вопроса, отложенного, бывает, лет так на десять с приличным хвостом. Но, в отличие от «подвисшего» компьютера, Владыка Сновидений всегда отзывается, если его или ее позвать, и готов/а вернуться к миру — до тех пор, пока мир снова не предоставит ему паузу или пока Внутренняя Бездна не позовет совсем уж внятно.
Извне это их состояние похоже и на транс, но внутренний процесс, насколько я поняла по их собственным словам, СОВСЕМ не эмоционален по сравнению с трансом. Положительные эмоции Владыка Сновидений испытывает тогда, когда ему есть что предъявит В ответ на вопрос Внутренней Бездны. Вопрос этот весьма относительно можно назвать вопросом в прямом значении этого слова — это ненаправленный запрос вовне, в личность откуда-то из глубины себя, и далее в мир через личность, запрос о наличии чего-то, по объему, или по качеству, или по уникальности, или (нужное вписать, оно у каждого свое, а бывает и не одно) способное удовлетворить напряженную внутреннюю потребность в смысле существования той личности, внутри которой эта бездна существует.
Вот вокруг этой потребности и вокруг страха однажды ощутить себя высохшей шкуркой, в которую эта бездна может не вместиться (и чем меньше у Владыки Сновидений информационных и коммуникативных источников в доступе, тем ощутимее для него или нее этот страх) и строится большинство мотивов Владык Сновидений — и их бытового поведения, и выбора ими линий развития, и коммуникативного стиля, и чего только не.
Их Бездна, тем не менее, не бездонная прорва, в которой все, что туда попало, пропадает навсегда. Пустота этой бездны содержит множество форм, ждущих только сути, чтобы явиться в мир словом, действием, предметом искусства, идеей... неважно, чем. Перегоревшие внутри формы, не обретшие сути, особенно если их много, портят характер Владыки Сновидений, делают его тревожным и жадным до чужих смыслов и сутей, которые он — ну если все уже совсем плохо — не в состоянии ни переварить, ни принять, и которые перегорят у него внутри, не обретя форму. Этот пепел, если он скапливается в большом количестве, в конце концов и душит Владык Сновидений.
Хотя обычно физиологической причиной смерти выступает сердечно-сосудистая недостаточность.
Когда мы говорим о человеке и комплексе его представлений о себе и об окружающих людях, встречающихся в мире, мы ориентируемся на вполне понятные и доступные образцы: Значимый Другой (Учитель, лечащий Врач, Добрая Соседка), Другой Вообще (Дядька-С-Улицы, Продавец-В-Магазине), Значимый Близкий (МамаПапаБабушкаДед), которые получены в еще дошкольном возрасте и которые дополняются опытом всю жизнь, но, единожды появившись, никуда не деваются. В этих ранних представлениях есть и Непостижимое Зло (например, для одного мальчика, которому сейчас тридцать семь, это именно та злая гадина, которая ночью унесла из-под двери его санки, на которых мама его возила в садик зимой).
То есть, в центре всех представлений о Значимом Другом, о Другом Вообще, о Значимом Близком, о Противнике, о Непостижимом Зле, о чем угодно — будет именно вот этот первый опыт, ситуация, которая дала понять, что есть явления, для осмысления которых нужно выделить в сознании свой отдельный карман и класть все похожее именно в него, запоминать как похожее и — самое главное — сходным образом обращаться с этими жизненными явлениями. Любая ситуация, с которой начала формироваться категория явлений, осмысляется ребенком первоначально с помощью взрослого — а уж какой эта помощь будет по форме, станет вопросом везения этого конкретного ребенка. Самое главное — то, что при встрече ребенка с новым и непонятным рядом оказался близкий, который ДАЛ ребенку ОБРАЗЕЦ РЕАКЦИИ. Естественно, образцы бывают разные, потому что взрослые разные — какой взрослый попался, какой образец он имел, такой и дал, дело не в этом, дело в том что если ребенок оказывается в новой ситуации, на которую он НЕ ЗНАЕТ, как реагировать — лакуна не заполняется вовсе. А если это случается несколько раз подряд, все прелести жизни с этой дыркой внутри остаются с вырастающим человеком, пока нечто (религиозный опыт, новая травма или специалист) не поможет ему это проработать (найти дырку в ткани мировосприятия, определить ее объем и заполнить его). Так вот, народ, который дружно сказал в прошлом посте что «ой, это про меня» объединен одним более или менее детским опытом: опытом встречи с новой ситуацией, понять которую никто не помог. Причины могли быть самые разные: взрослых просто не оказалось рядом; они были беспомощны и сами не знали, как себя вести; их было несколько и все вели себя по разному, причем все были заняты собой, ребенок оказался предоставлен сам себе. Всякое бывает, всякое случается. Эти дырки очень неприятны, из них веет холодом и при встрече с ними внутри себя у человека даже во взрослом возрасте всякий раз крепко портится настроение.
Но Бездна внутри — это ситуация получения от значимого взрослого некого запроса на действие или словесный ответ (неоднократно причем), которое ставит ребенка в тупик и требует от него обращения к несуществующему, отсутствующему у него опыту. Типа, такое формирование через развивающий вопрос. Главное — развивающий вопрос подобрать грамотно. Чтобы этого опыта у ребенка просто по возрасту быть не могло. например, задать вопрос о явлении (а лучше о категории явлений), которое ребенок сможет осознать в следующем возрасте. Трехлетнему задать вопрос для думающего пятилетнего, пятилетнего ошарашить чем-нибудь, что было бы с некоторым напряжением могло быть осознано девятилетним... и годам к двенадцати все будет ОК. Особенно если взрослые будут практиковать это время от времени, и если все остальные условия формирования Владыки Иллюзий в семье будут в наличии.
Взрослых, видящих в ребенке местами «почти взрослого», местами живую игрушку, это развлекает и — ну немножко — восстанавливает их самооценку за счет уверенности ребенка в возможности осмыслить явления. Взрослый, который может периодически чувствовать себя беспомощным и нуждающимся в утешении, но не желающий сознаться в этом, может так развлекаться.
То есть, если взрослый после этого предоставляет ответ все-таки — ну хоть через время, ну хоть какой-нибудь — Владыки Сновидений не получится. А так — будет именно Бездна внутри, осознание возможности вопроса, на который ответа нет и быть не может, потому что всей головы не хватит, чтобы на этот вопрос найти ответ. Потом попытки искать ответы на вопросы будут прекращены, причем это будет довольно раннее «потом», как раз те самые 12-14 лет самое большее. И установится новый тип взаимоотношений с миром и с этой Бездной — поиск смысла, который в голове сам по себе не вмещается, в Бездне как раз его хватит, чтобы быть заполненной. Хотя бы на время.
Итак, чувство растерянности перед жизнью, чувство некого провала, отсутствия опоры под ногами периодически испытывает любой из нас. Но большинство ситуаций разрешается все-таки так, что человек либо находит опору сам, либо ему эту опору предоставляет окружение. И только представители типа, о котором мы говорим сейчас — только Владыки Сновидений — учатся опираться именно на это отсутствие опоры. И при наличии реальной, надежной и достоверной поддержки могут пользоваться ей минимально, если могут вообще.
Бездна нужна им. Это — их путь развития и познания себя. И заодно инструмент познания мира. Для них то, что мы считаем опорой — скорее балласт или стесняющее обстоятельство, уж как придется. Да, те стимулы к развитию, которые они получают, обращаюсь к этой части своего опыта, положительными не назовешь — но это стимулы к развитию, причем очень эффективные.
И путь развития у каждого Владыки Сновидений 1) есть 2) свой, в отличие от Владык Видений, которые не столько развиваются, сколько реализуются в окружающем мире, причем выстраивая в процессе не столько себя, сколько (и в основном) свою окружающую реальность.
Эта разница обеспечивается различием в отношении родителей ребенка — будущего Владыки Снов или Владыки Грез к ребенку и к себе.
Для того, чтобы воспитать Владыку Грез, нужно — в тех условиях воспитания, про которые мы уже говорили — крупными буквами написать на видном месте девиз «меньше нервов, больше любви» — и пытаться этой любовью латать все дыры, возникающие по жизни. Поскольку любовь для этого не предназначена (у нее другое назначение в нашей жизни), эффект будет вполне предсказуемый — попытка с негодными средствами, разочарование, эмоциональный откат... в поведении большинства типичных Владык Грез это вполне прослеживается, в общем, поэтому я позволю себе не углубляться.
Для того, чтобы воспитать Владыку Снов, нужно на том же месте писать почти тот же девиз. По крайней мере, слова в нем будут те же самые, но порядок их будет другой, вот так: «больше нервов, меньше любви». То есть, если в тех же описанных условиях родитель будет вместо того, чтобы справляться с поступающими ровной струей неприятностями, каждый раз громко и грустно признавать поражение или требовать с ребенка участия на равных или на ведущих ролях в решении непосильных для него по возрасту проблем, то результат тоже будет вполне предсказуемый. И тоже вполне отслеживаемый в поведении ребенка, о котором будет следующий пост.
Так или иначе, оба подтипа Владык Иллюзий воспитываются родителями, дающими ребенку не ту любовь, которую ребенок может принять как уверенность в благополучии — как настоящего момента, так и перспектив. Причем, будете смеяться, «нужная любовь» это вовсе не любовь к ребенку, а любовь родителей друг к другу, в первую очередь. И только после этого — любовь и уважение к ребенку. В равных долях.
Надо бы, конечно, определять корректно и писать про «поведение с детьми» — но специальный юмор ситуации состоит в том, что Владыка Сновидений (равно как и Владыка Видений, в общем) не отличает рожденных им (или в соавторстве с ним) детей от других близких, о которых он/а принимает решение заботиться.
Сама эта забота проявляется в пределах от педагогической гениальности до хорошего, качественного внимания, хотя и не без ляпов; на бытовом уровне в том числе. Причем, чем больше возможностей для сохранения качественного самочувствия остается у Владыки Сновидений, тем качественнее будет внимание, которое он/а предлагает окружающим. У них обычно прекрасные отношения с детьми и младшими родственниками. Представители этого типа, работающие в сфере образования, уважаемы и любимы учениками. У большинства представителей типа обычно много знакомых, которые к ним очень тепло относятся, и при случае охотно поверяют свои проблемы (чаще всего получая внятный и осмысленный совет), причем ни сами Владыки Сновидений, ни их знакомые толком не могут определить — это приятельские отношения или дружеские, потому что обе стороны уверены, что получают в отношениях больше, чем отдают.
Возраст тех, о ком принял/а решение заботиться Владыка Сновидений, не имеет значения как сам по себе так и в сравнении с возрастом самого Владыки Сновидений. Четыре года или четырнадцать, старше или младше — неважно: принял предложенную заботу — значит, она ему нужна. И дальше уже можно не особенно заморачиваться статусом опекаемого: воспитанник, ребенок, друг — всего понемножку, все вместе, все значимо.
Они дружат со своими детьми, они не очень делят детей (которых у них может и не случиться, хотя мало кто из них стремится официально определить свою позицию словом «чайдлфри» или статусом монаха в миру) и воспитанников (которых у них обычно полно именно потому что они умеют СЛУШАТЬ), они не слишком отличают детей и воспитанников от опекаемых стариков, если такие случаются в их жизни — по крайней мере интонации в разговоре с ними и о них будут абсолютно одинаковыми. В эту же категорию могут попасть и домашние животные, отношение к ним будет таким же как к людям.
Более исполнительных и лояльных людей трудно найти. Причем они удивительно легко приспосабливаются к каким угодно условиям, (переносят) любую обстановку и любые правила взаимодействия, введенные в этом месте.
Они не склонны вдаваться в соответствие ситуативной этики места, в котором они обитают, общепринятым нормам, но тиражировать или продвигать ситуативную этику своего места обитания тоже не станут. Они также не особенно задумываются о том, что держит вместе тех людей, с которыми они делят убежище (можно читать — дом, для представителей типа разница не особенно значима, насколько я их понимаю). Впрочем, если что, меня тут есть кому поправить.
Дом или организация реально остывают, если эти работники уходят. Группы друзей могут перестать быть группами — развалиться на более мелкие группки или пойти искать тепла и понимания в другое место.
Единожды усвоенная ими должностная инструкция выполняется всегда ДО БУКВЫ. Хуже того, она выполняется до буквы в любом случае, когда она вообще может быть выполнена (ситуация может быть приведена к рамками именно этой инструкции). Даже тогда когда качественной выполнение инструкции мешает начальству. Такой сотрудник — предынфарктный ночной кошмар любого начальника-самодура.
Единожды понятое ими правило действует (вы поняли, да? в реальности действует, через поведение представителя типа, который является проводником правила) до тех пор, пока им внятно и обоснованно не сказали, что это правило меняется. Вот меняется оно. Вот прямо сейчас. И тогда это правило заменяется другим.
Но содержание правила для них не значимо. Для них важно, чтобы правило 1) было 2) его можно было выполнить. Это — гарантия их безопасности в любой или почти любой ситуации, в которой они находятся. Кроме, разве что, ситуаций межличностного общения. Для этих ситуаций правило заменяется собеседником или партнером по общению.
С этой областью жизни у Владык Сновидений все складывается очень странно. И чаще всего направление развития ситуации может варьировать, в зависимости от того, как совмещается закон и общественная норма с неким списком правил, работающим в группе, в которой Владыка Сновидений... наверное, все-таки живет. Или это группа вокруг него/нее живет, создавая среду обитания.
В общем, в исходном тексте я использовала понятие «убежище», раскрываемое как сумма места проживания, его постоянных обитателей и гостей, а также правил и закономерностей, по которым убежище живет. Его и оставим.
Итак, убежище. В убежище обитают. Центром убежища и его сердцем является Владыка Сновидений. Правила, принятые в нем, могут сильно отличаться от тех, которые приняты и действуют вне убежища — но вот тут они учитываются в первую очередь.
Старые жильцы андерграунда, времен еще глубоко советских
— еще тех, когда Системой называлось то, от чего бегали, а не тех, кто бегал;
-тех времен, от норм которых в исполнении моих же родителей меня пятнадцатилетнюю в таких убежищах два раза возвращали к жизни, не очень задумываясь о средствах;
-тех времен, которые таки коснувшись крылом моей головы пятью годами позже, обеспечили мне — вкупе с опытом пребывания в таких убежищах — незабываемый и предельно полезный опыт жизни МИМО общественной нормы, не в струе и не против течения, а именно МИМО -
так вот, старые жильцы андерграунда, молчаливые и спокойные тетьки и дядьки с неисчерпаемым запасом воспоминаний про как ОНО было тогда, когда ОНО еще работало и щемило так, что только сок брызгал, умели ценить такие убежища. И тогда в каждом городе КОМУ НАДО их знали наперечет. Тех, кто знал такое убежище, тоже отловить была еще та задача. Впрочем, у тех убежищ были (да и у ныне существующих, наверное, есть) какие-то свои физические законы, позволявшие подтянуть к себе тех, кто в этом убежище, образно выражаясь, улучшил бы некий фэн-шуй своим присутствием. Именно на лестнице такого дома и именно на нужной лестничной площадке человек мог устроиться поспать, и именно об него мог споткнуться хозяин ТОЙ САМОЙ квартиры, вышедший покурить. И это еще самый простой случай.
Искать в таких убежищах людей можно было лет по двадцать, без особого успеха. «Он вышел пять минут назад, пошел купить табак» © в лучшем случае, ахха...От чего там только не прятались. Что там только не обретали.
Да впрочем, что я — Артемий Троицкий же представитель типа. И его студия — вполне себе убежище. Отношения же с законом... Убежище — один из способов вообще не пересекаться с этим пластом реальности. Но не единственный. Есть и другие.
И первым пунктом этой темы будет напоминание о том, что социальность нелюдей все же не слишком похожа на человеческую социальность.
Представления об эффективности у нелюдей формируются прежде всего исходя из их представлений о безопасности. Для людей это этап проходной. А у нелюдей умение достигать своих целей, умение получить результат и уж тем более его авторизовать (то есть, присвоить его), умение получать удовольствие от деятельности и от жизни, умение удовлетворять свои потребности, наконец — это все идет вторым и следующим номерами, а первым номером идет всегда и у всех безопасность.
И представления о ней в пределах каждого типа более или менее общие у большинства представителей этого типа. То есть, понятие «безопасность» представители каждого типа наполняют сходным образом и именно для представителей типа это понятие безопасности актуально. Хотя безопасность Гэльвина (рискнуть, чтобы с гарантией обрести, если выживу) и безопасность Стального Стража (обеспечить выживание, а потом оценивать риски), безопасность Волка (быть в стае или быть значимым для других, если речь идет об одинце) и безопасность Барсука (соответствовать представлениям о себе самом), безопасность Единорога (гармония взаимоотношений фигуры и фона) и безопасность Василиска (понимание и возможность контроля и — по необходимости — управления происходящим) — это очень, очень разные безопасности.
Уникальность понимания безопасности Владыками Сновидений состоит в том, что этих наполнений у них даже не два, а аж четыре.
Это:
-понимание Правила и следование ему.
-защищенность Территории, и обеспечение ее закрытости/недоступности для всех, кроме избранных посетителей
-забота о Своем Круге и сохранение его
-поиск Смысла и осознание его ценности в сравнении с внутренней Бездной (смысл помещается туда весь или он больше Бездны)
Владыка Сновидений может пойти любым путем из четырех, оставшись при этом вполне представителем типа. Или даже совместить два пути. Наверное, и больше можно совмещать — но я этого не видела, предполагаю чисто теоретически.
О Своем Круге заботился Дуров. Дрессировщик Владимир Дуров. (Артист Лев Дуров тоже, и Ролан Быков еще. И путь развития один.) И вот только не надо юмора на эту тему. Владыка не различает, кто у него в Своем Круге — двуногое или четвероногое — там могут быть и животные, и дети, и сотрудники на равных... У Дурова, кстати, так и было
Территорией может быть Убежище в виде отдельной квартиры, но не обязательно. Размеры зависят от уровня тревожности — чем выше, тем больше. Геббельс пытался сделать Убежищем всю страну (Правило + Территория).љ Точнее, он попытался расширить территорию Убежища с теми способами взаимодействия, которые Убежище складывают, до размеров госграниц. Чтобы в масштабах государства его личные правила взаимодействия с чужими правилами не сталкивались.
Каким бы путем Владыка ни пошел, важно, чтобы дорога не стала перекрестком — это конец Пути. Когда у Васильева (художника) в возрасте 36, что ли, лет, поиск Смысла вошел в противоречие с понимаемым Правилом, то случился классический инфаркт эмоционального переутомления — противоречие Правила и Смысла так и сработало. Причем он почти даже вырулил — его последние работы (северный цикл) уже были приняты идеологией позднего Совсоюза (почему такие посмертные выставки и были роскошные) и при этом вполне предлагали смысл и некую вполне внятную парадигму. А вот ресурс — кончился. И в 40 лет его не стало.
Вне зависимости от выбранного Пути Владыка Сновидений — существо, которое чувствует себя в безопасности только тогда, когда видит перед собой опасность и имеет вполне четкий мотив от нее защищаться. То есть, они на Бездне стоят, и вполне уверенно. А на опоре стоять — не умеют.
А теперь еще одна интерлюдия, без которой
будет сложнее понимать представителей нового типа, о котором мы сейчас уже вот со следующего поста начнем говорить, только не завтра, наверное, а на каких-то близких днях. Да-да. Следующий пост — уже про Гарпий.
Самоощущение. Оно складывается из самонаблюдения (наблюдение, объектом которого становится сам наблюдающий, его психические состояния, мысли и чувства), самосознания (осознания человеком себя как индивидуальности, понятие предельно близко к Я-концепции, про которую мы уже говорили, но не тождественно ей, Я-концепция более дискретна, самосознание более непрерывно и подвижно) и самочувствия (комплекса ощущений, отражающих степень физиологической и психической комфортности наличной ситуации человека). Сложный такой комплекс.
Можно, конечно, прогуглить и потом мучительно складывать паззл из определений, пытаясь совместить их острые углы.
Вообще, если слегка подняться над определениями и попытаться понять, что же это — самоощущение, то это то, насколько ты сам себя ощущаешь как реальный объект. Движущийся. Чувствующий. Желающий. Мыслящий... Вся раскладка по Афанасьеву.
Где это в литературе искать? Все хокку про это и половина танка. Лев Толстой еще пытался тоже.
«Я хочу» — это самоощущение.
«Я хочу как раз в меру для меня» — это самооценка ( а дальше раскладка самооценки по шкалам: адекватна — неадекватна, завышена — занижена).
Если самоощущение ясное, то
-связь с собой позволяет планировать время и силы, исходя из собственных интересов, а не из внешних пинков, поступающих от людей и обстоятельств.
-интересы реализуются хотя бы как список целей, а не лежат мертвым грузом в сознании и подсознании, блокируя жизненную активность. Они еще могут реализовываться как результаты, давай платформу для развития и личностного роста.
-цели ясны и достижимы, как бы сложны они ни были.
-результат действий принадлежит действующему, а не тому, кто заявляет на него права (здесь нужен пост в цикл «зависимое поведение», но не сейчас, если можно)
А когда самоощущение в тумане, результат становится невозможно авторизовать. Не я это делал. А это я не сделаю. Потому что как только результат авторизован, он становится тобой, а что такое «ты» — ??? и результат уходит в эту зону ??? и становится не виден
Самоощущение «ставится», как любой другой навык. Оно формируется, когда слушают, и по большому счету, неважно, себя или мир. Или разглядывают, вникая в происходящие вокруг события и в свои чувства и переживания по их поводу. Блики на воде еще можно разглядывать, внутренние процессы при этом примерно такие же. В общем, другого способа любоваться рекой Жизни я не знаю.
Самооценка — это монетка о двух сторонах. На аверсе — ценность и значимость, которой индивид наделяет себя, свои действия, свое поведение. Именно аверс этой монетки включен в структуру я-концепции, именно он выполняет ту самую защитную и регулирующую поведение функции, именно от него строиться поведение с другими людьми, и деятельность, именно он влияет на развитие личности.Все, что не попало на аверс, найдется на реверсе. Там будут все суждения человека о себе, своий внешности и достижениях, возможностях и результатах — короче, все, что можно оценить. И там будут все внешние оценки,с которыми в отношении себя человек согласен — неважно, хороши они или плохи. Элементы могут ползать с аверса на реверс, они там не навсегда прочеканены — но в целом внешний вид любой из сторон монеты самооценки относительно устойчив.
К оценке себя крепится оценка близких, запрос на качество результата, уровень целей и ценностей, предел допустимого в отношении тебя.
Оценка близких — близкий равен подобный мне. Если я себя ценю дешевле своего выходного костюма (а то и домашнего трико), то и жизнь близкого я ценю не выше, и свое представление о том, как он проводит время и куда прикладывает силы, я формирую, исходя из СВОЕЙ оценки СЕБЯ.
-Качество результата — это то, что ПРАВИЛЬНО хотеть для себя человеку. Если образно, «а ты не князь Голицын, чтобы с солью есть» (Пикуль). Короче, будь проще, нечего тут привередничать.
-Уровень целей и ценностей. Есть миф, что человек с низкой самооценкой согласен на запорожец, в то время, как реальные пацаны ездят на мерсах. На самом деле высокая самооценка это когда человек не смотрит на то, на чем ездят ВИПы. Для человека с высокой самооценкой значимо не статусное, а желаемое, то есть не «как у всех», а «как МНЕ надо». Надо — это все, что я ХОЧУ. А не наоборот.
-Предел допустимого в отношении тебя — что позволено Юпитеру, не позволено быку. И наоборот, что можно с быком, недопустимо с Юпитером. Предполагается, что есть что-то, что ДЛЯ МЕНЯ (типа, этого можно и правильно хотеть) а есть что-то, что НЕ ДЛЯ МЕНЯ (хотеть этого смешно или стыдно — лично мне, потому что я такая). Например, водку можно всем, а хотеть любви с моей-то рожей..
Желания и оценка себя связаны, через поговорку про суконное рыло и калашный ряд. И зачастую «не могу» означает «это слишком хорошо для меня».
Если самооценка совпадает с самоощущением, то человек спокойно принимает существующую реальность, просто потому что в этом случае на его внутренний мир внешние бури и штормы не действуют. А вот если между самооценкой и самоощущением образуется разрыв, то самооценка вместо инструмента (проверять, где ты во внешнем мире и как мир на это реагирует) становится способом ощутить себя. Так из «Я написал рассказ, который не приняла редакция» вырастает «Я плохой, я бездарность» или другие вариации на тему как из в общем-то калькулятора сделать себе пьедестал, отчего и техника портится, и устоять на 5 сантиметрах квадратных, отведенных по внешним условиям, невозможно.
В литературе это фирменная фраза от Достоевского «Тварь ли я дрожащая или право имею».
Блок — это подход к вопросу с другой стороны. «Самоощущение никуда не деть, поэтому я плохой». («К музе» особенно показательно, да и другие его стихи, местами... мнда)
Мы говорим о существах, самоощущение каждого из которых состоит для них самих только из одного компонента из трех, а два остальных доступны им только через самооценку, а напрямую до этих компонентов сознанием никак не дотянуться. Получается примерно следующее: «я всегда себя осознаю, а когда я хороший, то я себя еще и чувствую, и еще могу понимать свои эмоции и переживания». От перемены мест слагаемых сумма меняется, и сильно. Описанный в примере вариант я условно назвала «рациональный тип», есть еще эмоциональный — эти связаны со своими эмоциями, могут их наблюдать, а самосознание и самочувствие им доступны на условии хорошего к себе отношения; и заботливый — они способны чувствовать свой физический и эмоциональный комфорт, и когда им хорошо — имеют возможность самонаблюдения и самосознания.
Мы говорим о существах, у которых гендерный маркер никак не связан с сексуальным, и для которых их гендерная принадлежность определяется через социальную функцию в малой группе/паре (они распространяют модель от взаимоотношений с собой на партнера и детей, когда есть дети), а секс — через возможность интимного взаимодействия, вне зависимости от формы разъема. То есть, бывает, что оно совпадает по предпочтениям — существо с разъемом F(female) предпочитает иметь дело с существами с разъемом типа M(male) — но это важно не для всех из них. Да, Гарпии и правда тип-чемпион по количеству представителей нестандарных предпочтений — и если бы только в предпочтениях было дело! — но это не самое в них интересное.
Мы говорим о существах, которых двадцатый век производил, как и гэльвинов, пачками и тачками, поэтому недостатка в примерах не будет. Я их только постараюсь по подтипам сгруппировать.
Мы говорим о существах, в адрес каждого из которых постоянно несется «да будь ты взрослее» — до поры, до времени. Когда это время наступает — оно наступает на горло всем, кто желал Гарпии встать на крыло. Если они вовремя не убрались с дороги.
Мы говорим о типе, представителей которого можно встретить практически в любой социальной нише — и любой из представителей которого реально физически дохнет, будучи в социальном плане впихнут не на своем место.
Мы о них УЖЕ говорим :)
Самая серьезная ловушка на этих крылатых (а взлетают они, если их рассердить, так, что дай бог любому гэльвину) — ПРАВО НА УДОВОЛЬСТВИЕ. Или НА ЛИЧНОЕ УДОБСТВО. Любое что-то, что ИМ ХОЧЕТСЯ или было бы ПРИЯТНО И ПОЛЕЗНО ПОЛУЧИТЬ, они или получают по праву (согласно Правилу) или не получают вообще, потому что это не для них тут лежит/стоит/звучит/светит/нужное вписать.
Спросите Гарпию, А ПО КАКОМУ ПРАВУ она хочет или делает для себя то или это, хотя бы один раз, и вы увидите атакующую гарпию. И неважно, какой подтип она представляет, главное, что это уже взрослая гарпия, которая про права и обязанности кому угодно разъяснит что угодно и в любых выражениях. Взрослой гарпии довольно сложно представить себе мир, не описываемый усвоенными ею Правилами, мир для нее состоит из светлой, почти белой части — правильных-хороших и хороших-своих и темной, почти черной части — неправильных-плохих и плохих-чужих-злонамеренных. Содержание этих частей для гарпии поменять не проще, чем поменять местами день с ночью. Кто по какую сторону черты будет находиться, Гарпия определяет с помощью усвоенного Правила. Вот с высоты этого самого Правила вас и атакует килотонна ИМХА, подкрепленная осколками определений и мнений в ваш адрес. В лице Гарпии, очень живой и очень мотивированной построить вас согласно известным ей Правилам.
Или вы увидите после сакрального вопроса несчастное встрепанное создание, которое пытается немедленно начать соответствовать требованиям, или, бросив (или отдав по требованию или тому что они приняли за требование) желанный и так и не надкушенный пряник, тихо рыдает, засунув нос под плинтус. Для маленькой, еще не взлетающей, Гарпии, еще не усвоившей Правила, эти правила заменяют Авторитетные Мнения, спорить с которыми она не в состоянии. Количество встреч с каким-то одним Авторитетным Мнением определяет шансы этого Авторитетного Мнения стать Правилом для Гарпии. Авторитетным Мнением может стать не только словесная формулировка. Это может быть устойчивая модель поведения партнера по общению. Это может быть устойчивое общественное мнение по вопросу, не высказываемое прямо, но демонстрируемое. В общем, между физическим законом и социальной реакцией разницу Гарпии видят с трудом. Некоторые лучше, некоторые хуже это и то различают, но у всех есть затруднения.
Или — третий, промежуточный, вариант (подростковая линька) — задав сакральный вопрос, вы увидите Золушку, которая таки пытается успеть на бал, предварительно высадив все сорок розовых кустов, разобрав горох и чечевицу, в доме мачехи (а в мачеху они довольно легко превращают кого угодно, с кем делят крышу, хотя партнер по браку почему-то чаще всего попадает у них на эту роль) отдраив До Блеска окна-стены-пол-потолок и в процессе выполнения того, что они приняли за задание, познав самое себя первым попавшимся предметом. Если Гарпия в этом режиме будет шить, то до потери зрения, если гладить, то пока спина не переломится, если готовить, то пока ноги не отвалятся... как-то так.
И в фазе Золушки Гарпия будет пытаться успеть на бал без помощи феи-крестной, не доверив работу ни мышкам, ни голубям, ни сочувствующим друзьям. Только самостоятельно — иначе «не спортивно». И раз «не спортивно», то не будет никакого бала. Потому что выполнение не будет засчитано той самой внутренней мачехой.
Удовольствие и радость от жизни имеет право испытывать только взрослая Гарпия, уже умеющая атаковать с высоты Правила любого, кто поступает не в согласии с этим Правилом. И только в определенных этим Правилом ситуациях. Попробуйте предложить ей другое удовольствие, не по ее Правилам, или другой, не соответствующий этим Правилам взгляд на жизнь — и вас в лучшем случае закидают костями предыдущих жертв. С высоты Правила, ахха... В худшем случае вам будут мешать получать это удовольствие или проводить в жизнь ту идею, которая идет поперек Правил, известных Гарпии и усвоенных ею, пока у Гарпии есть на это ресурс или пока вы живы и досягаемы для ее атак.
Правило — убеждение, которым Гарпия руководствуется в своей жизни и общении с окружающими. Конструктивность Правила и его соотвествие реальным условиям — вопрос второй. Первый вопрос — наличие Правила для некой выделяемой группы ситуаций. Правило может меняться, если Гарпия убедится в необходимости правило изменить. Процесс изменения Правила легким не назовешь, но самое тяжелое время для Гарпии — то время, которое уходит на то, чтобы убедиться в необходимости измерения существующего Правила. Если вы думаете, что этот период тяжел только для Гарпии, переставайте уже так думать, потому что проверка годности Правила будет производиться на ВСЕХ доступных ближних. Если вы не увернетесь, то и на вас тоже. Правильный — это тот кто своими высказываниями и/или своим поведением (или существованием) соответствует известному Гарпии Правилу или группе Правил. Неправильный — это тот, кто своими высказываниями и/или своим поведением (или существованием) опровергает Правило, которым руководствуется Гарпия.
Хороший — это тот, кто дает Гарпии положительную оценку тогда, когда ей это нужно. Не постоянно, не тогда, когда ему самому нравится что-то что Гарпия делает или как она выглядит или что-то еще, а вот именно тогда, когда Гарпии хочется похвалы (чаще всего за дело, кстати, Гарпии ее хотят), а просить как-то неспортивно. Тот, кто умеет это понимать и реагировать правильно на неозвученный запрос — Хороший. Плохой — это тот, кто не хвалит за то, за что Правильно бы было похвалить, а наоборот, или критикует в тот момент, когда Гарпия не готова к критике, или нарочно делает вид, что ничего значимого вообще не произошло.
Свой — это тот, кто имеет право находиться с Гарпией рядом. Что это за право, спрашивайте Гарпию (каждый новый раз можно услышать такие интересные вещи...). Своим принадлежит все время, все деньги, все здоровье и все силы Гарпии. И вся ее любовь, даже если эти Свои ведут себя с Гарпией не очень-то благородно. Время и силы, потраченные не на Своих — это неправильно и стыдно, вот так-то. Своему можно очень многое, практически, ему позволено все, кроме одного: постоянно действовать и высказываться в разрез с Правилами, которыми Гарпия руководствуется. Если он будет так поступать, рано или поздно он будет переведен в разряд Чужих, а Чужой — это тот, кто может из шкуры вон вылезти, чтобы добиться от Гарпии внимания или положительной оценки его действий или высказываний — но лучше ему этого не делать, потому что чем активнее он будет пытаться, тем активнее Гарпия его будет отвергать и тем агрессивнее она к нему будет относиться.
Злонамеренный — это тот, кто нарочно действует не по Правилам, чтобы запутать Гарпию, тот, кто специально морочит Гарпии голову для того чтобы она меньше времени могла уделить Своим и не имела возможности получить тот бонус, на который рассчитывала. Есть еще просто ублюдки — эти делают то же, что и Злонамеренные, но не по злому умыслу, а по пакостной своей амебно-медузной натуре. Злонамеренных Гарпии атакуют. Ублюдками они брезгуют.
Кроме Гарпий, сходные ориентиры может продемонстрировать Сфинкс или Единорог,и даже — в исключительных случаях — некоторые Драконы. Вопрос в том, какова будет первая естественная реакция на ту или иную ситуацию в соответствии с этими ориентирами. Там где Гарпия, визжа на ультразвуковых частотах, будет бомбить оппонента сверху останками предыдущих, менее удачливых, противников, например Сфинкс (как следует из названия типа) ласково возьмет оппонента в оборот так, что дышать ему будет тем труднее, чем дольше он будет сопротивляться, и выжмет из него согласие, не повышая голос и не применяя жестких мер (вроде как).
Апдейт с еще одним пояснением.
Эту систему ориентиров используют не только сами Гарпии. Они делают все возможное, чтобы эти же взгляды на жизнь привить Своим,и чем более тревожен представитель типа (а совсем нетревожным с такими взглядами на жизнь быть довольно сложно), тем более активен он в этом своем намерении. Проблема с этой системой ориентиров возникает тогда, когда персонаж, которому она навязана авторитетным взрослым или супругом, обнаруживает, что эта система неудобна,а другой не завозили.
Гарпии — единственные, кому эта система ориентиров относительно комфортна. Представители остальных типов живут с этими взглядами на мир в еще большем состоянии дискомфорта, чем Гарпии.
Думала-думала и поняла, что общие моменты по Гарпиям я сейчас не выделю в отдельный пост: как-то различия с нынешней точки зрения видятся более важными. Общее потом соберем. То есть, сейчас я могу сказать, что тип ОЧЕНЬ многочисленный, что из всех типов нелюдей эти появились раньше всего и было их больше всех, среди рожденных в 20-30 годы прошлого века их уже предостаточно, что они довольно в большом количестве умирали в юном и молодом возрасте от врачебных ошибок в 40-60 годы того же прошлого века или качество их жизни сильно ухудшалось именно вследствие попыток медиков привести их физическое состояние и работу органов и систем хотя бы к какому-то подобию нормы (или общих представлений о ней). Ну и еще одно, важное.
Эмоциональный, рациональный и заботливый подтип — характеристика ГЕНДЕРНАЯ для этого типа. То есть, через эти качества Гарпия определяет прежде всего отношения с партнером и ту часть социальной позиции, которая обычно у представителей других типов (особенно оборотней) опирается на сексуальную и гендерную идентификацию. Каждый подтип очень ярко отличается именно по поведению. Поведением рационалов будет подчеркнуто «мужским» (экспансивным, несколько давящим и авторитарным, ориентированным на обмен информацией). Они и осознают себя, довольно часто, именно как мужчины, вплоть до конфликта с фактической физиологией и самоощущением. А поведение эмоционалей будет «женским» (ярким, привлекающим внимание, ориентированным на обмен эмоциями) и они часто осознают себя как женщины. Заботливые же Гарпии обычно не сильно фиксируются на своей гендерной и сексуальной идентификации, у них идентичность области деятельности как-то выходит на первый план. На самом же деле,если хорошо присмотреться, мужского и женского в разных пропорциях будет намешано в поведении представителей любого подтипа. Гарпии-рационалы, при всей своей именно мужской по первому впечатлению харизме, иногда «искрят» очень женскими моментами, даже те, которые биологически мальчики. Гарпии-эмоционали, при всем своем именно женском обаянии, если присмотреться, очень заметно пацаны. Даже те, которые биологически девочки. Заботливый же тип — 2-в-1, и мужского и женского в их поведении поровну, но их анимус и анима находятся в очень тесной дружеской связи и между ними полное взаимопонимание.
Вот.
Остальное излагать буду в известном порядке — от подтипа, который создает больше проблем окружающим, чем себе (но это не значит, что сами представители подтипа с самими собой проблем не имеют) к подтипу, который создает больше проблем себе, чем окружающим. Так и каталоги выкладываются. Ну кроме Ши, у которых начало попутано.
Порядок будет такой: эмоциональные Гарпии, рациональные Гарпии, заботливые Гарпии.
Речь пойдет об ОЧЕНЬ ярком представителе типа, с которым я не знакома и которого вчера наблюдала всего около минуты. Но иногда и этого достаточно.
Ночер. Питерский летний ночер. Узкий подземный переход (переход с метро с территории Московского вокзала). Я иду в метро, навстречу мне... то есть, я обычно сначала уворачиваюсь от столкновения, а только потом понимаю, от чего увернулась. Мне и в этот раз удалось. Ну почти. Почти — потому что несмотря на мой маневр, мне основательно пришло чем-то твердым по ноге, по стопе сбоку, ниже голеностопного сустава... в общем, там куда ни попади, ощущений масса. Причем по ощущениям понятно, что меня... пнули, что ли?
Я разворачиваюсь на 180, вижу автора экшна уже в шаге от меня... прежде всего вижу причину происшествия: незабываемую пластику эмоциональной Гарпии (намертво зацементированная множеством мышечных зажимов спина и свободно болтающиеся конечности марионетки) в исполнении молодого парня, который висит на... то ли друге, то ли бойфренде, причем непонятно, не то он пьян, не то в раздрызге; фигура второго, держащего и ведущего первого, заставляет задуматься, а хочу ли я выяснять отношения, но мне, блин, больно, и я ХОЧУ. Этот второй (кстати, это был Василиск, но отношения Василисков и их сокровищ я опишу, когда речь пойдет о Василисках) оборачивается, видит мой задумчивый взор, нацеленный на затылок первого и посылает мне взгляд и гримасу предостерегающе-извиняющегося содержания. Они умеют, Василиски, когда им надо.
Что-то типа «не надо, я понимаю, что он неправ, но не надо, а?» в этом взгляде и выражении лица. Его драгоценная ноша ощущает, что партнер отвлекся, оборачивается, видит меня... Ну да, конечно. Высокомерно-напуганная мордочка в крупную красную пятнышку от выпитого, какая-то полуспортивная одежка, очень летняя и удобная... и сандалии, сцуко, с рантом. Им-то, рантом этим, мне и пришлось по ноге. И вот я наблюдаю,как у него меняется мимика — ему страшно, потому что что К НЕМУ ОТНОСЯТСЯ ЯВНО НЕБЛАГОЖЕЛАТЕЛЬНО, и кто? какая-то старая мымра (детке годика 22-23). Он даже не заметил, что зацепил ногой что-то, что отлетело (и основательно зацепил), и уж тем более не связал это с тем, что на него, хорошего, ВОТ ТАК смотрят... Ему обидно и страшно. Обидно — потому что прерван процесс глубокого переживания эмоций. Страшно — ну, э... в общем, злая я на улице — это неприятно для того, кто мое раздражение вызвал.
И он начинает дергать своего то ли друга, то ли... неважно, в общем, кто они друг другу, важно то, что вот это «пойдем отсюда, меня здесь не любят» после того как наступил на... в данном случае на ногу, конкретно на мою — очень типично, очень.
Сейчас я наблюдаю красивый синяк, длинный и узкий, образовавшийся в процессе этого инцидента, и думаю, что, насколько я знаю эмоционалей (эмоциональных Гарпий), он сегодня будет пребывать весь день в расстройствах по поводу того, что на него «так посмотрели, так посмотрели, и кто? я ж ее не знаю совсем! и за что? И почему именно мне?». И наверное, он будет думать, что я просто энергетический вампир, и что он бы не выжил нафиг, если бы шел один. А о своей роли в этой ситуации подумать ему и в голову не придет. Нехарактерно это для описываемого подтипа.
Главное Правило, первое в списке любого представителя (представительницы, если уж совсем точно) этого подтипа — Быть Хорошей. Точнее, Быть Любимой за то, что она Хорошая. За это они костьми лягут. Вашими, если повезет. Или своими, если не повезет.
Я не буду тут сильно распространяться про то, что такое манипуляция в понимании психолога, но чтобы те, кто не в курсе, немножко себе представляли, как в результате строится жизнь этих существ...
Представьте себе задачу следующего содержания: вам предложено, допустим, угоститься яблоком. Но вы не можете просто взять его со стола и откусить: ваши руки заняты, вы управляете марионеткой, и только эта марионетка может к яблоку прикасаться. Да, вы можете двигать ее руками, вы можете двигать ее головой, у нее подвижная челюсть, способная откусить кусок, и вы даже потом можете достать этот кусок из пластикового рта куклы, подведя ее к себе, он ваш после этого... если вы не отвлечетесь на процесс управления и технические задачи по манипулированию куклой и яблоком. Вам еще хочется это яблоко?
А теперь представьте себе, что у вас вместо яблока — контакт с интересным вам человеком, а вместо марионетки — представления о себе, с собой совпадающие не по всем местам. И построить отношения вы можете только через представления о себе, никак иначе. Причем, стоит вам глянуть в зеркало или столкнуться с обратной связью из окружающей реальности о том, как эта окружающая реальность вас видит и воспринимает, как вы сразу понимаете, что и зеркало показывает какую-то ерунду, и окружающие метут вам пургу, совершенно не про вас, и возможно, вот этот человек тоже так вас видит,и пока вы ему донесете, что на самом деле вы — это не то, что он видит, а вот это, но и это, собственно, тоже не вы, а только вы в роли (нужное название позиции вписать)... Вам еще хочется эти отношения?
Разбирая аналогию, мной приведенную, могу прокомментировать, что в качестве марионетки Гарпия-эмоциональ использует ролевую позицию (я-сотрудник, я-любовница, я-дочь/сын, я-мать... нужное по ситуации вписать), как сумму списка Правил и моделей поведения для из реализации. Никаким иным образом получать результат — а особенно значимый результат — для них недопустимо, все по тем же Правилам.
И у Гарпий-эмоционалей большинство областей жизни строится именно так. Соотвественно, чем значимей область жизни, тем вероятнее, что марионетка роли будет крайне неудобна в управлении и технические задачи по управлению ею будут занимать столько внимания, что вкуса результата Гарпия не почувствует. Учитывая то обстоятельство, что Правила и собственные желания Гарпии-эмоционали без посторонней помощи различают с трудом, если различают вообще, а чаще запутывают одно с другим так, что не вдруг и разберешь, где там Правило, а где желание (а где желание соответствовать Правилу), жизнь их выглядит крайне яркой и наполненной. Со стороны. Для них самих дело обстоит совсем иначе.
Понятно, что роль, через которую Гарпии себя определяют, довольно значима для них. Более того: без помощи роли, точнее, без обратной связи извне, от окружающих, Гарпия вообще себя не ощущает. Или ощущает через раз. А с ролью они связаны тоже опосредованно, через Правило. То есть, связь с собой у них реализуется через два промежуточных звена: роль и Правило, вместо одного промежуточного звена — или роли или правила — для большинства остальных существ. Вплоть до того, что в «фазе Золушки» они постоянно сталкиваются с предметами обстановки и окружающими... э... элементами пейзажа. Жизненная активность Гарпий связана с количеством положительной и отрицательной обратной связи из окружающей социальной среды очень сильно, но вот закономерность этой связи для каждого подтипа будет своя. Эмоциональ в этом отношении самое просто устроенное создание. Ее активность прямо пропорциональна количеству одобрения, которое она получает. Но. Даже не так: НО!!! Если вы думаете, что активность и конструктивность — это всегда одно и тоже, то 1) скорее всего, вы Ши 2) вы неправы. По крайней мере для Гарпий-эмоционалей это не так.
Гарпия-эмоциональ, выражаясь образно, летает «от столба до столба», определяя правильность движения по количеству столкновений с ориентирами. ДО столкновения с ориентиром она летит по некой прямой (или не прямой) траектории, определенной Правилом, для выхода на ориентир; но узнать его, не расшибив себе об него лба, она не в состоянии. Поэтому цивилизованно договариваться с ними по значимым для них или для вас вопросам практически нереально. Для того чтобы Гарпия-эмоциональ вас услышала, вам рано или поздно придется на нее наорать. Особенно если до этого вы предпочитали слушать ее. Ощущая себя... никак не ощущая себя, короче — они пытаются закрыться Правилом (и построить вас под него) всякий раз, когда вы обращаетесь лично к ним.
При этом, если вы ее не слушаете и уверенно выплевываете Правило за Правилом в ответ на ее высказываемые потребности, она будет готова вас слушать, даже если высказываемые вами правила противоречат друг другу. Особенно если они друг другу противоречат. И даже если они внутренне противоречивы. Точнее, особенно если это так. И она будет готова не только слушать вас, но и принимать предлагаемые вами условия, даже самые абсурдные. Вот вменяемый и обдуманный договор — это непосильная задача, для них, а бредофарс и бардак они принимают легко и без внутреннего напряжения.
... А знаете, почему? А потому что собеседник или партнер, твердо стоящий на абсурдной позиции — это лучший ориентир для Гарпии, чем собеседник или партнер, готовый смещать границы для ее удобства. То есть, ей так и так будет неудобно, вопрос только, внутреннее (страх потеряться без ориентира) или внешнее (дискомфорт моральный или физический) это будет неудобство.
Нет, я именно про ПОЛЕТ, сиречь про адекватную социальную активность, а не про судорожное движение от препятствия к препятствию (они же ориентиры).
Сначала упомяну один общий для всех Гарпий момент, разверну который позже: крылья Гарпии состоят из такой субстанции как «тень». Слово «тень» читайте в Юнговском понимании. Сиречь, те гарпии, которые летают, умеют добывать ресурс из того в себе, что им когда-то (спасибо воспитателям и окружению) было труднее всего в себе принять.
Момент «становления на крыло» и в самом деле безумно сложный и состоит для Гарпии из нескольких, не самых простых в исполнении, шагов:
-найти свое правило и отделить его от себя
-вывернуть это правило наизнанку и посмотреть, а нету ли чего-то поинтереснее с той, темной, стороны.
-найти это что-то и понять как им пользоваться
-признать, что ВОТ ЭТО и есть тот самый метод, при помощи которого...
А что «при помощи которого»? А вот что: создать ту роль, в которой можно было бы комфортно жить. найти способ заставить марионетку роли носить яблоки и подавать их владельцу. И саму марионетку, кстати, апгрейдить до такой степени, чтобы актриса, ведущая куклу (помните еще, что эмоциональ, даже если это мальчик, все равно так или иначе девочка?) могла бы выйти вместе с ней на сцену и получить свои законные аплодисменты САМА, а не через куклу.
-наплевать на запреты, стоны и вопли окружения, отказаться от внешней оценки (о-о-о...) и сделать то, что нужно сделать для того чтобы получить комфортный и эффективный инструмент взаимодействия с миром.
После чего их вечное «посмотри на меня» перестает быть вечной скрытой просьбой к окружению. На тех Гарпий-эмоционалей, которым удался этот трюк, и так смотрит достаточное количество искренне восхищенных глаз. После чего они могут не ждать, когда кто-то догадается, как же их, таких хороших, правильно любить и уважать — они получают внутреннее право и социально обусловленную вниманием окружающих (его количеством и качеством) возможность прямо попросить или потребовать то, что им нужно или хочется.
Марионетки ролей, создаваемые ими, получаются при этом настолько авторские иногда, что не вдруг и поймешь эту неземную красоту. Безмерное мое уважение к Борису Моисееву как к личности основано именно на том, что через сценический образ (вылепленный с большими поправками с Вертинского, почему я и приняла его за вампира сначала) он сумел не только принять себя самого со всеми своими особенностями, но и получить принятие воспитывавшего его родителя (матери), что уже высший пилотаж для эмоциональной Гарпии. Сергей Пенкин, еще один представитель типа, доводящий до косоглазия ведущих модельеров страны, э... смелыми сочетаниями в одежде, никому из своих стилистов не позволяет навязывать ему, в чем ходить и как выглядеть. Им позволено только гармонизировать то, что ему нравится в зеркале. И ведь не сказать, что этот артист не принят, то есть результат — как бы к этой эстетике не относилась лично я — есть. И это устраивающий его результат. То есть, секрет удачной марионетки и удачливого кукловода, на примере этих двух и многих других, о которых чуть позже, состоит вот из чего:
-они (кукла и кукловод) показывают нам то, что ХОТЯТ показать, и мы их с этим принимаем или нет.
-они показывают не все, что мы можем увидеть, если будем смотреть внимательно.
-кукла и кукловод — союзники в том спектакле, который они нам показывают.
-вне спектакля мы может общаться только с кукловодом, но никак не с куклой. Если конечно желание общаться будет обоюдным — и у нас, и у собеседника.
Задача не из простых, но справиться с нею при сильном желании можно.
Самое главное — избежать крайностей в отношении применяемых методов влияния.
Да, недокормить надо обязательно, но так, чтобы это не было заметно. Ваша детка должна быть уверена, что еда в доме есть — просто она, такая дурочка, не хочет нормально есть. Проще всего добиться этого, обедняя рацион и уменьшая количество привычных блюд, и закрепить эффект периодическими встрясками (раз в полгодика) от супердоз деликатесов, типа сыра с плесенью, копченого угря, полбанки оливок в один прием пищи... в общем, сообразите по условиям. Лет до тринадцати, пока организм не особенно устойчив к гормонам и похожим на них соединениям, это вызовет вполне устойчивую неприязнь к этим видам пищи, а дальше, после 15, оно само доработает. Сами порции можно и не уменьшать, главное, чтобы при этом доля микроэлементов и ценных питательных веществ была сильно меньше возрастной нормы. Иначе щитовидную железу не убить, а без этого гарпия не получится.
Нет, ПО АНАЛИЗАМ пусть все будет на грани нормы или в пределах нормы, но где-то около границ,хотя бы с точки зрения участкового специалиста из районнной поликлиники, но вот сформированный режим призван доделать все остальное. Нет, вовсе не обязательно давать ребенку макароны с котлетой изо дня в день, чередуя их с кислыми щами или бульоном. Достаточно будет, если и овощи зимой и свежее мясо летом будут приметами праздника. Да, пусть оставляет куски в тарелке, если «не доплывет», но перехватывать что-то между приемами пищи в раннем возрасте лучше не позволять.
Да, занятость и урочная и внеурочная должна быть полной и сверх того — чуть-чуть больше, чем самому ребенку посильно. Определить это довольно просто: у детей иммунитет и запас жизненных сил очень связаны между собой, и вот как только ваша детка начнет прихварывать уже так, что это будет заметно даже завучу — от месяца в четверть — можно перестать увеличивать нагрузку.
Вот еще что: не хвалите. Почти никогда не хвалите, а если все же придется, делайте это так, чтобы ваша детка понимала, что сказанные слова — пустая форма и ничего не значат. Окружающие могут истечь медом и патокой, но вам, если вы хотите вырастить действительно Гарпию и именно эмоционального подтипа, следует всю радость от достижений детки следует оставить при себе и никогда не показывать этого. Особенно при вашей детке. И не давайте достаточно внимания. Это обязательные условия, без которых вы получите что угодно, кроме Гарпии. Лучше всего, конечно, завести следующего ребенка. Или собаку, дорогой и сложной в содержании породы. В общем, ваша задача сделать так, чтобы детка чувствовала, что она — не главный претендент на внимание родителей. Но есть и иные варианты: увлекательная работа, требующая много времени и — особенно — эмоциональной вовлеченности; большой объем социальных контактов «по необходимости», и они особенно хорошо работают, если какую-то часть их тащить с работы в дом; болеющий родственник с дурным характером... в общем здесь тоже есть простор для творческого подхода.
Последний момент. Супружеские отношения в паре, воспитывающей Гарпию-эмоциональ. Это ни в коем случае не должна быть любовь, понимание, или, тем более, сотрудничество. Лучше всего, если отец займет пассивную и безразличную позицию, а мать будет безуспешно добиваться его внимания или хотя бы включения в домашние дела. Годится, впрочем и домашний тиран, при условии что он будет применять только психологические средства давления, не переходя к физическим, и еще при условии, что он не постоянно будет присутствовать дома — подойдут и командировки, и болезнь, требующая клинических и санаторных периодов лечения, и зависимость, в конце концов, но не от партнера никак — это должн быть либо вещество, либо баловство. Пара, тем не менее, должна оставаться вместе до конца основного этапа формирования характера (14-15 лет). Впрочем, если вы все же развелись, еще не все потеряно — можно продлить влияние фактора, устраивая разборки и вовлекая в них детку, можно в конце концов, погрузиться в переживания по поводу и перестать давать детке внимание совсем, пусть справляется с хозяйством как хочет и умеет.
И при этом периодически повторяйте декларации о том, что ничего ценнее семьи нет на свете, что мама — это святое, что важнее дома в жизни человека ничего нет, что мы все должны (нужное вписать), потому что мы семья...
И как только ваша детка рванется из дома в непонятную вам любовь самой дикой формы из возможных — формирование характера закончено. И посмотрите внимательно на те отношения, в которые ваша детка уходит из дома — это портрет ваших отношений с ней. Да и избранный партнер, по поведению, будет очень похож на вас.
Вырастает существо, способное притерпеться к чему угодно кроме тех, кто готов с ней считаться. Этих она изведет под корень и выведет как класс в своем окружении.
Более того, она все свое окружение нагнет под тех, кто на нее смачнее плюнет. И не дай-то Боже вам такое начальство или компаньона, от которого вы зависите. Потому что чем больше вы будете хотеть разъяснить ситуацию и договориться, тем большей крови вам это в результате будет стоить.
Вот некоторые избранные цитаты из эмоционалей-руководителей
-«Это делается не так!, — хорошо, а как? — Не знаю! Не так!»
-«Что за фигню ты мне несешь? почему я должна над этим думать?»
-«Почему ты, специалист, не можешь понять простых вещей? Это же очевидно любому прохожему!»
-«Я не должен в этом разбираться, я вам заказываю эту работу» (заказ при этом сформирован и выражен так, что для того, чтобы по нему как-то работать, нужен Владыка Видений)
-«Хорошо, а что мы можем сделать? Это обстоятельства нашей работы. Ну и что, что это не входит в твои служебные обязанности... в мои тоже не входит, но я же делаю»
-«Как вы мне все надоели, вам это даже не представить»
-«это неэтично и невежливо, но раз они это сделали, то что мы можем возразить?»
-«Они так ужасно с нами поступили, что нам остается только смириться с этим»
Апдейт к списку: «Я не могу принимать его/ее/их всерьез. — Почему? — НЕ ХОЧУ!»
Жить с этим существом довольно сложно. Если вы готовы изображать для нее (я помню, что мужчины среди них тоже встречаются, в том числе и с традиционной сексуальной ориентацией) Чудовище из одноименного фильма с Бельмондо в главной роли — в общем, эти отношения даже имеют какие-то перспективы, кроме разрыва со скандалом. Но — и в этом самый перчик — они-то мечтают не о чудовище, а о принце, и лучше о Мерлине, который бы их с полуслова понимал. А лучше без слов вообще. Что с этим Мерлином произойдет в процессе развития таких отношений, тоже понятно. Его усилия по налаживанию отношений и приведения настроения партнерши/партнера в более или менее позитивное состояние не будут оценены вообще. Но при попытке не просто сделать шаг — бросить взгляд в сторону... в общем, кара в виде ультразвуковых воплей, когтей и прочего встроенного оружия настигнет изменника и предателя быстрее, чем он успеет сосредоточиться на интересующем его объекте. Партнеру при этом будут доставаться те ошметки внимания, которые случайно не будут потрачены на работу, родителей и тех, кто на Гарпию-эмоциональ смачно плюет. Их обычно (почему-то) вокруг Гарпии-эмоционали сильно больше одного и даже пяти. Если она только не выбрала одного из них в партнеры. Тогда она, скорее всего, постоянный абонент телефона доверия для женщин (из тех кто годами звонит раз в две недели или в неделю) или постоянный клиент психолога районной социальной службы. Не сразу, нет. Год на пятый-седьмой брака.
Их разваленное здоровье, которое годами пребывает в состоянии «почти руины», и сравнимо с Колизеем по сохранности относительно первоначального замысла — вторая их удивительная особенность. Возможно, довести себя до этого состояния для того чтобы получить внутренее право на какие-то желания и потребности — это их фирменный способ решения задач выживания. До тех пор, пока проблемы здоровья не проявятся, Гарпия этого подтипа ничего не имеет права для себя хотеть. Кусок в горло не идет с ними рядом, а уж какай они замечательная кампания на вечеринке... ох. Правда, если их напоить постарательнее, эффект отчасти снимается. Они это, в общем, и сами знают, но поскольку удовольствие для них вещь запретная, для того чтобы принять алкоголь как расслабляющее средство, им тоже нужен значимый легитимный повод. Поэтому спиться или еще чего-нибудь в этом роде — это не про них. А вот партнера уездить до зависимости — это легко, это без проблем совершенно. Причем они сами не понимают, как именно это произошло. И популярный миф о том, что любой человек, если он сильно захочет, может прервать любую дурную привычку и отказаться от разрушающего поведения прям вот завтра, вероятно, была придумана ими. В соавторстве с козами.
С любовью тут (в среднем по выборке) ситуация складывается довольно странная. То есть, эмоциональная насыщенность их отношения к предмету магическим образом оказывается важнее для них чем сам предмет.
Помножив эту их черту на общебестийное удивительное свойство ориентироваться не на внешние обстоятельств, а на свои внутренние впечатления от них, вполне возможно, сфантазированные, получаем чудесное, свойственное именно этому виду.
Общебестийное — имеется в виду свойство бестий общаться не с миром, а с некой картой мира, имеющейся в их голове.
Так, если Дракону (среднему по выборке дракону) очень сложно что-нибудь рассказывать, потому что Дракон или перебьет вас на середине и с понимающим лицом предложит версию развития ваших, свежепережитвых вами, событий, которая с вашим опытом в вашей ситуации не будет стыковаться никак (пример — придя домой после отвратительного вечера и ссоры с бойфрендом дочь-кошка получила в дверях от отца-дракона вопрос «Все хорошо? Вы договорились о свадьбе?», при этом в ее лицо он даже не посмотрел, хотя на нем все было написано крупными буквами), или развернется и пойдет на середине вашей фразы, потому что «все же и так ясно», причем пропустит именно то, что по своему опыту не сможет восстановить ни в жизнь;
Если Единорогу (тоже среднему по выборке) так же сложно обьяснить что вы на самом деле думаете или чувствуете по поводу тех или иных событий, действий или явлений, потому что он ИСХОДЯ ИЗ ВАШИХ МОТИВОВ (изобретенных им из головы) поступит с вашей личной информацией, попавшей к нему в доступ так, как вам и в кошмарном сне не приснится;
Если Владыке Иллюзий бесполезно объяснять, что при температуре 39,7 против ангины шалфей, пожалуй, слабоват — они как-то лучше знают, что делать с больным, ага. Они вообще лучше знают, что надо делать в вашей ситуации чтобы вы получили результат, который вам нужен. Прямо за вас;
То Гарпии прекрасно за вас знают, в зависимости от подтипа:
-что вы к ним чувствуете (если это эмоциональ)
-что вы от них хотите (если это рационал)
-и в чем вы нуждаетесь, если это представитель заботливого подтипа.
Нет, НЕКОТОРЫЕ Гарпии-эмоционали даже попадают со своими угадайками куда-то более или менее близко к правде.
Но в целом...
Коктейль из переносов, экстраполяций, обобщений и небрежно замаскированных под правило требований «это должно быть так, потому что я этого хочу» является той строительной пеной, из которой они эти угадайки лепят. И с ними живут, не слишком утруждая себя разговорами о реальных чувствах, желаниях, намерениях и планах с партнером. В общем, и хорошо, что они себя этим не утруждают, потому что...
-«Я выкинула твои игрушки на лестницу, чтобы ты понял, что я так тревожилась за тебя, что подумала, что ты уже никогда не придешь домой» (адресат — восьмилетный сын)
-«Я разбила твой телевизор, чтобы ты понял, что мне больно и плохо, когда ты меня не слушаешь» (адресат — бойфренд)
-«Он НИКОГДА не прекратит обо мне думать, потому что он дурак, тряпка и (что-то там еще) и лучше меня у него никого никогда не будет» (подруге о партнере, с которым разошлись)
-«Я сорок лет ждала, когда же он начнет со мной нормально общаться, а он так и не догадался, чего я жду» (на консультации о муже)
Вот самые яркие перлы из моей коллекции. Не все, но по-моему, достаточно для того чтобы составить представление.
Не гармоничность отношений, а яркость и сила переживания. Не хорошие отношения, а мощные встряски. Не любовь, как качество внимания, а количество внимания, которое можно и с мясом выдрать у партнера, если этого внимания не хватает.
Все бы хорошо, и так тоже можно было бы, но Гарпии никогда не бывают сыты...
Они туда не попадают. Они там ни в коем случае не живут. Они туда вляпываются. С хрустом и шмяканьем. После чего или выживают и приспосабливаются (благо, уж что-то, а Правила в этой среде предоставляют как нигде охотно) или мрут в процессе перемены статуса. Физически или психологически.
Что значит «вляпываются». Это отдельный и неприличный анекдот, причем неприличный настолько, что рассказывать его можно только цензурными словами.
Итак. Один следователь, во времена оны, как-то мне сказал буквально следующее:
«Сволочи бывают всего двух типов. Одни главные — это те, которые все осознанно придумывают, и их еще постараться надо найти, когда задуманное ими случилось. Другие — отвественные, их искать не надо, они всегда за все отвечают, хотя придумать не в состоянии ничего. Самая большая проблема с расследованием преступлений, совершенных несовершеннолетними — то, что главной сволочи там никогда нет ни одной в принципе, а ответственные — все участники»
Сама по себе цитата ушла у меня, как принято говорить в сети, «в мемориз», и живет там уже двадцать четвертый год.
Применительно к Гарпиям эмоционального подтипа это значит то, что, не имея возможности предвидеть последствия своих действий и держась со всей дурацкой мочи или за Правило или в кильватере Авторитета, они довольно часто не вписываются в поворот — и вылетают за рамки социально дозволенного. В то время как Правило остается вполне себе Правилом, а Авторитет... Авторитет вписывается в поворот, сбрасывает ошметки Гарпии с хвоста и чешет себе дальше. И еще то, что — согласно Правилу — они говорят правду и только правду так, как они ее понимают. Так и оказывается, что все дурацкое, что Гарпия-эмоциональ сделала в и без того дурацкой ситуации, сделано осознанно (ну так выходит с их слов) и с полным пониманием последствий (которого туда не клали). Четкий ответ на вопросы «зачем» и «почему» ничуть не должны вас обманывать и создавать иллюзию того, что Гарпия знала что делает и предвидела последствия. Да, блин, она знала, что там стена, но она же не умеет поворачивать, а остановиться ей в голову не пришло, потому что это
1) НЕСПОРТИВНО
2) ДЕЛАЕТ ВСЕ ПРЕДЫДУЩИЕ УСИЛИЯ БЕССМЫСЛЕННЫМИ.
И все. Статья готова, дело сшито. Надевайте дело, уводите тело.
начнем с того, что такое вообще жизненная роль. Если очень грубо, то это представление человека о себе, составленное с помощью других и на основании их отзывов, на которое человек ориентируется для того, чтобы быть принятым другими и понятным для себя. Это представление формируется, как принято считать, примерно к возрасту 12-14 лет. Это представление не держится, само по себе, оно опирается на множество маркеров, состоящих как из форм поведения (здравствуйте, до свидания, не будете ли любезны, пошел вон, сама овца — и так далее), так и из... ахха, вещей. Различного бытового назначения вещей. «Золото — хозяйке, служанке — серебро» у Киплинга, помните? Вот оттуда же, да, все и растет. Все, все оттуда растет, не надо обольщаться. Любая, повторю, ЛЮБАЯ вещь, имеющая символическую нагрузку, понятную как только ее владельцу, так и какому-то числу людей, кроме него. Клубный галстук и шарф зенитовского/спартаковского/нужное вписать фана. Университетский ромбик и обручальное кольцо. Краповый/черный/синий берет и бисерный хайратник. Деревянный меч и стройотрядовскя штормовка. Все, что помогает нам «стать собой среди других».
Вещь, которая служит Полярной Звездой личного неба нашей внутренней карты мира. Эти звезды меняются время от времени — но остаются значимыми, даже после того, как они перестают быть тем гвоздем, которым Небо прибито на место, чтобы не падало, если оно все-таки упадет (а такое случается во время возрастных кризисов), то свет этих звезд иногда позволяет пережить тьму отчаяния, в которую кризис может нас погрузить, если мы не желаем слушать ни себя, ни свою жизнь... впрочем, это уже лирика.
Не лирика в том, что, имея эти звезды над головой и ориентируясь на них в движении, большинство людей все же твердо знают, где они сами, а где то, что другие думают о них. Это и есть отличие личности от роли.
Роли, через которые люди себя определяют, в свою очередь определяют людей через себя, формируя их поведение и привычки. Самое простое из того, что мы можем пронаблюдать: вещи, которые мы постоянно носим при себе и за которыми непременно вернемся, если обнаружим за дверью квартиры, что конкретно эта вещь осталась в доме. Я, например, видела женщин, чувствовавших себя не вполне уверенно без обручального кольца на пальце, я видела мужчин, не расстававшихся с ножом/пассатижами/набором отверток, кто-то так с оружием не расстается, кто-то со служебным удостоверением... Дома, однако, эти вещи не используются. Их значение не только функциональное, но отчасти и социальное и психологическое — люди выражают то так: «чувствую себя голым без оружия» «я без обручального кольца как бы не совсем полноценна среди других». Дома, однако, оружие выкладывается на специально отведенное место; обручальное кольцо снимается и кладется...я не знаю, куда его там обычно кладут, когда/если снимают; набор инструмента снимается вместе с поясным ремнем; удостоверение остается жить в кармане пиджака/кителя — роль «дальней дистанции» (сослуживец, сотрудник, подчиненный, начальник, больной, участник дорожного движения, нужное вписать), для которой названная вещь является якорем и социальным маркером, уступает место другой роли, роли ближней дистанции (член семьи, как правило, но «для дома» есть и другие варианты) и другим маркерам — как поведения, так и материальным: «моя кружка» «мое кресло» «мамин сериал», «Настькин чат», «Васькин форум», «дедовы ножики»... Именно эти чужие вещи так царапают душу, попадаясь на глаза людям после смерти члена их семьи или после развода. Именно от этих своих вещей люди стараются избавляться, резко меняя свою жизнь — волевым ли решением или по необходимости. И именно их, случается, за собой таскают из страны в страну, с континента на континент, из офиса в офис.
Роль и личность — разные вещи, конечно. Как одежда и тело, примерно. Но попробуйте выйти в минус пять со снегом на улицу в белье — и через минуту, ну пять, вы поймете, что одежда вовсе не всегда овеществленный предрассудок и иногда естественнее быть одетым, чем «общаться со стихиями всем собой». Вот и с ролью точно та же история.
Идеи не мои, скажу сразу. То, что я тут предлагаю как ориентиры, разработала Ева Весельницкая, а брэнд, под которым это обычно подают, все тот же Калинаускас и его интерпретация соционики. Любая идея в исполнении Владыки Иллюзий выглядит странновато для представителей многих типов, даже в устном изложении, а уж на бумаге... Я сейчас предлагаю вам свое понимание этих идей, свою интерпретацию авториских формулировок, не вполне внятных для меня в исходном виде. Итак.
Пол — ну по идее (то есть в базовом проекте, то есть у людей) — определяет гендер и формирует то, что называется «мужским» или «женским» поведением. Проблема в том, что в зависимости от социокультурных норм, актуальных в текущий момент, рамки нормального гендерного поведения могут сужаться и сдвигаться в силу специфики понимания «нормы» этими самыми «нормальными людьми». Все бы ничего, но именно это понимание ими «нормы» обеспечивает в следующем поколении, воспитываемом ими с их пониманиями, те девиации, которых самим ревнителям «нормы» хотелось меньше всего. Этих ревнителей и апологетов нормы, при этом, если их с реальной нормой рядом поставить, хочется обнять и плакать. (И обнять, причем, часто хочется за шею, и посильнее, чтобы хрупнуло... Извините, это личное уже.)
Рамки, в которых понятие о «мужском» и «женском» могут плавать от края к краю, меж тем, вмещают довольно многое, среди которого можно выбирать способы реализации себя в мире, вполне себе комфортные для каждой отдельной личности. «Во времена мушкетеров», которые так любят поминать, приводя в пример «настоящих мужчин», сударь, не разбирающийся в пудре, кружеве и ароматических водах наравне с оружием и приемами владения им, не считался бы... как бы так... вполне кавалером. И на него косились бы странно, полагая у него — по этой самой причине — проблемы в интимной сфере. А вот механика и оптика стала занятием, достойным для джентльмена только лет через 20, на излете куртуазной эпохи, если мне не изменяет память. Во времена Второй Мировой умение разобрать, почистить и собрать пистолет, знать азбуку Морзе, читать карту (я не буду продолжать, хорошо?) было серьезным бонусом для женщины и обеспечивало ей дополнительные знаки признания и уважения от мужчин. Простите меня за корявый пример, я попытаюсь сейчас обобщить. Если бы мы имели возможность взять две аутентичных пары — одну из периода, который принято называть «куртуазным веком», а другую — из периода Второй Мировой войны, то одна пара на фоне другой показалась бы «более женственной», а другая на фоне первой — «более мужественной» — и по внешнему виду и по поведению. Но тем не менее, в обоих случаях мы бы видели нормального мужчину и нормальную женщину. Если рядом с этими двумя парами мы бы могли поставить третью — наших современников — нам бы пришлось еще труднее. Но ни пол, ни гендер никуда бы не делись. Это были бы проблемы сугубо нашего восприятия через фильтры наших культурных норм.
Что же остается, если эти фильтры снять и вывести за скобки все то, через что мы привыкли определять пол и гендер собеседника? Ведь если это все снять и вывести за скобки, то получается, что хиппи с хайрами до локтей, старший смены в Макдональдсе и (ух, сейчас на меня кто-то обидится) свежедемобилизованный дЕсант — совершенно одинаково мужчины. Точно так же как гламурная киса, акушерка и инженер техподдержки пользователей интернет-услуг — совершенно одинаково женщины. Пожалуйста, не будем дискутировать эту тему, потому что доказать наличие слабых мест (типа, «не мужских») в каждой их трех представленных позиций в состоянии не только я, но и любой, кто более или менее прочно стоит на любой из них (в отношении двух других, разумеется). Это говорит нам только о том, что внешние «обвески» пола и гендера — не более, чем внешние «обвески», формирующие только роль вокруг пола и гендера, но никак не сам пол или гендер; и еще о том, что ни пол, ни гендер не нуждаются в доказательствах.
Итак, что остается, если все вышеназванное убрать.
Он (по гендеру): направление, организация, точка. Она: предоставление пространства, заполнение, освоение.
Сиречь — Он задает в паре направленность, в которой пара как пара будет реализовываться. Если Она Его слышит, конечно. Она предоставляет пространство для реализации пары в этом направлении. Он организует процесс и определяется с порядком реализации (что сначала, что потом, что по какому условию, если вообще да) — живем в городе или за городом, выбираем ту или эту социальную страту, ту или эту форму досуга, тот или этот стиль жизни. Она заполняет пространство, поддерживая течение процесса — обои, скатерти, грядки, школьная форма для детей, содержание библиотеки — хотя с этой позицией часто Он помогает, потому что позиция объединяет организующую функцию с заполняющей... как-то так. Потом Он говорит «здесь достаточно, меняем направление», а Ее задача в это время — авторизовать полученные в законченном этапе жизни результаты и суметь их использовать как ресурс для пары в новой области.
Сейчас вторую часть выложу — четыре стиля самореализации. Тоже по тем же источникам.
Итак, Ева Весельницкая говорит о четырех типах социализации гендера. Я бы говорила о четырех типах социализации ЧЕРЕЗ гендер, но автору виднее. Хотя... Она говорит о том, что гендер всегда проявляется любой избранной из четырех возможных сфер приложения. Я говорю, что сферы приложения могут быть освоены В ТОМ ЧИСЛЕ И через гендер (а могут быть освоены просто через модель поведения, воспринятую вне связи с гендером, а гендер к ним либо крепится, давая роли дополнительную окраску, либо нет; в процессе самоосознания, и Не связанные с гендером модели продходят по категории «это умеют ВСЕ»), и это дает личности в процессе формирования возможность смешивать позиции М и Ж и получать как бигендерность Ши, так и трансгендерность Бестий
Итак, четыре сферы приложения.
-Дом, или защищенное пространство, внутренний круг жизни, безопасный и небольшой, который требует нашего постоянного участия и поддержки, и который в наше отсутствие «на раз-два-три» превращается в затхлую пещеру, темную, сырую и холодную. Дом делают и управляют им — Хозяин и Хозяйка.
-Линия фронта, Граница, отделяющая внешний мир от этого внутреннего круга и дающая понять желающим этого тепла, которое мы создаем и бережем для себя и в которое мы тащим все лучшее, что у нас есть (как и любые другие звери), что на халяву этого тепла им не будет и вообще это не их территория. Эту границу надо охранять. Часто это приходится делать, применяя силу — или физическую, или силу воли, или силу убеждения, или силу оружия (денег и прав в том числе) — по ситуации, в общем. Границу формируют, укрепляют и держат на замке Воин и Воительница.
-Зал (оно же Площадь), или пространство выделенное для общения. Это не Дом — у этого пространства другие правила, сюда выходят людей посмотреть и себя показать. Если есть чем смотреть и что показывать, конечно. И это не Граница — сюда выходят без оружия. Нет, конечно, если ты решаешься показывать себя, ты, РАЗУМЕЕТСЯ, предполагаешь, что себя и все то, чем ты себя сохраняешь и делаешь (а это Дом) ты готов и в состоянии защищать. Но на Площади (и в Зале) это не главное. Главное в этом пространстве — показать себя и увидеть других, обменяться лучшим, что есть. В Зале и на Площади правят бал Подарки обоего пола. Подарок — Он, Приз — Она, по терминологии Евы Весельницкой; оставим это так, ведь так действительно удобнее.
-Сцена, или пространство, поднятое, выделенное из контекста бытовой ежедневной жизни. Туда выносится не лучшее, а уникальное. То, что больше не сделает никто. ТО, что не может быть повторено никогда. ТО, за чем душа зрителя из зала летит в этот луч света — и что не ухомячишь в Дом, что только в себе можно хранить. С этим общаются только настолько же уникальными частицами себя. На Сцене блистают Муза и Авантюрист.
Дом — это то, что поневоле (кое-как или как-нибудь) умеем мы все. Мы все при необходимости, скрипя и кряхтя, как-то способны убрать с пола какую-то часть грязи, принесенной с улицы, или хотя бы размазать ее более ровным слоем. Мы все — когда припрет — можем как-то приготовить себе еду и сожрать ее, пусть без удовольствия, но по крайней мере без риска для жизни. Ну в большинстве случаев. Но одни у плиты или со шваброй в руках... вы не поверите... отдыхают, да, больше того, гладя простыни, способны петь. Другие отбывают повинность, как наряд на уборку. Третьи, ломая ногти и рыдая в картошку, проклинают и этот ужин и необходимость его есть. Четвертые... ох... вот вы зеленые котлеты с оранжевым пюре когда-нибудь ели? А если кухню превращать в Сцену, оно и так может выглядеть, и это еще самый невинный вариант.
Граница — уже более сложная ситуация. Не умея ее защищать, человек рискует остаться без дома, а форма социализации Воина доступна не всем.
Подарок, конечно, может жить и без дома, превращая то пространство, в котором он/она находится в Площадь или в Зал, но это, опять же, задача не для всех посильная: Дом растворяет нас в себе — кто-то принимает это с удовольствием и радостью, кто-то с бранью и проклятиями — но для тех, кому большой социум Площади и зрительного зала, прилагаемого к Сцене, велик, а Граница слишком тяжела по эмоциональной нагрузке постоянного контроля, это единственная остающаяся сфера приложения.
И... сфера приложения, любая из четырех, НЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ ГЕНДЕР. Хотя Воин и пытается отказать Хозяину и Подарку в праве называться мужчинами, а с правом Авантюриста быть таковым соглашается, получив пару раз по зубам — нет, не от него самого, а от Приза, который Воин Авантюристу проигрывает через раз а то и два раза из трех. Хотя Хозяйка и Приз дружно верещат, что Воительница — не женщина, а Муза — женщина только наполовину, причем на худшую.
Гендер определяется именно тем, что описано в последнем абзаце предыдущего поста. Ничем другим.
А теперь то самое «но», ради которого весь огород и городился. Для людей возможна только одна гендерная модель, и из этого следует что сферы приложения ими могут быть проработаны по разному — что-то лучше, что-то хуже.
Нелюди поступают иначе: Ши прорабатывают ту сферу приложения, которая не дается с позиций «родного» гендера, пришитого к акушерскому полу, с позиций другого гендера, и бывает, что окончательно самовосприятие формируется у них по той сфере приложения, в которой они более эффективны, и с «родным» гендером и даже с акушерским полом оно может не совпадать. Это как раз та самая ситуация, когда ЗНАЯ о своей половой принадлежности, Ши ЗНАЕТ так же хорошо, что самовосприятие у него с половой принадлежностью не совпадает — больше или меньше. И это Ши никак не мешает. Дело все в том, что Ши, по условию специфики НС (ранняя лабилизация), должны — сами себе должны, условие выживания такое — быть максимально эффективными при минимуме усилий. Поэтому ВСЕ сферы приложения, которые Ши выбирает, должны быть проработаны им с точки зрения оптимизации усилий,и гендер тут — вопрос второй.
Оборотни или берут упорством в освоении сферы приложения,в которой они намерены быть эффективными, или просто бросают ту сферу приложения, моделей эффективного поведения для которой у них недостаточно ни в наличии, ни в доступе.
Бестии могут менять самовосприятие вслед за моделью поведения, пришитой к гендеру. «Если для того, чтобы защищаться от нападений на улице мне надо быть мальчиком — значит, я мальчик», как-то так, если НУ ОЧЕНЬ огрублять. Или, чаще «Если мальчик имеет право быть эффективным только в этих, совершенно мне непривлекательных областях — наверное, я девочка».
Кроме того, среди Бестий есть принципиально мужские (с преимущественно мужской формой самореализации) типы, принципиально женские и свободные (для представителей которых влияние окружения, формирующего мужской или женский тип самореализации, является определяющим).
Таким образом, для Бестий и Ши Ж и М — ориентиры весьма относительные. И когда с ними общаешься... в общем, я предпочитаю помнить, что я общаюсь прежде всего с Личностью, а возраст, М/Ж, социальная страта и прочее — это так, одежда Личности к случаю. Вы, впрочем, как хотите.
Они похожи на Стальных Стражей, только еще более «стальные» и еще более гибкие. Отличаются они от Стальных Стражей примерно так же как вторая модель Терминатора от первой: более гибкая изначально, поэтому (ага) менее обучаемая система.
Больше всего рациональные Гарпии похожи на... на директоров, да. Самое их место, и весь их имидж под него обычно заточен, даже если этот самый рациональный Гарпий рулит сеткой из пяти пожилых компов и одного полудохлого сервера. Что характерно, если им после этой самой сетки, накрываемой шапкой, дать департамент — они справятся. Хотя будут ругаться на чем свет стоит и кричать, что все это мертвый номер и оно им не сдалось ни на какое место вообще.
Еще они похожи на военных из высшего командного звена. Все. Кто-то больше, кто-то меньше, но насколько-то — практически каждый. и сходство это обязательно выплывет, не в осанке, так в тембре голоса, не в тембре голоса, так в манере принятия решений. В последнем — особенно, даже если больше не проявляется ни чем. Ну на первый взгляд ни в чем. На второй, более внимательный взгляд становится немедленно и очень четко видна вот эта их готовность взять на себя ответственность, вот эта их способность не принадлежать себе совсем, растворяться в деятельности, становиться фокусом события, за исключением специально оговоренного времени отдыха, когда директор вдруг куда-то исчезает — и в том же самом костюме, и с тем же лицом, окружающим предстает подросток, еще не достигший совершеннолетия, и намеренный вот прямо здесь и сейчас устроить себе праздник непослушания. Впрочем, про их работу и отдых потом отдельно стоит рассказать, это картина, достойная отдельной стены...
Основное их свойство, делающее их настолько похожими на генералов, подростков и управленцев, формулируется в одну короткую фразу «я хорош, когда я крут». Или даже «пока я знаю, что я крут, я хорош».
Сравнивая Гарпию-рационала с Гарпией-эмоциональю, можно сказать, что если эмоциональ является кукловодом при своей роли-кукле, то рационал носит на себе свою роль как мундир, доспех или униформу. И ведет себя в соответствии с тем, что на нем надето — но не физически, а социально.
Прежде всего честь мундира для Гарпии-рационала — это совершенно не то же самое, что личное достоинство. Эти понятия у них могут существовать как бы в разных слоях и быть по разному наполнены. И честь мундира — это то, что бережется и защищается ЛЮБЫМИ средствами, включая, при необходимости, и неконвенционные, в ЛЮБЫХ ситуациях, включая общение с домашними.
До того как Гарпий начнет летать, он старается соответствовать тем требованиям, которые, по его мнению, приближают его к идеалу. Со всей дурацкой мочи старается. И добивается этого. После чего — взлетает. То есть, насчет добивается — скорее, осознает цену усилия и способность окружающих оценить результат. Предвзлетный вопль, издаваемый ими, сводится к цитате из «Трудно быть богом», вложенной Стругацкими в уста Руматы Эсторского, арканарского дворянина и прогрессора Земли «Зачем вам подорожная, хамье. Вы же неграмотны». Вот это, между прочим, и становится причиной взлета — осознание того, что эти, которые требуют того, сего, третьего и двадцать пятого, в жизни сами не повторят даже треть, более того, в половине случаев не способны отличить результат от его видимости. Вместе с этим осознанием приходит и понимание истинной цены внешней оценки, да.
После того как Гарпий взлетает, он обучается защищать себя (сначала как попало, потом все лучше и лучше) от негативной оценки извне. Летучий Гарпий сам кого угодно оценит и выставит на торги, если сочтет нужным. Но вот не принимать оценку значимых окружающих Гарпия-рационал по прежнему не может.
На их мундире вместо шеврона намертво вшита надпись «Я прав и имею право». Это род войск такой — правоимеющие, они же, если вам везет оказаться в числе их близких — правораздающие. Лично для вас, ахха. Поэтому внешне их поведение и результаты их деятельности выглядят всегда очень презентабельно. Для подавляющего большинства окружающих, для начальства и для коллег. Я бы сказала, пугающе презентабельно. Случайная лажа, допущенная в процессе работы — это катастрофа. Ошибка должна быть немедленно устранена, и если получится, то лучше бы вместе со свидетелем. Впрочем, свидетеля можно нейтрализовать еще двумя способами — занять его его собственными проблемами (как это нет? Будут!) или присвоить его (включить в ближний круг и добиться его хорошего отношения).
Отношения же с ближним кругом...
«Милый, ты в этом месте неправ. — ДУРА!!»
«Доча, а ты не забыла сделать... — Мама, блин! Я и так делаю (далее списком), можно СЕЙЧАС мне не морочить голову? — Золотко, я спрашивала про твою утреннюю пакость для похудения, которую ты себе смешиваешь с вечера. — ...»
«Папа, мы собирались в зоопарк. — Сейчас пойдем...(И идет. С двухчасовой давности микроинфарктом. И ложится в больницу на следующий день)».
В общем, под мундиром оно вполне себе живое, умеет чувствовать, переживать и ошибаться. И ОЧЕНЬ не любит, когда это кому-то заметно.
Ну — самурай там, в мундире. Обычный такой самурай. С чувством долга (вассального преимущественно), стремлением к совершенству форм и поступков (вот та самая безупречность как она есть, только во всем и одновременно, возводится в принцип и там остается), с офигенной тягой к прекрасному (реально черта подтипа, так между прочим замечу), выражающейся у кого как — но чаще всего в самых разнообразных гуманитарно-эстетических талантах или потребностях; на примере поэзии это будет весь возможный разброс от самостоятельного в легкую написания стихов, от которых горло перехватывает и дышать невозможно, до тщательно и с любовью подобранной библиотеки со стихами томов так на пять — шесть сотен.
Беззащитный и чувствительный, как цветок камелии, под этим своим мундиром. И знающий ОЧЕНЬ хорошо, что эта его беззащитность и чувствительность, а заодно и предел его возможностей — и физических, и эмоциональных, и каких угодно еще — никого не касается и касаться в принципе не должен. Ибо нефиг. И поэтому пытающийся постоянно назначить себя то всемогущим (в пределах семьи или фирмы), то вечным (в пределах текущего десятилетия), то бессмертным (на территории данной зоны катастрофы)... В общем, как любой другой самурай, из тех, про которых снимал фильмы Куросава. Только в мундире. Он в нем и спит, если в спальне не один.
Какие они наедине с собой я даже представить себе не берусь. Но, судя по стихам, фотографиям, рисункам — всему, что порой видно сквозь этот их мундир — они должны быть прекрасны, если этот их мундир с них снять. Только снять с них мундир не получится, потому что кто ж согласится на публику, а тем паче в приемный Зал или, чего доброго, на Границу (помните еще эти термины и к чему их прилагать?) выйти дезабилье? Если только Гарпий сам вдруг, почему-то, признает вас достойным доверия персонажем настолько, что согласится в вашем присуствии расстегнуть на своем мундире хотя бы верхнюю пуговицу.
Эта закрытость в сочетании с тем (вероятно) мощнейшим обаянием, которое дает о себе знать, если мундир не застегнут наглухо, производит очень странный эффект: на дальней дистанции Гарпий кажется существом из жести, льда и света, не слишком приятным в общении, но,несомненно, ярким и интересным, а на ближней... его близкие довольно часто (во многих случаях по выборке) за него готовы лечь костьми сами и кого угодно разобрать на запчасти без наркоза и подручных средств, прямо руками. Как семья самурая.
Сейчас — про Правило, Хозяина и Систему.
1. Гарпия-рационал — сам себе Правило. Точнее, он сам и есть воплощение Правила, но только он в лучшей своей ипостаси, там, где он для самого себя приближен к своему идеалу и находится от него на «сносной», или «терпимой» дистанции, а для окружающего наблюдателя практически неотличим от этого самого идеала.
2. Хозяин — это тот, кто дает адекватную (максимально близкую к имеющимся внутренним требованиям) обратную связь, тот, кто может дать задание и оценить его выполнение примерно так же, как и сам Гарпий оценивает свою работу. Если между шкалами ценностей и оценочными шкалами Гарпия и его Хозяина возникают разрывы, Гарпий поменяет Хозяина. Если это решение придется проводить в жизнь силой... смотрите иллюстрации, которые биографии.
3. Система — это нечто, что нельзя не уважать. Это Порядок и Правила. Одно или несколько этих правил непременно совпадают с Правилами Гарпий-рационалов, причем совпадают абсолютно точно. И по букве,и по духу. Если же Система начинает терять эти Правила, Гарпий или будет сохранять их любой ценой, находясь при этом в Системе, либо попытается от Системы отделаться, сохраняя при этом свои правила и Права им следовать.
И ничего сложного, правда?
Это вам не эмоциональ лепить, тут серьезное отношение нужно. И стратегическое мышление. Вдумайтесь: лидера создавать из собственного чада — не щебенку грузить и не бонсай растить, вложения будут те еще. Этот проект вам будет стоить всего, что у вас есть,и еще чуть-чуть сверх того.
Итак, что ж все-таки делать. ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ делать для того чтобы ваш ребенок стал лучшим, полностью реализовался и получил все возможные варианты признания чем раньше тем лучше.
Вкладывайтесь по полной. Не жалейте себя, особенно если у вас стесненные обстоятельства. Требуйте тоже по полной — но спокойно и уверенно, не теряя доброжелательного отношения и не раздражаясь. Разочаровываться — можете, и даже немного показывать это разочарование ребенку не вредно, но только не раздражение. По крайней мере, не в адрес ребенка. Вообще, спокойствие — один из самых серьезных залогов успеха в непростом деле формирования лидера, простите, Гарпии-рационала.
Разумеется, хвалить вообще не стоит, но уж если слово и вылетит иногда, то пусть это случается пореже. Говорите почаще ребенку, что вы в нем уверены и надеетесь на него, иначе мужского характера у вашего ребенка не получится, особенно если у вас девочка. И поменьше задумывайтесь над тем, по возрасту ли нагрузка, которую вы даете ребенку, как развивающую. Достал с полки Гегеля в восемь лет? Отлично, пусть прочтет и расскажет, что понял. Справляется с изучением двух языков? добавьте третий. Или факультатив по физике. Или школу свободных искусств. Или таэквандо. Спокойно относитесь к неудачам ребенка, они неизбежны, но непременно фиксируйте их в его сознании как нежелательный факт, способный охладить отношения с вами. И ровнее, ровнее, без нервов в общении с будущим лидером.
Нет, лидера таким макаром получить малореально, а вот Гарпию-рационала — легко. И особенно легко, если вы все это проделываете в стесненных обстоятельствах. Когда еле-еле хватает ресурса для того, чтобы ребенок с этой нагрузкой справлялся, не болея. Реакция эмансипации вас сильно беспокоить не должна: или к этому времени ваш подросток уже будет готов взять на себя ответственность за отношения с вами и частично — за ваше благополучие, или он не будет проявлять себя до тех пор, пока социально или/и экономически не подтвердит вам свою зрелость и самодостаточность. Ну а уж когда это случится — что вырастили, то и получайте. Обычно отношения с родителями у рационалов неплохие, но как-то на дальней дистанции. Что, в общем, совсем не худший вариант из возможных.
Если уж речь идет о «лечить», то Гарпию-рационала, точно так же как и «холодного» гэльвина, перед тем как начать лечить, надо еще поймать и зафиксировать. Чтобы он не удрал. И точно так же, как и «холодный» гэльвин, Гарпия-рационал — предмет забот скорее ветеринара, чем врача. Причем ветеринара, обученного работать в заповедниках и заказниках с дикими животными. Потому что как-то понимать, что именно стряслось с пациентом, нужно 1) через неявное сопротивление, выражающееся в диапазоне от замалчивания симптомов до примитивного отказа говорить о проблемах. 2) предварительно его поймав и затащив на осмотр разве что не в ловчей сетке 3) не давая ему удрать, пока осмотр не будет окончен. Впрочем, можно проще — дождаться момента, когда он свалится с ног, и подходить уже спокойно :) . Копирайт метода принадлежит [info]bastard5, на практике метод впервые проверен на гэльвине, им же. Впоследствии я неоднократно с успехом применяла этот метод к Гарпиям. Он правда работает.
Лечить их, кстати, немногим легче, чем ставить диагноз. Если легче вообще. Именно они свято уверены, что если уж таблетка съедена, то она непременно подействует и снимет все симптомы, мешающие жить, ПРЯМ ЩАЗ за один раз. Именно они безмерно удивляются тому, что некоторые вещи лечатся курсом приема лекарств и никак иначе. Именно они воспринимают новость (каждый раз как в первый раз) о том, что кроме таблеток, есть еще диета и режим, как сообщение о существовании людей с головами собак или кошек с крыльями. Так реагируют, к счастью, не все — но достаточное количество представителе типа. То есть, достаточное для того, чтобы сделать выводы о типных чертах, которые могут и так тоже проявляться. (Мне уже понятно, что в меня сейчас полетят предметы разного размера веса и степени жесткости и угловатости, но из песни слова не выкинешь, ребята: среди вас таких хватает). Так что если Их Непреклонность все же заболеет, то лучшая забота для него может выглядеть со стороны довольно жесткой системой требований строгого врача или сиделки к капризному ребенку. А иначе толку не будет никакого.
Их болезни — в основном болезни раннего переутомления, накопленного месяцами активной интеллектуальной работы в режиме «больше чем мог, но меньше чем хотел». Соотвественно, это будут
-Проблемы почек, этакие вялотекущие инфекции мочевыводящих путей и отеки, эти бесконечные отеки переутомлений, принимаемые за «лишний вес», с которым гарпии сражаются — правильно, увеличением физической нагрузки и известным приемом «меньше надо жрать». Что, разумеется, не работает. Точнее,работает на коротких отрезках времени с немедленной потерей эффекта после прекращения самоистязаний, и обеспечивает строго противоположные результаты на длинной дистанции.
-Проблемы желчного пузыря, дискинезии желчевыводящих путей и проблемы печени, связанные все с теми же бесконечными стрессами переутомлений и лишней ответственности, то бишь сосудистой, в общем-то, природы. Ну изначально. Потом-то там почти что угодно может нарасти, вплоть до гепатоза.
-Злые многочасовые мигрени, плоды недосыпа и излишней тревожности.
-Сердечные хвори, связанные все с тем же переутомлением, например, ранние экстрасистолии и аритмии.
Еще они коллекционируют ранние инсульты и инфаркты (первый мой знакомец этого подтипа словил свой первый инфаркт в 17 лет).
Невеликое везение для большинства живущих, прямо скажем. По крайней мере большинством осознается это именно так.
Да и посудите сами:
-Чем может быть объяснена «несправедливость» Гарпии-рационала, преподавателя, к лучшему студенту курса? Прямым вопросом довольно быстро выясняется, что «я не хочу, чтобы он использовал свои возможности не на полную мощность», вот так.
-Что может быть причиной жесткой требовательности, этической и социальной, именно к лучшему другу? Уважение к нему и привычка рациональных Гарпий составлять о человеке представление по верхним планкам его возможностей. Другу, понятно, с того не легче, и отношения на этой почве довольно часто разлетаются в пыль и мелкий дрызг, но Гарпии же летают по прямой до результата...
-Что может быть причиной для того, чтобы женщина, счастливая в браке, и беременная ожидаемым ребенком, глотала на работе слезы, отвернувшись к окну, три с лишним месяца, а потом, через два месяца после родов, вернулась на работу (к слову, в школу, где она преподавала математику и была завучем старших классов, да думаю, и сейчас пребывает в этом качестве)? Не любовь к ученикам, нет. Хотя их она тоже по своему любила. Кстати, они как вспомнят эту любовь, до сих пор в лице меняются. Так что? ЛЮБОВЬ К РЕБЕНКУ. И к мужу тоже. Понимая (умом специалиста), что ей нужных качеств для первого года общения с младенцем не завезли, в отличие от мужа, а зарплата у них с мужем примерно одинаковая, она наступила на инстинкт ногами и пошла на работу. А в декретном отпуске по уходу остался он. Она прибегала только кормить, благо жили супруги неподалеку от школы.
-Из-за чего может начальник отдела или лаборатории (далее списком, неважно) наорать на директора Нии или предприятия? Из-за любви к отделу или лаборатории, к теме или процессу, к предприятию или НИИ в целом. «Если я это люблю, оно должно быть лучшим», вот так.
Сиречь, кто не понял: если любят вас, то в покое вас не оставят, пока вы не приблизитесь к идеалу настолько вплотную, что щели булавку втиснуть между вами и представлением любящего вас Рационала об идеале уже не останется.
В этом качестве или по дороге к нему за вас порвут в клочья хоть Великую Армаду, хотя Пятый Звездный флот, хоть тигра руками без дополнительных средств. Или лягут костьми за ваше право реализовывать... себя, думаете? Не-а. Мечту того, кто вас любит. Если направления совпали, это ваше большое счастье. Если нет — берите ноги в руки и бегом от этой любви, бегом. Или — если, случайно, вы ваше крылатое чудовище тоже любите — пытайтесь договариваться. Рационально и конструктивно. Это будет похоже на переговоры по спорным территориям и может тянуться годами — но ситуацию это несомненно улучшит. Хотя комфорта в процессе лучше не ждите, это слишком редко случается, чтобы договариваясь с Гарпием о перемене позиций кому-то удавалось чувствовать себя комфортно или хотя бы спокойно.
А теперь я расскажу, почему я так долго возилась с этими двумя лирическими отступлениями:
Покер по Берну и Нравственность, почему отвлеклась на это все и все-таки при чем тут рациональные гарпии.
Самые любопытные прошли по ссылкам уже, да? и оценили объем материала, который пришлось излагать с разъяснениями, и припомнили, как мы в этих разъяснениях путались почти год.
Так вот, судари и сударыни: рациональные Гарпии, по крайней мере, те их них, которые относятся к перелинявшим и летающим, в этом не путаются, в отличие от нас с вами. Они это не обсуждают словами, да, и могут говорить совершенно чудовищные вещи по этим всем темам. Но почему-то ДЕЙСТВОВАТЬ они будут в соответствии со своими интересами и системами ценностей, как они понимают то и другое.
У них это в программу расчета курса в их навигаторе вшито примерно так же прочно, как пользование ложкой. И они принимают верные решения, не особенно обдумывая их сознательно — то есть, по крайней мере так это выглядит со стороны.
Их высказывания об этике, предполагаемых нормах социального устройства, правилах взаимодействия между людьми в той или иной реальной ситуации бывают такими, что... короче: «Принцесса, молчите, вы так невинны, что можете сказать что-нибудь совершенно ужасное» ©.
Их собственные объяснения их действий в ситуациях подобного рода иначе чем рационализацией и не назвать, пожалуй, но их можно и не слушать. Главное — знать, что если Рациогарпий поступил вот так, значит в этой ситуации это будет лучшим решением.
Решения они принимают тяжело, поскольку отчасти это все тот же полет от столба к столбу — но менее травматичный, чем у эмоционалей. Да, для столбов тоже менее травматичный. В этот режим они включаются неохотно, поскольку типовая особенность брать на себя все последствия своих решений им обходится дорого, и они хотя бы интуитивно это знают.
Гарпии-рационалы — самые тяжелые, крупные и сильные и оснащенные самым мощным вооружением из всех трех подтипов. И самые эффективные на дальней социальной дистанции.
Все, с этим подтипом наконец разобрались, и я надеюсь, что выложенная справочная информация нам поможет как-то быстрее и проще разбираться со следующими типами.
После возвращения в Петербург из Москвы (после 16 сентября) будем говорить про Заботливых Гарпий. Опять с объемными вставками — но экскурсы будут уже в другие области жизни людей.
Итак, байка первая.
Мой второй курс законченного ВУЗА мне дался нелегко — это была уже вторая попытка, забот о чаде и его обеспечении никто не отменял, параллельно были другие заботы... в общем, декану, преподавателю одного из профильных предметов и рациогарпии по стечению обстоятельств (еще и с коммунарским прошлым), показалось (вероятно, небезосновательно), что я уделяю учебе меньше внимания, чем с ее точки зрения следовало бы. Два раза она мне об этом сказала, я выслушала, покивала и пошла себе после лекций на очередную халтурку.
Сессия настала не то чтобы неожиданно, я даже была готова, и уверена была в том, что материал знаю как минимум на четыре, если совсем сильно придираться к каждой запятой. Должна сказать, что на стипендию я рассчитывала и хотела сдать сессию так, чтобы иметь эти деньги в бюджете и дальше.
Экзамен был для меня полной неожиданностью.
«Ты ответила хорошо», сказала мне наша декан. «Но, поскольку ты не стала относиться к учебе более внимательно, я хочу, чтобы ты постаралась в следующем семестре, а пока — три».
«Это значит, я остаюсь без стипендии, да?» — спросила я.
«Ну да, в этом и смысл» — ответствовала она.
«Вы ХОРОШО представляете себе мои возможные варианты решения?» — задала я второй вопрос.
«У тебя он только один» — уверенно заявила она. И нарисовала мне трояк. За отличный ответ.
«Ага», сказала я. «Ну, я пошла?»
«Иди-иди», сказала она.
И я пошла. И нашла себе подработку, потом еще одну... В середине семестра я поняла, что трояков там будет всяко больше одного, но это было уже некритично для меня. Да и «красивый» диплом не был вопросом чести, как-то... И я забила. Сессию сдала, как сдалось, и перестала париться.
Она меня поймала в коридоре, когда я собралась линять с пары по своим делам, уже в октябре следующего года:
«Я думала, ты возьмешься за ум, а ты совсем перестала учиться» — требовательный прямой взгляд в глаза, все такое... ахха...
«А чего, простите, Вы ждали? Я осталась без денег, мама с папой кормить меня и моего ребенка не нанимались, я работаю...» — за окном листья желтые падают на мокрый асфальт, красиво...
«Это неправильно. Ты слышишь меня? Это неправильно.»
«Неправильно, по-моему, было ожидать, что я поступлю, как Вам хочется, задвинув свои обстоятельства»
«И как с тобой теперь быть?» — (че-го??? Это что, попытка пойти на контакт, что ли? А простите, толку, когда все уже сгорело и вокзал уехал?) молчу, держу паузу, пытаюсь собрать из шипящих букв цензурный ответ.
«А я не знаю. По-моему, все случилось уже». Я увидела как на ее лице проступало понимание того, что ЭТУ стенку — точнее, меня в качестве стенки — она себе организовала сама. До конца, до написания диплома, она со мной старалась не общаться лишний раз.
Байка вторая.«Встречная профилактическая тройка»
Он преподавал физику. Она училась в десятом классе, но дело не в этом. Она параллельно занятиям в школе училась в школе диджеев. Так бывает. Он считал это зряшной тратой времени и изводил ее требованиями, занижениями оценок, бесконечными пересдачами контрольных и прочими доступными... хм... педагогическими методами. Он был рациональнным Гарпием, она — белым Единорогом. Сначала она переживала. Потом плакала. Потом... Потом он дежурил на школьной дискотеке, и она ему организовала «белый вальс». Что такое вальс для мужчины, который ногами умеет только пешком и по лестнице — можете себе представить. Теперь помножьте это на нежелание рацигарпиев выглядеть идиотами в ЛЮБОЙ ситуации, в которой они оказались или их оказали.
Он принял вызов... то есть приглашение. Иначе он бы не был представителем типа и Учителем.
К пятому такту он понял, что она его ведет и держит, чтобы он в ногах не запутался...
Не-не, никакой романтики, никакого криминала и клубнички с перцем. Но. С того вечера и до выпуска весь ее класс он именовал на «Вы». И до выпуска он относился к ней как к равному противнику. И был безукоризненно вежлив, на дальней дистанции.
Байка третья и байка четвертая, на ту же тему
Раз.
Лично я участия не принимала, к счастью, но была случайным наблюдателем этого шоу.
Бабушка Раппопорт, та самая, чей учебник по сопромату снился в кошмарных снах нескольким поколениям студентов питерского лесотеха, та самая, которая до девяноста, кажется, лет преподавала...
Рекордом количества пересдач у нее было... 37 туров. Кстати, терзала и мучила она ТОЛЬКО свой факультет, «Механика и Технология Древесины». Остальным оценки ставились по следующим критериям: «Токсатор? Ну в общем, это не Ваш профильный предмет, общих представлений Вам вполне достаточно;» «Химик? Что Вы тут забыли? Ах, зачет...»; «Озеленитель? Идите, деточка, идите, Вам это вряд ли понадобится.»
Два.
Косарев, преподаватель того же питерского лесотеха. К сожалению, не помню я его имени и отчества, но он был бог хитрой науки «гидро-мудро», она же метеорология, лучший преподаватель предмета в городе.
Он умер в стенах Академии, от сердечного приступа, развившегося после того, как он бегом поднялся на четвертый этаж здания, чтобы не опаздывать к студентам, после разговора с родителями первокурсника в холле. Кажется, разговор был о форме пересдачи в связи с невыходом на сессию по болезни...
Этот пост является
1. эпиграфом к описанию следующего подтипа Гарпий, Заботливых Гарпий
и
2. Данью Благодарности (к счастью, прижизненной) моей лучшей начальнице из всех, с кем мне доводилось работать, Педагогу с большой буквы, Александре Евдокимовне Канушиной.
Это она «сделала» меня как специалиста. Это она научила меня не бояться порядка и отчетности, и убедила в том, что я их умею. Это она объяснила мне чем Жизнь отличается от Призвания. Это она показала мне, как встраивается в общий порядок человек, который уже напрочь не помнит, что такое порядок вообще, на примере учеников, родителей и — местами — коллег. Это она объяснила мне, где грань, после которой можно перестать убиваться об ситуацию и нужно просто перечислить сделанное и отойти в сторону, предоставив человека его собственной судьбе. Это она, по факту, помогла мне цивилизоваться после моих неформальских опытов, не потеряв ни грамма того опыта, который я приобрела в этих... приключениях длиной в пятнадцать полных лет. Это она научила меня использовать этот самый опыт цивильно и легально. Это она научила меня идее получать удовольствие от простых радостей жизни, типа вкусной еды вовремя и новой одежды в размер и к лицу.
Это она помогла мне принять школу как явление, после довольно гнусного личного опыта школьных лет.
Сейчас она, в свои почти 70, руководит в школе программой обучения спецклассов МЧС. С цветами я ее попозже навещу, не сегодня, а пока... я знаю, что ее ученики шарятся по инету довольно активно, так вот, использую этот пост еще и чтобы передать ей поздравления с Днем Учителя — вдруг долетит :)
Наше знакомство началось с того, что у нее хватило... я не знаю как это называется, но хватило — прийти в районную кризисную службу и сказать: «дайте нам специалиста, который будет вести школу, нам надо». Учитывая традиционные взаимоотношения сотрудников кризисных служб с администрацией и педколлективами школ, я это сочла гражданским подвигом, и, увидев в пришедшей пожилой даме равного себе по авантюризму, затоптала в себе ногами когнитивный диссонанс и немедленно вписалась в расклад, о чем не жалею и до сих пор.
Ее класс, который она тогда вела, был реально страшен. Каждая из судеб этих детей была бы хорошим сценарием для экшн-фильма или бытового триллера. Их у нее было на тот момент 29. Она ухитрялась стоять над душой каждого, и добилась того, чтобы каждый получил базовое среднее образование, хотя надежд на это было... прямо скажем, кот наплакал — и по семейным ситуациям, и по степени первичной заинтересованности детей.
Когда — по своим личным причинам — я в январе не продлила контракт в кризисном центре, она нашла меня по домашнему телефону и выбила мне полставки в школе в марте месяце. Я не знаю, как.
Параллельно работе с этим классом, она создала социальную службу в школе, причем полностью с нуля. Из меня и девочки, пришедшей после педучилища обратно в школу, где училась. Лучшую в районе команду она сделала из нас троих (включая себя) меньше чем за учебный год.
Нет, дом и отношения в семье не пострадали ничуть. У нее сын, дочь, внук и — тогда еще был жив — муж, которого она очень любила. И у нее хватало времени на всех, я не представляю себе, как.
От добрых двух третей моих проблем, возникших в тот год, в который я пришла в школу, она спрятала меня в школьную жизнь, как в гнездо, и мне там было хорошо лет пять — пока организм окончательно не рассыпался.
Это она заставила меня оформить в статьи и методички всю систему работы, которую я сделала «под себя» — и выяснилось, что по ней оказывается, могу работать не только я...
Это она выбила мне направление на получение второго высшего образования. Вторую коллегу она аккуратно тюкала в макушку, напоминая о необходимости высшего образования... не знаю, дотюкала ли, вероятнее всего, да. Она всех воспитывала хорошо, даже меня воспитала :) Родные дети, кстати, у нее чудесные. И успешные по жизни.
Она может не повышая голоса «построить» хоть военкомат, хоть милицию, да хоть черта в ступе, если он в этой ступе закатится на территорию школы.
При этом — это живой человек, который может бояться, страдать, уставать, раздражаться, любить сладкое и не любить плохой чай, которого периодически коробило от моих неформальских баек, и который страстно, как только ребёнок военных лет может, любит праздники и хорошие шутки до сих пор.
И при этом — это женщина, которая умеет со вкусом одеться к любой ситуации, и официальной, и неофициальной, и которая умеет строить межличностные отношения так, как большинству моих ровесников слабо. Ну в среднем по выборке.
Я очень рада знакомству с ней.
Как вы, возможно, догадались по содержанию интерлюдий, речь пойдет о Воспитателе. То есть, о личности, которая может в процессе общения встроить воспитанника в социум (и государство) так, чтобы ему там потом все дни его жизни жилось сильно лучше, чем до встречи с Воспитателем.
Разумеется, для этого Воспитатель должен обладать неким набором качеств и свойств, позволяющих ему получать комфортное общение с социумом и строить доверительные отношения с Воспитанником.
В общем, заботливая Гарпия — это существо, которое умеет принимать вас с вашими проблемами, затем ненавязчиво отбирать у вас проблемы — и давать вам взамен задачи. Решив которые, вы оказываетесь владельцем некого ресурса, вполне употребимого для движения, развития и прочих прикольных занятий. Это существо, которое умеет устроиться в жизни и умеет устроить в ней вас, если, разумеется, вы не разопретесь в найденном проеме морской звездой. Это существо, которое способно сделать жемчуг из песка в собственном хлебе и прицельно плюнуть этим жемчугом в глаз обстоятельствам или оппонентам.
Это туши свет что такое для окружающих, которым не свезло оказаться вне ближнего круга, но в радиусе разлета осколков. Выбор у них остается, в общем, очень небогатый: пригнуться и отползти огородами или вовлекаться полностью. Особенно если у заботливой Гарпии сейчас есть Воспитанник или Проект. Воспитанником может быть хоть ребенок, хоть коллега, хоть собака, хоть растение. Проект — это, как правило, некая часть мироздания, создаваемая Гарпией «чтоб было» или «для красоты и гармонии», хотя Проектом может быть что угодно.
Например, ребенок, зачатый и выращенный вопреки обстоятельствам, благополучно, хотя за его жизнь никто ни процента из ста не давал.
Или подобранное на проезжей части еле дыщащее нечто, бывшее до встречи с КАМАЗом карликовым пинчером, и прожившее после этого в доме заботливой Гарпии (хотя и несколько наперекосяк) восемь лет.
Или школа, принятая в состоянии «закрыть глаза и не видеть никогда этот ужас» и доведенная до состояния «почти дом» в районе области, окруженном заводом и двумя зонами.
Или глициния, выращенная из семечка в комнате и живущая двадцать лет.
Или компания, поднятая из состояния «три разгильдяя в полуподвале» до кондиции «лучшая мастерская по ремонту (не важно чего)» в городе.
Или культура дрожжей, на которой хлебозавод будет делать лучший хлеб в регионе еще десять лет.
Или театр.
Это реже бывают книги или картины, но вот например музыка, и особенно песня — легко.
Нет, это не ангелы. Оно может и наорать, и — под плохое настроение — наговорить такого, что потом в кошмарах будет сниться годами, и в расстройстве отказаться общаться или работать... очень ненадолго. Нет, это не пророки. Они могут ошибаться, особенно в области представлений о других людях и отношениях между ними. В отношении СВОИХ ситуаций они практически не ошибаются, главное — не просить их высказать словами то, что они чувствуют и думают. Тогда они начинают красиво и сложно наворачивать петли «в трех соснах» до полной потери ориентировки в ситуации, которая им только что была понятнее ложки.
А вообще-то больше всего они похожи на... хоббитов из «Властелина колец». Так же не любят лишней нагрузки, так же морщатся при мысли о сложностях, которые возможно придется преодолеть, так же любят покушать вкусно в охотку, так же радуются праздникам... то есть это все так, если им вдруг не придет в голову играть в героя или ученого, но их, к счастью, надолго не хватает. Как и хоббитов, да. Но если ситуация уже свалилась на них, то — опять же, по хоббичьи, они ее пройдут до конца, и будьте уверены, найдут способ поднять настроение себе и вам хоть в окопе, хоть в лодке посреди реки под проливным дождем, хоть на шестнадцатом часу непрерывного аврала на работе, под тоскливый мат работяг и шипение сдохшего кулера. И окончание ситуации будет — по хоббичьи же — отпраздновано столом, танцами и фейерверком, если удастся поймать за бороду какого-нибудь прохожего Гэндальфа.
Нет, ребята, это никакой не хоббит, это Гарпия. И она порядок знает. И вас ему научит, если вы вовремя не уберетесь из зоны влияния. Впрочем, не факт, что убраться из зоны влияния будет лучше для вас.
В отличие от других двух подтипов Гарпий, эти Гарпии используют порядок и Правило для того, чтобы жить было удобно. Ваши личные особенности они тоже принимают — сядьте там прочно — как правила, этакий закон природы, согласно которому вы таковы. И менять ваши коренные свойства Заботливая Гарпия не будет даже пытаться. Им такое и в голову не зайдет. Да, сначала Гарпия тщательно проверит, свойство ли это, или это еще можно с вас отмыть (или может, если вас покормить и дать выспаться, вы станете как-то более логичны и сообразны), но убедившись, что это не отмывается и не исправляется даже в условиях физического благополучия, Гарпия признает за вами право быть тем, что вы есть — и начнется второй этап общения: понимание того, куда вас можно приспособить так, чтобы и вам и окружающей реальности от этого стало лучше. Порой, если вы попались Гарпии ну совсем не вовремя, процесс может напоминать сюжетную линию белки с орехом из «Ледникового периода», причем в роли ореха окажетесь вы. А порой, если у Гарпии есть чуть больше времени и сил, это может напоминать строительство «сада камней», причем вы будете камнем. И так будет до тех пор, пока место вам не будет найдено (или вы не удерете). После этого Гарпия сможет вступить с вами в нормальную, полноценную коммуникацию, то есть если вы дождались этого момента и не свалили. И это (держитесь) будет действительно полноценное общение, в котором найдется место и вашим жизненным планам, и Проекту Гарпии (а возможно на каком-то участке это все удастся совместить), и празднику, и генеральной уборке, и Приключению (впрочем, об этом позже) и немножко поговорить за жизнь, и чуть-чуть поделиться мнениями о других людях и их странностях (нет, это не сплетни, это попытка об вас понять, это свойства у него /нее такие или надо продолжать мыть), и выпить кофе с пирожным или покопаться в кулончиках в серебряной лавке, или сходить на экскурсию в парфюмерную лавку (причем у Гарпии в кармане всегда найдется коробочка с кофейными зернами), кому уж что ближе. Если вам на этом не снесет крышу, можете считать, что вы добрались до рая. Потому что вы и ваши жизненные планы с этого момента вписаны в навигатор данной Гарпии и являются ее личной ценностью.
Безупречность как желаемое качество близких и свое, конечно, будет сохраняться в списке необходимых к исполнению вещей, но идея «постараний» и «превозмоганий» и уж тем более «постраданий» ради результата не является для взрослой, летающей Заботливой Гарпии здравой и правильной. Собственно, так они и взлетают: поняв, что результат не равен количеству слез, пота и крови, пролитых за него. По крайней мере для них. Нет, они ОЧЕНЬ уважают тех кто готов, срывая ногти, подниматься на Эверест без снаряжения, но предложить восходителю набор приспособ, позволяющих добраться до избранной вершины с минимальными повреждениями, Заботливая Гарпия сочтет своим долгом. Нет, они с очень большим сочувствием относятся к людям, живущим «навзрыд» и «нараспашку», но корвалол и пустырник в столе почему-то держат и предлагают неизменно. Как и носовые платки. Ну в большинстве своем. Потому что они, кажется, считают, что Чувству место на сцене или на празднике, а в жизни у него есть какое-то иное назначение, чем пускать вразнос всю жизнь чувствующего. Какое, я не спрашивала :) В общем, идея в том, что ВАШ — именно ваш и ничей больше — результат должен быть безупречным и достаться вам — именно вам и никому другому — вполне допустимым количеством усилий. Как-то так, по крайней мере именно это я поняла из бесед с «летающими» представителями подтипа.
У хоббитов — нора, в которую они от мира некоторым образом прячутся и вылезают только по серьезным поводам. У Заботливых Гарпий — гнездо. Уютное, да. Но высоко и безопасно расположенное, и из него Заботливой Гарпии виден весь ее мир.
...думаете, сейчас опять будем разглядывать мундир или сценический костюм и грим, искать соответствия и подбирать интерпретации? Ну и обломитесь. Униформы тут НЕТУ. Как идеи. Есть другая идея, более индивидуальная: образ себя, формируемый, разумеется, в том числе поведением и одеждой.
Красный деловой костюм, безупречно сидящий по фигуре и строгого покроя, но... вырви-глаз-какой-красный.
Или восемнадцать колец на двух руках (кто мне объяснит, КАК такими руками можно играть на фортепиано и не цепляться этим всем добром друг за друга, — но на ней это смотрелось совершенно органично и ничуть ей не мешало)
Или аромат мёда, шлейфом тянущийся за зав. отделением гнойной хирургии в течение всего обхода и остающийся в каждой палате.
Или мягкий свитер со свободным воротом, юбка в пол, и — сапоги на 7-сантиметровой стальной шпильке.
Или абсолютно нейтральный офисный вид, взгляду зацепиться не на чем: темно-серый костюм, светло-серый галстук — и носовые платки с вручную вышитой цветной монограммой, на каждый день недели свой.
Или ярко оранжевый с черными вставками комбинезон, носимый в пир, мир и добры люди и меняемый на такой же точно по окончанию срока годности.
Или строгая, почти парадная пиджачная пара, идеальная классическая стрижка и крохотная серьга с бриллиантом в четверть карата в левом ухе.
Или ветровка, ангорский свитер, пушистый как живой кот, и добела застиранные, сияющие, СТЕРИЛЬНЫЕ, блин, бледно-голубые джинсы в Питере в мокром и слякотном декабре. И кроссовки. Белые. И хвост до лопаток, чистый — аж искры сыплются с него.
Очень стильные дамы и господа, причем индивидуально стильные. Другие облезут в мучениях, пытаясь повторить по модному журналу то, что эти получают в режиме «надели и пошли». Среди них практически не встречаются одетые безвкусно. Ярко, заметно — да, в количестве, безвкусно и без стиля — никогда. Причем стиль этот рассчитан на восприятие с площади или из зала, а не со сцены. Что особенно прикольно — их имидж и стиль будет витриной, позволяющей составить довольно точное впечатление о стиле поведения и взаимодействия, области деятельности и предпочтениях. Нужно только смотреть внимательно и верить тому, что видишь.
И знаете, почему это так? А потому, что внешний вид — один из значимых инструментов влияния, важность которого трудно переоценить. То есть, вряд ли представители типа думают об этом прям так словами и вот непосредственно в выражениях, употребленных мной, но то, что они делают со своим внешним видом, работает на усиление нужного им впечатления в непосредственном общении с каждым из окружающих их людей. И еще как работает... Впрочем, об этом — отдельным постом.
То есть, если именно ПОСМОТРЕТЬ, и так чтобы на сцене — то проще всего на Веронику Долину. Она ну типичнейший представитель, просто образец для палаты мер и весов. Или на Максима Леонидова. У него тоже тип виден прекрасно.
Если вы хотите посмотреть на то, что они делают — посмотрите книги Елены Васильевны Сидоренко, психолога, автора многих тренингов, пособия по массажу Владимира Ивановича Васечкина, профессора медицины, книги по кулинарии химика Лидии Петровны Ляховской. И кстати, кто не озаботился — хотя бы просмотрите тексты «На стороне ребенка» и «На стороне подростка» Франсуазы Дольто, о которой я рассказывать не буду, и так уже достаточно о ней сказала за эти три года.
Биографии авторов можно найти там же, в книгах, они между строк и прямо по тексту размазаны ровным слоем. Выделить из текста автобиографические данные труда не составит, они себя как бы не вполне отделяют от того, чем они занимаются.
UPD: Забыли Леонида Ярмольника. Тоже довольно типичный, по лицу и поведению персонаж.
Заботливая Гарпия: жизнь в гнезде изнутри.
Как только начался разговор об этом подтипе, начались вопросы — проблемы-то где? Где подстава-то?
ОК, вот вам открытым текстом про подставу, кто в прошлых постах не разглядел.
Перед тем, как мы начали про этот тип говорить, мы долго-долго разговаривали про влияние. Аж семь постов на эту тему было. Про то, чем манипуляция отличается от влияния, где между ними граница и как ее отличить. Там можно (вероятно, и нужно) покопаться и сейчас, потому что отсылки к этим постам будут тут буквально в каждой фразе. Просто чтобы вам пять раз не переспрашивать одно и то же, а мне одно и то же по пятому разу не объяснять.
Итак, Заботливая Гарпия хочет видеть в своем близком (читать — подопечном, раз уж он в гнезде) только его лучшие стороны. И делает все, что только может для того, чтобы оный подопечный проявлял себя с лучших сторон как можно чаще и как можно более долгое время. «Все, что может» будет в обязательном порядке включать в себя:
-сохранение контакта с подопечным
-неукоснительное соблюдение Заботливой гарпией принципа конструктивности в коммуникации
-соблюдение всех интересов подопечного, начиная с самых способствующих развитию и проявлению его уникальности с самой социально приемлемой и (в перспективе) обеспечивающей признание стороны.
-соблюдение принципа ненасилия в продвижении своих идей и методов.
-по возможности, приближение Гарпии к той планке требований, которую Гарпия устанавливает для подопечного, или наличие в опыте у Гарпии взятия этой планки.
-если предыдущий пункт невыполним в силу различий Гарпии и подопечного Гарпии, то сбор максимального количества ресурсов для реализации целей подопечного.
Опять сплошной мед, сейчас скажут мне, а где ж деготь-то? Ребята, так вот же он, перед вами. Потому что в итоге жизнь подопечного Гарпии превращается в... даже не знаю как объяснить-то. А, вот. Есть такая поговорка у русского народа: «живет — как песню поет», так вот именно это и случается с подопечными Заботливых Гарпий. Кто помногу профессионально или на хорошем любительском уровне пел, тот меня понял. Кто не пел — представьте разницу, например, между подиумной походкой — и обыденной, для асфальта, или, еще лучше, для дачной грунтовки на речку, пока никто не видит. Или между танцем — и прогулочным шагом. Представили?
А теперь следующий шаг: представьте себе, что вам пытаются определить как норму поведения — пение или театральную декламацию, причем в стихотворной импровизации, вместо разговорной речи;
подиумную походку вместо обыденной, начиная с первого шага из постели утром и заканчивая последним шагом в постель вечером;
танец вместо неспешного шага на прогулке... и так далее.
И то, что допустимо для «остальных», для вас — ой, фу. Некрасиво, неэстетично, непредставительно и вообще — давай-ка переделаем, пока никто не видит, и больше так не делай.
Нет, так будет не во всех областях жизни. Но там, где вы успешны, наверняка, а в двух-трех смежных областях — ну по возможности. У вас просто НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ сделать лажу, потому что вас подстрахует и дотянет до нужного уровня формирующее и поддерживающее влияние Заботливой Гарпии. У вас НЕТ ПРАВА подойти к задаче с половиной силы, с половиной вовлеченности, потому что вложились НЕ ТОЛЬКО ВЫ. Вы не можете даже устать или потерять интерес, потому что это ваше ЛЮБИМОЕ ДЕЛО, и НА ВАС НАДЕЮТСЯ. Вам помогут собрать все кефирные пробки и конфетные фантики, положенные за этот уровень результатов, но вам с них уже не будет никакой радости — не потому что это фальшивка, а потому что все ваши эмоции, все ваше внимание, весь ваш потенциал — включая ту в общем-то мелочь, которая нужна для связи с собой — будет вбит в ВАШЕ ЛЮБИМОЕ ДЕЛО. Вашими же руками. Настанет момент, когда вы поймете, что вам пофигу, что у вас в тарелке, и чем вы моете голову, и чем вы расписываетесь в зарплатной ведомости (или записываете в дневник задание на дом) — и отметите для себя, что цвет рубашек и шарфиков уже выбран за вас, и хорошо, что это сделано, потому что блин ну нет у вас на это сил. Вообще никаких.
А если вы рыпнетесь и попробуете выдрать выходной на... опаньки. А что случилось, хотелка-то — та, которая раньше двигала ножки резвые бежать когда на карусель, а когда на лодке покататься, когда в парк, а когда на тусовку — куда же она делась-то вся? Почему такие сложности с пониманием, когда встать, что съесть и что надеть? Выяснится, что вся связь с собой у вас уже вбита в эту самую область успешности, которая ненавязчиво так и незаметно превратилась в дело жизни. Или претендует на это. И вне ее есть кусок мяса, который когда-то был вами, и который теперь не организовать вне этого дела никак вообще. Что, все еще кажется, что это мед? Вас этот стиль жизни все еще привлекает, как возможный вариант?
Тогда двигаемся на следующий этап: вслед за вашей хотелкой, ваше здоровье пойдет туда же, в самореализацию. Нет, вам вовремя подсунут хорошие витамины, запишут на консультацию к надежному врачу, выпихнут вас на прививку от гриппа, вырвут для вас с мясом путевку в санаторий или на курорт — но ни грамма ваших сил и ваших возможностей не будет вами потрачено мимо вашей реализации. Реально вашей, кроме шуток.
НО. У вас не будет «сегодня». То, что как ваше «сегодня» будет видно стороннему наблюдателю, вам, изнутри, будет ощущаться как путь в сияющее «завтра», который нельзя не преодолеть. Потому что, повторяю, вложились не только вы. И если вы выберете сойти с дистанции — обиды Гарпии будут в общем вполне искренними и где-то даже справедливыми, если обида бывает справедливой вообще. Только вам с того легче не будет.
Гарпия, ребята — это Гарпия. Это специальный стиль жизни, мы про него потом еще в заключительном посте про тип поговорим. И вам этот стиль жизни будет предложен, уж если вы оказались рядом. Если вы захотите свое «сегодня» себе, конфликты с Гарпиями неизбежны. Варьировать может только сила, форма и повод для конфликта.
Как и в случае с предыдущими подтипами, физическое здоровье и дефицит ресурса необходимы для формирования Заботливой Гарпии.
Если ресурса будет вдосталь всякого, на все случаи жизни, то ничего у вас не получится.
Проще всего, конечно, растить Заботливую Гарпию, взяв младшего ребенка в большой семье, и установив в этой семье такой порядок взаимодействий, чтобы дефицит ресурса полностью или почти полностью покрывался вложениями усилий членов семьи:
Самая дешевая картошка, да, но мы ее просто внимательно чистим. Самый простой стиральный порошок, но если перед этим замочить белье в холодном содовом растворе... Нет-нет, никаких генеральных уборок, да и когда нам — мы просто метем дом мокрым веником каждый день, столько раз, сколько человек в нем живет, плюс по разу на каждого гостя. Да, всю квартиру.
При этом нужно неукоснительно соблюдать правило «лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели заколотый бык и при нем ненависть». Члены семьи должны любить друг друга и хотеть друг другу добра. Искренне, постоянно, и каждую минуту. И стремиться устроить друг другу хоть маленький, но праздник, хоть пустяковый, но повод для улыбки — при любой возможности.
Итак, режим первый вложиться в ближнего сейчас, чтобы сделать назавтра хорошо ему, а посредством этого — и себе.
Таких Заботливых Гарпий полно среди детей военного времени, растивших самих себя, пока отцы воевали, а матери работали.
Есть вариант посложнее.
Берем единственного ребенка в неполной семье и маму, которая настроена сделать все от нее зависящее, чтобы у ее чада сохранилось и было развито как можно больше возможностей реализации. Или такого же папу. А денег в эту ситуацию не берем совсем. Или берем минимум. Зато берем бабушку или дедушку, которые готовы вкладываться во внука/внучку по полной, исходя из интересов его развития. Все взрослые в этой семье должны не просто знать слова «самовоспитание» и «самодисиплина», но это должны быть два понятия из ежедневного обихода взрослых, их стиль взаимоотношений с собой и с миром. Чтобы ребенок не знал, как бывает иначе, лучше всего до школы. А в школе наблюдал бы и сами иные варианты, и их итоги — и делал выводы сам. В семейном стиле.
Режим второй, если одной фразой вложиться в себя сегодня, чтобы получить результат завтра.
Есть вариант еще посложней.
Берем семью — нормальную семью: любящих родителей, любимого ребенка (или любимых ребенков) — и помещаем эту семью в ад. Спитак после землетрясения, Грозный в 1995, Нью-Йорк в 2003 — вполне подойдут. И аккуратно, чтобы не вызвать естественного сопротивления, доводим для всех членов семьи простую мысль: кроме вас, из этого ада сделать если не рай, то что-либо приемлемое для жизни некому, поэтому, господа и дамы — вперед, это в ваших же интересах. Главное, чтобы ребенок или ребенки к моменту помещения в ад не успели войти возраст пубертата со всеми его прелестями, и убеждение — со всеми крепящимися на него моделями поведения — успело как следует врасти в картину мира.
Режим третий кроме меня, никто не построит мое будущее, и делать это надо начинать сейчас.
Вариант тяжелый в исполнении и требующий очень серьезного везения: берем ребенка, желательно у любящей и понимающей мамы — и увозим его от мамы в детский коллектив. Где крепим ведомым к более старшему или сильному лидеру. И фиксируем эту пару так, чтобы она оставалась парой на время всего цикла жизни коллектива (это в среднем месяц-два, потом или начинаются разброд и шатания, или условия будут меняться — потому что детский коллектив так живет). То есть, лагерь отдыха или спортивные сборы подойдут просто замечательно. Если условия предполагают непрерывное проживание детского коллектива вместе (как в интернате), то фактором, меняющим жизнь коллектива могут быть соревнования, выступления, конкурсы — что угодно, переключающее внимание детей с вопросов иерархии в коллективе на внешнего оппонента и вопрос превосходства над ним. То есть, жизнь этого коллектива должна проходить в постоянном напряжении сил и с очевидной перспективой отсева не справившихся с нагрузкой. НО: при этом командный результат должен учитываться каждому члену команды — так чтобы те, кто обеспечивает фундамент для этого результата, «труженики тыла», ведомые — тоже получали свои бонусы за победу пары или группы.
Режим четвертый мой способ побеждать — создать победителю все условия для победы.
Вероятно, представители типа в коментах расскажут и про другие варианты. Общим местом схемы является откровенная негодность или неценность настоящего без вложения усилий в приготовление из этого настоящего хоть сколько-нибудь сносного будущего.
Почему это может быть плохо? Судари и сударыни, так может быть, а может и не быть, но если сил для выживания в определенной среде требуется много, жизнь начинает напоминать кросс в рай по горящему мосту или летнюю страду перед зимними вынужденными длинными выходными — когда некогда обращать внимания на мелкие шероховатости, а они накапливаются, накапливаются и... а стоит перестать бежать — и огонь тебя догонит. Или «не успеешь оглядеться, как зима катит в глаза» — в общем, с тем же результатом. То есть, на горящем мосту передвижение иначе чем бегом как-то и правда не очень адекватно смотрится, да и дачник от крестьянина отличается достаточно сильно — именно тем, что дачник пашет зимой, чтобы отдыхать летом,а крестьянин наоборот.
Но. Чем жестче были условия воспитания Гарпии, тем глубже врезано в память и убеждения, что останавливаться нельзя, что «хорошо» никогда не бывает «долго», что если не позаботиться о «завтра», то его не будет. И простая мысль о том, что если все «сегодня» вложить в «завтра» без остатка, то «завтра» может настать не для нас — в эти головы не входит. И они страшно удивляются
-тому, что человек может уволиться с работы после сердечного приступа и настаивать на увольнении, когда ему как аргумент против предъявили перспективу повышения всего через год довольно небольшого увеличения нагрузки.
-тому, что люди могут устроить истерику в ответ на закономерное предложение пойти и приготовить себе обед после рабочего дня вместо того чтобы сидеть, тупо уставясь в пространство.
-тому, что человек может взлететь на потолок в ответ на предложение «смотри на мир оптимистичнее»
и прочим несовершенствам людей и мира.
Хотя, к их чести, они способны, хотя и не сразу, признать за другими право жить плохо, думать о других, о себе и о жизни в целом гадости, есть всякую дрянь, протрачивать свои возможности и перспективы в праздности и вести себя разрушительно и неумно. Но их это все равно тревожит, и тем сильнее, чем большие трудности в процессе взросления пришлось преодолеть их семье.
Обо что они больнее всего ушибаются.
Пень первый.
Они это определяют как «нежелание развиваться» в другом. И не понимают, как можно этого не хотеть. В самом деле, если есть проблема, если даже снаружи невооруженным глазом видно, что жить ТАК — неудобно, что быть о себе и о других такого мнения — некомфортно прежде всего себе самому, что вот этот стиль общения неудобен и непозитивен, что вот в этот вот режим дня не вписать все потребности, уже не говоря про направленности, что этот тип питания откровенно не подходит, если не сказать прямо «вредит» — ну поменяй ты неудобное на удобное и живи хорошо, вроде бы решение лежит на поверхности и даже содержится в самой проблеме. И ты себя в этом режиме можешь любить сколько хочешь, и у окружающих есть полное право тобой восхищаться и тебя поддерживать, если тебе надо. Казалось бы — возьми и сделай из «плохо» — «хорошо», чего проще-то?
А люди не хотят. Почему-то. И еще и оправдывают свое нежелание обстоятельствами, которые, как мы с вами знаем, прекрасно двигаются в нужную нам сторону, стоит только захотеть и начать делать. И продолжают, блин, засорять пространство негативом, недодавая миру своих талантов и зарывая в помойку свою уникальность. И еще отнимают у других драгоценное время и силы на то, чтобы они, эти другие, могли помогать существовать в негативе и ничего с этим негативом не делать. Хотя понятно и очевидно, что если проблема У ТЕБЯ, то и решать ее должен ТЫ. Минимально при этом привлекая других. Нет, просить помощи не зазорно и даже правильно — но только в том случае, если эта помощь реально коренным образом меняет твою ситуацию. А если ты просишь помощи только затем, чтобы сохранить свое положение, не ухудшить его — ну стыдно должно быть вообще-то. Все справляются и как-то над собой растут, а ты чего?
Не, ребята, болезнь — не отговорка. «Как закалялась сталь» автор писал, преодолевая паралич и подступающую слепоту, герой «Повести о настоящем человеке» без ног летал — а Вы мне хотите сказать, что какой-то артрит может мешать Вам защитить диссертацию, потому что ночью от боли спать невозможно? Ой, а что это Вы бросили аспирантуру?.. Ну вы посмотрите, а? Она УШЛА ЗАЩИЩАТЬСЯ В ДРУГОЙ ВУЗ. Вот и делай людям добро после этого.
Нет, и домашними обстоятельствами не надо тоже прикрываться. Киров вот ночью чертежи готовил на кухонном столе и перед этим всю кухню драил, иначе квартирная хозяйка не разрешала ему заниматься. Чуковский учил латынь, одновременно работая маляром. А вы мне тут про то, что ее отчим все уроки со стола сметает на пол полвосьмого вечера. Успевай до его прихода, или приходи в школу на час раньше... что? Утром никак, потому что сестру ведешь в детский сад? ну я не знаю, ЕСТЬ ЖЕ СПОСОБЫ. Их же НЕ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ. Ой, а как это — она ушла из дома после разговора со мной...
Они искренне удивляются тому, что человек в состоянии «отстань и дай спокойно сдохнуть» может не хотеть чудодейственного средства, которое может помочь «срочненько за недельку избавиться от этой хвори и прыгать как молодой».
Они напрочь не понимают, как можно сидеть в своей плохой ситуации несколько лет — в ситуации, целый месяц назад осознанной как плохая! — и так и не собраться что-то с ней сделать ЗА ЭТОТ САМЫЙ МЕСЯЦ.
И они никогда не поймут того, зачем надо сделать ситуацию еще хуже, чтобы она после этого стала лучше (отсюда, кстати, их жуткие конфликты с Черными Единорогами).
Пень второй.
Они это определяют (ну кто и когда определяет) как «почивать на лаврах». В общем, оно конечно, и правда то еще занятие. Но состояние «почивать на лаврах» вроде бы не начинается сразу после того как вы полностью выложились?.. ахха... для вас. А для них как раз таки начинается.
Потому что если вы смогли эту нагрузку — надо привыкать к большей, это же очевидно. И вообще — быстрее, выше, сильнее, ты же можешь, почему не хочешь?
Ты написала такую шикарную статью в прошлом месяце, почему не хочешь ничего подобного дать в этом? Да, я знаю, что ты для нее собирала материал три года, но неужели ты занималась только этим? Ох, как неудачно, ну давай хотя бы обзор сделай, вот тебе двадцать книг. Не твоя тематика??? Ах ты, ленивая тварь, вот и вкладывайся в тебя после этого... Ой, а куда это она ВООБЩЕ из профессии? Я же хотел как лучше...
Что ты играешься с этой своей медалью, ты ее получил в марте, уже май начался, повесь на стенку и иди работай, положение «первого номера» еще надо оправдать и защитить. Ох, у него последнее время так плохо с нервами — представляете — бросил в меня кубком зимней городской олимпиады...
Нет, это с ними бывает не часто. И обычно для них это больно, потому что на этом они теряют в том числе и ценные для них отношения. Это если и не стенки (после таких эксцессов Гарпия может собраться и даже продолжать действовать в том же ключе, в отличие от встретившейся с ориентировочным столбом Эмоциональной Гарпии или влетевшего в стену Рационала), то крепкие такие, прочные пни, встреча с которыми болезненна и ... э... несколько выбивает из колеи. Что не мешает им — ну в среднем — после того, как искры от удара разлетятся и поле зрения очистится, вести себя точно так же со следующими опекаемыми.
Сначала — одной фразой. Из-за которой все проблемы с ними.
Вот эта фраза: «Социальная стигматизация — это стыдно, вредно и очень плохо. И всегда справедливо и заслуженно».
Хотя, конечно, словами они это не говорят и не думают.
Но.
Чем тема значимее для представителя типа, тем больше шансов, что он вылезет со своим мнением и оценкой там, где его не ждали и по большому счету он там вполне себе лишний.
И этим представитель типа нередко вызывает на себя как минимум шквал банановой кожуры.
Дело в том, что уникальная типная особенность сохранять в себе позицию первичного «ДА» по отношению к миру вынуждает их — ну большинство по крайней мере — верить в конструктив даже там, где его никогда не лежало и лежать не могло. Больше того: обозрев место, где они способны конструктив искать, представитель любого другого типа будет уверен, что если вот сюда даже нарочно и с неким умыслом этот самый конструктив положить, он тут немедленно испортится. Просто от пребывания в этом месте. И конструктивом быть перестанет.
Боюсь, что моими словами, без иллюстрации, будет все-таки непонятно. Кто прочел предыдущее нелирическое отступление, тот помнит ссылку вначале, по ней есть прекрасная иллюстрация описываемого свойства типа. Вот она.
Я лично не принадлежал к тем, кто пережил первичный шок, шок поступления наиболее болезненно. Это не раз подтверждали и мои непредубежденные товарищи. И все-таки при следующем эпизоде я мог только усмехнуться.
Несмотря на запрет покидать бараки без особого распоряжения, один мой знакомый коллега, прибывший сюда неделей раньше, прошмыгнул к нам на следующее утро после прибытия. Он хотел нас успокоить, просветить, утешить. Похудевший почти до неузнаваемости, он торопливо, с более или менее убедительно наигранной живостью, бросал нам фразы: «Не бойтесь! Не бойтесь селекции! М. (главный врач лагеря, эсэсовец) считается с врачами!». (Это было неправдой. Не буду вдаваться в подробности, но теперь я это знаю: врач одного блока, сам заключенный, человек лет шестидесяти, рассказал мне, как он умолял этого М. вызволить его сына, которому предстояла газовая камера. И тот холодно, жестко отказал.) «Об одном прошу вас, одно советую, — горячился этот коллега, — брейтесь! Если удастся — брейтесь каждый день! Чем? Ну, хоть осколком стекла! Отдавайте последний кусок хлеба, чтобы кто-нибудь вас побрил! Выбритый мужчина выглядит моложе, и щеки ведь розовеют, когда их поскребешь. Только не болеть, не выглядеть больным! Хотите жить — производите впечатление работоспособного. Достаточно самого маленького упущения — и все пропало! Ну, допустим, у вас там с ботинком что-то, и вы чуть-чуть прихрамываете. Стоит офицеру СС это заметить, и газовая камера вам обеспечена. Знаете, кого у нас называют „мусульманин“? Скорбная фигура, опустившийся, тощий, больной вид, — сразу видно, что к тяжелой работе не способен. Его-то раньше или позже, скорее раньше, и отправят туда, в газ. Поэтому еще раз — брейтесь! Стойте и ходите прямо! И тогда можно не бояться газа... Да, вы-то здесь всего 24 часа, а я уже знаю и я уверяю вас, вы можете не бояться газовой камеры, разве вот один, — и он указал на меня. — Ты ведь не обиделся? Я говорю открыто. Самое большее — этот, — он снова кивнул на меня, — попадет под следующую селекцию. Так что успокойтесь»...
Это предельное выражение качества в предельной ситуации, конечно. И в нашей повседневной жизни так бывает редко. И невозможно сказать по этому эпизоду, был ли именно этот человек представителем типа.
Но — любого из представителей типа можно рано или поздно застать за вот такого рода объяснениями:
ничего страшного не происходит,
все происходящее наверняка имеет какой-то смысл и несет какую-то пользу, если уж этот порядок установлен
примениться к обстоятельствам и жить относительно хорошо можно в любой ситуации, и даже в ситуации похуже чем эта,
если человек это зачем-то делает, то не может же он просто так вгрохать столько сил и времени в бессмыслицу, а значит, в его действиях есть какой-то смысл, и главное — понять, зачем он это делает, и тогда можно стать соучастником какого-то полезного дела
самое главное — не делать ошибок и не упускать ничего важного в следовании объявленным правилам, а для этого просто нужно понять необъявленые требования и при помощи этого знания достроить систему до непротиворечивой и конструктивной.
Нет, САМО ПО СЕБЕ это свойственно не только Заботливым Гарпиям. Но только им это свойственно в явно небезопасной и враждебной ситуации БОЛЕЕ ОДНОГО РАЗА. Все остальные, ломаясь об «НЕТ» социума или внешнего мира, очень четко полагают для себя предел, за которым искать смысл и конструктив, искать «ДА» в ситуации и поведении человека можно переставать. И при первых замеченных подозрительных признаках -
-желании человека или возможности в ситуации присвоить чужой ресурс или присвоить Другого целиком и использовать его как ресурс;
-намерении человека отказать Другому в праве планировать и достигать какого-то осмысленного результата;
-ситуации, выстроенной таким образом, чтобы результат было невозможно получить в принципе,
-однозначно очевидном намерении человека находиться в неосмысленном и деструктивном процессе и сделать так, чтобы в нем же находились все, кто есть в радиусе разлета осколков;
-желании Другого обесценить чужой результат, даже не делая попытки его присвоить
— большинство даже людей а уж тем более Нелюдей, (по определению уже как минимум один раз евших эту еду) начинает проверку, осознанную или не очень, на то, а конструктивна ли ситуация и партнер по общению в принципе, и есть ли какой-то смысл в том чтобы в ней (или с ним рядом) продолжать находиться.
Но не Заботливая Гарпия. Эти способны искать полезное «зачем» в ситуации или действиях Другого даже тогда, когда, кроме пепла, никаких других условий для поиска не осталось, и пепел лежит ровным слоем. Казалось бы, все очевидно и абсолютно ясно... Не-а. Пока весь пепел до песка не перекопает — не успокоится. Причем, если первый раз так делают все — ну или почти все, у кого хватило запаса дожить эту ситуацию до такого этапа, то Заботливая Гарпия сделает так и пятый, и пятнадцатый раз. Тогда как остальным хватит и первого раза, чтобы долго собирать себя в пакетик-кулечек и потом еще дольше думать, как из вот этого, которое в кулечке-пакетике, можно сделать что-то, похожее на жизнь, и можно ли вообще, и имеет ли это какой-то смысл. Но только эти, обнаружив, что смысла конкретно в этом раскладе не было и не планировалось, могут с первозданной открытостью отнестись к очередной ситуации, не включая «презумпцию недоверия», прошитую, так между прочим, в инстинкте самосохранения.
И только эти, получив негативный опыт более одного раза, способны потащить за собой воспитанника в ситуацию, которой они — вот так — доверяют.
На этих двух глюках социального навигатора они чаще всего и теряют отношения со значимыми или ценными людьми: или в значимые у них попадают... хм... личности с очевидно деструктивными наклонностями, или они тащат ценных в ситуацию, в которой выжить можно если только чудом, и убеждают их в том, что за весь вот этот бардак ответственность надо брать на себя, если хочешь выжить и получить результат (которого, кстати, сюда не клали и даже не обещали положить).
Ну по вчерашней интерлюдии вы наверное уже догадались, что без специальных подробностей не обойдется.
Итак. Заботливая гарпия может любить только того, кем можно восхищаться. Без восхищения им любовь не вполне понятна и они ее не вполне даже чувствуют. Для многих из них «любить» значит «поддерживать в начинаниях», «быть готовым включиться в предложенное дело», «проявлять лояльность на словах и на деле» — ну и принимать любимое существо всей душой конечно тоже. Но именно что «тоже». Недеятельная любовь это... как-то... странно?
Любовь — это же что-то, что меняет мир, ну по крайней мере с той точки зрения, которую мне высказывали представители типа. То есть, еще можно любить и не мешать человеку светить своим светом и лететь своим путем — но это особые такие случаи. Вот когда он окажется рядом — тогда другое дело, а пока он далеко «люблю и жду» — это тоже такое дело. Это с партнером. А есть еще любовь к воспитанникам. И вот тут начинается интересное.
Восхищаться упорством. Восхищаться стремлением реализоваться несмотря на трудности. И да, разумеется, помогать их преодолеть — не сильно вмешиваясь, чтобы не отнять вкус победы у воспитанника, но усиленно мотивируя — чтобы не остановился на половине дороги.
Восхищаться красотой таланта, который человек по молодости или из-за перекосов воспитания может сам в себе не видеть или не считать ценным. И мотивировать его идти тем путем, который может ему помочь этот талант развить, аккуратно сворачивая все то, на что он мог бы отвлечься.
Восхищаться многогранностью человека, который после жизненного крушения, в каких не все выживают, еще дышит, пытается встать и даже смеет чего-то хотеть — и помогать ему встать и захотеть.
Восхищаться оптимизмом человека, пытающегося найти себе другое применение после события, навсегда отлучившего его от любимого дела и от круга общения. И помочь ему найти себя заново.
Вариантов много. И все они — так или иначе — любовь.
В этой любви будет идеальный баланс жесткости и нежности в отношении к воспитаннику, идеальное чутье к тому, что в нем, будучи развито и сделано путем самореализации, может обеспечить ему максимальное количество признания и социальной успешности, идеальное понимание приемов воздействия и форм влияния.
В общем, дайте Заботливой гарпии разумный студень — и отойдите в сторону, пока из этого студня в защищенном гнезде формируется Чудище, помесь Чуда и Чудовища, которое, когда оно вылетит из гнезда, сможет все, что захочет и что сумеет признать интересным для себя.
... фигня начинается тогда, когда у воспитанника вдруг случайно обнаруживается скелет, который мешает его согнуть туда, куда гарпия считает нужным для формирования. Пока скелета нет и воспитанник гнется в любом направлении, радостно и охотно, проблем никаких нет — ну кроме одной: вне гнезда без скелета не очень-то поживешь. А со скелетом плохо в гнезде, потому что там Гарпия, и кому понравится чужим суставом в бок.
Так что разойтись без обид воспитателю и воспитаннику удается очень редко, и только если оба обладают изрядным запасом мудрости, а это свойство вне входит ни в один типный комплект, его по спецзаказу поставлять надо, с предоплатой, и ждать не неделю и даже не месяц, пока завезут.
А у самих заботливых Гарпий скелет не есть основная несущая конструкция. У них основная несущая конструкция — это мышечный каркас на силоволевой тяге. Поэтому вопросов с приспособлением к среде вне гнезда у них не возникает. А гнездо у них удобное по определению. Для них, ага. И для партнера. А воспитанник — или примет форму гнезда, или вылетит со временем, процесс-то естественный.
Сначала — одной фразой. Из-за которой все проблемы с ними.
Вот эта фраза: «Социальная стигматизация — это стыдно, вредно и очень плохо. И всегда справедливо и заслуженно».
Хотя, конечно, словами они это не говорят и не думают.
Но.
Чем тема значимее для представителя типа, тем больше шансов, что он вылезет со своим мнением и оценкой там, где его не ждали и по большому счету он там вполне себе лишний.
И этим представитель типа нередко вызывает на себя как минимум шквал банановой кожуры.
Дело в том, что уникальная типная особенность сохранять в себе позицию первичного «ДА» по отношению к миру вынуждает их — ну большинство по крайней мере — верить в конструктив даже там, где его никогда не лежало и лежать не могло. Больше того: обозрев место, где они способны конструктив искать, представитель любого другого типа будет уверен, что если вот сюда даже нарочно и с неким умыслом этот самый конструктив положить, он тут немедленно испортится. Просто от пребывания в этом месте. И конструктивом быть перестанет.
Боюсь, что моими словами, без иллюстрации, будет все-таки непонятно. Кто прочел предыдущее нелирическое отступление, тот помнит ссылку вначале, по ней есть прекрасная иллюстрация описываемого свойства типа. Вот она.
Я лично не принадлежал к тем, кто пережил первичный шок, шок поступления наиболее болезненно. Это не раз подтверждали и мои непредубежденные товарищи. И все-таки при следующем эпизоде я мог только усмехнуться.
Несмотря на запрет покидать бараки без особого распоряжения, один мой знакомый коллега, прибывший сюда неделей раньше, прошмыгнул к нам на следующее утро после прибытия. Он хотел нас успокоить, просветить, утешить. Похудевший почти до неузнаваемости, он торопливо, с более или менее убедительно наигранной живостью, бросал нам фразы: «Не бойтесь! Не бойтесь селекции! М. (главный врач лагеря, эсэсовец) считается с врачами!». (Это было неправдой. Не буду вдаваться в подробности, но теперь я это знаю: врач одного блока, сам заключенный, человек лет шестидесяти, рассказал мне, как он умолял этого М. вызволить его сына, которому предстояла газовая камера. И тот холодно, жестко отказал.) «Об одном прошу вас, одно советую, — горячился этот коллега, — брейтесь! Если удастся — брейтесь каждый день! Чем? Ну, хоть осколком стекла! Отдавайте последний кусок хлеба, чтобы кто-нибудь вас побрил! Выбритый мужчина выглядит моложе, и щеки ведь розовеют, когда их поскребешь. Только не болеть, не выглядеть больным! Хотите жить — производите впечатление работоспособного. Достаточно самого маленького упущения — и все пропало! Ну, допустим, у вас там с ботинком что-то, и вы чуть-чуть прихрамываете. Стоит офицеру СС это заметить, и газовая камера вам обеспечена. Знаете, кого у нас называют „мусульманин“? Скорбная фигура, опустившийся, тощий, больной вид, — сразу видно, что к тяжелой работе не способен. Его-то раньше или позже, скорее раньше, и отправят туда, в газ. Поэтому еще раз — брейтесь! Стойте и ходите прямо! И тогда можно не бояться газа... Да, вы-то здесь всего 24 часа, а я уже знаю и я уверяю вас, вы можете не бояться газовой камеры, разве вот один, — и он указал на меня. — Ты ведь не обиделся? Я говорю открыто. Самое большее — этот, — он снова кивнул на меня, — попадет под следующую селекцию. Так что успокойтесь»...
Это предельное выражение качества в предельной ситуации, конечно. И в нашей повседневной жизни так бывает редко. И невозможно сказать по этому эпизоду, был ли именно этот человек представителем типа.
Но — любого из представителей типа можно рано или поздно застать за вот такого рода объяснениями:
ничего страшного не происходит,
все происходящее наверняка имеет какой-то смысл и несет какую-то пользу, если уж этот порядок установлен
примениться к обстоятельствам и жить относительно хорошо можно в любой ситуации, и даже в ситуации похуже чем эта,
если человек это зачем-то делает, то не может же он просто так вгрохать столько сил и времени в бессмыслицу, а значит, в его действиях есть какой-то смысл, и главное — понять, зачем он это делает, и тогда можно стать соучастником какого-то полезного дела
самое главное — не делать ошибок и не упускать ничего важного в следовании объявленным правилам, а для этого просто нужно понять необъявленые требования и при помощи этого знания достроить систему до непротиворечивой и конструктивной.
Нет, САМО ПО СЕБЕ это свойственно не только Заботливым Гарпиям. Но только им это свойственно в явно небезопасной и враждебной ситуации БОЛЕЕ ОДНОГО РАЗА. Все остальные, ломаясь об «НЕТ» социума или внешнего мира, очень четко полагают для себя предел, за которым искать смысл и конструктив, искать «ДА» в ситуации и поведении человека можно переставать. И при первых замеченных подозрительных признаках -
-желании человека или возможности в ситуации присвоить чужой ресурс или присвоить Другого целиком и использовать его как ресурс;
-намерении человека отказать Другому в праве планировать и достигать какого-то осмысленного результата;
-ситуации, выстроенной таким образом, чтобы результат было невозможно получить в принципе,
-однозначно очевидном намерении человека находиться в неосмысленном и деструктивном процессе и сделать так, чтобы в нем же находились все, кто есть в радиусе разлета осколков;
-желании Другого обесценить чужой результат, даже не делая попытки его присвоить
— большинство даже людей а уж тем более Нелюдей, (по определению уже как минимум один раз евших эту еду) начинает проверку, осознанную или не очень, на то, а конструктивна ли ситуация и партнер по общению в принципе, и есть ли какой-то смысл в том чтобы в ней (или с ним рядом) продолжать находиться.
Но не Заботливая Гарпия. Эти способны искать полезное «зачем» в ситуации или действиях Другого даже тогда, когда, кроме пепла, никаких других условий для поиска не осталось, и пепел лежит ровным слоем. Казалось бы, все очевидно и абсолютно ясно... Не-а. Пока весь пепел до песка не перекопает — не успокоится. Причем, если первый раз так делают все — ну или почти все, у кого хватило запаса дожить эту ситуацию до такого этапа, то Заботливая Гарпия сделает так и пятый, и пятнадцатый раз. Тогда как остальным хватит и первого раза, чтобы долго собирать себя в пакетик-кулечек и потом еще дольше думать, как из вот этого, которое в кулечке-пакетике, можно сделать что-то, похожее на жизнь, и можно ли вообще, и имеет ли это какой-то смысл. Но только эти, обнаружив, что смысла конкретно в этом раскладе не было и не планировалось, могут с первозданной открытостью отнестись к очередной ситуации, не включая «презумпцию недоверия», прошитую, так между прочим, в инстинкте самосохранения.
И только эти, получив негативный опыт более одного раза, способны потащить за собой воспитанника в ситуацию, которой они — вот так — доверяют.
На этих двух глюках социального навигатора они чаще всего и теряют отношения со значимыми или ценными людьми: или в значимые у них попадают... хм... личности с очевидно деструктивными наклонностями, или они тащат ценных в ситуацию, в которой выжить можно если только чудом, и убеждают их в том, что за весь вот этот бардак ответственность надо брать на себя, если хочешь выжить и получить результат (которого, кстати, сюда не клали и даже не обещали положить).
Ну по вчерашней интерлюдии вы наверное уже догадались, что без специальных подробностей не обойдется.
Итак. Заботливая гарпия может любить только того, кем можно восхищаться. Без восхищения им любовь не вполне понятна и они ее не вполне даже чувствуют. Для многих из них «любить» значит «поддерживать в начинаниях», «быть готовым включиться в предложенное дело», «проявлять лояльность на словах и на деле» — ну и принимать любимое существо всей душой конечно тоже. Но именно что «тоже». Недеятельная любовь это... как-то... странно?
Любовь — это же что-то, что меняет мир, ну по крайней мере с той точки зрения, которую мне высказывали представители типа. То есть, еще можно любить и не мешать человеку светить своим светом и лететь своим путем — но это особые такие случаи. Вот когда он окажется рядом — тогда другое дело, а пока он далеко «люблю и жду» — это тоже такое дело. Это с партнером. А есть еще любовь к воспитанникам. И вот тут начинается интересное.
Восхищаться упорством. Восхищаться стремлением реализоваться несмотря на трудности. И да, разумеется, помогать их преодолеть — не сильно вмешиваясь, чтобы не отнять вкус победы у воспитанника, но усиленно мотивируя — чтобы не остановился на половине дороги.
Восхищаться красотой таланта, который человек по молодости или из-за перекосов воспитания может сам в себе не видеть или не считать ценным. И мотивировать его идти тем путем, который может ему помочь этот талант развить, аккуратно сворачивая все то, на что он мог бы отвлечься.
Восхищаться многогранностью человека, который после жизненного крушения, в каких не все выживают, еще дышит, пытается встать и даже смеет чего-то хотеть — и помогать ему встать и захотеть.
Восхищаться оптимизмом человека, пытающегося найти себе другое применение после события, навсегда отлучившего его от любимого дела и от круга общения. И помочь ему найти себя заново.
Вариантов много. И все они — так или иначе — любовь.
В этой любви будет идеальный баланс жесткости и нежности в отношении к воспитаннику, идеальное чутье к тому, что в нем, будучи развито и сделано путем самореализации, может обеспечить ему максимальное количество признания и социальной успешности, идеальное понимание приемов воздействия и форм влияния.
В общем, дайте Заботливой гарпии разумный студень — и отойдите в сторону, пока из этого студня в защищенном гнезде формируется Чудище, помесь Чуда и Чудовища, которое, когда оно вылетит из гнезда, сможет все, что захочет и что сумеет признать интересным для себя.
... фигня начинается тогда, когда у воспитанника вдруг случайно обнаруживается скелет, который мешает его согнуть туда, куда гарпия считает нужным для формирования. Пока скелета нет и воспитанник гнется в любом направлении, радостно и охотно, проблем никаких нет — ну кроме одной: вне гнезда без скелета не очень-то поживешь. А со скелетом плохо в гнезде, потому что там Гарпия, и кому понравится чужим суставом в бок.
Так что разойтись без обид воспитателю и воспитаннику удается очень редко, и только если оба обладают изрядным запасом мудрости, а это свойство вне входит ни в один типный комплект, его по спецзаказу поставлять надо, с предоплатой, и ждать не неделю и даже не месяц, пока завезут.
А у самих заботливых Гарпий скелет не есть основная несущая конструкция. У них основная несущая конструкция — это мышечный каркас на силоволевой тяге. Поэтому вопросов с приспособлением к среде вне гнезда у них не возникает. А гнездо у них удобное по определению. Для них, ага. И для партнера. А воспитанник — или примет форму гнезда, или вылетит со временем, процесс-то естественный.
Возможно, вы удивитесь, но это не пересекающиеся множества. То есть вообще. То есть не соприкасающиеся даже.
Если вы удивились, то давайте посмотрим повнимательнее на базовые признаки, объединяющие множества.
Криминал — это всегда ситуация конфликта личных потребностей с возможностями эти потребности удовлетворить. Это, как ни крути, вопрос личных границ и окончившейся терпежки. Да, в комплекте обязательно подается неумение или нежелание найти способ легитимного удовлетворения потребностей, с крепкими шансами та или иная форма аддикции (если речь не идет о совсем крупных нарушениях закона), полное пренебрежение чужими личными границами — но это так не на ровном месте же случается.
Всегда бывает что-то, что учит человека тому,
что в общении с окружающим миром остается целым либо окружающий мир, либо ты сам,
что если есть коллизия, то есть и вина, а если есть вина, то виноватый должен быть назначен,
что или «есть потребность», или «можно договариваться»,
что тот, кто более заинтересован в том, чтобы договориться, находится в более слабой позиции и за его счет можно и должно пытаться искать выгоды
что тот, кто допустил, чтобы его обманули или обидели, заслуживает этого и не должен жаловаться или искать помощи
что завтрашний день — это слишком дорого и малореально при этом.
Заботливая Гарпия — это существо, которое уверено,
что договориться можно всегда, а если с кем не получается, то он не единственный на свете, с кем можно договориться именно об этом, хотя это и грустно, конечно,
что личные границы — это плохо, потому что какие границы между своими, а чужих рядом не должно быть, то есть если вопрос о границах вообще стоит, то жизнь организована как-то не так,
что от общения люди и иные элементы реальности испортиться не могут, ну по крайней мере не должны,
что если есть коллизия, ее надо быстренько разбирать, пока она не стала проблемой и кого-нибудь не попортила,
что просить о помощи или бояться неприятностей, пока они еще не начались — не зазорно
что доверять людям, с которыми ты общаешься и формировать ожидания от них, а также расстраиваться, если поведение людей с ожиданиями не совпадает — это нормально
что сегодня существует ради завтра и еще немножко ради хорошего воспоминания об этом сегодня, когда оно станет «вчера».
Ну и сами посудите, что эти два множества может соединить на отрезок времени, достаточный для того чтобы одно хотя бы успело понять о другом что-то кроме «что это нафиг такое было» или «какие странные бывают люди»?
Им просто не о чем разговаривать. И объединены эти два представления о жизни не могут быть никак. Даже если найдется общая тема, стиль общения сработает на разрушение коммуникации быстрее, чем собеседник может вслед за темой заинтересоваться тем, с кем он эту тему обсуждал.
Так что...
из пункта A в пункт B и из пункта В в пункт А навстречу друг другу одновременно выехали два поезда. И не встретились. Потому что не судьба.
Они, как никто другой, помнят, что такое «быть ребенком» — во всех проявлениях. У них как часы работают психологические защиты, но они практически не манипулируют. У них первым номером в списке необходимых жизненных результатов стоит «быть принятым и понятым и принимать и понимать других», и они терпеть не могут командовать. Им удобнее чтобы окружающие сами приняли решение, нужное им. Нет, повторяю, это НЕ манипуляция. Это умение доверять и доверяться. И все они знают, что рядом обязательно есть внимательный к их нуждам и решительный взрослый, который знает, куда идти, что делать и с которым рядом можно чувствовать себя уверенно.
Они помнят, что такое «не знать» и «не уметь» и не стыдятся этого до глубокой старости.
Это и делает их хорошими воспитателями, дрессировщиками, членами команды занятой реализацией какой-то цели — в целом, они где угодно хороши, где предлагается честная и интересная игра по правилам, без жульничества и подсуживания, с настоящими призами (желательно, еще и с праздничным тортиком) в конце.
Они охотно подхватывают любую игру, и у них чутье на интересные идеи, в которые можно в кайф поиграть. Беда только одна: они не всегда понимают, где кончается идея и начинается ее автор, а авторы — они такие, не все хорошо чувствуют себя в роли плюшевых мишек, и не все готовы танцевать польку по просьбе восхищенного идеей наблюдателя, который умеет быть соучастником ТОЛЬКО В ТАКОМ РЕЖИМЕ.
Они по-детски теряются в двух случаях: там, где чувствуют нечестность в игре, но не могут понять, какая она и как именно их собираются обмануть (в этом случае они, с портящимся настроением, проходят ситуацию до конца и потом бывают очень злы на тех, кто с ними так поступил) и там, где встречаются с тем, кто живет по иным, чем они сами, правилам. Этих они могут клевать в голову, пока не получать резкий отпор, которым будут крайне расстроены, и впоследствии будут долго сетовать на неблагодарность, невежливость, неадекватность... несоответствие их представлениям о правилах, короче.
Они не понимают, как это правило может быть отдельно от отношений, и как это ради отношений может быть надо жертвовать правилами (если это ИХ правила, разумеется) и как это ради правил (если это НЕ ИХ правила, конечно) можно жертвовать отношениями (особенно если эти отношения с ними).
Короче, представления о дружбе, взаимодействии и близких отношениях у них вполне детские. Лет на шесть — десять примерно. Во всей красе возрастного спектра. Если нужна справка про возраст и его особенности, я ее дам, тем более, что к следующему типу она тоже может вполне себе пригодиться.
Ребята, перфекционизм ЧЕРЕЗ СИЛУ — это НЕ режим Гарпии. Ни одной из. Они вообще не понимают, где у них кончаются аккумулятор. Если их этому специально не обучить ценой длительных усилий.
Дурное настроение у Заботливой Гарпии возможно всего в нескольких случаях: оно голодное, его к еде не пустили (вспомните поведение некормленой Лисы и прикрутите яркость на треть), или его испачкали и не дали вымыться (к «испачкали» относится «не дали нормально одеться», отобрали любимый аромат, привели в негодность аксессуар), или оно вынуждено наблюдать, как его воспитанники козлят и лажают — и оно не может с этим ничего сделать.
Во всех остальных случаях -
пятый за неделю аврал,
план по валу и вал по плану, причем кто курил то, под чем этот план написан — бог весть
объявленный армагеддон,
привезли гору Меру и просят разобрать ее по камушку и наклеить на все камушки этикетки,
дали воспитывать отряд чертенят, исключенных из ада за скверное поведение,
сунули в когти дохлого гэльвина и все содержимое его карманов,
предложили восстановить Русь после прохождения Мамаева войска
— во всех этих случаях Заботливая гарпия будет настроена оптимистично и позитивно, а Рациональная Гарпия — решительно и тоже плюс-минус позитивно.
Великий порыдай устроит только Эмоциональная Гарпия, что совсем не значит, что задача в результате не будет решена. Но этот порыдай не будет иметь слишком большое значение. Потому что — и этим Гарпии отличаются от всех остальных — у них в самооценку не пишется «предельно допустимый» для них результат, как в хорошую, так и в плохую сторону. Небо — вверху, и чем выше, тем лучше видно; земля — внизу, об нее бьются и из нее растут стены. Остальное излишне. И ребята, у Гарпии ВСЕГДА хватает сил авторизовать полученный результат, если эта Гарпия перелиняла и летает.
Все, кто могут поперхнуться результатом, упасть и не подняться в шаге до финишной черты, отказаться от полученной награды, потому что ей уже нечем радоваться — или не Гарпия, или оно не летает.
Это — все-таки — очень ценный ресурс. На нем держится уйма всего, в том числе — не в последнюю очередь — связь души и тела, если говорить предельно общо и огрубляя.
Бывает так, что его не хватает. Сильно не хватает, остро. Как правило, в раннем возрасте, когда оно нужнее всего. Как правило, на это влияют не те обстоятельства, которые человек в этом возрасте способен изменить сам.
Например, так: родители работают, бабушек-дедушек нет. Это бывает; довольно распространенная ситуация. Для того чтобы сообщить о своих нуждах или, что еще важнее, обнять маму и быть рядом с ней, НАДО ЖДАТЬ (по ходу, из девочек, воспитанных таким образом, получаются отличные жены геологов, моряков, дальнобойщиков и прочей «кочевой» публики — но и не только они).
Или, что еще интереснее: родителям НЕ ЗАВЕЗЛИ. Ну вот не завезли умения входить в контакт с близким, принимать его всем собой — и все. Кривые руки, пластмассовые объятия, улыбки вроде искренние — но как те фальшивые елочные игрушки: человек сам не радуется и не может порадовать другого. Они стараются, бедные... лучше б не старались.
Или еще так: это свойство у человека к моменту рождения чада отбило жизнью до полной потери чувствительности. То есть, он бы и рад, но эта часть души — как онемевшая рука или нога, слушается фигово и действия получаются в непредсказуемым результатом. Самое удачное, что у них получается — ВЛОЖИТЬСЯ в чадо. Не ДАТЬ ему принятие и любовь просто потому что есть ребенок и есть мама, и этот контакт — пожалуй, одно из самых сильных и хороших переживаний из возможных, а именно ВЛОЖИТЬСЯ в него, ОСОЗНАННО и ПРОИЗВОЛЬНО. Вы об этом уже читали, в посте про воспитание Рациональных Гарпий: дать все лучшее и потребовать лучших результатов — это оно. Ну в том числе.
НО. Чадо в том возрасте, когда оно только учится давать и брать от других это самое принятие, глубоко уверено, что качество принятия — это вопрос подстройки к ситуации и следовательно, если взяться выполнять определенные правила и не нарушать их — все будет хорошо. Правила выводятся эмпирически, из поведения и слов родителей и других значимых взрослых, корректируются много раз и обретают окончательный вид и редакцию годам к 16-18, когда одной из актуальных жизненных задач становится выбор партнера. Первая, черновая форма, которая может позже сколько угодно редактироваться и переиздаваться, но вычеркнуть которую из текста невозможно, появляется в сознании между тремя и пятью годами. И она всегда имеет форму «Я буду хороший (читайте — принят и любим), если... (нужное вписать)»
Смотрите, как это может выглядеть конкретно:
«Я имею право радоваться жизни только пока я нравлюсь другим» — и паника в глазах «звезды», не видящих облака поклонников вокруг; пол не важен, гендер тоже, принцип-то общий.
«Я имею право удовлетворять свои потребности только когда я заслужил это право тяжким трудом» — и кусок в рот не идет, если не сам заплатил за него хотя бы мытьем посуды в гостях, куда был приглашен поужинать.
«Я имею право получать что-то для себя только после того, как мои близкие уже обеспечены» — и жаба давит купить новые колготки: на очереди третья Барби для дочки, не считая мелких брызг.
«Я имею право на любовь близких только пока я сильный и справляюсь со всеми своими ситуациями» — тоже, в общем, не только для мальчиков правило :)
«Я могу быть принят и любим вероятнее собакой, чем человеком» (не икайте, я не преувеличиваю: те двое пацанов, которые с 3 и 5 своих лет до 6 и 8 прожили в одной будке с собакой на даче у собственных деда с бабкой, эту самую Альму рисовали каждый раз, когда им предлагали нарисовать семью; что с ними стало дальше, после изъятия и направления в детский дом, я не знаю, надеюсь только, что в их детском доме был хороший психолог)
«Я могу понравиться только тогда когда я аккуратно и красиво одет и веду себя безупречно» иллюстрацию ждите завтра, это будет история про белые колготки. Прошу не вздрагивать тех, кто не понаслышке помнит первую и вторую чеченскую кампанию — история школьная, из жизни начальных классов.
Все это закопано довольно глубоко, как и положено фундаменту, на котором потом возводится некоторое количество этажей по вкусу и запросам хозяина убеждения. И все эти этажи — это то самое «хороший», без которого человек живет очень плохо и печально.
«Хороший» — это может значить «принятый партнером», может значить «уважаемый коллегами и соседями», может значить «высокооплачиваемый», может — «незаменимый в сложных ситуациях, почти волшебник», может значить «любимый детьми и семьей», может значить «исключительно спокойный и результативный в ситуации форс-мажора»... продолжите ряд сами, если хотите.
Но почему-то в этом ряду никогда не оказывается «классный на ощупь», «красиво двигающийся», «с открытой и нежной улыбкой», «с ясным и веселым взглядом» и все то, что может быть характеристикой человека, принимающего себя и довольного жизнью.
Знаете, почему? потому что второй ряд обуславливается первым, вот по этим самым введенным правилам. И рано или поздно то, что заложено как основа физиологического благополучия — устойчивая положительная связь с собой — переводится в разряд роскоши (как правило, это случается в период «подросткового негативизма» — 13-й год жизни, но может случиться и раньше, если родители подсуетятся и помогут). И именно ЭТУ роскошь хочет подросток, когда пытается завоевать мир в 16-19 лет. Это последний рывок к себе через поставленные барьеры условий — чаще неудачный, чем удачный, но речь не об этом. И именно это и нужно во взрослой жизни человеку, в нее вступающему. А не машину-квартиру-должность-зарплату-статус и все что еще положено в этом ряду. Эта роскошь — право быть в связи со своим внутренним ребенком, право быть — через него — в связи с собой и получать удовольствие от своего тела. Я не только секс имею в виду, хотя если эту связь СОВСЕМ убить, проблемы, поверьте мне, будут. И не только у мальчиков.
Эта связь первая ломается на «проблемах» в отношениях с близкими и на разрыве партнерской связи. Связь с собой, ахха. «Ну на фига мне не принятый значимым близким я? Куда я дену это страдающее животное? Уберите эту рыдающую мелочь, это такая гадость...» И после первого опыта разрушения отношений все правила, введенные для комфортного общения с родителями, всплывают снова. «Что??? принятие без условий? так, все понял, а где подстава-то? © Нет, ребятки, дайте мне правила, по которым я для вас хороший — а я посмотрю, хватит ли меня на то, чтобы их соблюдать и после этого еще что-то получить от отношений.»
И ради связи с собой человек готов выполнять любые условия, принимать любые правила.
Инверсии бывают разные, в том числе «я начну и закончу игру первым», «я в это не играю, потому что в это невозможно выиграть», или «я буду бить и гонять всех, кто в это играет» или даже «я уникален, и отказываюсь признавать что внимание других, тем более значимых для меня, может принадлежать не мне» — вопрос только в том, что человек полагает для себя условием безопасности для выстраивания связи с собой.
Если бы можно было себе представить — чисто умозрительно, как того сферического коня в вакууме — гнездо Гарпий, в котором есть только Гарпии и никого кроме Гарпий, зато есть Гарпии всех трех подтипов — Эмоциональные, Рациональные и Заботливые — зрелое (в смысле, осознанное, конструктивное и одновременно хорошо чувствующее себя и мир) существо в этом гнезде не выжило бы. Его бы или заклевали, или затюкали, или задушили эмоциями.
Но вот дети и подростки всех возрастов, кроме доречевого, там бы не просто выжили.
Они бы вполне удачно — с социальной точки зрения — развивались и взрослели, затем — с криками или без — покидали бы гнездо и вполне успешно копировали бы поведение своих воспитателей, пока не встречались бы с первой стенкой или столбом.
После чего, оклемавшись от совершенно нового для них экспириенса — удивительное дело, если в стену войти головой, то, что бы ни стало со стеной, голове-то, блин, больно! — думали бы, как менять поведение. И первое рассуждение, к коему бы они приходили — это та простая мысль, что вероятно, от существ, которые имеют вместо головы десять сантиметров лобовой брони, защищающей GPS, а дальше прикрывающую его затылочную кость той же мощности, и глубоко уверены, что так у всех, а беречь и жалеть себя — это совершенно излишнее занятие, снижающее функциональность и эффективность лучше держаться подальше.
Этим вызываются некоторые проблемы, которые у большинства представителей типа имеются с установлением личных, сиречь внеслужебных контактов, особенно на близкой дистанции. И этим же объясняется странное желание Гарпий сохранять любой контакт, который вышел за пределы деловых взаимоотношений и служебного функционала. И глубокое их убеждение, что «так у всех», что «любой косяк можно простить, а простить — это значит восстановить все отношения в полном объеме, с непременным сохранением всех экономических и ресурсных элементов схемы», что «деньги — мусор, люди — все», что «без ценителей любая победа не имеет смысла» растет оттуда же. Если вам удается (с карандашом в руках, исписав пару общих тетрадей в 96 листов расчетами) объяснить Гарпии, во что влетают ей эти убеждения — странным образом ее коммуникативная и эмоциональная компетентность повышается тоже.
Если нет — по этой схеме в вашем (ОК, ОК, не вашем) наличие Гарпии в НЕвашем родовом гнезде среди НЕваших предков можно угадать до третьего колена с гарантией, до пятого — с некими шансами. Это въедается, знаете ли. Но если у Гарпий это правда работает, хотя нередко кривовато и с глюками, и обеспечивая им массу впечатлений от встречи с неподвижными препятствиями, то существа, не имеющие десятисантиметровой лобовой брони, имеют шансы этот экспириенс не пережить.
А так, в целом — они милы, нередко весьма стильны, любят жизнь во всех ее проявлениях, если не заняты работой, трогательно вовлекаемы в любой интересный проект и крайне, крайне впечатляющи. В общем, очень зрелищные и красивые существа, как в движении, так и в покое — на должной дистанции. Если вы дистанцию не удержите — это будут ваши и только ваши проблемы. Впрочем, возможно не только ваши. Понятие «радиус разлета осколков» никто не отменял, и во всех областях человеческого общения оно тоже вполне применимо.
Ой, апдейт.
Короче, кто не понял: Гарпия — это подросток. В любом паспортном возрасте. И все, что вам кажется странным в поведении гарпии — это всего лишь подростковые особенности, перенесенные в поведение взрослого (не обязательно «зрелого») человека.
Никогда не ошибающиеся, никогда не отступающие от заявленного существа, у которых вместо мозга Яндекс и 1С, биржевые сводки и комментарии к ГК и УК, справочники по общей теории личности и матанализу (дальше нужное вписать) — и все это под одной черепной крышкой.
Логичные и невозмутимые, понимающие все, что вытворяют окружающие, даже если логику этим окружающим не завозили, хотя бы пробной партией, никогда. Существа, всегда хорошо знающие «как правильно» или, по крайней мере, всегда действующие так, что их в этом очень легко заподозрить.
Слегка (или не слегка) отстраненные, но при этом безобразно, бессовестно обаятельные, все до одного, даже если Бог и обделил часть из них внешностью, что с ними случается крайне редко. Мужской или женской природы в них не просто сто процентов, ее в них через край. И она жестко сцеплена с полом. У них не бывает так, чтобы мальчик вел себя как девочка или девочка вела бы себя как мальчик, или чтобы им было неудобно быть того пола, в котором они родились и привыкли жить. При этом освоение профессии или хобби к гендеру они мудро и справедливо не пристегивают вовсе, как бы им не пытались продвинуть эту идею.
Нежные и хрупкие в содержании настолько, что даже гэльвин проще. Проще сказать, с чем у них нет проблем — они уникально адекватны в критических ситуациях (потом о цене поговорим, ПОТОМ, это вообще взгляд снаружи и издалека). Все остальное может отказаться работать в любой момент и с непредсказуемыми последствиям.
Существа, у которых, вне зависимости от половой принадлежности, в глазах встроенная прицельная сетка. ОЧЕНЬ тяжелый взгляд у всех представителей типа.
Существа, как будто родившиеся на другой планете: у большинства из них специфически «неровный» сон, такое впечатление, что они привыкли к 35-часовым, 40- или 50-часовым суткам. Часть из них подвержена страшным, тяжелым и ничем не берущимся мигреням, часть просто впадает в состояние «умер, но зачем-то ползаю» от недосыпа, переутомления или стресса.
Существа, способные договориться, не по хорошему, так по плохому, с кем угодно и о чем угодно, главное, чтобы они сами понимали, чего они от человека и обстоятельств хотят.
Существа, легко и без проблем улавливающие закономерности там, где остальные будут тупо таращить глаза и искать, что вообще вся эта фигня значит.
Существа, рядом с которыми можно чувствовать себя как за каменной стеной, терпеливые, как эта самая стена, и настолько же непрогибаемые под то, что они не считают нужным в своей жизни.
Ловеласы и донжуаны. Сердцеедки и хищницы. Собиратели живых сокровищ. Драгоценности в броне из собственного одиночества. Верные и постоянные в своих привязанностях. Любознательные и несколько подозрительные ко всему новому. Одновременно жестокие и нежные. И прекрасные и в том и в другом.
Существа, которые способны создать вокруг себя пустыню, или чувствовать себя хорошо, забравшись в сердце пустыни, созданной кем-то до них.
Присмотревшись, вы увидите существо, в которое забыли положить такие вещи, как теплорегуляция, часть (кому что не положили, но дефицит есть у всех) пищеварительных ферментов, режим сна и бодрствования, иммунитет. Зато положили вегетососудистую дистонию (часть за счет физической нагрузки как-то держится в относительной норме, но проблемы ЕСТЬ и есть у ВСЕХ представителей типа), гипотонию, кожную чувствительность и хорошую скорость аналитических процессов.
Это, в общем, довольно хрупкие и требовательные к условиями жизни существа. Только вот с ними есть одна беда: они об этом не знают. Гэльвин, убитый до такого состояния, в какое вваливается Василиск, выбитый из равновесия, уже давно взлетел и следует в своем воздушном коридоре точно к цели, и цель эту можно только пожалеть — потому что гэльвину «а все равно уже помирать», и он намерен напоследок хоть красиво себе сделать.
Василиск, в точно том же состоянии, продолжает гнездить и квадратить, пока не свалится, и свалившись, бывает этим каждый чертов раз крайне удивлен, потому что с его точки зрения ничто беды не предвещало, а вся сумма признаков, указывавшая на эту беду уже пару месяцев (или недель), серьезной не казалась, по сравнению с тем, чем он был занят.
Им поэтому бывает крайне неловко отвлекать на свои проблемы близких — в результате чего проблемы разрастаются в некий локальный армагеддон, касающийся, однако, всего близкого круга Василиска, и решать который надо в таком режиме, в котором матом выругаться в адрес пострадайца уже некогда. (Помним, пожалуйста, хорошо помним, что я говорю об ИДЕАЛЬНОМ представителе типа, о формах типного поведения, до которого каждый живой представитель типа способен дотянуться, к счастью, не каждый день и даже не каждый месяц).
Великолепная небрежность, с которой они сообщают о циррозе печени, или аутоиммунном процессе, или трех перенесенных операциях, или двенадцати крупных травмах, способна впечатлить даже патологоанатома, наверное. Известных мне — впечатляла. Правда, они были молодые. И вот с этим всем великолепием очередной раз узнав, что опаньки — капельницы готовы, шприцы заряжены, прошу пожаловать — они высказываются в ключе «все же только что нормально было». Ага. Нормально. С точки зрения Василиска.
При этом они могут искренне стонать и жаловаться по поводу натертой туфлей ноги, обожженного чересчур горячим кофе языка, не той погоды, ветра не того направления и вообще (список на полный лист А4). Короче, анекдот про наркомана и его крокодила, который ныл про «желтеньким пузиком по мокрому асфальту» мог быть списан с Василиска, который пребывал не в настроении.
Они уникально чувствительны к настроению и состоянию значимых людей. И для них меланхолия или физическая болезнь партнера, родителя или ребенка — действительно проблема, и она действительно может мешать им жить. Причем, СИЛЬНО мешать. Вплоть до впадания в спячку и потери связи с собой и окружающим. Василиск в этом состоянии похож на недопроснувшееся похмельное растение, ползающее по территории в поисках воздуха, пригодного для дыхания и относительно чистой воды. Этим они похожи с Единорогами. Да и чего бы им не быть похожими — эмоциональная линейка и линейка управления дополняют друг друга через «я тебя понимаю» (НЕТ, про взаимоотношения остальных линеек будет ПОТОМ, или собирайте по фразе сами до поры до времени), но с пониманием тут... э... как бы так...
В общем, у них оригинальный взгляд на понимание. Для них «понимаю» — это «готов согласиться и поддержать», а не «способен объяснить» и уж тем более не «способен на основании понимания сделать правильные выводы о ситуации». Способны, точно. И прекрасно это делают, при случае. НО — это касается не тех, кого они «понимают». Дальний круг общения, да, им ясен насквозь и управляем, при желании, минимальным усилием.
И для них вот это «знаю, как устроено и принцип работы» никак не совпадает с внутренним ощущением «понимания», необходимым им для доверия и близких отношений. В доверительных и близких отношениях они не просто открыты и не защищены, они полностью синхронизированы с партнером по очень важному параметру — чувству себя в мире. Именно поэтому у многих из них богатое романтическое прошлое и бурное романтическое настоящее, это их способ понимания близкого. Знание «как устроено и как работает» к понимаемому субъекту обычно не применяется никак — по причине объектности знания «как устроено», возможно одновременно или одно, или другое.
Эта дихотомия «или понимаю, или знаю, как устроено и как работает» и есть ось, по которой представители типа делятся на два подтипа, я их называю «шелковый» и «серебряный», и мне очень сильно кажется, что движение из подтипа в подтип для каждого отдельного Василиска — это что-то вроде линьки или смены форм существования, как фаз развития. И проходит оно, вроде как, совсем иначе чем у Гарпий или Единорогов. В общем, по ходу описания эта моя гипотеза или подтвердится или нет, но со следующего поста я буду описания выкладывать уже по подтипам.
Апд: ой, нет. Сначала я выложу про то, как их делают. Выращивают, то есть.
Василиск (от греческого «царёк»), кокатрис, regulus (от лат. малый король) — мифическое создание с головой петуха, туловищем и глазами жабы и хвостом змеи (в другой версии — с головой петуха, глазами жабы, крыльями летучей мыши и телом дракона.). С течением веков образ василиска стал более устрашающим: это четырехногий петух с короной, сверкающими глазами, желтыми перьями, большими колючими крыльями и змеиным хвостом с тремя шипами.
На голове василиска имеется красный хохолок, или белое пятно (вот тут описания разошлись) похожее на корону или диадему (а тут опять сошлись). В геральдике василиск — символ могущества, свирепости и царственности.
От его взгляда каменеет все живое. Древние римляне верили, что Василиск вылупился из яйца, которое снес петух, а высиживала жаба. Средневековые популяризаторы все перепутали на фиг, конечно. И на основании вполне внятных римских и греческих источников получили теорию, что раз в сто лет чёрный семигодовалый петух может отложить в тёплый навоз яйцо (спорыш, сносок). Если это яйцо высидит змея или жаба, то из него вылупится василиск. Также полагали, что василиск может вылупиться из спорыша и в том случае, если его проносит шесть недель под мышкой девственница. Считалось, что вылупившийся василиск исполняет все её приказания: приносит ей золото, мстит за неё тем, на кого она зла и выполняет прочие неудобные поручения. Более поздние описания добавили еще одну пикантную деталь: яйцо, из которого Василиск появляется на свет, должно быть еще и без желтка.
Альфред Брем писал: «Под именем василиска древние греки и римляне представляли себе змееподобное чудовище самого страшного вида, одаренное сверхъестественной силой. Он и рождался сверхъестественным образом, высиженным гадами, неспособными к насиживанию, и был вреден для всего живущего, не исключая человека. В рождении василиска согласно античным мифам участвовали петух, змея и жаба.»
По преданию, если Василиск увидит свое отражение в зеркале, он умрет, потому что он на вид уж очень страшный и потому, что он и еще некоторые мифические звери произошли из капель крови убитой Медузы Горгоны и унаследовали от нее способность взглядом превращать в камень все живое.
Считалось, что василиски обитают в безлюдных тёплых и сухих местах, преимущественно в пустынях. Считалось, что именно василиски способствуют возникновению пустынь. В месте, где поселился василиск, умирает всё: птицы и животные падают мёртвыми, растения чернеют и гниют, вода источников, в которых василиск утоляет свою жажду, становится отравленной.
В некоторых источниках Василиска называют стражем сокровищ.
Местом обитания Василисков являются пещеры, они же — его источник питания, поскольку ест Василиск только камни. Покидать свое убежище он может только ночью, поскольку не переносит крика петуха. И еще он опасается единорогов, потому как те являются слишком «чистыми» животными.
Ну а теперь я это все попробую расшифровать.
Ну насчет внешности. Это понятно, что на первый взгляд они люди как люди. И только внимательный взгляд отметит, что они порой выглядят или как будто их слегка присыпали пылью (когда неважно себя чувствуют) или как будто их разбудили сильно раньше времени (тоже, при неважном самочувствии) — короче, тускло-серые и как бы не вполне живые. Ну или, временами, наоборот, как полированные, блестят и привлекают внимание — это когда они или хорошо себя чувствуют, или им очень надо внимание привлечь, именно теперь и именно этих зрителей. Но вот если начать наблюдать за их поведением... Органичное сочетание совершенно несочетаемых моделей, изящные переходы перьев-перепонок-чешуи в мотивации и логике построения этих моделей, как своего поведения, так и чужого мышления, абсолютное принятие Другого — на дальней дистанции — с любыми его вывертами, и способность к органичному и адекватному поведению в самой дикой и невероятной по сумме обстоятельств ситуации. При полной неадаптированности к тому, что вообще-то считается нормальными условиями жизни для человека. Ну или чего-то, на человека хотя бы отдаленно похожего.
Насчет короны и отмеченности — о, даааа. Они, прямо скажем, не обделены вниманием и умеют его привлечь. Толку им с этого, правда, ноль целых и хрен десятых, но умеют. Царственность и отмеченность в полный рост, а то.
Насчет пустыни — разговор особый. Их «зачем», «почему», «подумай» и «я прав/а» в разнообразных сочетаниях могут извести кого угодно. Учитывая, что «зачем» частью людей по крайней мере употребляется в смысле «назови мне хотя бы три причины выполнять эту твою блажь» — а Василиск может быть, представьте себе, не в курсе этого — часть их собеседников видит вместо Василиска совсем другое существо: Грифа, Не Обязательно Данного (это такой подвид пугала сценарного обыкновенного). И какое-то количество вполне годных с точки зрения Василиска контактов может отвалиться как раз на этом. Кроме того: из простого любопытства останавливать такими (с точки зрения Василиска как раз крайне своевременными и уместными) вопросами взлетевшего гэльвина, стартующую Гарпию или разбегающегося с воплем «иди-на-рог!» Единорога, доставать ими Медведя или Лису, пытаться добиться ответа от стайного Волка (а паче того от стаи Волков), или от Мыши... я доооолго могу перечислять. В общем, половина средних представителей половины типов, названных и еще не названных в Полевом Определителе станет не просто фиолетовой в крапинку, а пойдет всеми цветами радуги после того как Василиск удовлетворит свое любопытство. И если выживет... ну вы поняли, да? Вот вам и «превращает в камень взглядом» — без привычки-то рефлексия занятие непростое и жрет уйму сил. Да и заниматься ей в таком объеме, как для Василиска совершенно нормально, любят и умеют не все, а для некоторых это просто опасно.
Насчет пищевых привычек. Большинство представителей типа спят и питаются когда попало и как попало. Как попало — это значит, не имеют выраженных пищевых предпочтений, или в их пищевые предпочтения попадают не вполне съедобные (или съедобные в малом количестве) продукты и их сочетания. Например, зеленый сыр, сервелат и тортильи с перцем. Вместе, да. Или еще: бутерброд из буженины и бекона, с соусом тобаско не без хлеба. Мне вот слабО такое даже откусить. А вот вы себе ристретто двойной крепости с сахаром, гвоздикой и перцем представить можете? А я это даже нюхала...
Ночной и сумеречный образ жизни — сущая правда для некоторой части представителей типа. У остальных просто личные сутки совпадают с местными пару раз в месяц в среднем.
А насчет их появления на свет и их отношений с сокровищами — ждите отдельных постов.
(Кажется, переперчила я этот текст, ну да что уж теперь)
Итак, способ первый: своими руками.
Вне зависимости от того, к какому подтипу потом будет принадлежать ваш изящный смертоносный монстр, вам надо соблюдать — неукоснительно соблюдать — следующие условия.
-любить его. Настолько сильно, чтобы не знать и не мочь эту любовь никак выразить, лучше ни словом, ни делом. Ребенок должен сам об этом догадываться. Если не догадался — это не ваши проблемы: о любви говорить вообще не принято, ее надо чувствовать и проживать, а не проявлять, тем более (фууууу) в живом общении.
-быть обычным, живым и теплым, существом. Настолько живым и настолько обычным, чтобы никакие чертовы правила, никакая поганая последовательность, никакая мерзкая справедливость (слово-то какое... змеиное, не находите?) не могли ограничить вашу естественность и непосредственность.Только чувства и переживания становятся основой отношений с близкими людьми, да. Причем сложные, тонкие, трудноразделимые, острые, яркие и много. Ребенок должен уметь ориентироваться в сложных условиях, а как же. Причем, чувства и переживания ваши должны быть крайне значимы для вас в тот момент когда вы их проживаете, но ничего не значить уже через пять минут после того как они прошли. Что значит «в обморок свалился после вашей нотации»? от эмоций плохо быть не может! Вам же не плохо? ну и он пускай не придуривается.
-стараться быть хорошими. Не хорошими родителями и не для своего ребенка, а по настоящему, по большому человеческому счету хорошими: не проявлять агрессии (никак и ни к кому, кроме ребенка, а он и так не человек, вы же монстра растите, так что с ним можно — но строго по делу: если ОН САМ ПЕРВЫЙ ведет себя нехорошо) стараться нравиться всем (опять же, кроме ребенка, он и так никуда от вас не денется) и поступать согласно ожиданиям (только не ожиданиям ребенка, его оценка и отношение не может быть значимо для вас, вы же его и так любите, поэтому он должен любить вас в ответ, что бы вы ни делали, а иначе он...ну да, именно то, что вы пытаетесь вырастить)
-периодически давать ему почувствовать серьезность жизни и ее коллизий: оставлять его одного в ситуации, с которой вы сами не справляетесь — ну в конце концов должен же кто-то ее разрешать или по крайней мере оказаться виноватым за то, что она не разрешилась или разрешилась не так.
-помнить что взрослые люди в игры не играют и относиться к играм ребенка как к остатком детского поведения, которое он со временем непременно изживет — вроде проблем с горшком или неумения постелить за собой постель. Кстати, и по возрасту эти проблемы часто совпадают: то есть, одни заканчиваются, другие начинаются. И несомненно, пройдут, если не заострять. Как и сопли, кашель, проблемы аппетита, неумение ребенка самостоятельно быстро заснуть и быстро проснуться — и все прочие незначительные бытовые моменты. Ну по сравнению с чувствами и переживаниями. Вашими, а как же. Не его же.
-поощрять его взрослость, ответственность и самостоятельность: чем меньше он посвящает вас в свои дела и чем больше вы задним числом узнаете о его успехах, тем лучше. Начинайте прямо с детского сада, так оно вернее будет. Чувствует себя одиноким? это пройдет, мы все чувствуем себя одинокими, никто из нас не понят с нашими уникальными эмоциями, и даже искреннее и полное их проявление обычно вызывает у окружающих какие-то странные реакции, ничего, все так живут, привыкнет и он.
-предложить ему эмоциональную поддержку в те несколько страшных дней, когда он будет линять из человеческого ребенка вот в это самое — если вы, конечно, будете рядом, и, разумеется, так, как вы обычно относились к своим чувствам и переживаниям, взахлеб. Он, конечно, не оценит (да и кто бы ожидал), но это ваш родительский долг. Не пренебрегайте им. Если вам покажется, что ваше чудовище умирает или сходит с ума — это просто центральная фаза мутации, встанет через несколько дней/часов как миленький. Да и вообще не факт, что это будет происходить на ваших глазах, чаще всего они, почувствовав приближение каких-то странных состояний, пытаются забиться в самый темный угол и не вылезают оттуда, пока все не кончится. И в процессе тоже признаков жизни не подают. Так что если вы потеряли ребенка в доме или он куда-то закопался к друзьям и носу не кажет несколько дней — это он не обязательно умер, скорее всего, просто проходит мутация: вы ведь ее и ждали, правда?
-не забывать ему напоминать, кому он принадлежит, по праву любящего существа присваивать все любимое. Он (а хоть и она, неважно) — ваше сокровище. Вместе со своей кошмарной пустыней, вместе со своими странными игрушками, из которых он так и не вырос, вместе со своими страшноватыми играми, которых вы не понимаете, со своим непостижимом режимом дня и режимом питания, со своей чудовищной жизнью, в которую он втягивает и вас — а куда вы на фиг денетесь, это долг любящего: следовать за любимым...
Не пытайтесь его понять. А то ОН поймет ВАС. Вам это, уверяю вас, не понравится. Но сделать что-то или хотя бы возразить вы уже не сможете. Да и когда, собственно, могли-то. Условия выращивания этих монстров такого просто не предполагают: для этого нужен хотя бы в какой-то форме живой и честный контакт с ребенком — а тогда Василиска не получится.
Способ второй: тут от вас мало что зависит. В этом случае вы получаете чудовище, потому что так срослось, и оно будет меньше чудовищем и больше чудом, по крайней мере по отношению к вам, но на остальных у него сил хватать не будет — не пеняйте ему за это. А хоть бы и ей. Если вам не нравится, как ваше чадо ведет себя с окружающими — отвернитесь и не смотрите. Ему иначе правда никак.
Срастись могут следующие факторы:
-поврежденный тонкий кишечник. Амебная дизентерия это была или ротавирус, гепатит или смутительного качества креветки — уже неважно. Главное, чтоб года в полтора. Ну от года до трех. Тогда уже точно не поправить.
Между тремя и одиннадцатью хороши бывают в этом смысле вирусный панкреатит, хронический холецистит с гастритом (что ниже — само сдохнет) или какой-нибудь колит позаковыристей. Ложки порченной сметаны может оказаться достаточно.
-убитый иммунитет. Начать процесс может подцепленный в роддоме-поликлинике-песочнице стафиллококк, пойманный сверху герпес продолжит черное дело — а дальше прошляпили первых три дня отита или бронхита, оно расползлось (у детей это быстро происходит) — и ага.
-разваленный режим сна и бодрствования. Алкоголик-сосед в двухмесячном буйном запое в коммуналке, пришедшейся на «кризис трех лет» вполне может стать таким фактором. Или в возрасте семи лет две школы — простая и музыкальная — вместо одной, и режимы вперехлест при их небрежном наложении. Далее списком, особенно если хочется «собрать все яблоки» руками ребенка, а условия не позволяют создать ему для этого запас прочности здоровья и выносливости.
В любом случае, процесс мутаций можно считать законченным, когда существо понимает, что возможность получить результат важнее возможности им воспользоваться, живой контакт — это такой способ окружающих оправдать свою лень и распущенность, но объяснять им это бесполезно, а связь с собой — это тот телефон, который лучше держать выключенным. Всегда.
Чем они отличаются от тех, с кем их так легко перепутать (линейка интеллектуальной активности).
-Тем, что
там, где Дракон просто «не заметит» препятствия (и потом обнаружит болтающиеся на хвосте фрагменты крыши чужого дома и пару балкончиков),
где Гэльвин, прекрасно понимая, на что и как его пытаются развести, но не имея умения (чаще еще и желания) это красиво обойти, уже взлетел и следует боевым курсом прямо к цели (берите ластик и стирайте на фиг этот квартал, ага),
где Змей ищет укрытие или утекает сквозь пальцы, когти или прочие щупальцы и ложноножки
— там Василиск упорно продолжает искать лучший выход, верный баланс жесткости и нежности в отношениях, верную стратегию поведения, позволяющую вернуть ситуацию к гармонии. Это неважно, что гармонию туда не завозили. Он же там есть? Ну и вот, его-то вместо гармонии и завезли. Он ее сам установит.
Линейка интеллектуальной активности с линейкой управления, к которой принадлежат Василиски, вообще-то конфликтеры. Они с диаметрально противоположных сторон подходят к абсолютно одинаковым ситуациям. Там где ни один представитель линейки интеллектуальной активности в ситуации не останется, или будет ее разруливать с безопасного расстояния, именно потому что от пребывания в ней он испортится, он это уже пробовал и понял — Василиск (и представители еще двух типов, входящих в линейку) будет оставаться в ситуации, пока его оттуда не попросят или ситуация сама не сгниет и не рассыплется, потому что иначе неправильно. Иначе — это будет слишком похоже на потерянную возможность, а они этого очень не любят. Если ситуация рассыпалась и кончилась, то это уже вопрос другой, ответственность снялась естественным образом. А вот если Василиск сам из ситуации по своему выбору вышел и ответственность с себя снял... Нет, наверное, бывает и такое. Но, по моим прикидкам и ответам старших подростков со свежесформированным типом (недавно завершивших мутацию), переноситься это должно не лучшим образом и у взрослых представителей типа тоже.
Там, где Дракон, Гэльвин или Змей впали в анабиоз и уже честно могут себе позволить не париться, потому что нечем (вот будет чем, тогда и встанем), Василиск находится в яме чернейшего отчаяния и не может вылезти из нее именно поэтому. Где Дракону и прочим представителям этой же линейки нужен ресурс, потому что мотив и цель у них есть всегда, даже если они не отдают себе в этом отчета, там Василиску и представителям типов из его линейки непременно нужны мотив и цель — а уж тогда они и до ресурса дотянуться смогут.
С другой стороны, если Единорог и прочие представители линейки эмоциональной активности не могут не только действовать и получать результата, а порой и обслужить себя не способны без постоянного мотиватора рядом, который берет на себя ответственность за формирование для них предпочтительного эмоционального фона, планирование деятельности и отношения к результату и прочие, весьма интимного свойства (на мой личный взгляд) вещи, Василиск способен мотивировать сам себя при совпадении некоторых условий, создающих ему ощущение... э... в общем, специальное такое ощущение, про которое ждите интерлюдию. После выходных она будет. Попутать и найти себя в другой корзинке можно и по этому принципу: специальное ощущение от себя и специальные условия его, этого ощущения, сохранения и поддержания, не всегда зависящие от самого нелюдя у этих двух линеек (управления и эмоциональной активности) будут на первый взгляд очень похожи. Что их и делает симбионтами. Но разница есть. О ней — отдельной строчкой через сутки или чуть больше.
Нет, я не про любовь как форму взаимоотношений полов — пока что. Я про любовь как форму и способ взаимоотношений с миром.
Игравшие в Фоллаут меня поймут очень хорошо. Для остальных сначала будут некоторые необходимые пояснения.
Представьте себе мир, где не уродов нет. То есть, нет как класс. Вы сами — не в счет, потому что с точки зрения любого из окружающих вы тоже урод, ну по крайней мере вы бы на их месте так и думали, это раз, а два — эстетика — понятие весьма относительное в мире, где надо сначала выжить, а потом любоваться видами, пейзажами и натюрмортами, а также лицами и мордами. Если удастся — будет время и возможность, ага. Потому что задача «выживать» — фоновая и неотменяемая, как дыхание. И любой ресурс, необходимый для жизни (действительно ресурс и действительно необходимый) добывается с трудом. Нет, «еды вообще» вокруг полно: кому и хлорка — творожок, кому и напалм — маянезик. Проблема в том, что вы (как и все другие вокруг) озадачены поиском того, что вы считаете водой, едой, воздухом, пригодным для дыхания, безопасным местом для сна, и так дальше про все вообще, куда не ткни. И этот процесс занимает время и внимание. И всего найденного всегда чуть меньше, чем надо. То есть, если шустро провернуться, то можно успеть набрать достаточно, но для этого надо не лажать и действительно оборачиваться шустро. Можно например искать что-то, годное не только вам и пытаться обменять — с разной степенью успешности. Иногда вместо запрашиваемого в обмен могут тупо дать по голове и отобрать предлагаемое, не заплатив. Но если внимательно смотреть, с кем имеешь дело — то все в порядке, способ как способ. Еще на минных полях много полезного можно найти. Надо только хорошо смотреть под ноги и следить чтобы никто не увязался, потому что вот они-то под ноги смотреть не будут, по определению. Им либо пофиг на последствия, либо они в них не верят. Ну и так во всем.
Представили?
Теперь представьте себе, что это настолько нормально, что иначе не бывает. Других вариантов нет. О них неизвестно, потому что в картине мира такого не было представлено. И поэтому те условия, которые представлены в картине мира — хороши по определению: в них можно выжить и устроиться удобно. Ну почти. Ну насколько получится. Ну то есть если не зевать, не расслабляться и не делать летальных ошибок.
Справились?
А теперь представьте себе, что вы настолько хорошо это все умеете и можете, что в вышеназванных условиях почти всегда почти сыты, почти выспались, почти по сезону одеты, почти дочиста отмыты и почти в любой обстановке почти уверены в своей безопасности. А стопроцентной гарантии не даст даже страховка, да и кто ее тут продаст, ту страховку, так чтобы это был не лохотрон.
И с этим справились? Да вы выдыхайте, выдыхайте, бояться тут нечего, все почти в порядке. И... да, как раз удачная минутка, чтобы полюбоваться на... а что бы то ни было. Закат, восход, роса на траве, лицо или морда, натюрморт на обеденном столе, уличная драка, цветок сквозь трещины в асфальте, игра бензинового пятна в луже... красиво, правда? И так красиво, что дух захватывает. Ради этого стоит пытаться играть в этот аттракцион дальше.
... вот поэтому Василиски так ценят прекрасное и так вкусно описывают все то, вроде бы простое и всем понятное, что мы можем и пропустить по невнимательности — у нас-то есть запас прочности на возможную повторную встречу с именно этим прекрасным. А у них — еще вилкой по водке писано, да или нет. Именно так Василиск и формируется как собиратель сокровищ, в те минуты, когда почти все почти хорошо, и есть минута передышки для того чтобы взглянуть в небо или лицо человека напротив. И тогда то, на что падает взгляд, кажется прекрасным, потому что оно уникально, и момент встречи уникален тоже. Не только потому, конечно, но не в последнюю очередь потому.
Кстати, сейчас они придут и начнут рассказывать, что ничего подобного, никакого фоллаута, нормальная жизнь в нормальном мире, удобная и комфортная, ага. И у них все есть, им ничего не надо. Вы слушайте, слушайте. И где-нить себе помечайте: все, что названо ценностью и объявлено имеющимся в постоянном доступе — они умеют добывать из камней и воздуха, практически с незаметным для себя усилием. А все, про что они скажут «а разве это необходимо» — им просто не завозили. Не удивляйтесь. Они правда так думают.
Идентичность «я-правильный» (читайте — «я — хороший и любимый») у них намертво приколочена именно к этому короткому моменту передышки между авралом и ахтунгом, в котором им хорошо и они могут потянуться к миру и даже надеяться на его ответ (положительный ответ, заметьте). Все остальные ситуации складываются в «я за все отвечаю» или «сейчас разберемся», которые могут дать надежду на этот момент позитивной связи с собой и миром, когда номер уже набран и можно почти расслабиться в ожидании ответа абонента (мира или себя).
Настоящая беда происходит тогда, когда на них обваливается негативная обратная связь, прямо и непосредственно связанная с их личной ошибкой или просчетом. Это не «я-плохой». Это даже не «я-негодный». Это «я-мертвый-через-минуту» (или минуту назад). Вне зависимости от объема просчета. Василиск «негодным» не бывает: он сразу «мертвый» или «никогда не существовал в действительности». Собрать их обратно после такого события бывает довольно трудоемкой задачей, и собирается обычно не то, что разобрали.
Назначение Сокровища в жизни его хранителя — быть Прекрасным и... как бы это так выразить-то... о!
Мырчать в доступном или удобном волновом диапазоне. Пожалуй, так точнее всего.
Мырчаньем может быть признано
-полный противень плюшек с корицей
-с кайфом оттанцованная рэйв-пати
-стихи собственного сочинения или не собственного сочинения
-от души ссаженные в уличной драке руки
-объятие от всего сердца
-долгий светлый взгляд из противоположного угла комнаты
-просто улыбка
-и даже ничего адресованного лично ему, если Сокровище в действительно хорошем настроении и довольно жизнью.
Василиск это все поймет. И будет доволен. У него хорошие локаторы, волну он сам поймает. Главное, чтобы с этой волны излучался позитив, и чтобы позитив излучался именно Сокровищем. Собственно, отчасти поэтому они Сокровищами и становятся.
Представления о Прекрасном у Василиска очень просты. Это
-уникальность (чтобы второго такого точно не было по крайней мере в дельта-окрестности)
-эффективность (красота решения, если речь идет о механизме или инструменте или природосообразность, если речь идет об организме или природном явлении). *Задумчиво, в сторону* иногда мне кажется, что с них сталось бы держать в доме маленький торнадо вместо домашнего животного, если бы торнадо приручались хоть чуть-чуть.
-доброжелательность и приязнь к Василиску лично.
Сокровище вовсе не обязано о Василиске заботиться, если ему это не нравится или тяжело. Он и сам... того... позаботится. Как умеет и способен.
Сокровище вовсе не должно думать так, как думает Василиск. По идее, лучше бы оно вообще не думало, но так умеют не все Сокровища. Причем, некоторые, думая, тоже вроде бы мырчат (и это называется «познавательная деятельность» и/или «мыслительные процессы»), а некоторые — довольно противно гундят (это тогда называется «рефлексия» и «саморефлексия»
Но Сокровище на то и Сокровище, чтобы иметь право быть, то есть бывать, разным. Если ему свойственно иногда гундеть — что же поделаешь. Василиск потерпит. Он долго может терпеть, годами. Потому что Сокровище же.
Чего Сокровищу не стоит делать, чтобы его хранитель не кончился — так это пытаться убиться, явным для Василиска (а не для Сокровища) способом. И еще — отказывать Василиску в праве оберегать Сокровище и заботиться о нем согласно представлениям Василиска о Прекрасном и Правильном. Это два момента, которые Василиск не переживет. То есть, конечно, все равно переживет. Помрет, оживет — и переживет.
Если Сокровище хочет перестать принадлежать Василиску, то ему надо стать полностью самодостаточным и не нуждаться в защите и заботе. Василиск тогда сам куда-то девается, из каких-то своих соображений.
А что же делать, если Сокровище неживое, и мырчать не умеет? А ничего не делать. Неживое сокровище умеет мырчать еще лучше чем живое, потому что на грамотный уход реагирует всегда позитивно. И мырчит оно соответственно объему вложенного усилия.
То есть, кроме членов семьи (двуногих, четвероногих и безногих вовсе), друзей, коллег и учеников/студентов (про последних в качестве Сокровищ еще поговорим отдельно), Сокровищем может стать:
-коллекция
-магазин или сеть магазинов, а также кафе, мастерская, туристический маршрут, самостоятельно разработанный и отлаженный так, чтобы безопасно и с кайфом протащить по нему любого чайника так, чтобы и чайник, и маршрут от этого выиграли, и даже просто поток ресурса
-механизм или машина, корабль (начиная от лодки-плоскодонки и заканчивая трехпалубным лайнером), самолет, прибор или комплекс приборов, оружие
-природный ландшафт. Или не природный.
-интерьер
ряд продолжите сами.
А от меня вам пример. У меня по юности был опыт работы в химических лабораториях, так в одной из них был дядька такой занятный — у него Сокровищем была антикоррозийная... кажется, «официально» она определялась как смола. Но поскольку в бытовых разговорах в лаборатории она/оно определялось как Вещество (для лаборантов) — и именно с Большой Буквы, чтобы с уважением; или как Деточка — в разговорах с коллегами, то я напрочь так и не знаю, что оно такое было. Но вариант формулировки «я дал лаборанту отгул, потому что у нее что-то там семейное, а Деточке все равно надо отдыхать» я запомнила хорошо. Это он так шефу отчитался за день работы.
Нет, они не все такие. Василиски — это тип, где мальчики и девочки — это две отдельных стихии, и упаси Бог перепутать. Впрочем, об этом отдельный разговор, и потом. А сокровищница у каждого Василиска есть, вне зависимости от пола и возраста. И смыкается с ней такая интересная тема, как «Василиск-воспитатель».
Самый яркий пример (и самый... хм... осязаемый и наглядный для питерцев) — это Павел Первый. Представитель типа настолько явный и бесспорный, что даже через три сотни (ну почти) лет все, что хоть как-то связано с ним и носит хоть какие-то отпечатки его мыслей, решений, представлений о прекрасном и правильном — определимо как «здесь был Василиск».
Гатчина. Инженерный замок. Закон о престолонаследовании. И далее, по мелочи — везде. Начиная с коллизий с Суворовым и заканчивая реформами в отношении одежды штатских лиц, начиная с общего стиля управления и заканчивая поведением во время мигреней.
Это был не просто Василиск, а Василиск, у которого отобрали Сокровища, точнее — не дали возможности иметь их.
Естественно, он был более конфликтным и жестким, чем мог бы стать, если бы у него была некая зона безопасности и удовольствия, гарантируемая наличием Сокровища в жизни (просто наличием, не какими-то специальными действиями).
Не менее прекрасен и Николай Павлович — тоже яркий представитель типа, но в отличие от Павла, владелец живого Сокровища в лице сына. И он тоже оставил весьма заметный след в истории страны и в истории и устройстве города. Для начала, он совершенно не горел желанием восходить на престол страны, уже присягнувшей другому, несмотря на подписанное этим другим (Константином Павловичем) отречение, и они МЕСЯЦ кланялись друг другу в дверях, пока не разобрались. Но после воцарения картина резко поменялась.
Вот цитата из учебника истории, извините, 1917 года издания.
«На западе Европы „политика вмешательства“, созданная Венским конгрессом и „священным союзом“ скоро отжила свой век. Император же Николай твердо держался старых принципов и считал для себя обязательным поддержание законного порядка не только у себя дома, но и в других государствах». Ну, насчет порядка... да простят меня представители типа, но я не могу назвать порядком то, что при Николае Павловиче творилось с курсом монет и ассигнаций. Все наши дефолты и инфляции — так, семечки и даже шелуха от оных по сравнению с той ситуацией.
Вот этот момент себе заметьте, поставьте галочку. Он важный.
Но у заметной части представителей типа действительно есть некоторые сложности с представлением о границах и вопросах безопасности. И чем больше зона контроля у Василиска, тем больше вероятность того, что он начнет экспансию — не из соображений обогащения или получения выгод, а именно имея в виду упрочение собственных позиций и получение дополнительных гарантий своей безопасности и безопасности своего Сокровища. Прощальные слова Николая сыну были такими: «Мне хотелось, приняв на себя все трудное, все тяжкое, оставить тебе царство мирное, устроенное и счастливое... Провидение судило иначе».
И совершенно великолепен патриарх Никон. Вот тот же... интересный момент в поведении, что и у Николая Павловича — но в других социальных обстоятельствах: «Однако, когда царь объявил Никону об избрании его на патриарший престол, Никон решительно отказался. Его долго упрашивали, и он дал свое согласие лишь тогда, когда царь обещал ему слушать его во всем, „яко начальника и пастыря, и отца краснейшего“ Это обещание Никон разумел в том смысле, что ему даются особые полномочия и высшая власть.» Это было еще отъезда Алексея Михакйловича на войну с Речью Посполитой. Дальше, если хотите, гуглите сами, что было. И чем, кстати, кончилось.
Я уж молчу о том, что было наворочено в церковных книгах с вроде бы благой целью добиться единообразия обряда и текстов молитв. Да, именно наворочено. Я когда-то говорила, что мне доводилось видеть своими глазами дониконианский и никонианский часословы. И сравнение меня потрясло не по хорошему: выпущенные слова, грамматические ошибки, потерянные фразы... Хранитель этих книг сказал мне, что с Библией, молитвословами и остальными книгами дело обстоит примерно так же.
Примеров есть еще до фига, но думаю, этих достаточно.
Итак, общее в поведении Василисков, на которых свалилась Ответственность, будет выражено в следующих принципах (за формулировки извините, я знаю, что представитель типа так бы не сформулировал никогда, но снаружи это выглядит именно так)
— или я отвечаю за все что тут происходит, или я тут вообще ни за что не отвечаю, а выживаю как могу (могу, кстати, хорошо), а кусок ответственности — это, простите, бред и фикция. Или подстава.
— если я тут отвечаю за все, вы будете делать то, что я сказал, в том порядке, в котором я сказал, и в тех подробностях, с которыми я сказал. Можете не волноваться, я вас проконтролирую, чтобы вы не сбились и не запутались. И да: я вам в своих планах, в том числе на вас лично, отчитываться не обязан. В отличие, между прочим, от вас.
— если я ввожу какое-то правило, оно обязательно к исполнению немедленно после того, как введено. Для вас же, между прочим, старался. Я-то сам и без этого прекрасно проживу.
— если я сказал, что я тут за все отвечаю и все контролирую, не орите, что здесь бардак. Я в этом всем прекрасно ориентируюсь, значит, и вы должны быть довольны. Я же отвечаю и за вас тоже. И следовательно, с вами ничего плохого ПРИ МНЕ случиться не может.
— если власть выскользнула из моих рук, можете считать, что я умер. По крайней мере, моя (и ваша тоже) судьба после этого мне совершенно безразлична.
В общем, пока Василиск-начальник любим и признан единственным и непогрешимым, его управление в целом можно назвать вполне удовлетворительным. В остальных ситуациях... лучше не оценивать. Вас не порадуют полученные выводы, а он их просто не переживет.
Именно поэтому, кстати, в криминальных ситуациях Василиски представлены в двух кондициях: либо удачливый, либо мертвый. И совершенно неважно, как выглядит его удача и по какую сторону колючки он с ней находится.
Апдейт: забыла еще один принцип, очень заметный снаружи в поведении представителей типа.
Вот он:
Если качество (жизни или деятельности) мешает эффективности, качеством можно пожертвовать. Потом мы его подберем, если без него нельзя будет обойтись. (Правда, до этого «потома» доживут совсем не все, но это уже малозначимые детали)
«Серебряный» Василиск прекрасен на дальней дистанции. С расстояния «взгляда из зала в президиум» он смотрится примерно так, как я описала в первом посте про них. На ближней — разговор совсем иной. Это холодное и царапучее нечто, которое с какой стороны ни гладь, все равно травмы будут. Но стоит отодвинуться от него на нетравмоопасную дистанцию, как оно начинает резко возражать: ему холодно, оно остывает и скверно себя чувствует.
К счастью, они («серебряные») обычно имеют некоторый запас... хм... живого общения, дающего тепло. И благодаря этому могут себе позволить философски отнестись к неизбежным потерям в круге общения.
Серебряный Василиск — сам Сокровище. Но не свое, а чье-то. И чем больше этих «кого-то», тем в большей он безопасности, поскольку «передерутся и не разберутся» © представитель типа, или начнут конкурировать за внимание — и все блага будут его, с минимальной нагрузкой в виде обязательно прилагающихся к благам нелепых телодвижений и ненужных слов и жестов.
Или, если все не так радужно, Серебряный Василиск ощущает острую и неосознаваемую (очень плохо осознаваемую) потребность Сокровищем быть. Эти кажутся сделанными из черненого серебра, и выглядят как мечта декадента/декадентки. И кстати, менее травмоопасны. Ну не без исключений, конечно, но все-таки, в среднем — менее. Вообще-то Василиск, который уходит в Пустыню, всегда цвета черненого серебра. А если без аллегорий, то если Василиск отчаялся найти тех, для кого он мог бы стать Сокровищем, и не имеет Сокровищ сам — он начинает терять смысл жизни, мотивацию к деятельности и рассыпаться в пыль.
Бывают еще очень травмоопасные Серебряные Василиски — те, у которых Сокровище только одно, и это не живое существо. Эти, при всей симпатии (когда и если она есть) к тем, с кем они встречаются в своей ценной области деятельности и/или значимой области жизни, не особенно заинтересованы в ком-либо, поскольку слишком сильно заинтересованы в чем-то для того, чтобы внимания и заботы хватило бы на что-то кроме предмета/области интереса.
Штирлиц (не из фильма, а из серии романов Юлиана Семенова) как раз такой.
«Шелковые» Василиски прекрасны вблизи, а издали на первый взгляд невыразительны и неотличимы от фона, под который они мимикрируют. И фоном им обычно служит та окружающая их жизнь, которая.. как бы так... сама стеклась к ним и наполнила некие неявные границы, внутри которых все немного отличается от того же самого, но за их пределами. И казалось бы, ничего в ней такого и нет — просто жизнь, какая она есть, между хлебом и книгой, между чистым полотенцем и цветком, между утром и вечером — но. НО. Она, жизнь эта, удивительно ласково обнимает и какая-то вся такая... совсем без острых углов. И при этом не пытается всосать тебя целиком, а вполне дает возможность где-то бегать, за что-то драться, что-то добывать... если тебе этого настолько сильно хочется. Это очень удобная и спокойная жизнь, по которой начинаешь скучать на второй день после того как оказался за ее пределами. Если, конечно, речь идет о здоровых людях, а не о товарищах, по которым клиника неврозов плачет горькими слезьми, и которых привлекает участь Горьковского буревестника или позиция кораблика из стихотворения Лермонтова «Парус», а в условиях комфорта, покоя и стабильности оных товарищей рвет на части изнутри их собственное накопленное напряжение, которое некуда слить. В «Войне и мире» у Толстого линия семьи Берг как раз такова. Правда, было надо быть Львом Николаевичем, чтобы описать эти отношения В ТАКИХ интонациях и красках... Ну да бог ему судья, классику.
Обычно они очень трудно типируются, в силу своей «обыкновенности», и только общий для всех представителей типа взгляд (который тоже еще пойди поймай) может дать хоть какой-то намек на то, с чем/кем имеешь дело.
И вот еще что: они не плюшевые. Они шелковые. Для справки: хороший шелковый платок можно использовать как одеяло в не очень холодную ночь, затем как удавку под утро, затем как тент от солнца в жаркий день, затем как полотенце ближе к вечеру — и снова как одеяло ближе к ночи. Шелковый Василиск — все равно Василиск. Со всеми вытекающими.
За жизнь Василиск может перелинять из «шелкового» в «серебряного» и обратно раза три-четыре. Но это каждый раз не одномоментный процесс.
Первым из известных был вообще Каменский. Ян Амос Каменский. Представители типа, читая полное название «Великой дидактики», наверняка почувствуют себя несколько перед зеркалом, возможно даже, не вполне одетыми — особенно те, кто занимается обучением или воспитанием — впрочем, на то и описание типа.
Итак, полностью книга, которая стала делом жизни Каменского, называлась «Великая дидактика, содержащая универсальное искусство учить всех всему, или верный и тщательно продуманный способ создавать по всем общинам, городам и селам каждого христианского государства такие школы, в которых бы все юношество того или другого пола, без всякого, где бы ты ни было исключения, могло обучаться наукам, совершенствоваться в нравах, исполняться благочестия и таким образом в годы юности научиться всему, что нужно для настоящей и будущей жизни». Оцените подход и проникнитесь замахом. Нет, это не мания величия. И не претензии на мировое господство или приоритет в отрасли. Это просто вместо гармонии в ситуацию завезли Василиска.
Кому мало, тот может освежить в памяти (или познакомиться) с базовыми принципами обучения, выведенными им:
9 правил искусства обучения наукам
1. Всему, что должно знать, нужно обучать.
2. Все, чему обучаешь, нужно преподносить учащимся, как вещь действительно существующую и приносящую определенную пользу.
3. Всему, чему обучаешь, нужно обучать прямо, а не окольными путями.
4. Всему, чему обучаешь, нужно обучать так, как оно есть и происходит, то есть путем изучения причинных связей.
5. Все, что подлежит изучению, пусть сперва предлагается в общем виде, а затем по частям.
6. Части вещи должно рассмотреть все, даже менее значительные, не пропуская ни одной, принимая во внимание порядок, положение и связь, в которой они находятся с другими частями.
7. Все нужно изучать последовательно, сосредоточивая внимание в каждый данный момент только на чем-либо одном.
8. На каждом предмете нужно останавливаться до тех пор, пока он не будет понят.
9. Различия между вещами должно передавать хорошо, чтобы понимание всего было отчетливым.
Я только напомню, что это все заявлялось в то время, когда самого деления на класс и урок еще не было, дети всех возрастов сидели вместе и делали каждый свое, иногда объединяясь в группы, в шуме и гаме, и длительность учебного дня была малопредстказуема, я уж про эффективность не говорю.
И — опа! — появляется некто, предлагающий систему, работающую в любых (ну почти) руках. То есть, по описанию она так и выглядит.
Далее в ряду должны быть названы:
-Адольф Дистервег с его идеями культуросообразности, природосообразности и самодеятельности в обучении.
-Константин Ушинский, который (если опустить такие «мелочи», как определения содержания образования или характеристики воли, внимания, памяти, мышления, воображения) предложил такие принципы подхода к обучению и воспитанию:
воспитание должно быть самобытным, национальным;
дело народного образования должно находиться в руках самого народа, который бы занимался его организацией, руководил и управлял школой;
народ определяет содержание и характер воспитания;
все население должно быть охвачено просвещением, общественным воспитанием;
воспитание женщин наравне с мужчинами;
подлинная народность выражается, прежде всего в родном языке.
принцип народности связан и с задачами формирования личности, и с воспитанием у детей любви к родине, своему отечеству, гуманности, правдивости, трудолюбия, ответственности, чувства долга, воли, чувства самолюбия в его правильном понимании, эстетического отношения к жизни. Все эти качества исходят от народа и соотносятся с его характером и традициями, помогают формировать национальное самосознание народа.
принцип народности должен быть реализован через преподавание в школе отечествоведения: истории своей страны, географии, изучение русских писателей и поэтов (литература), природы России и др.
-Иван Бецкой с его системой взглядов, представлявшей из себя сложную сварную конструкцию из несочетаемых, казалось бы, позиций Руссо, Гельвеция и Локка, который вообще не вдруг поймешь, как в эту компанию третьим поместился. В сумме получилось, однако, что «воспитатели должны быть „добросовестными и примера достойными людьми“, обучать без принуждения, с учётом склонностей ребёнка, не применять телесных наказаний».
-Виктор Сорока-Росинский, выступавший за разделение детей с нарушениями развития, «трудных» (в это понятие включали и то, что теперь называется «ребенок в сложной жизненной ситуации», и то, что теперь называется «педагогическая запущенность») и «психически дефективных», детей с нарушениями функций психики. И принципы воспитания и обучения, которыми он руководствовался, довольно точно ложатся в ряд, смотрите:
Национальные школы и национальная психология. Основные принципы национального воспитания должны закладываться в семье: через религиозное воспитание и труд, воспитания на традициях устного народного творчества. Демократичность воспитания и обучения. Принцип коллективного воспитания с учётом индивидуальности каждого воспитанника. Переход от принуждения к принципу добровольчества на основе самодеятельности, самоуправления, соревновательности и самокритичности. Всякое знание превращать в деяние. Принцип игры как естественной потребности растущего организма в организации всей жизнедеятельности воспитанников и учёбы.
-Януш Корчак с его системой организации в «Доме сирот», опирающейся на самоуправление ДЕТСКОГО коллектива.
И, разумеется, Антон Макаренко.
Вы извините, что я без отчеств — это не из неуважения, это из экономии места в исходном блокноте.
С целей и начнем. Самой значимой и приоритетной целью работы (именно работы) Василиска с учеником является раскрытие в ученике Сокровища. Очевидного и бесспорного Сокровища не только для самого учителя, но и для всех, кто будет видеть его и как-либо иметь с ним дело. Когда-нибудь вообще.
То есть: формирование у ученика возможностей проявить свою индивидуальность в любой жизненной ситуации так, чтобы с этой индивидуальностью быть принятым.
Еще раз: не «формирование личности ученика», не «создание запаса знаний умений и навыков, нужных для жизни» — а способность быть собой и средства, ее обеспечивающие.
Кроме этой цели, еще есть ряд менее значительных, типа гармоничного развития (в смысле — сядьте там прочно — запаса направлений самореализации, на случай если основное поломается) и уважения к другим в виде соблюдения своих (не других людей, а именно своих) личных границ во всех их видах и формах, но они подчинены основной, и — как это часто бывает у Бестий — само собой разумеется по умолчанию настолько очевидно, что никогда не бывает толком проговорено подразумевающим до конца.
В «Книге для родителей» есть очаровательные пассажи, где эти умолчания полураскрываются в примерах из опыта, и точно такие же находимы в количестве у другого представителя типа — Януша Корчака — в книге «Как любить ребенка».
Ну и мелким дребезгом: уверенность в себе; умение достигать своих целей; навык сосредоточиться именно на цели, оставив в покое самооценку, эмоциональные кондиции и внешние обратные связи; способность самостоятельно закрыть этап и начать следующий (а не ждать, пока вся обратная связь добежит); ответственность и последовательность.
Красиво, да? И что самое удивительное — у них это как-то получается, причем так получается, что фиг за ними повторишь, впрочем об этом позже, через пост или два, и, судари коммунары, будьте готовы к предметному разговору, если вы это еще читаете.
А теперь про методы.
А метод, собственно, один: убрать из учебного процесса себя, как личность. То есть, не перестать личностью БЫТЬ, но перестать ее, личность свою, с ожиданиями, опасениями, надеждами, убеждениями, представлениями о Прекрасном и Правильном в учебный процесс... э... интегрировать, чтоб сильнее не сказать. Потому что ребенок не обязан, осваивая новую для него область деятельности или знания, обучаться одновременно подстраиваться под невысказанные требования и ожидания взрослого, который «тоже человек».
Причем «тоже человек» — это такая дефиниция, чтобы вы все знали. Это такой персонаж, который
-не дает себе труда включить голову и элементарно проверить наличие связей между посылками и выводами, кроме вечного и вездесущего «потому что гладиолус»;
-ожидает, что итогом его действий или слов будет именно то, что он ждет, а не закономерное следствие ИМЕННО ЭТИХ действий и слов из ИМЕННО ЭТИХ обстоятельств;
-полагает, что все окружающие его люди пользуются его логикой, точней, тем, что он логикой называет, и никаких других способов рассуждать, кроме известного ему, не бывает;
-уверен, что окружающие заинтересованы действовать в его интересах, или согласно убеждениям, которые он считает значимыми и истинными.
Так вот: Василиск — особенно Василиск-учитель — не «человек» и тем более не «тоже». И поэтому он или вступает в живой контакт с ребенком, но не как учитель с учеником, а как человек с человеком (и про это «человеческое» надо говорить отдельно), или погружается в тему вместе с учеником, но тогда о живом межличностном контакте речи уже не идет. Но Василиск-учитель никогда не станет в кофе лить компот смешивать межличностный контакт с учебным процессом. Поэтому имеет возможность получить _и_ то, _и_ другое. Потому что по отдельности они не портятся, а вот если смешивать... смешивать вообще уметь надо, что бы ни мешали, а два разных типа коммуникации в смеси — это почти всегда (а для ребенка — всегда без «почти») несъедобная дрянь, вопрос только в том, когда его этим стошнит, и как бурно.
Идея состоит в том, что знающий предмет и умеющий преподавать учитель может обучить знать и уметь этот самый предмет кого угодно. Вот кого дадут, того и научит. И любой, кого учили (если правильно учили, конечно) предмет будет знать одинаково хорошо. То есть, имеется некий минимум, который освоить может кто угодно вообще. И все песни про способности и неспособности, дефекты и особенности, поздний и ранний старт — это просто неумение учить или нежелание учиться, ничем другим результат меньше минимального не объясняется. Больше — да, это способности, склонности или их отсутствие... вполне компенсируемые (лопата!) человеческим отношением (и еще лопата!) при желании учителя.
То есть, разъясняю для тех, кто не понял (а до этого правда не вдруг догадаешься): ученик по определению не может не принять запрос от учителя на человеческую коммуникацию и не может не ответить на этот запрос... вы поняли, ага: усилением учебной мотивации. Нет, у них это правда работает; и теперь, после того как базовый типный выверт вам известен, несложно догадаться, почему и как работает. И там, где у ученика кончаются силы, память, внимание и волевой ресурс, можно (и, разумеется, нужно) подопнуть его еще вот так. Для его же пользы. Ему же потом жить.
Проблем тут две, причем упакованы они в одну посылку: в силу низкой самооценки и хорошего интеллекта (сочетание страшное) планку «необходимого минимума» Василиск-учитель задирает так, что при действительно небольших возможностях и наличии хорошего развесистого букета особенностей и дефектов развития, до нее и доплюнуть-то можно не с первой попытки, а допрыгнуть... в общем, можно и не пытаться. И после того как метод не сработает (а проколы бывают даже у этих, реально, ОЧЕНЬ талантливых учителей), Василиск вполне способен в лучших уладских традициях заявить ученику «ты не хочешь заниматься и некачественно ко мне относишься» или даже «ты не хочешь заниматься, поскольку некачественно ко мне относишься», повесить всю ситуацию на ученика, как на Сильного, занять позицию Слабого — и отвисать в своей пустыне, пока ситуация не изменится как-нибудь сама.
Концепция же состоит в том, что эта идея может и должна работать отдельно от Василиска. То есть, в методе и идее нет ничего такого, что могло бы помешать усвоить их... ну вы поняли, да? кому угодно. А все остальные концепции, методы и идеи — излишества и рюшечки, и не нужны, потому что можно проще. «Проще» — это так, как обычно делает Василиск. Потому что ну проще-то некуда. Все остальное так сложно и заковыристо, или просто заковыристо да еще и непонятно (ну потому что не Василиском придумано), что лучше и не пытаться вникнуть. Все равно не получится даже теоретически понять, а уж применять к живым людям...
Практические результаты, если дать себе труд их заметить, могут поражать. Впрочем, примеров, я верю, уже по приведенным биографиям, можно найти достаточно прямо в цитатах из классиков.
Но обычно именно обаяние Василиска — и его уверенность в концепции, идее и методе — заметить результаты внешнему наблюдателю и не дает. Их принимают обычно за побочные эффекты, легко устранимые при тщательном следовании идее и копировании метода. Или за личную неприязнь к автору метода, или за зависть к чему-то, чем автор метода владеет или обладает как неотъемлемым свойством, или за страх показаться некомпетентным рядом с автором метода и концепции (или в сравнении с ним). И только, на десятой попытке собрать по чертежу фен для сушки волос получив очередной экземпляр автомата Калашникова, можно догадаться, что оригинальное использование данного устройства автором не только не отвечает его прямому назначению, но и повторено-то вчуже может быть не всегда. Но, поскольку «в руках автора и фига — пистолет» ©, доказать это Василиску возможным не представляется. Поэтому, если вдруг вам надо получить от Василиска то, чем вы действительно сможете пользоваться в его отсутствие, озаботьтесь тем, чтобы планку требований и рамки задач устанавливал не Василиск. Тогда шансы есть. Если ваша рептилия (пардон, своя собственная рептилия) не сбежит раньше из этого казарменного кошмара и с этой невозможной каторги.
Итак, основная конструкция, из которой можно развивать Учителя или Начальника (что уж будет более востребовано), выстраивается так.
Существо находит способ эмигрировать в свое Средиземье или там Нарнию. Формальным требованиям оно при этом соответствует идеально, даже если они меняются прямо по ходу предъявления. Именно потому, что у него в доступе идея тыла в виде личного Средиземья. И это помогает выполнить все необходимые требования, не поломавшись об них, поскольку он ничего не ждет от окружения. Да, по нему видно, что он слегка «не в фазе», но поскольку все требования он выполняет, даже если они меняются со скоростью свиста, окружение частично предпочитает принять очевидное за глюк.
Но Василиск не был бы Василиском, если бы не подошел к идее творчески. То есть, если бы не надеялся ее воплотить. Да, самостоятельно и собственными руками.
С обратной связью воображаемому собеседнику тоже все очень весело. Василиск разговаривает с тем, кем бы он хотел быть, когда-нибудь, когда будет Большим, Сильным и Настоящим (ингредиенты по вкусу).
Про связь деятельности с воображаемой общностью, воображаемой семьей или нацией тоже есть что сказать... В основном, деятельность с этой общностью и связана. То есть, с возможностью сделать существование этой общности реальным и достоверным для всех. Что самое интересное, у них это получается. Правда, в основном — в постэндшпиле, как сказал бы Генрих Альтшуллер (кстати, представитель типа), но с точки зрения Общности и Общества это не так важно. А они сами... Им, в общем, не так важно, дойдут они до цели или нет — главное, чтобы идти к ней удавалось. Даже, пожалуй, не так. До цели дойти и завершить начатое они НАДЕЮТСЯ. Но ни фига в это НЕ ВЕРЯТ. И поэтому большинство из них получает желаемое посмертно.
Ну и об умолчании о целях до тех пор, пока они не достигнуты. Да, у Василиска многие цели вкладываются в одну стратегию действий. Но персонаж прекрасно знает в каждый момент времени, что и зачем он делает. И он совершенно не путается в своих мотивах, просто их многослойность недоступна пониманию окружения, и окружающим это таки мешает. То есть, настолько мешает, что умалчивать о целях и мотивах Василиску требуется очень редко: ему достаточно их просто назвать. Честно и прямо. А окружение само запутается. И, запутавшись, не станет — потому что не сможет — мешать.
Предисловие.
Ну, держитесь. Это даже со стороны наблюдать без Драмины или Бонина тяжело (кто не в курсе, это такие средства от укачивания).
Итак, взаимоотношения Василиска и его близкого. Нет, понятно, что в конце, если всем повезет, близкий станет Сокровищем... только давайте сначала вспомним, что за взаимоотношения у Василисков с их Сокровищами. Чтобы вы долго не рылись, вот раз, и вот два.
Вспомнили? А теперь давайте смотреть, как это выглядит в живой природе.
Пролог.
В русских народных сказках есть такой персонаж — Змей, который к девицам по ночам прилетает, и они от этого начинают сохнуть и болеть, а вдовам вроде и ничего, если не долго. Он еще золото таскает тем, к кому прилетает. Только с того золота проку нет, потому что от общения с этим Змеем женщина портится, а отказаться от него она не в силах. И считается, что средств прервать эти отношения есть только одно: бросить его в печь и закрыть заслонку, пока он спит. Хотя, если честно, я себе не представляю, как это можно сделать: это же довольно здоровая должна быть тварь... И я в детстве совершенно не понимала, почему непременно надо так жестоко с ним обходиться и обманывать его доверие, и почему нельзя, если уж не умеешь об него не портиться, просто попросить его больше не прилетать... Однако, сказка — штука такая: если какой-то путь назван единственным, значит, других нет.
Часть раз. Не то чтобы принципы, но...
Пункт первый: «не навреди», который чаще всего в повседневной жизни превращается в «не суйся без острой необходимости». Оно бы и ничего бы, но эта стратегия, как прожектор, выявляет недостаток опыта действий в зоне ближайшего развития — именно у того, кому не хочет навредить Василиск — и делает из особенности проблему. Которой не было бы, например, рядом с Единорогом у того же самого персонажа.
Пункт второй: не лезь с твоими эмоциями к близкому*, ему своих достаточно, который в повседневной жизни почему-то сплошь и рядом трансформируется в не твое дело, что я чувствую, пока я выполняю свои обязательства по отношению к тебе — в отношении этого самого близкого*, между прочим.
Пункт третий: не бывает потребностей, которые нельзя было бы отложить... ради чего-то более важного, в повседневной жизни являющийся как пренебрежение своим здоровьем и безопасностью ради своих целей — и почему-то это всегда на глазах у близких*.
Пункт четвертый: не бывает проблем, бывает чрезмерно острое восприятие обстоятельств, со стороны выглядящий как неудобств не существует, есть неженки и нервные натуры, на дальнем расстоянии и в острых ситуациях вполне работает, но каждый день и с близким... мнда.
И не то чтобы они это делали намеренно. И не то чтобы они видели или понимали, что делают именно это. И не то чтобы оно изнутри так смотрелось. Но вот же... И в результате получается так, что тот, кто способен в этих условиях оставаться рядом с близким, который эти условия и создает, иначе чем «сокровище» определен быть не может. Потому что качели между «хочу быть с тобой» и «не хочу навредить тебе», между «хочу оберегать тебя» и «не хочу тебя связывать» летают высоко и быстро. Тем выше и тем быстрее, чем значимее отношения для Василиска.
Часть два. Не то чтобы драма, но...
К сожалению, ролик, который является лучшей иллюстрацией того, что никогда не увидит персонаж, разорвавший отношения с Василиском, запрещен к встраиванию в блоги тем, кто его разместил, поэтому по ссылке придется кликнуть — но оно того стоит.
Вот это, то что по ссылке, может случайно оказаться (и изредка оказывается) видимым кому-то, кому не свезло находиться рядом — другому близкому, например — но чаще это сугубо внутренняя работа. И большинстве случаев значимая ее часть проделывается совершенно неосознанно, или трансформируется в соматические проявления, которые, уж конечно, (с этой точки зрения) более легитимны, чем быть замеченным на «пострадательстве» из-за того, кто все равно (с этой точки зрения) не заинтересован это «пострадательство» прекратить, поскольку является причиной оного «пострадательства», и поскольку это его осознанный выбор. Опять же, с этой точки зрения.
Нет, меру своего участия в том, что свалилось на голову с потерей близкого, Василиск понимает прекрасно. Но это понимание в большинстве случаев звучит не как «я довольно много сделал, чтобы...» а как «он почему-то выбрал решить...».
Интересный момент: есть разница между «закончить» и «завершить», и эти два действия не всегда совпадают во времени. Многие расстающиеся эту разницу хорошо ощущают; так вот, для большинства людей завершенные отношения заканчиваются менее травматично (бывают еще отношения не начатые, но это особый случай)
И — что особенно интересно — отношения, которые уже закончены, по-разному оцениваются в целом, в зависимости от того, были ли они завершены на момент окончания, или нет. Большинство людей склонно оценивать незавершенные законченные отношения как менее ценные и менее удовлетворительные — впоследствии, после того как гнев и обида перегорят. Но не Василиски. Именно у этих странных существ внезапно прерванный роман превращается в песню всей жизни, к которой возвращение мыслями и чувствами возможно в течение всей же жизни. Я не знаю, зачем. Живут они так.
Часть три. Не то чтобы выводы, но...
Для Василиска потеря близкого — это армагеддон. Потеря здоровья, денег, места работы, дома, страны проживания — это армагеддец, но с близким рядом он вполне проживаем. Если близкий не кончится и не уйдет. Но. В режиме постоянного крэша, который рассматривается как норма жизни, выжить способны далеко не все. И уж всяко не все, кто способен выжить, готов тратить время своей жизни на выживание ради выживания, вбивая время, силы и творческие планы в попытки удержаться за землю, еще тлеющую после апокалипсиса.
Василиск же намерен выращивать свои живые сокровища именно на этой земле. И это источник неизбежных конфликтов между ними и теми, кого они выбирают.
И... ну, сокровище или не сокровище, но камень-то получается. Потому что на этих качелях выбор у человека невелик: или окаменеть и свалиться, потому что камешек балансировать не умеет, он умеет только быть собой (точнее — подобием себя живого); или сдохнуть, не выдержав перепадов — и попортиться, то есть перестать быть собой. После чего Василиску этот человек будет уже неинтересен: тот, у кого нет его самого, мырчать всяко не умеет, и сокровищем быть не может.
Сообразить, что ценный и значимый персонаж попортился именно об Василиска, большинство из них все же в состоянии. И после этого обычно Василиску приходит в голову мысль, что к людям его пускать нельзя, и он даже пытается ее как-то воплотить в действии... только совершенно случайно находится тот, кто намерен его в этом разубедить, из каких-то своих странных соображений. Еще один раз, ага.
Эпилог.
Василиск умеет хотеть близости, умеет страдать, утратив ее, умеет стремится к ней, даже иногда умеет строить ее. Жить в ней для представителей этого типа — уникальный навык, встречающийся у них редко и в небольшом объеме.
И по этой причине жизненный путь Василиска, как правило, оставляет широкий и длинный след из окаменелостей, когда-то бывших персонами интересного ему пола.
...Но некоторым из них везет. Они находят тех, кто уже был на этих качелях. Этих, кто уже знает, что такие качели вообще БЫВАЮТ, можно обучить качаться на них с кайфом, и с ними можно даже построить близость в этих замысловатых условиях.
Очень некоторым из них очень везет, ага... А остальных можно найти в конце этого следа. Еще немного пройти ножками по пустыне, начинающейся там, где этот след заканчивается — и найдете. Если очень хочется именно искать и именно Василиска.
Примечание: здесь близким называется человек, который делит с Василиском обиталище, режим (в той или иной степени), а также разделяет его цели и ценности, насколько может, и насколько в силах.
Идентичность... нате пакет определений, чтобы опереться. В общем, это всегда некое знание про себя-среди-других.
И как же можно испортить знание, тем более такое?
Ой, кучей способов. Но самых популярных всего два. Первый и самый надежный — его ОЦЕНИТЬ, назначить ему нравственную или моральную, эстетическую или социальную категорию. Лучше всего еще придать этой оценке вид не личного мнения, а именно существующего порядка или правила. Тогда точно сработает: оценка прилипнет к идентичности и станет ее частью. И обяжет ВСЕГДА эту оценку запрашивать.
Второй, тоже ничего, пришить идентичность к социальной страте. Или к социальным результатам, обязательно к этой идентичности прилагающимся. Тоже неплохо работает.
Варианты испорченной идентичности, которые после этого у человека остаются, бывают такие:
— «плохой» (сам-себе-неудобный) я.
— «неправильный» я (дающий себе не те обратные связи, которых я сам хочу и жду)
— «неудобный» я (получающий извне в основном такие обратные связи, без которых я бы сто лет обошелся)
— «ненужный» я (не получающий никаких значимых для меня обратных связей)
Все эти варианты ставят человека перед крайне непривлекательным выбором: перестать быть собой и стать кем-то иным, или продолжать быть собой и рано или поздно перестать существовать физически, просто от трения об окружающую среду, детали неважны.
И эта фигня, поскольку здравым смыслом она не берется, а следовательно, попадает в вытесняемое — «я подумаю об этом после» — множество мыслей, слишком аморфных, слишком неприятных или слишком невероятных, чтобы их думать при помощи сознания. Обыденного, уточню, сознания, узкого и короткого, по моде двадцатого века.
И, как все вытесняемое, эта фигня тоже, расползается «по всей периферии телесной» © — мимике, манере двигаться и дышать, одеваться и ухаживать (или НЕ ухаживать за телом), по внешнему виду и внутреннему состоянию. Ну и конечно, и по всей манере жить, действовать, общаться с собой и другими, по всем отношениям с миром и собой, по формулировкам проходных бытовых и базовых жизненных задач, по выборам в разных, важных и не очень жизненных обстоятельствах.
«Плохой я» — плохая внешность, плохая работа, плохое общение, плохое самочувствие... позвольте мне не продолжать, а?
«Неправильный я» — это «фальшивые елочные игрушки», за что ни возьмись. Лучше всего это положение вещей иллюстрирует один пример из какого-то детектива Хмелевской, где персонаж (проходной персонаж) долго и с отвращением ест помидор, затем, наконец, выкидывает его в мусорное ведро и... посыпает, этот помидор, уже выкинутый, солью, потому что терпеть не может несоленых помидоров. В жизни все, как правило, трагичнее и гораздо менее смешно. Главный вопрос для таких персонажей по жизни — это «на хрена я это сделал, когда...» — но задается он строго тогда, когда в ответе смысл имеется разве что декоративно-эстетический.
«Неудобный я» — это целых две возможности: или быть неудобным другим с хорошим для себя результатом (внутренние пышки и внешние шишки), или быть удобным другим, чертыхаясь и давясь похвалой (внешние пышки и внутренние шишки). Так или иначе, мед получается с дегтем пополам. Сказки про гадкого утенка тоже может быть хорошей иллюстрацией к этому варианту.
«Ненужный я» — это «в мире есть уйма всякой фигни, но нет ничего, что мне было бы нужно». Есть, носить, смотреть, читать приходится что попало — потому что если это не то, что нужно, то не все ли равно, что именно. Общаться... не будем о грустном.
В такой ситуации, согласитесь, можно находиться, не разрушаясь, только ограниченное количество времени. Потом с ситуацией или с собой надо что-то делать, пока не кончился либо организм, что случается чаще, либо ситуация, что случается реже и дает более счастливый финал. Но чудеса случаются не со всеми, а те, с кем они все же случаются, как правило, все же что-то для этого делают. Например, ищут контекст, в котором идентичность перестает быть испорченной и становится годной — как Гадкий Утенок. Или создают этот контекст. Как Василиск.
Или долго и кропотливо смывают или отпарывают с идентичности то, чего там быть не должно.
Да, я собираюсь говорить про эмоции. Нет, не про то, что с ними люди делают — они с ними делают чего только не (простите за оригинальный синтаксис) — а про то, зачем их в людей кладут. И как люди их применяют в жизни, и с какими результатами.
Для начала, по функциональности то есть по влиянию на деятельность, выделяют
— Стенические эмоции, которые помогают человеку в его деятельности, увеличивая его энергию и силы, придают смелость в совершении поступков и высказываний.
— Астенические эмоции, которые тормозят и сковывают человека, делая его пассивным и нерешительным.
Я тут сразу скажу, что и то и другое довольно удобно там, где рассудок с волевой регуляцией не успевают за быстро меняющейся обстановкой, и где уж лучше в режиме «извините, был напуган» сделать что попало (возможно, последний раз, но речь не о том) или в режиме «чой-та??» остановиться и застыть, наблюдая и впитывая опыт (возможно, последний в жизни, но это уже другой вопрос), чем натужно скрипеть мозгами, пытаясь родить адекватное решение, которого в ситуацию не клали — и не успеть.
То есть, эмоции — это такие спонтанные газ и тормоз, которые можно задействовать БЫСТРО. И в условиях совпадения спонтанной эмоциональной реакции с ситуацией, в которой она возникла, именно это дает фору, позволяющую комфортно задействовать мозг. Фигня только в том, что с течением времени и эволюцией социума совпадений все меньше. И человеков приходится обучать специально тому, как на какие ситуации, особенно социальные, то бишь создаваемые другими людьми, стоит реагировать. И обучать приходится довольно рано. Потому что чем раньше начнешь, тем больше шансов на то, что естественный механизм, который все равно положили в человека и от которого деться... ну можно, конечно. Только лучше-то не получится, а получится как всегда.
Так что остается только обучать правильно применять то, что дано природой. То есть, давать критерии, позволяющие ориентироваться в обстановке и реагировать на нее правильно. Это называется «эмоциональная компетентность».
Вот два списка критериев нормального эмоционального развития ребенка.
Этот — от американского центра медицинских исследований:
-Уверенность: чувство владения своим телом и поведением.
-Любознательность, желание узнавать о новом.
-Умение действовать преднамеренно.
-Самоконтроль.
-Способность контактировать с другими.
-Способность общаться.
-Взаимопомощь, умение соотносить свои потребности с потребностями группы.
А этот — от Академии Педмастерства:
-Эмоциональное развитие, умение ориентироваться в чувствах и эмоциональных состояниях других, (позволяет выбрать более адекватные коммуникативные средства во взаимоотношениях с другими).
-Особенности эмоционального развития, адекватность/неадекватность, богатство или бедность внешнего, мимического и пантомимического выражения эмоций, (увеличивают или уменьшают шансы человека быть понятым, снизить агрессию, вызвать сопереживание и участие, увлечь и вдохновить).
-Знание индивидуальных особенностей своей эмоциональной сферы (умение понять более свойственные эмоции и те, ощущение и выражение которых затруднено).
Я отдельно отмечу очевидную разницу между американским и российским подходом к развитию. В первом случае очень видно направление на социальную адаптацию, некий осваиваемый минимум, на котором можно остановиться; во втором — на социализацию как на процесс, который не останавливается в течение всей жизни человека. В первом случае речь идет о конкретных умениях, применяемых в конкретных ситуациях; во втором — о направлениях развития, двигаясь в которых можно накапливать и собирать пулы конкретных умений под задачи. Впрочем, это уже совсем другая тема...
НО! Эмоция — это не только аварийный мотор. У нее есть еще одна функция. Социальная. Она довольно хорошо знакома многим. Что за функция, сейчас объясню.
Помните, у Шварца, в «Обыкновенном чуде», роскошный монолог Эмиля в начале третьего действия? Если и забыли, то не страшно, я напомню. Вот нужный кусочек, смотрите:
«Овощи, брат, такие, что тебе и не снились. Тыквы сдают небогатым семьям под дачи. Дачники и живут в тыкве, и питаются ею. И благодаря этому дача, чем дольше в ней живешь, тем становится просторнее. Пробовали и арбузы сдавать, но в них жить сыровато»
При чем тут эмоция? А при том, что с ней можно обходиться точно так же: в ней можно жить и питаться ею же. Одновременно. Получается, что с одной стороны «я занят: я чувствую и переживаю, я в домике, и пусть эта мерзкая действительность не лезет ко мне со своими ложноножками». А с другой стороны «у меня есть потенциал: пока я чувствую и переживаю именно эту, привычную, эмоцию, я чувствую себя живым и способен действовать хоть как-нибудь». Да, и результаты похожи: в итоге жизнь, чем дольше живешь в эмоции, тем становится просторнее, потому что все, что не помещается в эту тыкву, пропадает из вида и доступа, а все, что помещается, рано или поздно бывает съедено, то есть переведено на ресурс для жизни в этой эмоции — но это уже другой вопрос. В другой, не особенно привычной эмоции «жить будет сыровато» — но за неимением лучшего может сойти и такой «домик». Роскошь мышления и развития — это для богатых, а для «небогатых семей» и такая «дача» хороша. Что характерно, «небогатые семьи», выбирающие между личностным созреванием и взрослением именно взросление, так и живут. На одной бахче. Поколениями. Передавая недоеденные изнутри тыквы по наследству. Впрочем, это уже другая тема.
То есть, итожа ориентировочный кусочек, можно сказать, что эмоция — это такой дополнительный двигатель, встроенный в человека, который позволяет ему сделать ЧТО ПОПАЛО, зато БЫСТРО, в критичной ситуации, и не тратить на это волевой и интеллектуальный ресурс, который стоит, по сравнению с тем, на чем работают эмоции, как авиационное горючее по сравнению с соляркой. А еще люди, исхитрившись, научились использовать ее как дом и как еду. В общем, удивительно ценная и полезная штука эти эмоции, как ни посмотри. Особенно в стесненных обстоятельствах.
... казалось бы, при чем тут Василиски? А на днях объясню.
Еще один способ использования эмоций достоин отдельного поста. Вот этого поста, который вы читаете :)
Это совершенно уникальный способ решения жизненных задач... чужими руками. Идея типа «Гена, давай я понесу вещи, а ты понесешь меня», но в эмоционально-чувственной сфере. Все просто: если задача у вас есть, а решения нет, и это уже вызывает определенные неудобства, то голову включать вовсе не обязательно (сахар нынче дорог, ага), есть более дешевый способ — накрутить хвост ближнему своему, чтобы (сядьте прочно) он чувствовал то же самое, что и вы, и тогда он несомненно найдет решение, которое вас устроит. Вот такая оригинальная развязка.
Естественно, в действительности на этом месте никакой развязки нет, а есть хороший такой кювет, и вместо решения (которое по этой схеме вполне реально было бы получить, если бы, скажем, вы были дикий гусь, мартышка или олень, то есть стайное существо, имеющее хвост, который реально можно накрутить) вы получите, с шансами, одно из трех.
Вариант раз: человека, который переживает то же, что и вы. И неспособного решать текущую задачу, вообще не способного что-либо осмыслять, точно так же, как неспособны вы. Зато солидарного с вами, что тоже бонус. Только какой-то не тот.
Вариант два: человека, который гоняется за вами с поганым веником и пытается сделать так, чтобы вы перестали сверлить ему мозг. НО! не согласного при этом — сюрпрайз, сюрпрайз! — думать о вашей задаче вообще. Почему-то. Зато он даст (создаст) вам право не думать об уже существовавшем неудобстве, потому что он, он сам, будет представлять собой уже гораздо более значимое неудобство для вас. Исходная задача при этом, в общем, все равно снимается, но как-то странно и не до конца.
Вариант три: вы получите какое попало, но зато надежное, решение ВАС, КАК СИТУАЦИИ, наставшей на человека, которому вы попытались накрутить хвост. Вас это решение, примененное к вам, безусловно, поместит в иное эмоциональное состояние. Но вряд ли это решение будет относиться к числу желаемых вами. И вряд ли оно будет применимо к решению вашей исходной задачи.
Почему так происходит? да потому что человек не может одновременно переживать и думать. Почему это никого не останавливает? да потому что эмоция, как аварийный двигатель, срабатывает быстрее и заметнее, и видно, что со своей проблемой вы не одиноки. А этого, как правило, достаточно для того, чтобы успокоиться. А дальше уже зависит от того, есть ли у данного человека привычка думать (научили ли его задействовать маршевый, а не аварийный, двигатель), или нет. Или успокоившись, он перестанет чего-то хотеть и трепыхаться, или станет в состоянии качественно осмыслить задачу и решить ее.
НО! если научить человека
-тому, что за ваши эмоции отвечает он,
-тому, что за ситуацию, в которой находится он и кто-либо еще, тоже отвечает он,
-тому, что за чувства всех, кто находится в радиусе разлета осколков (вот это, кстати, отдельная сага: «ты, он, они, вы меня заставил/и злиться, нервничать, страдать (нужное вписать)», «твои действия привели к тому, что я себя ужасно чувствую», «ты должен/должна уважать мои чувства и не спрашивать с меня ответа за результаты моих действий, особенно если ли с ними уже разобрался/лась», «я это сделал/а, поскольку распереживался/лась, а поэтому это простительно, пострадали все, давай спишем» и прочее в количестве несметном) отвечает тоже он, а вы ни фига не отвечаете даже за себя
-и тому, что кроме него тут конструктивное решение принимать некому
— то вы сможете его истязать своими эмоциями как угодно долго. И никуда он не денется. А потом, когда он кончится, вы его просто похороните, если что, и нового заведете. Потому что ваши эмоции (а он на свои права в такой обстановке иметь не будет) будут сидеть у него, без преувеличения, в печенках, почках, легких, я уж про сердце с сосудами не говорю, а сделать с этим он ничего не сможет.
И зато — вот она, выгода страстей — ваши задачи, даже превращаясь в проблемы, будут беспокоить вас гораздо меньше, чем могли бы. И вы долго, очень долго для сложных условий, сложность которых будет все возрастать, будете оставаться в хороших кондициях.
Нужно отметить, что эту выгоду извлекать и делать ресурсом умеют не все. Линейке интеллектуальной активности (Гэльвин, Дракон, Змея) и линейке управления (Тролль, Фальконнор, Василиск) проще сдохнуть, чем перейти в этот режим. Зато кто угодно другой, войдя в этот режим, издеваться над ними может довольно долго. Потому что они все способны действовать ЧЕРЕЗ астеническую эмоцию практически любой силы, правда, выглядеть при этом будут так, как будто их позавчера похоронили, а вчера выкопали. О цене пока умолчим, рассмотрим этот вопрос после. Просто подумайте, как это — продолжать движение на маршевом двигателе в тот момент, когда аварийный работает на торможение со всей дурацкой мочи, а ехать НАДО. Вы же и потребовали ехать.
С линейкой интеллектуальной активности, правда, этот номер рано или поздно выйдет даже не просто боком, а страшно подумать, чем. Но пока вы для них ценны, даже в этом режиме самое неприятное, что они могут изобразить — это пародия на пассивно-агрессивное поведение (отстань, не знаю, не хочу, думай сам, делай как знаешь), на деле являющаяся таким странным обмороком, в котором они ходят и разговаривают, и продолжают пытаться понять ситуацию. Вот когда поймут... астенические эмоции, в которые эта обстановочка их и погружала, вам очень, очень пригодятся.
А представителей типов из линейки управления так можно полоскать, пока они не кончатся, и возражений не последует: пока вы для них ценны, они будут стараться найти с вами общий язык, даже если при этом будут чувствовать себя... а никак они себя не будут чувствовать. На то и астеническая эмоция. НО как только (и если) они поймут, что, собственно, происходит (а они до последнего будут пытаться этого избежать, чтобы сохранить ценные отношения), ценность отношений для них кончится, и после этого вами распорядятся быстро, эффективно и без малейшего к вам сочувствия: весь его ресурс к этому моменту будет уже выбран.
Школьная действительность и учитель.
Почему вообще школа оказывается фактором формирования личности и как это происходит?
Все дело в том, что именно в возрасте от 7 и до 16 лет картина мира (уже сформированная и законченная вчерне) подвергается серьезнейшим проверкам на прочность — в столкновениях с другими картинами мира, убеждениями, правилами взаимодействия. И это все, перечисленное, не в воздухе витает. Оно прицеплено к шустрым ножкам, шаловливым ручкам, бойким языкам без костей и всему остальному набору сложно структурированной органики, при помощи которой оные картины мира, убеждения и правила взаимодействия, а также жизненные планы и стратегии, и реализуются. В самых разных, между прочим, режимах — от «дохлую крысу в портфель инакомыслящему» до «я им всем докажу, что Вася прав, потому что он мой друг».
И человек (не очень взрослый и опытный человек: ребенок), освоившись в странной позе враскоряку между школой и домом, с неизбежностью обнаруживает, что часть того, что идеально работало во внутрисемейных взаимодействиях, начинает скрежетать, греться и заклинивать из раза в раз. Равно как и часть принесенного из школы домой не работает дома, хоть плачь, а часть — смотри-ка ты! — отлично срабатывает, как в школе так и дома.
Прикол в том, господа и дамы, что это не просто война моделей поведения — это война ДВУХ НОРМ в одной голове. И какая бы норма ни победила «по гамбургскому счету», в итоге все равно образуется некая третья, которая и будет принята как руководство к действию и единственная истина.
И еще в том, что эта единственная и неповторимая истина в каждой голове будет своя.
Это, понимаете, как коктейли смешивать. Если представить себе домашнюю заготовку как основной, базовый ингредиент, в каждой голове свой, а школу — как барную стойку (ну если ученик — сосуд, в который надо налить знание, то и учитель — сосуд, в котором наливаемое знание хранится, логично?), то вливая некий набор компонентов Х в базовый ингредиент, при одном и том же наборе компонентов можно УЖЕ получить значимую разницу. Иногда — невыразимую дрянь, иногда — нечто, что можно выпить один раз по приколу, иногда — коктейль, которому суждены слава и мировая известность на десятилетия вперед. Например, наливая гаванский ром на лайм и лед, можно получить «Куба либре» (ну плюс кола еще), наливая тот же гаванский ром в хороший чай, можно получить «чай по-адмиральски» — а вот если тот же самый ром же налить в молоко... понятно, да?
И естественно, что принося себя с этими «добавками» из школы домой, чадо будет встречать в семье... хм... разные реакции.
(Да, это объективация субъекта, некорректно и ай-ай-ай, но моя задача сейчас описать «как есть», а не «как хочется чтобы было» или «как прилично сказать»)
Одна из реакций, самая распространенная, сводится к: «господи, был же нормальный продукт ребенок, что с ним стало?» — да ничего особенного. Просто морковный сок с коньяком (что, не пробовали? а вы попробуйте) по вкусу и воздействию сильно отличаются от самого по себе морковного сока.
И все бы ничего, но. Дело в том, что я-концепция в школьном возрасте достраивается двумя крайне важными блоками: «все считают меня ХХХ, и я с этим согласен/несогласен» и «близкие относятся ко мне ХХХ, и меня это радует/огорчает» — и эти два блока тоже становятся частью представлений о норме. Из них пучком растет... всякое-разное, которое по ходу вагона будет упомянуто еще не раз, но песня не о том.
Песня о том, что взрослый человек, считающий ребенка сосудом (и зачастую не понимающий, что он считает сосудом и себя самого), дает авторитетную оценку ребенку на основании совместимости или несовместимости ребенковых кондиций с содержимым головы данного взрослого. Типа «хорош или плох будет результат взаимодействия». И выдает ребенку оценку — не результата взаимодействия, не итогов ребенковых действий и попыток действий, не итогов своих действий в отношении ребенка — а всего ребенка в целом. И ребенок с этой оценкой должен что-то делать в своей голове, и не только, поскольку взрослый старается насадить это свое мнение как истинное всюду, куда дотянется. Ну как подорожник семена сеет. И _это_ составляет норму (статистическую) школьной действительности.
Все, что НЕ _это_ - это или очень большое везение или удачный педагогический эксперимент, предполагающий в том числе умение взрослого (педагога) отличить себя и ребенка от процесса взаимодействия и его результатов.
И хотя эталоном взаимодействия в учебном процессе является именно НЕ _это_, _это_, при всех равных, часть и внешкольной социальной статистической нормы, с которой пока ничего не удается сделать. Хотя очень хочется уже лет так сто.
которого, кстати, в начальной школе еще НЕТ, что бы ни говорили об этом методики и личный опыт учителей начальной школы, даже самых добросовестных и заинтересованных.
То, что _принимается за_ коллектив в начальной школе — совсем иное явление. Давайте его рассмотрим со специального ракурса: из отдельно взятой детской головы.
Итак, вот я пришла(или пришел) в класс, где кроме меня таких еще двадцать пять. И делаю уйму сложнейших вещей, находясь в состоянии глубокой заинтересованности и неуверенности каждый момент времени, за исключением тех минут, когда получаю одобрение от учителя. Неважно, индивидуальное или одно на группу или даже на целый класс, хотя, конечно, индивидуальное лучше.
Периодически учитель делает замечание. Неважно, кому именно. Даже если не мне — все равно мне. Я же это слышу. И не могу ничего сделать с той плохой оценкой ситуации, которую слышу, даже если она ко мне не относится.
... И вот тут вступает в игру тот самый базовый компонент коктейля, который ребенок приносит из дома в класс. Для каждого ребенка, доросшего до школы, свое собственное, прочно прописанное в опыте, определенные значения имеют:
пристальный взгляд
повышенный голос
улыбка
недовольное выражение лица
тон голоса того, с кем ребенок разговаривает
и до фига еще всего.
Когда я написала «имеют определенные значения», я имела в виду минимум ДВА значения по каждой позиции: значение месседжа, полученного от взрослого и значение того же месседжа, полученного от сверстника.
Прикол в том, что месседж, полученный от взрослого, принимается как адресованный лично ребенку, даже если дело происходит в другом углу коридора и вовсе не с этим ребенком. А месседж, полученный от другого ребенка, требует реакции, вне зависимости от того, кому он в действительности был адресован, и был ли он месседжем, или это простое как школьный звонок отреагирование эмоций по поводу своей ситуации.
То есть, еще раз, коротко: все, что ребенок в начальной школе увидел услышал и понял — это месседж лично ему и он требует лично его реакции, причем в соответствии с неким, еще только формирующимся, каноном.
Соответственно, довольно быстро ребенки обучаются связывать поведение — свое и других ребенков — вызывающее те и иные последствия (это возрастной талант такой в начальной школе: выявление простейших закономерностей в человеческом поведении, особенно в поведении взрослых) и стимулировать окружающих (если у самого не получается, то хотя бы так, но вообще-то лучше самому) получать желаемое, или прекращать (быстро прекращать) поведение окружающий, приводящее к нежелательным последствиям с высокой степенью вероятности. Еще раз к началу поста: они это делают РАДИ СВОЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ, потому что это им нужны одобрение и похвала, и это их мозг сверлит услышанный ими выговор однокласснику.
А жесткость реакции на негатив и заинтересованность стимулировать окружающих на зарабатывание позитива — это уже производная от семейной ситуации. Влияние того самого базового ингредиента будущего коктейля.
И тут начальная школа кончается и начинается коллектив собственно, как таковой. И знаете, с чего он начинается? Со способа перехватить рычаги влияния вот этих внешних обстоятельств на свою родную голову. И проб всех методов, при помощи которых этот план можно реализовать, на всех, кто под руку подвернулся и удрать не успел.
С выяснения, кому правильно (то есть, наиболее осмысленно с точки зрения личного спокойствия) было бы отдать эти рычаги, если у самого ребенка не хватает устойчивости их удерживать. Выяснения, причем, самыми примитивными методами: если он прочнее меня, значит, может делать, что хочет. Если он прочнее всех нас, значит мы будем делать, что он хочет. Если я прочнее его, то он будет делать то, что я хочу. Ну и если любой из нас прочнее его, то он будет делать все, что мы захотим. На этом детская мысль останавливается: для следующей итерации объема черепной коробки хватает далеко не всем. Картинки с этой выставки известны и не требуют больших усилий для освежения в памяти: от «Чучела» до «Повелителя мух».
Оценка взрослым всего этого... компота как правило используется детьми в их коммуникациях только затем, чтобы этот компот помешать.
Это последний момент, в который семья может (ну если сумеет) что-то сделать со школьной ситуацией ребенка. Момент, правда, длинный, около двух лет, так что проспать его сложно. Но. Семья в школьную ситуацию может принести только... семью, ага. И если в семейной схеме нет рабочих методов сохранить возможность максимально делать что хочется и минимально — то, под что прогибает ребенка коллектив — значит, зачем-то это семейной схеме ценно: отсутствие этих методов.
Что в это время может учитель и тем более воспитатель? ничего и до фига: направить коллектив и задать рамки допустимого так, чтобы дети не вылетали за эти рамки. (К последнему сказанному — примечание: попробуйте из любопытства размешать в кружке сахар в крутом кипятке не ложкой, а раскручивая жидкость. Вы приблизительно поймете, что это за комиссия — классное руководство в средней школе)
Это песня отдельная, не на ночь и строго цензурно: матерные тирады тут будут слабоваты, только вся мощь чистого литературного языка в состоянии выразить всю сложность коллизии. Я, между прочим, три дня собиралась с духом, чтобы начать. Начну, пожалуй.
Итак, человек в своей жизни проходит школьный период однажды во всей полноте, как ему кажется, чтобы второй раз, если ему сильно не повезет, пройти его снова... во всей полноте. И не обязательно так же хорошо как в первый раз. То есть, как бы ни был пройден первый раз, на качестве второго раза это не может отразиться никак. Потому что второй раз этот путь родитель проходит, практически, без всякого смысла: то, зачем он это делает, таким образом сделано быть не может — ну нельзя за другого человека почувствовать, прожить, подумать... даже пописать и то нельзя. Можно только быть рядом в тот момент, когда это нужно другому. Но «быть рядом» — это умение, которое в освоении будет посложнее курса математики для средней школы и даже посложнее курса литературы. И часто оно подменяется «сделать вместо» или «заставить сделать другого (чадо) так, как сделал бы сам».
Тому есть несколько причин. Первая — то, что попадая в социальный срез, образуемый школьной действительностью, пока еще неизвестной, ребенок может опираться только на опыт родителей и школьные правила в том виде, в котором все это ему доступно (вовсе не все из которых устанавливаются администрацией школы в явном виде). При этом опыт родителей транслируется ребенку в виде отношения к его школьным успехам и неудачам, отношения к учителю и его требованиям, и в виде оценки (одобрения или неодобрения и окраски их) атмосфере в классе.
И все бы хорошо, но вторая причина — то, что сам родитель, да и учитель тоже, имеют сформированную картину мира, в которой Действительности место когда найдется, а когда и нет. И приносимую им ребенком ситуацию они рассматривают, как свою, вытряхивая ребенка из обстоятельств и делая его как бы социальной перчаткой для своих убеждений и правил взаимодействия. От «ты должен, потому что у тебя способности» (простите, кому должен? Способностям? Так они с ним сами поговорят, из-под черепной крышки оно поближе будет) до «ты сделаешь так, хоть бы весь класс был против» (ну да, ну да, чужим-то лбом двери вышибать проще, и каштаны из огня таскать лучше не своими пальцами), от «ты сама виновата в том, что тебя дразнят» (не комментирую) до «терпи, иначе над тобой будут издеваться» (интересно, а то, что он должен терпеть, чтобы не начали издеваться — не издевательства, что ли?).
И это бы ничего, если бы можно было поменять испорченные такой «помощью» обстоятельства. Но школьная действительность имеет странное свойство: чем труднее и сложнее в ней ребенку, тем больше он хочет в ней остаться «чтобы не уходить проигравшим», чтобы «доказать им» — а родители, даже если не поддерживают его в этом намерении, не всегда готовы сложить два и два и понять неприятные, в общем-то, вещи:
что обстановка в школе и пять ангин в год как-то связаны, и вовсе не сквозняками в коридоре
что учебные результаты могут прямо и непосредственно зависеть от отношений в классе
что скверные отношения с учителем могут мешать ребенку понимать предмет
что не только ребенок может не хотеть налаживать контакт с учителем, но и учитель «тоже человек», и это может работать не на отношения с ребенком, а вовсе наоборот
что нет смысла менять третью школу на четвертую, если в семье ежевечерняя «мыльная опера» по собственному сценарию
что если ребенок болеет, болеет и болеет, деньги надо тратить не на репетитора, а на враче, поездку к морю, ЛФК и укрепляющие процедуры
— короче, на то, что ключ к обстоятельствам ребенка находится не в его собственных руках, а в руках родителя.
И это третья причина.
Про причину четвертую рассказ отдельный. >Родитель — это просто человек, который произвел на свет своего ребенка и растит его, все остальное опционально. Любовь опциональна. В том числе, как причина появления ребенка на свет. И как следствие этого, наличие второго родителя тоже опционально. Образование и воспитание у родителя опциональны. Благополучие у родителя опционально. Любое прилагательное к благополучию или все они хором/пачкой — тем более опциональны. Здоровье родителя, как физическое, так и душевное, опционально. Социальные слоты родителя не просто опциональны, а даже и вообще факультативны. Эмоциональные кондиции родителя опциональны. А умение их хотя бы контролировать вообще факультативно.
То есть: может это все и есть. Или, что чаще, что-то из этого. А может и нету. Ну не завезли.
А ребенок в этом всем, опционально завозимом, нуждается дефолтно. И это понимает учитель. А еще учитель понимает то, что ему... кхм... тоже не все завезли. Ну часть конечно вместе с дипломом выдали, в виде биосовместимых протезов частей личности, aka знание-умение-навык — но ведь часть, а не весь пакет.
И создается ситуация, когда родитель и учитель встают напротив друг друга, и указуя друг другу в грудь, вещают: ему НАДО, у нас НЕТ, мы только (нужное вписать), а вы (вписать противолежащую позицию) — ЭТО ВЫ ЕМУ ДОЛЖНЫ, ДАЙТЕ. И бывает так, что у обоих — нету.
Но если учитель может опираться на «навык со знаком госконтроля», то что родитель имеет для того чтобы участвовать в школьной ситуации ребенка? только свой опыт. Опыт пребывания в школе... которой больше нет: она кончилась уже через два года после того как оный родитель покинул ее здание навсегда. Хотя и выглядит во многом похожей. И это такая подстава для всех троих — родителя, ребенка и учителя — что практически невозможно не наделать ошибок. И чем больше хочется их избежать, тем более непоправимой и тяжкой по последствиям они будут.
Эпиграф:
«А без меня, а без меня тут ничего бы не стояло»
Только кто это помнит... пока не нарвется, ага.
О важности ребенка в жизни семьи все больше поминают или бессемейные, или бездетные — или те, на кого нет ЮЮ в любом ее виде.
О том, что школа существует в первую очередь для детей вспоминают все больше те, кто живых детей детей последний раз видели сильно раньше, чем первый раз читали о них лекцию студентам или слушали о них доклад.
Свои родные дети причем в понятие ребенка в данном контексте почему-то не укладываются.
Нет, исключения есть и они даже не так малочисленны, как может показаться.
Любой свежепришедший в школу учитель, любой родитель малыша ясельного возраста и любая свежеиспеченная бабушка это помнят. ЕЩЕ ПОКА помнят. Но. НО.
Так получается — почему, это разговор отдельный — что кто-то каким-то образом ставит родителя, учителя и группу детей в такую позицию, из которой сам ребенок перестает быть значимым и вообще видимым.
И для себя самого в том числе. И рано или поздно (раньше чем надо бы, но позже, чем хотелось бы деструктивным компонентам ситуации) мысль о том, что это нормально — что все результаты личных усилий оцениваются только в социальных единицах, а насколько они нужны и усвояемы автором этого результата, не интересно никому, включая автора.
Все десять школьных лет ученик прекрасно знает, что для того чтобы получать подтверждения своего существования, он должен... (далее списком, списки варьируют), и это правильно. Но за эти десять лет очень немногие понимают сами, и еще более немногим везет на тех, кто им поможет понять что подтверждение существования в той или иной жизненной роли не является подтверждением существования вообще. Напротив, на это подтверждение цепляется много чего, вовсе не обязательно с этим подтверждением связанного, соединяющего жизнь ребенка, его семьи и школы... не так, как всем им было бы удобно.
Что выдвигается на первый план и как из этой груды пока еще не мусора вытащить ребенка собственно, я рассказывала когда-то на семинарах для родителей про то, как общаться со школой, пока ребенок в ней учится. Здесь повторять не буду, это в устном-то режиме занимает два полных дня, если группа не три человека, а хотя бы десять.
Но остановлюсь подробно на одном важном моменте, вот этом: у пока еще не мусора есть общее свойство. И свойство это сохраняется, несмотря на ежегодные, а то и чаще, изменения содержания пока еще не мусора А состоит это свойство вот в чем. Это самый пока еще не мусор, когда он разгребается вовремя — это кучка (довольно объемистая, но не гора) вопросов, которые можно определить как «о главном», можно — как «про всякую ненужную фигню», можно — как «детский максимализм». Но стоит эти вопросы отложить — и они станут действительно мусором. И будут выброшены нерешенными, потому что ложка дорога к обеду, и цена этому вопросу, после того как он перестал быть актуальным — равна цене выполненных учебных годовых заданий примерно к текущей дате вместо примерно так марта месяца.
Только по этому предмету на второй год оставляет не администрация школы и не педсовет, а другие, внутренние, инстанции. И «второй год» этот наступает (если наступает) неожиданно и больно в возрасте сильно за школьный. Как правило, в школьном возрасте собственных детей. Или в возрасте обзаведения этими самыми детьми. Впрочем, это уже лирика.
Итак, задача ребенка школьного возраста — справиться со всей кучей меняющихся внутренних и внешних условий и удержать доступ к себе, который у него пытаются отобрать:
-родители
-учителя
-сверстники
-он сам.
Причем хоть бы кто из перечисленных отдавал себе в этом отчет.
И хоть бы кто из перечисленных на минутку (лучше бы — перед первым звонком на урок) задумался о том, что было бы если бы учеников тут вдруг не стало.
Ребенок уверен, что ему отсюда деться некуда.
Его сверстники уверены, что что бы с ним и при нем не происходило — куда бы он делся, он же один из них.
Его родители думают, что школьная действительность — всего лишь часть жизни, общая для всех, и в ней не может произойти ничего страшного — все это как-то проходят.
Учителя... если их откопать из-под бумаги, которой обернут в -нцать слоев учебный процесс, в который они и завернуты (извините, рекурсия случайна не умышленная, это все жара) то они действительно ДУМАЮТ, что ребенок — это то главное, ради чего школа и существует. И «чего» в формулировке не случайно. И нет, я не опечаталась.
Нет, исключения бывают. И их делают живые люди. Но это исключения, а не правило, и даже не его часть.
Итак, разобрав интерлюдию про школьную действительность в четырех частях, господа читатели, судя по отзывам, ощутили растерянность и неприязнь к ситуации. По понятным причинам: ситуация показалась более чем знакомой и при этом, как-то соединялась с прошлым опытом (вполне ощутимо, но необъяснимо) и ЧЕМ-ТО (словами не высказываемым) не понравилась. То есть, текст оставляет ощущение дефицита — но ЧЕГО ИМЕННО дефицит, в описании нет даже намеков. Оччень надежно потерянное звено, ага. И что самое интересное, в принципе оно должно бы объединять позиции и помогать задачам распределяться, а обратным связям курсировать между как раз теми четырьмя участниками школьной ситуации, которых я и упоминала поочередно в интерлюдии: учитель, родитель, коллектив, ребенок.
Но принцип — это такая специальная среда, где срабатывает то, что в реальных условиях не работает. И без этого звена четыре участника ситуации становятся не поддержкой (как в принципе должно бы быть), а помехой каждый всем остальным.
Что же за звено-то?
Да само обучение. То есть умение учиться и все, что с ним связано.
И имейте в виду: мало быть специалистом, чтобы ТАК найти и выделить это звено. Надо быть Василиском. Или методологом, что в принципе одно и то же, а на деле — ой, какая большая разница...
Как они это делают — завтра вечером поговорим. То есть, начнем завтра вечером.
Интерлюдия. «Невидимые миру слезы»,
Предисловие.
Сиречь, про скрытое неблагополучие. Есть такой термин у школьных специалистов сопровождения.
Обозначает он категорию ситуаций, общим признаком которых является наличие некого дефицитообразующего фактора, избавиться от которого нет возможности, и который поэтому переводится в некую фигуру умолчания (факты есть, а слова нет, ага), но влиять на ситуацию в целом и образовывать дефицит от этого отнюдь не перестает, скорее наоборот.
Обычно к нему прикладывается некая сумма попыток этим фактором пренебречь и сделать вид что его нет (как правило, с негодными средствами), а также некая сумма попыток следы присутствия этого фактора, по которым его можно было бы обнаружить, замести под ковер — и тем самым отказать ему в существовании. И если ресурсы, потраченные на эти две суммы попыток, присоединить к тому дефициту, который сам фактор образует, то получается итог, который так дивно хорош собой, что явное неблагополучие, с проживанием на улице и кормежкой с помойки, для ребенка/подростка оказывается ничем не хуже, если не лучше, несмотря на (вроде бы) ночлег в тепле, полный комплект учебных принадлежностей, трехразовое питание и одежду по росту и сезону — дома, и полный джентльменский (или дамский набор) бед и огорчений, свойственный беспризорному или безнадзорному образу жизни — на улице.
Обращаю ваше внимание отдельной строчкой: если бы не попытки этот самый фактор замести под ковер, само его воздействие обошлось бы дешевле, чем усилия по доказательству недействительности факта, который под ковром хрустит и через который надо постоянно перешагивать, временами с риском для жизни и здоровья.
Зачем люди так делают, обсуждалось уже неоднократно. Как именно они так умудряются сделать, тоже говорилось уже неоднократно, и не только мной. По сети хороших материалов на эту тему чуть более чем до фига. Но вот есть такой интересный ракурс — во что это обходится. Обычно это мало обсуждается и в каждом отдельном случае рассматривается как некий уникальный итог некой уникальной ситуации. Я прошу понять меня верно: я не против того чтобы подходить к каждой ситуации живого человека (или нечеловека) как к уникальным условиям, формирующим уникальный характер. Я очень даже за. Но, господа и дамы, такая фигня: несмотря на то, что на одном дереве не бывает двух совершенно одинаковых яблок, и даже на одной и той же ветке яблоко прошлого года и яблоко этого года будут различаться, это будут — все-таки — яблоки. И даже одного сорта. И таким образом, уникальность каждого отдельного плода из категории яблок этот конкретный плод не выводит никак.
То есть, я хочу сказать, что кивать на уникальность ситуации, пытаясь пренебречь одним фактором, и в процессе этих попыток создавая три совершенно лишних неблагоприятных обстоятельства, есть дурная практика, ведущая к формированию именно скрытого неблагополучия. И никаких других ситуаций так получить не выйдет.
Впрочем, для того, кто это самое скрытое неблагополучие делает скрытым, это не такая уж и проблема. Если проблема вообще. Продолжение следует.
Часть первая: статьи расходов.
Я просто перечислю сейчас, на что еще тратится ресурс, кроме основного фактора, и целевое назначение этих расходов. То есть, чтобы вы поняли сразу: то, что я перечислю ниже, бывает ТОЛЬКО и ВСЕГДА букетом.
1. Формирование имиджа, несовместимого с наличием данного конкретного дефицитообразующего фактора. Назначение: построение обоснования, на котором фактору нет места в жизни, и значит, дефицит, им создаваемый, также не может существовать. Примеры: Поскольку мордобой — это поведение характерное для представителей низших социальных слоев, нужно получить хорошее образование для того чтобы его избежать Строгое воспитание — гарантия против раннего сексуального дебюта ребенка Гимназическое образование — залог хорошей научной карьеры
2. Психологические защиты. Назначение: вытеснение фактической информации, указывающей на наличие дефицита, связанного с влиянием именно этого фактора. Примеры механизмов можно и нагуглить, но применительно к примерам из первого пункта это может выглядеть так: Я случайно подвернулась ему под руку; он был раздражен; в ответ на это он был вправе вспылить; высшего образования недостаточно, нужна кандидатская/докторская степень для того, чтобы этого не было Мы недосмотрели, ребенок попал в дурную компанию, злые гады нарочно его развратили посредством телевизора, ужасных книг, кошмарных журналов и целенаправленного выкладывания презервативов в аптеке на самое видное место Для него сделано было все возможное, он просто неблагодарная тварь без духовных запросов, не желающая расти над собой и развиваться
3. Отрицание самого факта присутствия дефицитообразующего фактора, вплоть до уничтожения улик и разрыва отношений с тем, кто «нарочно, из вредности выдумывает напраслину на нормальных людей». Назначение: сохранение имиджа, позволяющего обоснованно утверждать, что этого в жизни не было и быть не могло. Примеры: Развода нет, потому что нет причин разводиться, у них прекрасная семья, только из-за плохой координации движений дама довольно часто получает бытовые травмы Ребенок или выставляется из дома, или от него демонстративно и пафосно отказываются «ты нам не сын/не дочь», в случае если ребенок — дочь, внуки не признаются, или — в особо острых случаях — усыновляются, при полном разрыве отношений с их матерью Отсутствие научной карьеры у чада с гимназическим образованием объясняется или сложным финансовым положением, из-за которого ему пришлось идти зарабатывать деньги, или рано появившейся (из воздуха соткавшейся) семьей и ребенком, или развалом высшей школы, в связи с которым делать карьеру в стране нет смысла, а за ее пределами — нет денег и связей
4. Дизайнерские веточки и ленточки. Их назначение — придать букету законченность и естественность. -Из них самая часто используемая и традиционная: это ТВОИ проблемы, ТЫ и разбирайся. В случае с несовершеннолетним чадом, обычно присутствует в редуцированном виде, типа «неуправляем», «ужасный характер, ничего нельзя/невозможно объяснить», или прямо в виде инвалидизации «слабого звена» по параметру, прямо связанному с дефицитом, формируемым маскируемым фактором. Если свезет — то официальной. Если нет — то на уровне семейной схемы. В случае с совершеннолетним членом семьи — возможны варианты. -также распространен, любим и охотно используем вариант передачи «слабому звену» ответственности за чувства того, чьи ожидания и планы он/а якобы разрушает своим поведением в виде от «не заставляй меня/его страдать» до «это твое поведение аморально и ПОЭТОМУ обязательно должно преследоваться по суду, как жаль, что нет возможности это сделать именно у меня, прямо сейчас и прямо с тобой». -есть еще такой прием как аутоагрессия в ответ на нежелательное поведение «слабого звена». По этой графе проходят все сердечные приступы родителей перед тем как проводить дочь на свидание/танцы/прогулку с кавалером, или сына на встречу с барышней; все внезапные поломки домашней бытовой техники именно тогда, когда у «слабого звена» билет на поезд/самолет/концерт; и все попадания под лохотрон с деньгами «слабого звена», которые почему-то еще не отняты в семейный бюджет под благовидным предлогом — и это только самые грубые ходы В целом, смотрите тему «генераторы и концентраторы», это оно. То есть, все упомянутые (и НЕупомянутые) ленточки и веточки — фрагменты как раз этой темы.
Часть вторая: порядок платежей.
В смысле, что сначала, что потом, и чем можно пренебречь, если не хватит средств. Я сразу хочу предупредить, что пост надо читать крайне внимательно и медленно, и что сразу понять всю прелесть схемы сможет только юрист или экономист. Для всех остальных: господа, сначала читайте буквы. Только буквы. После этого постарайтесь понять, что именно за слова вы прочли. И тщательно вычеркните из понятого все то, что по вашему мнению, было между строк. Тогда, если не вкрадется ничего «само собой разумеющегося», вы получите представление об этой версии... нет, все-таки политики. Ну не деться никуда от этого слова, стратегия обращения с ресурсами — это тоже политика.
Итак, поехали.
Главная задача схемы — сделать незаметным (не отменить, а именно замаскировать) нарастающий первичный дефицит. То есть, сделать вид, что трат, связанных с хотя бы частичным покрытием этого дефицита, нет и никогда не было.
Поэтому основная часть трат приходится на создание и обслуживание созданного имиджа, который постоянно об этот дефицит портится, поскольку с ним закономерно несовместим, и это так и задумано.
Следующая по объему часть затрат обслуживает манипулятивные схемы, поддерживающие мотивацию создавать и обслуживать имидж, противоречащий фактическому положению вещей. То есть, эта статья расходов — что-то вроде трат на рекламу, причем на заведомо недобросовестную рекламу.
Третья часть трат, по порядку, но не по объему (по объему она примерно равна первой части) — это траты на сокрытие неизбежных растрат, провоцируемых дефицитообразующим фактором.
То есть:
-создание «потемкинских деревень», поддерживающих созданный имидж;
-создание липовой отчетности перед социумом;
-принятие фиктивных мер по обнаруженным недостачам и несоответствиям;
-проведение промо-акций в поддержку имиджа и в опровержение вылезших неблаговидных фактов;
-поиск и предоставление внешним наблюдателям и «слабому звену» информации, доказывающей отсутствие проблем и дефицитов в данной ситуации за счет выявления таких же дефицитов и проблем в иных ситуациях, не касающихся участников данной
-формирование проектов формального улучшения ситуации, реально снижающих и так невысокое качество жизни «слабого звена», с целью передать ему ответственность за это самое качество жизни и за его реакции на ситуацию и свое положение в ней.
Траты на ленточки и веточки обычно взымаются со слабого звена, поэтому в графы расходов не входят, зато туда входят траты на изъятие этих ресурсов у слабого звена.
При таком раскладе, «слабое звено» действительно выглядит эгоистом и бездельником, потому что на нем долгов висит меньше и программа у него гораздо яснее: ему просто плохо в «объективно хорошей» ситуации, в которой вроде бы все делается именно для него.
Часть третья: цели и обязательства участников.
Ну, для начала выясняем, чьи и перед кем обязательства, и чьи и в отношении кого/чего возможности. И начнем с целей, они настолько очевидны, что в это поверить не так и просто. Обязательства все же как-то более ощутимы. А для того, чтобы начать с целей, надо найти субъектов, чьи цели, и на которых можно повесить обязательства. Субъектов в схеме три: Ответственное Лицо, Безответственное Лицо (aka «слабое звено») и Независимый Наблюдатель.
Предупреждая еще не всплывший вопрос: нет, это _не_ «треугольник Карпмана-Берна», это другой аттракцион, хотя он и из того же Луна-Парка.
Описания субъектов и их целей:
Ответственное Лицо — это тот (или те), кто отвечает за ситуацию в целом и за Безответственное Лицо перед Независимым Наблюдателем, который, как правило, не в курсе того, что он тут, оказывается, инспектор.
В цели Ответственного Лица входит прежде всего выдержать инспекцию Независимого Наблюдателя и остаться в качестве Ответственного Лица качественным и годным. Кроме этого, в цели Ответственного Лица входит предъявить Независимому Наблюдателю (который, повторяю, не в курсе, что он тут, оказывается, инспектор) Безответственное Лицо как некачественное и негодное для самостоятельной жизни без помощи и заботы Ответственного Лица, но не просто некачественное и негодное, а по вполне определенным (Ответственным Лицом определенным) параметрам, не подлежащим изменениям даже силами Ответственного Лица, а если подлежащим, то ценой Больших Усилий, Достойных Признания.
Безответственное лицо — это тот (или те), кто не может противостоять Ответственному Лицу в его стремлениях доказать всем свою качественность и годность в роди Ответственного Лица, попал под раздачу и был объективирован Ответственным Лицом под видом заботы и под громкие обещания доставить оное Безответственное лицо в светлое будущее в комфортабельном вагоне.
В цели Безответственного Лица входит, прежде всего, уцелеть в процессе взаимодействия с Ответственным лицом и его заботой. Если удастся и представится случай — пробовать снова и снова договариваться с Ответственным лицом о том, как было бы лучше для обоих, а когда путем выполнения договоренностей будет растрачен весь ресурс Безответственного Лица, то сбежать как можно дальше при первом удобном случае, пока сам жив. Кроме того, в его цели входит как-то отбрыкаться от оценочных суждений Независимого Наблюдателя, а особенно от тех, которые Ответственное Лицо использует явно или неявно для управления Безответственным Лицом и формирования у него послушания.
Независимый Наблюдатель — это тот (или те), кто не может, но хочет участвовать в ситуации между Ответственным лицом и Безответственным лицом, поскольку эта ситуация нарушает эмоциональное равновесие Независимого Наблюдателя.
Тогда какой он, к ляду, Независмый — спросите вы; — а я отвечу: так на то и схема.
В цели Независимого Наблюдателя входит прежде всего добиться взаимопонимания и гармонии между Ответственным Лицом и Безответственным Лицом. И реализуются эти цели как правило путем увещеваний (в разных формах) Безответственного Лица и поддержки, оказываемой (в разных формах) Ответственному лицу. Также в цели Независимого Наблюдателя входит чесание чувства собственной важности о Безответственное Лицо и об Ответственное Лицо путем выставления оценки их поведению и результатам, иногда по запросу кого-то из Лиц, иногда (чаще) превентивно.
Обязательства распределяются таким образом:
Ответственное Лицо обязано изо всех сил _пытаться_ добиться хороших результатов от Безответственного Лица именно там, где Безответственное Лицо объявлено негодным. Но для того чтобы усилия Ответственного Лица не пропали даром, оно должно сформировать качественную документальную базу, подтверждающую злонамеренность и низкие моральные качества Безответственного лица, и всячески препятствовать ему в получении официальных же доказательств физической невозможности добиться требуемого Ответственным лицом результата (вплоть до уничтожения полученных по недосмотру Ответственного лица доказательств) или вовремя аннулировать их. Также Ответственное лицо обязано получать достаточный объем оценок, подтверждающих его годность, при необходимости меняя Независимого Наблюдателя, жмущегося на оценки или занявшего вражескую позицию по отношению к паре Лиц.
Безответственное Лицо обязано принимать заботу Ответственного лица, отдавать все силы и возможности на попытки получения требуемых им результатов, и с благодарностью и без споров принимать оценки и влияние Независимого Наблюдателя. (Почему так ма...? ну так батарейка она и есть батарейка, какой с нее спрос)
Независимый Наблюдатель обязан выдавать Правильные Оценки вовремя и в нужном количестве, а также быть достаточно настойчивым в их донесении как до Ответственного Лица, так и до Безответственного Лица. Также Независимый наблюдатель обязан «болеть душой» за ситуацию между Лицами и самостоятельно понимать, когда пора включиться с оценкой, какую сейчас правильно дать и кому из Лиц. А еще он обязан принять всю обратную связь о своих моральных качествах и интеллектуальных способностях перед тем как пойти по известному адресу, если дал не ту оценку, не вовремя или не тому Лицу.
Часть четвертая: взаимоотношения сторон.
Финалы мультфильмов отнюдь не сказочные, а показывают вполне себе варианты закономерного финала во взаимоотношениях со здоровым и адекватным существом, по неосторожности или неосведомленности вступившим во взаимодействие с означенной схемой. Еще раз, крупно: СО ЗДОРОВЫМ И АДЕКВАТНЫМ существом. То есть, с тем, чей запас прочности еще не растрачен на эти игры или в кого по ошибке при рождении (точнее — ДО рождения) положили запас прочности достаточный, чтобы пережить этот экспириенс во всей его полноте.
И что же это за экспириенс? В мультфильме «крылья, ноги и хвосты» ему посвящены секунды полторы, там где страус, обогнав грифа, понимает, что так и не взлетел, и вздыхает; а в «гоновых воробьях» — порядочная сценка, от момента, когда Птиц садится на попу и до момента, когда он начинает над воробьями смеяться. И в мультфильмах этот экспириенс выглядит вполне безобидно, тогда как в жизни это этап серьезнейших сомнений крайне неприятного содержания, вот каких: -в своей способности добиваться результата -в своей способности устанавливать доверительные отношения, устраивающие обе стороны -и в своей полноценности на первых двух основаниях.
ЗДОРОВЫЙ и АДЕКВАТНЫЙ индивид это может пережить, хотя и не без горьких вздохов, и дожить до момента, когда Ответственное Лицо или Независимые Наблюдатели предстанут во всей своей красе, и станет понятно, что безответственность Безответственного Лица есть не более чем фикция, поддерживаемая только убеждением и действиями Ответственного Лица и Независимых Наблюдателей. Для доживших это смешно, да. Индивид, потраченный в процессе общения по подобной схеме, или/и рожденный с недостаточным запасом прочности для того чтобы до этого экспириенса хотя бы дожить (я про пережить пока не говорю), предпочитают не усугублять конфликт, и... ну, дальше понятно: «устала сопротивляться» равно «согласилась добровольно», и значит, изнасилования не было.
Именно поэтому Ответственное Лицо и Независимые Наблюдатели будут продолжать свою линию до последнего, пока у них будут на это силы и возможности — потому что выйти победителем в этой ситуации может только тот, кто прочнее. И принцип «добро всегда побеждает: кто победил, тот и добрый» тут работает во всю. Нужно иметь очень не замыленный и хорошо пристрелянный на такие расклады глаз, чтобы вовремя понимать, кто с кем и во что тут играет, и где безопасная дистанция рядом с этой каруселью. Поскольку переорать дуэт Ответственного Лица и Независимых Наблюдателей малореально, а если их еще и хор, так даже и смысла нет. Здоровый и адекватный ход только один: в дверь, или в окно, если невысоко и дверь загородили. Потому что иначе придется вкладываться по полной и доказывать что «сделал все что мог — и все равно не работает», и не факт что удастся доказать. Потому что ДОКАЗАННО не работающая схема Ответственного Лица в отношении Лица Безответственного суть приговор Ответственному Лицу и печать негодности и некачественности на всем нем, от киля до клотика. Смотрите финал первого ролика. А поведение Независимых Наблюдателей, ДОКАЗАННО приведшее к бесспорно и очевидно негативным последствиям для них самих, суть приговор Независимым Наблюдателям как некомпетентным лицам, с печатью негодности и некачественности на их репутации, и следовательно, на любом и каждом их слове, смотрите финал второго ролика. Вы спросите, почему? — а правила игры такие. Таким образом, усугубляя конфликт, в нем надо еще суметь выстоять и оказаться прочнее оппонентов, которых ВСЕГДА двое: потому, что Независимый Наблюдатель не замедлит оттоптаться на проигравшей стороне, даже если только что ей сочувствовал. Или сваливать, приняв как неизбежность помои и банановую кожуру вслед. Потому что грязь отсохнет и отвалится, а если долго кататься на этой карусели, то к концу очередного круга доедут только уши.
Но. Дожив до этого экспириенса, его еще надо прожить насквозь и встретиться со всем пакетом сомнений, упомянутых выше. И, господа и дамы, поскольку «жизнь — не фильма» © и «сделать монтаж», сокращающий период взаимодействия с этими сомнениями до нескольких секунд, невозможно — его всегда приходится проживать, как и сам экспириенс, до конца. А это тоже затраты. И, скажу вам, нефиговые затраты, я наблюдала и проверяла неоднократно, и лично, и в роли включенного (не Независимого) наблюдателя. И сдохнуть, пережив войну, но не дожив до победы, вполне себе реально. Независимо от того, какой по счету это был раз. И тут бы и попросить поддержки и сочувствия — но Безответственное Лицо, пережившее эту карусель, так боится быть похожим на Ответственное Лицо, что в любом сочувствующем видит Независимого Наблюдателя, который на самом деле инспектор, только не знает об этом. И поэтому проживает свою негодность молча и в одиночестве, а если физического одиночества судьба не послала, то держа морду кирпичом даже во сне. Потому что мало ли.
Таким образом, победа и поражение в этой схеме друг от друга как-то удручающе мало отличаются. По крайней мере на коротких отрезках времени. На длинных их просто не оценивают — потому что с проигравшего «что возьмешь, с ним всем сразу все было понятно», а выигравший ничего не выиграл, потому что у убогого выиграть — невелик повод для гордости. А те, которые с пристрелянным, но не замыленным глазом, обычно не имеют привычки доказывать свою позицию кому бы то ни было. Потому что на практике, в отличие от защиты научной работы, от доказательств позиция лучше не станет, а в их отсутствие она не становится хуже. То, что работает — работает как с доказательствами, так и без них.
Часть пятая: интересы участников.
Начнем с Безответственного Лица, потому что с ним все очень просто. Безответственное Лицо хочет двух вещей на выбор
-или нормальных человеческих отношений с Ответственным Лицом, и чтоб Независимый Наблюдатель не лез уже в не свое частное дело. Но, в этом случае его ждет очень крупный облом, поскольку Ответственное Лицо видит в Безответственном лице отнюдь не человека, а только материал для приложения своих сил и умений, и чем труднее приложить к материалу свои силы и умения, тем круче материал и больше доблести с ним «что-нибудь толковое сделать»; да и в себе человека Ответственное Лицо не видит тоже, а видит только вешалку для обязанностей, ответственности и проблем, и чем тяжелее обязанности, больше ответственность и развесистее проблемы, тем круче смотрится конструкция. Да и Независимый Наблюдатель не в свое дело, а тем более в не свое _частное_ дело не лезть не может — иначе как же он почувствует себя значимым? В этот расклад чаще всего попадают дети и искренне любящие впервые молодые люди и девушки.
-или внимания окружения в виде попыток заботы, причем чем сложнее позаботиться о Безответственном Лице, тем больше внимания (по его замыслу) ему достанется. То есть, все, что Безответственное Лицо делает само для себя, должно оборачиваться его провалом, и желательно, комплектным к промо-акциям близко находящихся Ответственных Лиц, чтобы сбежавшиеся Независимые наблюдатели Ответственному Лицу на Безответственное указали, и его бы, бедного потеряшку, нашли и о нем позаботились. Далее тривиально: смотреть «Игры, в которые играют люди» — сценарии «Алкоголик», «Я старался!», «Ах, как вы великолепны, мистер Мергитройд!».
То есть, Безответственное Лицо в возрасте до 34-36 лет — это, чаще всего, попаданец, причем не по своей воле попаданец. И чем он младще, тем больше у него шансов выдраться. А Безответственное Лицо в возрасте после 36-38 лет, часто меняющее круг общения и влетающее каждый раз как в первый раз — это, чаще всего, уже профессиональный приключенец и ловец квестов на известное место, и чем он старше, тем опытнее. Их не надо путать с теми, те, кто медленно учится, подолгу прожевывая каждый случившийся с ним квест, и выбирая из одного квеста весь опыт до крошки. Эти — тоже попаданцы, просто они не догадались, что каждую следующую дверь вовсе не надо проверять своим лбом. Ну бывают такие, кто учится медленно.
Безответственное Лицо подстраивается, веря, что вариант конструктивного взаимодействия есть, но он сам не может, не способен, его увидеть
Чуть сложнее, но тоже не особенно заковыристы, интересы Независимого Наблюдателя.
Он знает — по опыту знает — что получить внимание от людей за просто так нереально Им за это внимание надо что-то дать. Но не носить же с собой конфеты, и физически тяжело, да и... не напасешься. Дать информацию — гораздо выгоднее, ее на внимание обменивают по более вкусному курсу, чем конфеты. Ну и о чем человек более всего заинтересован услышать? да о себе, конечно. Независимый Наблюдатель глубоко уверен в том, что они лично никого не может собой заинтересовать, и поэтому темой разговора ни он, ни его поведение или внешний вид быть не может. Причем уверенность эта так давно в нем проросла, зацвела и заколосилась, что ее наличие уже не является предметом осмысления. На всякий случай сразу приведу пример: помните рассказ О«Генри про двух зевак, которые едва не сорвали свою собственную свадьбу, не справившись с привычкой и не осознав, что информационный повод тут как раз они? Вот оно в действии в максимальном выражении.
И больше всего внимания можно получить — ну конечно — за оценочное суждение. Это неважно, что его не запрашивали. Это неважно, что внимание может быть в такой оригинальной форме, что не сразу и ужуешь, например полтора ведра банановой кожуры или очень свежая и очень острая, и тонко помолотая, ирония (половинку горчичной ложки на десятилитровый котел рагу было бы в самый раз, но если на одну сосиску...) Главное — собрать побольше, побольше! Какое-то да будет съедобным, остальное пригодится под самооценку подложить, если что.
В итоге получается конструкция «меня здесь все равно нет, но я уж сумею выразить то мнение, к которому ты прислушаешься, и тем самым буду крут и значим».
НЕТ, это НЕ пиковая масть по Берну — Пик прекрасно знает, что самый умный тут он, и высказывается только о том, что касается его лично. Он не будет занимать у кого-то позицию по абсолютно левому для него вопросу для того, чтобы вывесить ее на флаг и под этим флагом куда-то пойти за абсолютно чужие интересы только потому что его там будут слушать — наоборот. Пику не особенно важно, будут его слушать или нет: он знает что он прав, а если его не послушались и на этом обожглись — это его момент торжества. Один из.
Независимый Наблюдатель присоединяется к чужой позиции, чтобы быть принятым
Ну и наконец, Ответственное Лицо. Это Лицо, которое уже попробовало (скорее всего, не по своей воле) быть Безответственным — и ему не понравилось. И поняв, что в этой позиции стоять ему крайне неудобно, а выйти из нее просто так возможности нет — это вход был бесплатный, выход стоит, и дорого — он принял решение искать основания, на которых он может, имеет право, отвечать за себя сам. И основания эти — после долгих размышлений и опытов — нашел. Он может отвечать за себя сам только если он берет на себя сразу пакет ответственностей — за себя, за впечатления окружающих от себя, и за близких, которые не могут справляться со своими жизненными коллизиями сами. Причем приоритеты этих ответственностей могут стоять в любом порядке, за одной оговоркой: ответственность за себя всегда должна стоять последней в списке, и вот тогда все должны срочно построиться и дать наконец Ответственному Лицу уделить себе время, сами и быстро сделав все, что Ответственное Лицо считает правильным чтобы они сделали. Они, понятное дело, не умеют, и поэтому постоянно бегать их поправлять и направлять, останавливать и пинать, воспитывать и прочее. Поэтому все свои потребности и жизненные задачи Ответственное Лицо реализует «когда-нибудь потом». Разумеется, качество жизни со временем будет меняться, и вряд ли в лучшую сторону — но заметить это Ответственное Лицо не только не сможет само: оно организует жизнь своих подопечных и окружения так, чтобы им было не до таких мелочей, как постоянные хвори мамы, или небрежность начальства в оформлении документа-другого-пяти подряд, или то, что муж становится чем дальше тем больше похож на Дядюшку Поджера, или что вся семья питается то подгоревшим, то недоваренным — а в кухню мама никого не пускает из принципа.
Потому что если Ответственное Лицо признает, что не в силах нести весь пакет ответственностей, то оно немедленно превратится в Лицо Безответственное — а этой позиции оно очень не хочет: в этом санатории оно уже жило, ему там не понравилось.
Ответственное Лицо берет на себя ответственность за других, чтобы получить право распоряжаться собой
Часть шестая: взаиморасчеты и взаимозачеты.
Итак, три ранее названных в подробностях и красках одиночества встречаются. «Если они не встретятся — это будет прекрасно, а если встретятся — то этому невозможно будет помочь» извините, я знаю, что изврат над исходной цитатой циничен, но давайте считать. Или хотя бы прикидывать.
Итак, налицо три дефицита, и три владельца дефицитов, которые эти дефициты покрывать самостоятельно даже не намерены, а намерены сделать из Другого — с помощью кого-то третьего — условия, по которым кто-то извне им должен их дефицит покрыть. Замечу, во взаимодействии, а не просто рядом сидят каждый со своей книжкой или плеером.
И взаимодействуют они не само по себе, как придется, а из роли Идеального Себя, за которой нужен глаз да глаз, как за колготками 10 ден в общественном транспорте: то и другое так и норовит поползти и в дыру показать далеко не идеальное. А неидеальным, как известно, конфет не положено, а красивых фантиков и тем более. Конфета-то, по хорошему — ну что конфета: сладкое и сладкое, съел и забыл. Тем более, что наесться досыта сладким невозможно, особенно если никогда его не ел, а только пробовал, и то изредка. То ли дело фантик. Он годами не портится, его можно хранить, показывать другим, для кого его наличие доказывает ценность и значимость владельца.
Для того чтобы роль Идеального Себя не портилась об действительность, каждый из участников этой, если ее можно так назвать, коммуникации, пользуется своей стратегией.
Ответственное Лицо считает, что для того чтобы роль Идеального Себя (вмещающая, как правило, одну идентичность целиком и хвостики еще от нескольких — например «хороший специалист» как основное, «надежная жена» и «дочь и мать не хуже других» как дополнительные) не портилась, лучше всего ставить между ею и собой кого-то другого. И для этого, по их мнению, прекрасно подойдет вся куча Безответственных Лиц, которыми становятся клиенты, дети и муж. Вот любой выбранный из этой кучи и оказывается между ролью Идеального Специалиста и действительным положением вещей, от которых прилетает не Специалисту, и коль скоро не ей прилетела обратная связь — не ее и ошибки были. Клиентам достается меньше, детям и мужу — чуть больше, а остальные — кто не отскочил, тот сам виноват. Болезни детей и постоянные фоновые неприятности мужа с работой — это, конечно же, их личный выбор (вообще, если вы слышите песню про личный выбор ближних и дальних страдать или ловить на себя неприятности так же постоянно, как гимн страны в 6 утра, вы наверняка имеете дело именно с Ответственным Лицом), и поэтому роль жены и матери об эти коллизии не портится. При этом можно до посинения удивляться отсутствию желательного объема дружеского круга, и так же до посинения задаваться вопросами, куда это ВДРУГ деваются люди, с которыми только начал получаться какой-то неформальный контакт.
Независимый Наблюдатель считает, что его Роль попортиться не может, поскольку он тут Толпа, и к событиям отношения не имеет, ведь не он все это понаделал (вообще, если вы слышите более или менее постоянно вопрос «и что ТЫ теперь с этим намерен делать» в ситуации, созданной не только вами, но и спросившим — будьте уверены, спросивший, вероятнее всего, Независимый Наблюдатель, даже если кажется, что он пытается занять позицию Безответственного Лица). А наблюдать и оценивать он вправе, потому что все это видит, а как же. То, что он при этом весь ободрался об ваши личные границы, в поисках удобной позиции, открывающей хороший обзор, к делу не относится. То, что яму, в которую вы влетели, копал именно он, и дохлую крысу кинул в вас, когда вы в эту яму падали, тоже он — вас касаться не должно. Вы сами виноваты, да-да: не падали бы — не получили бы по заслугам.
Безответственное Лицо считает, что Роль зарастет сама, стоит только найти формат конструктивного взаимодействия с Ответственным лицом, одобряемый Независимыми Наблюдателями. Поэтому в процессе поиска этого формата абсолютно все равно, каким клочками оно висит, и сколько живой шкуры к нему прилипло: пока искомый формат не обнаружен, потери — БУДУТ, и поэтому их можно не учитывать. Он должен (но и вправе тоже, какое совпадение, да?) предпринимать попытку за попыткой, до тех пор, пока не найдет искомое. Пока он пытается, пока он не сдался, игра не может считаться сыгранной, итоги подсчитывать нельзя. Это вам не рулетка и не покер, ребята, кредит неограничен, и игра может быть закончена только по желанию игроков или с их смертью (которая, если верить Ответственному Лицу, тоже дело насквозь добровольное, включая способ и дату).
Таким образом, получаем бесконечную историю: стоит одному из трех сделать очередную ставку, остальные, хотят они или нет, должны продолжать игру. Если Безответственное Лицо не является совершеннолетним на момент начала игры, то можете быть уверены, что до финала доедут только уши Безответственного Лица.
Если несовершеннолетним был Независимый Наблюдатель, дело скорее всего кончится очень плохо. Спецприемником или спецшколой в лучшем случае. В худшем деяние не удастся расценить как уголовное — и оно догонит сильно позже. Не прямым осознанием, так установившейся моделью поведения и последствиями ее применения.
Если несовершеннолетним было Ответственное Лицо, то с крепкими шансами это или труп (как в финале «Вам и не снилось») или рабочая лошадь без права на детство, отдых и свои интересы (как герой рассказа Джека Лондона «Отступник»). По двум причинам, вот каким.
1. Дети играют честно, и честно вкладываются в то, на что подписались.
2. Рядом со взрослым, который предлагает ребенку под видом равенства ответственность за ситуацию, инстинкт самосохранения, и так плохонький у несовершеннолетних, молчит.
И именно поэтому, видя таких ребенков, и поняв, что это действительно та самая ситуация, которой и выглядит, человек сторонний может высказаться в кругу понимающих в ключе «хоть бы он догадался на улицу уйти, ТАМ БЫ У НЕГО БЫЛИ ШАНСЫ». Хотя при ребенке этого КОНЕЧНО никто не скажет.
Но если в ситуации кроме несовершеннолетнего, есть формально совершеннолетние, условно взрослые и дееспособные, люди, то они сделают все возможное для того, чтобы ребенок уйти от них не мог. Не ради его блага, и не защищая его интересы. А потому, что выход из игры одного из участников разваливает схему, и... смотрите финалы роликов в предыдущем посте. И именно поэтому же каждый из участников будет делать все новые и новые ставки, чтобы избежать подведения итогов, открывающих настоящий объем проигранного.
Часть седьмая: благополучный фасад.
Итак, по сумме адовых стараний уже неоднократно названных участников, имеется вполне приличная картина... думаете, загораживающая дырку на стене? Как бы не так! Дырка на стене видна прекрасно, и она как раз рядом с картиной, только в нее никто не верит. Точнее, видя дырку рядом с картиной, наблюдатель (не только Независимый, любой) полагает ее дизайнерским ходом — и как-то забывает о том, что практические свойства всех на свете дыр в стенах распространяются и на эту также.
И как-то так большая часть людей, видевших композицию из дыры с картиной, считает, что в дырку рядом с такой замечательной картиной ну никак не может так ужасно дуть, что фиг натопишь. И поэтому выпускает из внимания то, что участники ситуации как-то вечно в соплях по колено, как-то вечно руки у них холодные, и этими холодными лапами они все пытаются за кого-то подержаться, причем в основном без спроса, но очень вежливо, так что отказать им крайне неудобно, хотя осадочек остается. И копится. И копится, блин, и копится, горами и грудами, и привкус этого осадочка где только не обнаруживается — и пока эти замечательные, эти чудесные люди, эти интеллигентнейшие граждане, лучшие друзья и чудесная семья, у которых между собой «высокие, высокие отношения!» в которые, между прочим, приглашают и вас, находятся рядом, этот привкус — неистребим.
Стоит, однако, прервать хамским образом это приятнейшее знакомство — жизнь вновь обретает цвета и краски, вкусы и запахи.
Не хамским образом это знакомство прервать, кстати, довольно трудно — ну не говорить же, в самом деле, об осадочке, о том, что от человека такое ощущение, как будто у него постоянно насморк и руки холодные, как о недостатке, зависящем от его доброй воли. Это же ваше ощущение.
И вообще: неинтеллигентно и невежливо простужаться после того как вас обхватали без спроса холодными руками. Даже если это действие было произведено физически, а не вы ушли от человека с таким странным ощущением на ровном месте — для вашей же, между прочим, пользы обхватали-то: в отношения приглашали. В высокие, между прочим, отношения, вам такие пока без помощи слабО. Без чьей помощи, думаю, уже ясно? Но вы — избранный, вы хотя бы с помощью можете, а большинство этих... фуууу, обывателей и вообще интеллектуального гегемона, в общем... им хоть помогай, хоть не помогай. Они великой красоты и истинной духовности не понимают.
И всегда будет присутствовать этот странный эффект — вроде как и предлагают вас облагодетельствовать, а вроде как и заискивают тут же, стараясь, чтобы не особенно заметно было; вроде как и демонстрируют полную самостоятельность — а вроде и тут же заявляют, что были бы не против вашей «дружеской» помощи в профессиональной области, за взаимозачет, конечно, какие между друзьями счеты. Или приносят карамели на 10 рублей и незаметно, заболтавшись, остаются ужинать, так, что как-то неловко не дать полную тарелку из общего котла. Или, забывают отдать долг, которого хватило бы на ремонт в квартире, на основании того, что деньги эти у кредитора — НАШЛИСЬ. Причем если не дать вот этак нечувствительно испрашиваемого — то выясняется немедленно, что и не просили вовсе, а если в резкой форме отказать — то выясняется, что не больно-то и надо было. Но если выдать заявленное и через некоторое время попросить встречной услуги — как сию же минуту оказываешься должен следующую порцию того, чем угощал, и вроде как по своей инициативе: потому что ПОПРОСИЛ. Дали бы не по запросу, а по своей инициативе — не был бы должен. Но не по запросу честной услуги или вложения (а не видимости) получить от этих великанов духа нереально: у них за душой нет ни хрена, кроме долгов, для начала самим себе, а далее — всем окружающим, которые не были достаточно шустрыми, чтобы вовремя закрыть перед великанами духа двери. Про равноценность услуги или вложения можно уже не упоминать: оставь надежду, сядь и не чирикай.
Я понимаю, что изложение мое вряд ли можно назвать особенно внятным. Но. Есть такой великий русский драматург Островский, он купеческую московскую жизнь в своих пьесах писал. Вот берете любую — без преувеличений ЛЮБУЮ его пьесу — и видите эту схему голой и ободранной. В товаро-денежном выражении. Вот, он вам и в помощь, чтобы хорошо себе представить, как строится и во что обходится этот «благополучный» фасад. «Бесприданница» особенно, но кроме нее «Свои люди — сочтемся», «Гроза», и даже милейшая и хэппиэндовая насквозь «Касатка». Остальное перечислять не буду, простите, там довольно много и исключений нет. То есть совсем.
Да, сейчас ресурс редко вот так вот прямо выражается в деньгах, сейчас кроме денег есть еще за что побиться: статус, публичность, пропуск в узкие круги «своих», секс (имеется в виду — условно бесплатный), допуск к информации, возможность воспользоваться чужим статусом и чужой публичностью в своих целях... жизнь стала гораздо богаче — но в целом в схеме это ничего не изменило. Так что читайте Островского и перекладывайте на современные реалии. Перекладывается, кстати, совершенно без напряжения.
Сиречь, про разные способы адаптации к этим условиям, формирующие разные типы поведения, взаимодействия с миром и с собой, и, в итоге, про разные способы жизни — потому что в том возрасте, в котором возможно формирование, одно от другого еще плохо отделяется. То есть, еще с одного боку про межкаталожную разницу.
Итак, прежде всего, это будет НЕ ТО горючее. То есть, ЛЮБОЙ ингредиент или даже ЛЮБЫЕ ингредиенты исходного списка, кроме первого, могут быть заменены.
Первый ингредиент — темп — тоже может быть оригинально трансформирован. Но, по любому, попытки организовать темп, отличающийся от темпа травмирующего окружения, будут. И какая-то по счету будет успешной.
Кто-то и это Оборотни, у кого помедленнее реакция на входящие сигналы, предпочтет замедлиться и перестать пытаться обрабатывать входящие сигналы, в которых все равно нет никакого конструктива. А выучит ряд стандартных (принимаемых средой) ответов на стандартный сигнал, который невозможно игнорировать — и на том закончит эти зряшные нервотрепки и траты времени.
Кто-то и это Бестии, кто входящие ловит нормально, но утомляется двадцать раз ловить одно и то же, будет то замедляться, то ускоряться — и найдет способ эмигрировать в свое Средиземье или там Нарнию... Не, он не полностью туда уйдет он будет включаться, улавливая оставленным здесь радаром и перископом, что сейчас могут быть неприятные санкции, будет давать требуемый ответ — но после этого будет снова ускользать, доводя этим окружение до цветов побежалостей. И необходимые требования он выполнять будет — но контакта ЭТО окружение от него не дождется: он все время будет или быстрее или значительно медленнее их, то есть «не в фазе».
Кто-то и это Ши, кто ловит ВСЕ входящие, то есть ВООБЩЕ ВСЕ, и поэтому глотает всю предложенную окружением дрянь, полагая каждую следующую текущую ситуацию отличной от предыдущей такой же, разгонится до сверхзвуковой скорости — и будет бегать так, пока не сгорит. Потом упадет — и спросить с него будет нечего. И так будет делать каждый раз при появлении в окружающей среде признаков неблагополучия. Причем каждый следующий раз решение о включении форсажа будет приниматься все более быстро. В итоге наступит момент, когда он один окажется эффективнее любой общности и даже момент, когда он сможет выступить для общности стартером... но это никого не порадует.
Второй ингредиент — отсроченная обратная связь — может быть заменен:
-обратной связью воображаемому собеседнику как правило, так поступают Бестии
-обратной связью самому себе и немедленно по ее получении формированием решения по ситуации, без всяких претензий к окружению и остальным участникам ситуации и это классический ход Ши
-или несимметричной обратной связью а так поступают Оборотни
И хотя исключения быть могут, наиболее эффективным выбором каждый ингредиент будет для определенного типа нервной системы.
Третий ингредиент — коллективность деятельности — может быть заменен:
Для Ши — связью деятельности с личными идеалами, ценностями и целями
Для Оборотней — связью деятельности с представлениями об идеальном себе
Для Бестий — связью деятельности с воображаемой общностью, воображаемой семьей или нацией — в общем, какой-то группой, с которой можно себя отождествить, но которая не существует в действительности (или том, что принято действительностью считать в аквариуме)
Нет, каждый метод может быть ресурсным и для представителей другого каталога, но абсолютно годной заменой ингредиента горючего для хорошего прыжка метод становится только для определенным образом сконструированного организма и комплектной к нему психики.
Четвертый ингредиент непрозрачность цели -заменен БУДЕТ. Вопрос, кто чем его заменит.
И статистически замены чаще всего такие.
Для Бестий — умолчанием о целях до тех пор, пока они не достигнуты. Иногда это, конечно, приводит к тому, что многие цели вкладываются в одну стратегию действий, и персонаж сам не может определить что и зачем он делает (путается в мотивах), но им это не мешает.
Для Оборотней — спонтанностью, которая была бы рискованной и социально, и физиологически, для кого угодно другого, но никак не вредит им.
для Ши — целеполаганием, абсолютно бессмысленным и непонятным для окружения, но в процессе достижения целей дающем получить социальные и иные бонусы как средства этих целей добиться.
Как видите, совсем непохоже на исходник. Но — 1) работает 2) не требует общности и коллектива для отрыва от полосы.
Основное свойство, объединяющее Ши, как я упомянула (возможно, невнятно) в самом начале первого каталога — специфическая активность коры головного мозга: наличие в ней очагов активности, разряжающихся в ином режиме, чем остальные интенсивно работающие участки. Остальное зависит от места расположения этих очагов и условий воспитания.
Основное свойство, объединяющее оборотней — более высокая устойчивость нервной системы к раздражению, сиречь к сигналам из внешней среды. Любой такой сигнал, прежде чем будет понят, проходит еще несколько стадий расшифровки: — 1. отразить (осознать, что где-то что-то произошло, и кажется, понятно, с кем именно (лично со мной?)) 2. опознать (впитать произошедшее) 3. воспринять (сравнить с имеющимися в памяти образцами, подобрать похожее хотя бы по элементам из разных образцов опыта) 4. вот только теперь — понять (увидеть связь между своими ощущениями, явленем, вызвавшем их и, возможно, понять причины явления).
Понятый сигнал образует тот самый очаг возбуждения в коре, и очаг этот медленно (секунды четыре) гаснет, если не получает дополнительного стимула сохранять активность. Секунды четыре — это у людей. У Ши — гораздо медленнее. У оборотней очаг возбуждения гаснет так же быстро, как у людей, но образуется медленнее. Так различия понятнее?
Смущает ваше же «гэльвина можно сделать почти из кого угодно». И еще: неужели это действительно можно определить вот так по внешним признакам?
Даже у одного и того же человека эти скорости могут «гулять» в зависимости от сезона, положения звезд и того, что чел съел за обедом, получается, что барышня может быть гномом, а забеременев, станет медведицей?
Куда относить персонажей, у которых очаг возбуждения образуется так же медленно, как и гаснет?
В чем выражается низкая устойчивость к раздражению у троллей? («практически непрошибаемые никаким умышленным внешним воздействием, и при этом хватающие на лету что-то совершенно посторонее, им интересное, с противоречивыми интересами, нечувствительные к комфорту и дискомфорту. В отличие от лабильных, угловатые и нескладные, тоже в отличие от лабильных, абсолютно неинтуитивные, эмоционально туповатые. То есть, не только не чувствуют сами, что переживают или чувствуют нечто, но и (тем более) не способны догадаться, что другой что-то чувствует и переживает.»)
Подробно — ориентируйтесь по именам Лурия, Леонгард, Личко. И Бехтерев.
Про гэльвинов — не смущайтесь; действительно в некоторые периоды жизни подростка (и молодого человека) можно создать условия, при которых приспособительный механизм закрепится и станет мутацией. Да и у взрослых в некоторых жизненных ситуациях приспособительные механизмы закрепляются. А ситуация я вчерне описала.
ПРО «неужели это действительно можно определить вот так по внешним признакам?» Да, можно. Оно накладывает вполне читаемый отпечаток на поведение, мимику, манеру двигаться взаимодействтвать с объектами, на способ работы с информацией и массу других параметров, определяемых как личностные черты.
«получается, что барышня может быть гномом, а забеременев, станет медведицей?» Ох... беременность и роды — это да. личность меняется необратимо, да и не нужно этих обращений. Для женщины это такой же серьезный этап развития как освоение речи, иначе и не назвать. И — ды, Вы абсолютно правы, в процессе беременности — а иногда и в родах — у женщины может смениться такое количество личностных черт, что она может перестать быть гномом и стать медведицей.
«Куда относить персонажей, у которых очаг возбуждения образуется так же медленно, как и гаснет?» К истинным бестиям. Это отдельный, следующий каталог.
Последний Ваш вопрос перенесите, пожалуйста, в тред о высших троллях, там он будет более уместен, и я непременно на него отвечу.
Ох... беременность и роды — это да. личность меняется необратимо, да и не нужно этих обращений. Для женщины это такой же серьезный этап развития как освоение речи, иначе и не назвать.
Т.е. чтобы развиваться, необходимо рожать? И, если так, для всех ли это справедливо?
Есть два разных пути развития для женщины. Вынашивание, рождение и воспитание — один из них. Только путем развития это становится только при том условии, что ВСЕ внимание женщины принадлежит ребенку ИМЕННО В ТОТ МОМЕНТ, когда оно ему нужно, и что она готова отказаться от своих претензий на управление ребенком тогда, когда он познает мир. Это довольно многого требует от женщины.
Есть и другие пути: творчество, познание, да и еще два-три найдется. Но они доступны и мужчинам тоже. А вырастить СВОЕ, ЧАСТЬ СЕБЯ и отпустить в мир, понимая всю степень риска (и не соваться с оберегающими руками, когда не просят) — это только женщине доступно, по-моему. И то не каждой.
Ну, что. Начнем сначала.
То есть, с определения линейки. Что такое линейка типов? Линейка типов — это такая группа типов, в которой представлено по одному типу из всех трех каталогов. В линейки типы объединены одним рисунком поведения и одними способами целеполагания в одинаковой ситуации.
Что самое забавное: любая линейка ОДИНАКОВО социальна в полном составе.
Полная линейка (представленная типами из всех каталогов) будет так же социальна, как и другие полные линейки. Эта социальная эффективность достигается такой группой за счет того, что один и тот же способ целеполагания реализуется разными методами.
Но оценивать ситуацию и определяться с целями и задачами в ней представители типов, относящихся к одной линейке, будут одинаково. Поэтому, кстати, искать себе дополнение (пару, друзей) по линейке есть смысл только в ситуации высокого давления социальной среды. Иначе (не в ситуации некомфортной задачи или дефицита ресурсов на ее решение) эффективность группы падает.
Так происходит потому, что любому человеку свойственно прежде чем начать подбирать метод к ситуации, сначала попробовать тот метод, которым комфортнее всего действовать именно ему. И только поняв (после нескольких неудачных попыток), что время уходит, ресурс кончается, а результата как не было, так и нет, человек склонен остановиться и начать размышлять о том, что тут не так (лыжи не едут или штиблеты приклеены, ага).
Различия между типами, если не торопиться тестировать и определять человека БЫСТРО, а пронаблюдать за ним какое-то время (иногда долгое, иногда не очень), определяются именно по тому, как именно и почему/для чего человек действует в той или иной ситуации. Особенно это видно в условиях, когда привычный метод не очень подходит для решения задачи, предлагаемой жизненными обстоятельствами.
Бонусы, предоставляемые линейкой в подобной ситуации, заключаются в первую очередь в том, что, реагируя с разной скоростью и силой, но одинаково по типу, на одинаковые обстоятельства, люди скорее приходят к выводу о необходимости пересмотра плана решения задачи. И решают, что особенно важно, ОДНУ задачу, ОДИНАКОВО (ну плюс-минус) понимаемую. Более того, решая задачу такой группой, люди склонны прикрывать слабые места модели именно за путем группового взаимодействия. Говоря языком рынка и площади, линейка типов, представленная в группе, если она не разбавлена типами, не входящими в другие линейки, обеспечивает группе возможность не наступать друг другу на глаза в процессе работы.
Линейка интеллектуальной активности: Гэльвин, Змея, Дракон
Линейка моторной активности: Орк, Лошадь, Дельфин
Линейка эмоциональной активности: Эльф, Медведь, Единорог
Линейка правила (закона): Стальной Страж, Лиса, Гарпия
Линейка Управления (приказа): Тролль, Фальконнор, Василиск
Линейка группирования: Ллири, Волки (стая), Охотники
Линейка подстройки: Вампир, Кошка, Тень
Линейка власти (подчинения): Гоблин Мышь Владыка Иллюзий.
Линейка социальной приспособляемости: Мавка Корова Лаза
Линейка нормы (стандарта): Гном, Коза, Сфинкс,
Линейка реактивности: Эквиска Лиса, Каликанзариды (сатиры и нимфы)
Линейка целеполагания: Песочник Волк (одинец) Горгулья
Линейка восприимчивости (конформности): Ундина, Барсук, Слон
Все, что я по памяти вам раньше наплела, было сказано потому, что исходный листок был последний раз в руках ой давно... И помнила я вот так сразу не все, разумеется.
Внимание читающих: Лиса и Волк включены сразу в две линейки. ЭТО НЕ ОПЕЧАТКА.
1940-е — люди, а так же эльфы, орки, гномы, эквиски, мавки и песочники (в значительном меньшинстве)
1950-е — люди, а также вампиры, орки, эльфы, эквиски, мавки, гэльвины (в значительном меньшинстве и в порядке убывания численности в выборке)
1960-е — гэльвины, эльфы, орки, вампиры, стальные стражи, гномы, оборотни.
1970-е — гэльвины, стальные стражи, эльфы, орки, вампиры, эквиски, мавки и песочники, оборотни.
1980-е — Ши значительно преобладают над людьми, численность в выборке начинает зависеть от региона, оборотни занимают в выборке устойчивое место.
1990-е — Ши значительно преобладают над людьми по численности в выборке, число оборотней превышает число людей, гоблины занимают в выборке устойчивое место.
Указаны периоды проявления поведения, свойственного типу.
Опережая вопрос: «А где же Бестии?!».
Данный комментарий Княжны был опубликован в теме «Лошади», и речь о Бестиях в то время не заходила сознательно, чтобы не бежать впереди паровоза.
Новая информация будет добавлена по мере поступления.
Также обращаем ваше внимание, что постоянная ссылка на данный пост находится в оглавлении «Кроме людей» в разделе «Дополнительные материалы».
Эпиграф Если ко мне в гости придет веган и скажет, что не ест мясомолочного, я сделаю ему морковную котлету. Если ко мне в гости придет веган и начнет рассказывать, какие я и прочие присутствующие плохие, что едим мясомолочное, я сделаю из него морковную котлету.
О различиях восприятия и способов взаимодействия между представителями типов, относящихся к разным каталогам.
Итак.
Ши! если вы повторили оборотню что-то полтора раза, а он не понял и не проникся, РАНО ЕЩЕ ЗАКИПАТЬ Закипать рано. Подождите закипать. И на стенку лезть не надо тоже. Рано еще на стенку лезть, несвоевременно это. Только полтора раза вы пока повторили, не надо пока выделять пар всеми головными отверстиями, и со стены тоже слезьте. Вот после пятнадцатого раза можно и голос повышать. А если вам эта идея не близка — подберите сигнал, на который этот оборотень с первого раза реагирует так, как на остальные с пятого-седьмого. Это сэкономит вам силы, но дело не только в этом, дело еще в том, что оборотень, не имеющий достаточно сигналов о вашем существовании около него, будет ощущать себя брошенным и несчастным, и будет вырывать у вас внимание с мясом. С вашим мясом. С вашего живого тела. И будет по своему прав.
Если вы имеете дело с Бестией, НЕ НАДО пытаться объяснить Бестии наличие еще трех способов действия там, где Бестия видит только один. Существо размером с полдома может не влезть в дверь, предназначенную для возвращения кошки с прогулки. Особенно на уровне представлений о себе это важно. Также не надо пытаться объяснить Бестии, что есть нечто, что физиологически вы можете только так и никак иначе. Словами вы это можете выразить только одним способом, вот он: «эти варианты для меня неприемлемы». НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОБЪЯСНЯЙТЕ ЭТО ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ ПРИЧИНАМИ. А то вам предложат поменять вашу физиологию (это же так просто делается, да) и будут тупо стоять над вами, не зная, что делать, пока вы загибаетесь в корчах после опыта следования предложенной схеме.
Оборотни! Если в середине разговора вы вдруг, ни с того ни с сего, находите собеседника-Ши на стене или обнаруживаете у него новый интересный цвет лица — скорее всего, это связано с тем, что он несколько устал от темы разговора. Не надо удивляться и тому, что после этого конкретного случая общения он будет некоторое время занят или недоступен для вас даже по телефону, такое бывает, и скорее всего, пройдет. Если вам кажется, что Ши пренебрегает вами или не любит вас — проверьте, хорошо ли он/а себя чувствует (они этого могут не понимать), не голоден ли, не устал ли и наконец, спросите, не застрял ли у него в голове кусок проблемы, отгрызающий его внимание.
Если, общаясь с Бестией, вы не можете понять причин или мотивов таких действий и — особенно — не постигаете, почему ВОТ ЭТО нужно делать прямо сразу настолько срочно — просто поверьте, что это так. Примите как данность то, что физиология Бестии может меняться в зависимости от причин, которые на вас никак не влияют (фазы луны, прохождение погодных фронтов, сезон или фаза сезона, количество солнечного света в течение дня и одному Творцу известно, что еще) и не пытайтесь требовать соответствия поведения и самочувствия Бестии вашим представлениям о ней/нем. Единственное, чего вы таким образом добьетесь — это информация о неком адресе. Впрочем, этот адрес все и так знают.
Бестии! Если Ши вам говорит, что он заболевает — НЕ НАДО ЕГО СРОЧНО ЛЕЧИТЬ, сиречь, экстренно доводить до нормы. Данные ему ресурсы он потратит на следующий виток того же штопора, в котором он уже находится, и кончится это только более серьезными болячками в лучшем случае. Его надо не лечить, его останавливать надо. Потому что у Ши дурное самочувствие — признак переутомления. Где именно и каким способом оно ухитрилось себя истратить — это уже от типа зависит, но связь дурного самочувствия с интеллектуальной и эмоциональной перегрузкой для них так же закономерна как восход солнца. ОНИ НЕ УМЕЮТ САМИ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ, пока не упадут. Их надо вручную тормозить. И аккуратнее, аккуратнее, потому что в процессе оно может кусаться, царапаться и орать, чтобы его пустили сдохнуть своей смертью тут в углу. Они в стадии предзаболевания и переутомления практически невменяемы. А вот когда уже лежат пластом — на редкость здравые ребята.
Если вы общаетесь с оборотнем, и вам кажется, что он тупит и тормозит — возможно, он не видит того, что видите вы, возможно, он не понимает ситуацию, потому что имеет мало информации о ней, возможно, он вообще не имеет опыта действия или хотя бы наблюдения за развитиями событий в такой ситуации. Подобные ситуации и куски аналогов не предлагайте. Оборотень их сам не соберет ни в жизнь. Кроме того, они не умеют догадываться. Вообще. И если вы от него/нее этого потребуете в области каких-то очевидных для вас вещей, то немедленно последует контрход с их стороны: он/а потребует от вас догадываться о его/ее чувствах, состояниях и желаниях. На основании вашей же информации о том, что догадка вообще хоть где-то может сработать. НЕ ЛЕНИТЕСЬ ОБЪЯСНЯТЬ. Двадцать раз, если надо. (Ши, кстати, это тоже касается).
P.P.S. Специально для Бестий: отследить момент, когда ваше Ши собирается склеить ласты, довольно просто: количество планов на один и тот же период времени у него резко увеличивается, и оно тем больше, чем хуже Ши себя чувствует. Если вместо привычных трех пятниц на неделе вашего Ши вы замечаете двенадцать — его пора останавливать. Можно и прямым ударом в голову, это уже не сильно навредит этой голове. Стесняться в средствах не надо, получится только дольше и дороже.
Это такой плотницкий треугольник. Им в древнем Риме пользовались. И заметьте, вовсе не для битья по головам жителей Рима и окрестностей. А для совсем других нужд. Предметных и практических, типа красиво вывести угол здания, чтобы ровненький был, а то негламурно как-то: Рим — а углы кривые. В Египте таким тоже пользовались, но египетское название в тираж не пошло, вероятно, они в него слишком много согласных букв напихали, или записали как-то мудрено.
А если серьезно, то норма это некое регулирующее правило, в котором содержатся (заложены) границы его применения. И которое вне этих границ применять смысла не имеет.
И все самое интересное начинает происходить с нормой тогда, когда оную норму пытаются применить вне границ, обозначенных в ней самой, и когда нечто, нормой не являющееся, за норму пытаются выдать, с целью регулирования каких-то ситуаций посредством инструмента, для этого не предназначенного.
Какая бывает норма? Если не путаться в куче разных функциональных определений, то норм, фактически, бывает три:
НОРМА, которую померили и намерили — статистически определенная/выявленная
Ее определяют так: берут ВСЕ случаи, относительно которых надо определить норму, и по специальным процедурам, углубляться в которые я не буду, точнее, если буду, то не тут и потом, выясняют самое часто встречающееся значение интересующего параметра, хоть цены дров на колхозном рынке, хоть длины стебля гвоздики, даримой на 8-мартовском корпоративе учителям города Забодай-Бобруйска. Так вот: можно взять именно самую часто встречаемую величину, можно взять эту величину «плюс-минус лапоть вправо или влево в масштабе плана», и этот «лапоть» будет называться «допустимое отклонение — типа, не совсем норма, но сойдет» Так определяется средний рост первоклассника или призывника, средний вес новорожденного, средняя продолжительность жизни алкоголика, средняя высота каблука или длина юбки горожанки, среднее количество выкуриваемых прозектором за рабочий день сигарет, среднее количество травм и отравлений за новогодние праздники, среднее количество абортов за год по стране, среднее количество рожденных детей за месяц по городу... в общем, все, что надо СНАЧАЛА ЗНАТЬ, а только потом пытаться как-то что-то с этим делать.
НОРМА, которую назначили меркой и положили в Палату Мер и Весов(и которая больше всего по функции похожа на тот самый плотницкий треугольник, хотя выглядеть может как угодно, точнее, будет выглядеть так, как удобно для того, чтобы ею мерить то, для чего ее и создали), и это стандарты и эталоны
Ее определяют так. Берут нечто с потолка или из пальца — и говорят: вот этим будем измерять. Это называется ЭТАЛОН. Дотянуться до него невозможно, но можно равняться. Эталон породы или сорта в сельском хозяйстве и животноводстве, эталон выполнения какого-то ряда действий (обязательной спортивной программы, например), эталон живого звучания... в общем, надеюсь, ряд понятен. Сам по себе эталон получается случайно и бывает уникальным, но он так хорош и чудесен, что хочется повторить именно его. Так и получается сорт или порода, направление в народном творчестве (Палех или Дымковская игрушка, Павлов-посадский платок или вышитая хардангером скатерть) или фольклоре (тирольские песни или ирландский степ, саратовские страдания или лимерики).
Затем берут десять или сто копий этого эталона и определяют, какие отклонения от идеала меньше всего мешают воспринимать эту копию как вариант эталона, так или иначе образец для подражания. И то, что получилось, вот этот ряд, называется СТАНДАРТ.
НОРМА, которую установили как правило взаимодействия людей между собой (или выбрали среди существующих правил взаимодействий) и закрепили как порядок по закону, то есть нормы права
Ну, как ее определяют, я уже сказала. А теперь я скажу, как делают так, чтобы она работала. Выбрав из существующих, или заново установив ее, государство (это ВСЕГДА делает оно, и совсем не обязательно это будет Империя) открыто объявляет
*) к кому эта норма относится и применяется
*) как себя надо вести тем, к кому она относится, так чтобы ей соответствовать
*) как она формулируется в словах, и слова эти больше никогда, пока эта норма действует, меняться не будут, а если вдруг поменяются, то это будет другая норма
*) что будет с теми, кто отказался ее выполнять и с теми, кто не выполнил ее по незнанию
*) где граница между поведением, соответствующим этой норме и не соответсвующим ей
Все законы, подзаконные акты, служебные инструкции, правила, имеющие законную силу, Уставы, нормативы и прочее, имя чему легион, суть разновидности именно этой нормы.
То есть: норма — это то, внутри чего находясь, отменить это для себя невозможно, а выпав из этого, фиг туда обратно попадешь просто так. НО! обратите внимание на то, что невозможно в законном порядке заставить человека соответствовать статистической норме или хотя бы стандарту, я уж про эталон не говорю. Нет таких технических средств. Хотя многим хотелось бы, чтобы они были, и желательно, именно в их руках.
Разделение на статистическую норму, стандарт и норму права как раз и обеспечивает человеку свободу быть тем и таким, каким он родился или вырос. Ну в теории. На практике — вопрос другой. И как вокруг этого ломаются копья, и в каком количестве, разговор еще пойдет.
А сейчас пока, на десерт, еще один сюрприз.
Имя ему закономерность. Это, чтобы вы знали и не путали с нормой, универсальная и необходимая (в смысле, фиг ее перелезешь или объедешь) существенная (то есть, не галлюцинация) и постоянно повторяемая взаимосвязь событий или явления (или событий И явлений). И бывает она общая, частная и универсальная. То есть, вне зависимости от того, раз в сто лет она повторяется и только в пустыне Гоби — или в день по восемь раз и где угодно, касается она только этих вещей/людей/событий/явлений — или что ни вставь в ее механизм, результат будет одинаковый, она не перестает работать и быть собой: закономерностью. В отличие от нормы, ее нельзя назначить образцом, установить по закону или признать/не признать в зависимости от того, насколько часто она встречается: она ЕСТЬ, и с этим приходится считаться.
Но начнем мы вовсе не с них. А с другой совершенно вещи. С индивидуальной нормы. Итак, что это такое.
Начнем издалека.
Для того чтобы определить статистическую норму чего-либо, нам придется сначала взять всю кучу этого чего-либо, всю ее, кучу эту, по нужному нам параметру оценить, найти самое часто встречающееся значение, сделать необходимые поправки на разные погрешности — и будет у нас норма. Эта куча будет называться генеральной совокупностью. И в отсутствие четко определенной генеральной совокупности статистическую норму определить невозможно. Иногда, правда, бывает, что куча эта таких внушительных размеров, что сразу понятно, что всю ее перемерить, даже по одному нужному параметру — это проще сдохнуть сразу. В этом случае из этой кучи выбирается часть, которая должна быть как можно больше похожей на ту кучу, из которой ее выбрали, только быть меньше. Куча такая называется выборка. И для того, чтобы выборка была похожа на генеральную совокупность, есть специальные процедуры. Если во время формирования выборки им не следуют, на выходе получается не статистическая норма, а фигня на палочке.
Для того, чтобы определить эталон для чего-либо, или стандарт чего-либо, нам надо этого чего-то иметь в количестве. Иначе вместо эталона или стандарта мы получим уникальную вещь, бесполезную именно из-за своей уникальности: этой меркой будет нечего мерить.
Для того, чтобы определить правовые нормы для кого-то, этих кого-то надо иметь в количестве, и надо иметь в количестве еще одну вещь: коллизии, между этими кем-то возникающие. Типичные, желательно. Иначе просто нет смысла определять для них норму.
Это все следует из предыдущего поста, и в принципе из него и так понятно. Я просто на всякий случай повторила, чтобы в ответ на странные вопросы можно было бы предложить еще раз перечитать топик.
А теперь усложняем задачу. У вас есть только вы, причем в единственном числе, и уникально неповторимом виде и комплектации. И вам для вас надо определить норму. У вас нет генеральной совокупности вас, вас, и еще раз вас, чтобы определиться в статистике. А статистика, собранная для других людей, даже того же пола и возраста, почему-то не налезает или болтается. Неудобно, в общем.
И все ваши коллизии возникают только у вас внутри. Вы их, правда, можете вынести наружу, но с того они более типичными — ну для вас — не становятся: каждый раз как первый раз. Потому что проигрываете вы их с разными людьми. Это сторонний наблюдатель чего-то там свое видит, но он же не вы.
Итак: если вы сами — генеральная совокупность, вы же сами и выборка, то эталон и стандарт для себя тоже вы, никто другой не подойдет. С правовой нормой внутри человека тоже интересно получается. К ней и относятся понятия, вынесенные в заголовок — что-то прямо и непосредственно, что-то вкривь и вкось.
Итак, правила, регулирующие отношения человека с собой внутри себя и его поведение по отношению СНАЧАЛА к себе, ПОТОМ к окружающим, похожи на правовые нормы, но не являются ими.
Они:
-могут быть приняты или не приняты человеком только по собственной воле, и обязать человека их исполнять другие люди не могут, они могут лишь пытаться повлиять на его выбор, но тут уж как получится. Пример — дискуссии вокруг абортов. И второй пример: ситуация вокруг религиозных постов у христиан. Я думаю, много слов не понадобится? И так все понятно, да?
-определяют качество поступков и действий человека, НЕ РЕГУЛИРУЕМЫХ ЗАКОНОМ, или законных, несмотря на очевидную нежелаемость этих поступков для других людей.Пример: допустим, родители были заняты, чадо свое воспитывать не могли, и чадо их поэтому росло в интернатах, санаториях и детских лагерях. Чадо выросло. Родитель, престарелый и нуждающийся в уходе, просит чадо переехать к нему жить. А чадо не хочет. Чадо дает денег, привозит продуктов, предлагает сиделку или компаньона — но жить вместе с родителем не намерено. Ни в какую. По закону долг перед родителем чадо выполняет безупречно. А по этим самым нормам...
Так что это за нормы-то такие?
Будьте знакомы:
Мораль: система правил, требований и ценностей, в конечном счете ориентирующих человека на благо других людей. То есть, это требования, которые социум может предъявить человеку как условие получения им принятия, вот этого самого «ты хороший». И только. В самом примитивном виде, причем: ты сделал мне хорошо, ты между собой и мной выбрал меня, а не себя — ты хороший ДЛЯ МЕНЯ. Все. Никаких других бонусов моральное поведение не предполагает, если они случайно насыпались сверху — это счастье в том смысле, в котором счастьем является выигрыш в лотерею. Еще раз: заметьте разницу между моралью и правовой нормой: если выполнять правовые нормы, то можно быть уверенным в том (ОК, ОК, мы живем в России — можно надеяться на то), что сила принуждения государственной машины не будет применена лично к вам — а мораль такого эффекта не обеспечивает; при этом, если выполнять моральные требования социума то можно надеяться на принятие окружающих — а выполнение правовой нормы такого эффекта не обеспечивает. Сочетания дают совершено дивные кружева...
Этика: система требований, которые человек (верующий — от имени Бога, остальные — кто как) предъявляет к самому себе, чтобы улучшить соответствие своего поведения своим же целям и ценностям. ТО есть, это требования, которые человек предъявляет к самому себе для того, чтобы жить свою, а не чью попало, жизнь, и чтобы получать свои, а не чьи попало, результаты. Этика — это то, соблюдение чего снижает риск того, что «будет больно за бессмысленно прожитые годы». Совсем коротко — соблюдение этики гарантирует человеку самопринятие. Без которого, если кто понимает, не бывает ни радости, ни удовольствия. Ни от чего. Можно даже сказать, что этика — это такие внутренние эталоны и стандарты, стремление соответствовать которым (этичность) делает нас более собой, только это видно не всем и не сразу, а когда видно, то на внешнее принятие это работает уже несколько эффективнее, чем моральность, но внешнее принятие для человека к этому моменту как-то даже и не очень критерий уже
Нравственность: это внутренние закономерности, которые выстраивают взаимодействие этики и морали внутри человека. Это сумма моральных и этических требований, которые человек предъявляет самому себе; моральные — от имени некого имеющегося у него в голове образа окружения (сложившегося, кстати, СТАТИСТИЧЕСКИ, из личного опыта), а этические — от имени некого имеющегося у него в голове эталона себя, так, пожалуй, будет точнее всего определить. А совершаемый человеком в какой-либо ситуации нравственный выбор из двух целей, двух вариантов разрешения коллизии, двух стратегий поведения — это выбор между самопринятием и внешним принятием.
Ничего из перечисленного нормой с точки зрения приведенных в предыдущем посте определений не является. Тем не менее, именно несъедобную смесь из перечисленного в основном называют «социальными нормами», когда апеллируют к ним с целью повлиять на поведение или решения человека таким образом, чтобы он соблюдал чужие интересы, неважно чьи, и ничего бы не рассчитывал получить взамен. Это недобросовестное поведение, которое иначе может быть названо экспансией в чужие личные границы.